Ткач иллюзий. Книга 1

Глава 13

Как только я начал проворачивать ключ в замочной скважине, так сразу шум в блоке стих, и за дверью воцарилась напряжённая тишина.

«Ага, — пронеслась отвлечённая мысль, — спугнул я своего будущего соседа. Судя по тому, что он тут же затихарился, как мышь под веником, человек это впечатлительный и довольно робкий».

Отворив дверь, шагнул в прихожку и сразу чуть не запнулся о большой старомодный чемодан, стоящий прямо перед дверью. Сдавлено чертыхнулся. Из распахнутой двери соседней с моей комнаты выглянула слегка испуганная пухлая физиономия:

— Здравствуйте, — как-то неуверенно произнёс мой новый сосед, забавно хлопая глазами, прячущимися за толстыми стёклами очков в винтажной оправе.

— И вам не хворать, — откликнулся я, аккуратно перешагивая через тот самый чемодан. — Ну, что… давай знакомиться, что ли, сосед? — доброжелательно спросил я, одновременно протягивая парню ладонь для рукопожатия.

— Филипп… — тут он что-то замялся, но потом опасливо пожал мне руку и продолжил: — Николаевич Конопелькин, барон, — застенчиво сказал он и густо покраснел, словно сильно стеснялся того, что он отпрыск баронского рода.

— Ян Миронович Карпов, — мои слова прозвучали гораздо бодрее, — поместный дворянин.

Тут стоит отметить, что баронский титул будет покруче, чем звание поместного дворянина, ниже которого только так называемые «татарские князья1». Ну да ладно.

Понятное дело, что соседушка мой не барон, а сын барона, причём наверняка не первый, не наследник. И уставом училища всем студентам предписано обращаться друг к другу, как к равным. Так что то, что он располагается на ступень выше, чем я, особой роли не играет.

К тому же, он носит очки и отнюдь не как аксессуар, формирующий его образ. Об образе, судя по тому, что и в каких цветовых сочетаниях на него надето, он и вовсе не думает. Филипп просто-напросто действительно плохо видит. И то, что ему не поправили зрение магией, говорит о том, что, либо у него есть какие-то специфические противопоказания, либо, что кажется мне гораздо более вероятным, нет денег на магическое лечение, так как такие процедуры стандартной страховкой не покрываются.

Значит, чрезмерным достатком его семья похвастаться не может. Хотя одежда на нём всё-таки не из секонд-хенда… Ну, ладно, продолжим знакомство.

Дальнейший разговор вышел довольно плодотворным, хоть мне и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы пухляш перестал краснеть и запинаться на каждом слове. Но этот барьер в сознании моего стеснительного соседа мы преодолели сравнительно быстро.

Парень, как и я, был зачислен сюда со стороны. Но, в отличие от меня, получавшего основное среднее образование2 в учебном заведении, он обучался дома. Экзамены потом сдавал экстерном. Жил он, кстати, тут же, в Дмитрове.

На вопрос, почему его предпочли обучать дома, он ответил уклончиво и невнятно. Откуда я заключил, что с социализацией у него есть какие-то проблемы, а может и со здоровьем. Но то, что какие-то проблемы имелись, это точно.

Ну да, он производил впечатление затюканного ботаника и маменькиного сынка. Лишний вес и, скорее всего, весьма посредственный уровень физического развития. Вливаться в коллектив ему будет довольно тяжело. Но это его проблемы, не мои.

Кстати, у него не было конкретной стихийной специализации, как у многих. Тем не менее его дар был очень востребован. Филипп являлся обладателем довольно редкой способности–способности артефактора. То он обладал специфическими задатками, которые позволяли ему стать настоящим артефактором после окончания полного курса обучения и потом, соответственно, кататься как сыр в масле. Ибо артефакторы никогда без работы не сидят. И, заметьте, работа у них весьма и весьма высокооплачиваемая.

Способности эти заключались в том, что он мог чувствовать каналы, по которым двигается мана в самом артефакте. И он мог влиять на эти каналы, их форму, пропускную способность и прочие характеристики. Он мог их прокладывать и изменять с помощью специальных инструментов. Но прежде чем стать полноценным артефактором ему предстояло ещё долго и упорно учиться… Однако оно того, несомненно, стоило.

Будучи в своей прошлой жизни инженером, я представил себе труд артефактора, как работу уникального специалиста, который не только протравливает схему, но кроме этого сам создаёт и настраивает детали, этой схемой объединяемые. То есть он своей силой создаёт из соответствующих материалов всякие, если так можно выразиться, диоды, резисторы и прочие разные конденсаторы, которые, будучи включены в общую схему прибора, и формируют его функционал.

Само собой, никаких диодов и резисторов там нет. Узлы схем магических артефактов называются совершенно по-другому. Но принцип формирования магического артефакта очень похож на принцип формирования электронной схемы. С той лишь разницей, что по дорожкам печатной платы бежит электричество, а по каналам магического артефакта струится мана.

— Этот парень может оказаться очень полезным, — мой внутренний китаец снова счёл необходимым донести до меня своё ценное мнение, — так что попробуй заинтересовать его: сделай так, чтобы он предпочитал держаться тебя.

— И как ты это представляешь? — скептически поинтересовался я. — Чем я могу его заинтересовать? Скармливать ему горстями наши пилюли, чтобы он легче переносил тумаки сокурсников?

— Постарайся сделать так, чтобы он этих тумаков не получал вовсе, — тут же парировал Джекки, — и чтобы у него было чёткое понимание того, что это именно ты избавляешь его от печальной участи мальчика для битья.

— Знаешь, у меня пока нет абсолютной уверенности даже в том, что мне самому удастся избегать этих самых тумаков, — возразил я. — А предлагая кому-то свою защиту, я вынужден буду выполнять взятые на себя обязательства, иначе словам моим будет грош цена в базарный день. И не факт, что это сейчас у меня будет хорошо получаться. Думаю, что для начала имеет смысл опробовать эффективность моих боевых умений, так сказать, в индивидуальном порядке и понять, на что я реально способен. И, только заработав соответствующую репутацию и обоснованную уверенность в своих силах, смогу начать приём под своё покровительство всяких разных очкариков. Не раньше. А я пока даже толком не представляю, с кем мне тут столкнуться придётся.

— Разумно, — пробурчал Джекки, — но ты всё-таки подумай над этим, — даосу пришлось согласиться с моими доводами. Хотя я чувствовал, что он прилагает неимоверные усилия для того, чтобы сдержаться. И более никаких попыток сподвигнуть меня на то, чтобы взвалить на себя защиту сирых и убогих, не возникло, и слава богу… Что я ему, в самом деле, Зорро, что ли?

Но, как это говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Я и представить тогда не мог, что очень скоро мне придётся, пусть и невольно, но выручать совершенно не приспособленного к жизни Филиппа из серьёзных неприятностей.

Этим утром третий сын графа Тюрина, Пантелеймон, приехал в Дмитровское Магическое Училище и заселился в общежитие. Заселился в тот самый бокс, в котором жил, обучаясь на первом курсе.

Он, хоть и с трудом, но на второй курс перешёл. И его папаша, утомившись от сомнительных подвигов своего младшенького, отправил того от греха подальше в училище, не дожидаясь первого сентября.

Пантелеймон всё лето прилежно маялся дурью, шарахался по ночным клубам или искал приключений на свою аристократическую задницу разными способами. И граф справедливо рассудил, что в училище за ним присмотрят и совсем уж во все тяжкие пуститься не дадут. А то сладу с ним последнее время совсем никакого не стало…

Особыми талантами третий сын графа Тюрина не блистал, ни в точных науках, ни в гуманитарных. По магическим дисциплинам он тоже, хоть и успевал, но далеко не в первых рядах, а напротив, тащился ближе к хвосту.

К концу первого курса он мог похвастаться только тем, что в числе последних сдал-таки экзамен на ранг Ученика. Между тем к окончанию первого курса некоторые из его сокурсников уже поднялись на следующую ступень, то есть сдали экзамены на ранг Новика, а подавляющее большинство остальных его однокурсников были уже очень близки к этому.

Магический дар Пантелеймона являлся одним из самых распространённых и самых простых в использовании. Парень имел возможность за счёт магии усиливать своё тело, которое, кстати говоря, и так было достаточно мускулистым и тренированным. В общем, он всем своим видом и поведением подтверждал справедливость поговорки: «Сила есть–ума не надо». Но поскольку он превосходил большинство своих сверстников грубой силой, а его магические способности ещё и усиливали его дополнительно, то кое-какой авторитет среди студентов второго курса у него имелся.

Имелись у него и записные прихлебатели, которые, подобно шакалам, следующим за более крупным хищником, вились вокруг него, выполняя функции эдаких оруженосцев, порученцев, мелких шестёрок и подпевал. Эта группа «единомышленников» отличалась общей примитивностью, прямолинейностью и склонностью измываться над теми, кто не в состоянии оказать сколь-нибудь значительное сопротивление.

Пока эти ухари числились в рядах первокурсников, они были очень ограничены в своём стремлении к доминированию, так как тех, кто был слабее, насчитывалось сравнительно немного. И зачастую даже у слабых находились защитники и покровители.

И им приходилось довольствоваться издевательствами над парой-тройкой однокурсников-задохликов, которые, по большому счёту, и учились-то через пень-колоду, и магический дар у них был исчезающе мал, да и вписываться за них никто не хотел.

А вот теперь, будучи второкурсниками, эти шалопаи уже могли попытаться частично подмять под себя первый курс и использовать тех первокурсников, что дадут слабину, в качестве своей кормовой базы. Тем более что доминировать над первачками, как говаривал брат Пантелеймона, второй сын графа Тюрина, им было положено по сроку службы.

И сейчас он и ещё двое его корешков, братья-двойняшки Салтановы, стояли за углом общаги, курили и обменивались рассказами о том, кто и как провёл лето.

Константин и Епифан Салтановы, дети поместного дворянина, выглядели несколько невзрачно, если сравнивать их с лидером, Пантелеймоном Тюриным. Но они с лихвой компенсировали недостаток представительности подвижностью и непомерной наглостью.

Кроме того, хоть они однояйцевыми близнецами и не были, но друг друга чувствовали хорошо. И домашний тренер в занятиях над их стилем боя уделял очень много внимания работе в паре. Так что эти два злобных шакалёнка могли при случае неприятно удивить даже кого-то, кто был бы и посильнее их.

Вот только природная трусость покидала их только тогда, когда они чувствовали за своими спинами присутствие того, кто мог бы в случае чего дополнительно их поддержать.

Речь Пантелеймона подошла к концу, и братья, угодливо восхищавшиеся летними подвигами здоровяка, решили проявить инициативу:

— Слушай, Пан, — сказал Епифан, обращаясь к Тюрину-младшему, — а как ты посмотришь на то, чтобы мальков немного пощипать?

— Да, — Константин присоединился к брату, — а то предки что-то карманные деньги нам зажали, мол, семейный бюджет то, семейный бюджет сё…

— Копейки какие-то мы из них, конечно, выдавили, но это слёзы, — вторил ему Епифан, — этого даже на пиво не хватит.

— Та же фигня, — немного грустно отозвался Тюрин, которого отец тоже лишил почти всех карманных денег за поведение, графскому сыну совершенно не подобающее, — а что, вы уже видели кого из первачков? А то искать их ещё… — с одной стороны, конечно, Пантелеймону хотелось немного потешить своё эго за счёт первокурсников и, если повезёт, монету-другую слупить. С другой стороны, ему было лениво ходить и искать кого-то, до кого можно безнаказанно докопаться.

— Давай немного тут постоим, посмотрим, — предложил один из братьев. — Если увидим кого, то попробуем за вымя пощупать, — им было немного боязно, но тяга к приключениям, усиленная страстью к лёгкой наживе, глушила всякие опасения. Действительно, что могло пойти не так? Первокурсник обязан с радостью оказывать материальную поддержку старшим товарищам. Эту прописную истину им, кстати, в прошлом году не без успеха внушали некоторые теперешние третьекурсники.

Однако действовать следовало с умом и искать добычу по зубам, а то за многими здешними студентами стояли серьёзные рода и кланы, которым обедневшие саратовские графья Тюрины и в подмётки не годились. А если не на того наехать, то можно было и нешуточных проблем отгрести…

— Парни, смотрите, — Епифан с сожалением глянул на окурок, который уже начал жечь ему пальцы, и отбросил его в траву, — вон какой-то толстяк-очкарик в общагу прётся, наверное, первокурсник.

— Точно новенький? — недоверчиво спросил Тюрин.

— Я его не знаю, — ответил Епифан, — а значит в прошлом году его тут не было. Первокурсник, ля, точно…

— Так, — Костя Салтанов решил взять инициативу на себя, — пока не спросим, не узнаем. Пойду сейчас и спрошу, — и нехорошо так ухмыльнулся.

— Мы следом, — тут же отозвался Пантелеймон, — только ты так подгадай, чтобы разговор с ним начинать, когда он уже дверь к себе откроет.

— Ага, — догадался о нехитром плане вожака Епифан, — если всё нормально, затолкнуть его в бокс и там, за дверями, с ним спокойно, без лишних глаз разобраться.

— Точно, — подтвердил его догадку Тюрин, — так оно и потише получится, а то ежели на шум Хромов прискачет, то всё может и вовсе нехорошо обернуться.

— Ну да, — поёжился Константин, представляя, наверное, как комендант выписывает ему леща своим хромированным протезом.

— Ладно, — Тюрин, наконец, решил проявить лидерские качества, — харош трындеть. Давай, Костя, двигай.

Константин разболтанной походкой пошёл к входным дверям в здание общежития, за которыми мгновение назад скрылся толстячок, которого они избрали своей первой жертвой.

Сначала всё шло как по маслу. Костя так удачно подгадал, что оказался около очкарика в аккурат тогда, когда тот уже приоткрывал дверь в свой бокс.

— Привет, — обратился он к толстячку, — первый курс? — и сконструировал на лице покровительственную гримасу.

— Д-да, — заикаясь и начиная краснеть, ответил Филипп, разглядывая через очки внезапного собеседника.

А по коридору уже вальяжно шествовал Пантелеймон, около которого увивался Епифан Салтанов.

— Ребя! — обернулся к ним довольный Константин. — Это первачок! — и несильно, но уверенно толкнул очкарика вглубь прихожей и тут же шагнул за ним следом.

Подельники Константина ускорились. Не успел Филипп Конопелькин опомниться, как над ним, помимо самого Кости, уже и его братец нависал, а за их спинами возвышалась фундаментальная фигура Тюрина.

Лязгнул замок. Это закрылась входная дверь, отсекая единственный путь к отступлению.

Братья, обступившие жертву с обеих сторон, не мешкая начали психологическую обработку, внушая бедняге, что господь велел делиться. Правда, священных текстов при этом не цитировали. Но в ответ на недвусмысленное предложение открыть побыстрее дверь в свою комнату, чтобы они могли обревизовать находящееся там имущество и всякие прочие ценности, юные гопники услышали:

— Нет! — хоть и сказано это было голосом, дрожащим от страха, но всё-таки это был отказ, которого они никак не ожидали.

— Ах ты тля, — глумливо ухмыляющийся Епифан взял очкарика за отворот воротника курточки и потянул его на себя.

И тут случилось непредвиденное.

Казавшийся безобидным очкарик решительно закусил губу, и в его правой ладони, опущенной вниз, а потому полностью ускользнувшей от внимания нападавших, что-то вспыхнуло оранжевым светом.

Сразу вслед за этой вспышкой Епифан грузно, как мешок с известной субстанцией, осел на пол. Он бешено вращал глазами и беззвучно разевал рот, силясь что-то сказать, но из его раззявленного рта вырывался лишь какой-то клокочущий хрип.

— Ефаня! — вдруг высоко и пронзительно заверещал Костя, и со всей дури пробил кросс толстяку в солнечное сплетение.

Бедняга всхрюкнул и повалился назад.

И тут произошла ещё одна неожиданность. Строптивый очкарик повалился на дверь, расположенную справа от входа в бокс. И вместо того, чтобы сползти по ней на пол, он влетел в комнату, так как дверь заперта не была и широко распахнулась под его весом. А в комнате оказался ещё один первокурсник, сравнительно невысокий и довольно щуплый.

— Гы, — радостно зареготал Тюрин, которого неприятности парализованного Ефани вовсе не трогали, — нам сёдня везёт. Ещё один лошара…

1 Дворянский титул в Российской империи, который оценивался как наименее престижный. Этот титул присваивался представителям знатных татарских родов, которые в XVI–XVII веках перешли на службу к российским государям и были возведены ими во дворянство.

2 В нашем мире это соответствовало бы окончанию восьмого класса.

Уважаемые читатели! Как это ни печально, но в соответствии с правилами сайта бесплатная часть книги в статусе «эксклюзив» не может превышать 66%, а значит пора включать продажи. В связи с этим следующая, 14-я глава будет платной.

И да, чибик лисички Ху Линь посетит профиль каждого, кто подарит книге награду!

Если вы подпишетесь на профиль автора или поставите книге лайк, то это дополнительно замотивирует его на творческие свершения!