Теперь я не Адвокат 3

Глава 4

Кабинет Лазарева мы нашли быстро, но он оказался заперт. Непонятная ситуация — ему ведь только что звонили! К счастью, мимо прошел кто-то из преподавателей и сообщил, что он «в спортзале», а сам «спортзал» находится в подвале.

— Но вы там поосторожней! — сказал мужчина, посмотрев на нас с некоторым сомнением.

Очень интересно, что он имеет в виду. Ну да сейчас узнаем.

Вторая лестница — поменьше главной, и совсем не мраморная — привела нас сначала на первый этаж, а потом через железную дверь с надписью «не входить, опасно для жизни» мы спустились еще дальше, в темные коридоры, выложенные из красного необработанного камня.

Лампочки светили лишь кое-где, зато сильно пахло горелым и издалека доносились отголоски взрывов или сильных ударов.

— Может я все-таки воспользуюсь даром? — спросил я Вику. — Кроме нас тут никого.

— Лучше не надо, — попросила она. — Ничего любопытного все равно не увидишь.

В подземном коридоре оказалось несколько дверей — но заперты были все, кроме одной, последней, из замочной скважины которой вился легкий дымок.

Когда мы подошли, за ней что-то громко рвануло, но потом наступила тишина. Я сразу вспомнил посещение кабинета эксцентричного прокурора. Но здесь ситуация поинтереснее. Не летающие ножи, а что-то другое, калибром куда больше.

Я приоткрыл дверь и увидел огромный каменный зал размером с половину футбольного поля, а с краю его — маленького бородатого старичка. Рост его едва достигал полутора метров, зато борода опускалась почти до пояса. Прямо-таки сказочный персонаж. Единственное, одет не по форме — в костюм с галстуком.

В бороде человека тлело несколько искр. Откуда они взялись, ясно стало очень быстро: человек взмахнул руками, и в воздухе перед ним возник огненный шар — наподобие того, который мне удалось подстрелить, только впятеро больше.

Дедушка махнул еще раз, и шар полетел вперед, абсолютно по прямой, будто на него не действовало земное тяготение. Затем он ударился о стену и с грохотом взорвался. Именно эти звуки мы слышали, когда спустились в подвал.

Вот такой здесь спортзал. Своеобразный. Не бегают здесь, не таскают гири и не подтягиваются, а забавляются с заклинаниями. Из-за этого преподаватель и советовал соблюдать осторожность.

Не знаю, какие заклинания сегодня практиковал Николай Андреевич (а это был, вне всякого сомнения, он), но сейчас мы увидели знаменитый огненный шар — классическое и главное заклинание магов этой стихии. Страшная штука. И взрывается, и обжигает, и летит на приличное расстояние. Не хотел бы оказаться на его пути.

Старичок нас увидел и улыбнулся.

— Это вы от Арсеньева? Я забыл ему сказать, что пошел в подвал. Люблю лето! Никаких тебе занятий, никаких студентов… можно вспомнить молодость!

Мы сообщили друг другу, как кого зовут, и Николай Андреевич предложил поговорить или здесь, или подняться в его кабинет.

— Можно и тут, — пожал плечами я, — нам надо показать кое-какие фотографии. Но перед этим я хочу кое-что пояснить.

И я рассказал декану о пожаре на заводе и последующем убийстве.

Николай Андреевич стал пунцового цвета, как недавно брошенный им огненный шар, но ничего не ответил. Вика достала ноут, и на экране засветилась физиономия мага-убийцы.

— Знаете его? — спросил я.

Лазарев помрачнел еще больше, вздохнул, отошел подальше от нас и снова швырнул огненный шар в стену. Немного успокоившись от этого, он вернулся к нам.

— Конечно, знаю. Как не знать.

— Учился здесь?

— Да. Был отчислен, и год пробыл в клинике, где ему капали препараты, убивающие магию. Но, похоже, он сумел с этим справиться. Пойдемте все-таки в мой кабинет. Поговорим в спокойной остановке.

Мы направились к двери, но когда до нее оставалось несколько шагов, Лазарев сказал «извините», вернулся в центр и швырнул еще пару огненных шаров.

— С плохими новостями вы пришли, — сказал он, когда мы поднимались по лестнице. — А мало что так успокаивает, как огненная магия.

Его кабинет оказался почти таким же, как у заместителя ректора, но, к моему удивлению, гораздо богаче. Мебель — только из красного дерева, на стенах картины, а на полке стоял аквариум, в котором вместо рыбок жила огненная саламандра — я однажды такую видел в зоопарке. Пищу, которую едят люди или животные, она не употребляла, зато в нижней части аквариума виднелась замаскированная камнями горелка — греясь в пламени, саламандра получала энергию для жизни. Интересное существо, но брать ее в руки не хочется.

Кстати, ожогов у Лазарева я не заметил. Ни одного, хотя огненный маг без них обойтись не мог. Может, владел каким-нибудь заклинанием регенерации тканей, может, еще что-то.

Хотя сейчас это было абсолютно неважно. Меня интересовало имя колдуна-убийцы и рассказ, кто он такой.

— Барон Низов Алексей Олегович, — сказал декан. — Как странно, столько лет прошло, но я помню. Ему сейчас около шестидесяти. Он был одним из самых талантливых на факультете. То, до чего другие доходили месяцами, он изучал за пять минут. Я тогда работал простым преподавателем, и не мог поверить своим глазам. Природным даром он обладал потрясающим. Увы, насколько он был силен в магии, настолько же он был и жесток. Причинить кому-то боль для него ничего не стоило. К тому же, его амбиции превосходили его талант.

Лазарев развел руками.

— Занятия магией являлись для него лишь трамплином к чему-то большему. Маг легко может рассчитывать на безбедную жизнь и высокое положение в обществе, но ему оказалось этого мало. В двадцать лет он стал феноменально высокомерен. У него происходили постоянные стычки с другими учениками, и он попадал в разные истории. Мы это терпели в надежде на то, что он повзрослеет и образумится, но…

Декан замолчал и стал молча смотреть смотреть в окно. Мы с Викой подождали минуту, и потом я спросил:

— Но что?

— Он занялся запрещенной «темной магией». А именно, начал в тайне от всех ставить опыты по трансформации живых организмов. Снял какой-то заброшенный сарай, и начал там проводить исследования. Вскрылось сие случайно.

— Это запрещено законом? — спросила Вика. — Просто я таком не слышала, хотя много лет в адвокатуре.

Лазарев посмотрел на нее очень дружелюбно, но как на несмышленое дитя.

— Понимаете… у нас свои законы. Свой уголовный и гражданский кодекс, свои представления о том, что можно, и что нельзя. Я сейчас говорю открыто, потому что слухи об этом разгуливают по Москве уже много лет, хотя доказать никто ничего не докажет. Император — а до него его папа и его дед — были прекрасно осведомлены об этом и ни во что не вмешивались.

— Понятно, — кивнула Вика.

— Темная магия не может привести ни к чему хорошему. Владеющий ей — изгой, чужой в нашем мире. В общем, по приговору университетского суда Низов был изгнан из университета и помещен в клинику, где ему вводили огромные дозы лекарств, чтобы убить его магический талант. Вроде бы получилось… его выпустили на свободу, и десятки лет о нем не было ничего слышно. Думали, что он умер или уехал за границу. Но увы.

— Как получилось, что он восстановил талант?

— Не знаю! — развел руками Лазарев. — Но явно как-то получилось. Низов, похоже, феномен. Раньше это не удавалось никому. А может, с помощью «магии ночи». Ее возможности почти не изучены.

— Скажите, а какой смысл в трансформации живых существ? Или ему было просто интересно? Научное любопытство и не более того? Чем это отличается от обычного создания тех же гомункулов, которых мы видим на стройках?

— Боюсь, не одно любопытство… — вздохнул декан. — Любое живое существо в некотором смысле является аккумулятором магической энергии. Правда, оно собирает ее в себе не так много. Но если плоть изменить, то изменятся и ее свойства. А темная энергия… То есть энергия «магии ночи»… знаете, когда ее становится много? Когда она прорывается в наше измерение?

— Нет, конечно, — я пожал плечами. — Откуда мне знать. Я был полицейским, потом стал адвокатом, сейчас — частный детектив. В таких вещах не разбираюсь.

— Больше всего темная энергия скапливается там, где происходит преступление. Желательно, убийство, — сказал Лазарев.

Я задумался.

— То есть, потом эту энергию можно собрать и применить для каких-то целей?

— Вы очень верно мыслите. Поэтому «темная магия» у нас считается по меньшей мере «подозрительной», а ее использование в для трансформации плоти, чтобы та могла накапливать энергия — престопным поступком.

— А возможно изменение плоти с другими целями?

— Возможно, конечно. Этим занимаются различные генетические лаборатории, как у нас, так и за границей. Но побочный эффект трансформации притягивает злых людей, как магнит.

— Теперь понятно, — покачал головой я. — Спасибо, что объяснили. Хотелось бы задать еще один вопрос. Не знаете, где искать этого Низова?

— Понятия не имею! — взмахнул руками декан. — Боюсь, где угодно. После того, как вышел из больницы (то есть, из тюрьмы), он исчез. Порвал отношения со всеми родственниками. Скорее всего, уехал из Москвы куда подальше, и принялся восстанавливать магическую силу. Какими методами — спросите что-нибудь полегче.

— Спасибо вам, — я подвел итог встрече. — Мы, наверное, пойдем.

— Будьте с ним очень, очень осторожны, — сказал на прощание Лазарев. — Низов крайне опасен. Хотя вы это знаете и без меня.

— Что будем делать? — спросил я у Вики, когда мы отъехали от института.

— Искать Низова, других вариантов не вижу, — пожала плечами она, заходя в крутой поворот на скорости далеко за сто километров в час. — Найти и сдать полиции. При этом собрав доказательную базу, потому что в возможностях следствия у меня большие сомнения.

— Только искать буду я, хорошо? А ты окажешь мне юридическую и моральную поддержку.

Вика поморщилась.

— Ты, пожалуйста, таких вещей больше не говори. Если уж мы вместе влезли в это дело — вместе и продолжаем. Без тебя моя жизнь станет совсем скучной… поэтому я буду тебя оберегать.

— Хорошо, ангел-хранитель ты мой, — смирился я. — Но мы будем очень осторожны.

— Никаких сомнений, — согласилась Вика.

Несколько минут мы ехали молча.

— Кстати, — вспомнил я. — Как ты думаешь, могут опыты с изменениями живых существ, проводимые теми, кто затеял нападение на Левшина, быть связаны с желанием собрать темную энергию?

— Не знаю. Но вполне возможно. Сумасшедших в мире много.

Я взял телефон и позвонил знакомому в полицию.

— Привет, Дим. Можешь подсказать адрес проживания одного человека. И вообще все, что на него есть. Пропал, и никто не знает, что с ним.

— Подожди немного, зайду в кабинет и включу компьютер, — ответил Дима, один из моих старых знакомых. — Наберу.

Перезвонил он мне уже через пять минут.

— Есть один адрес. Был там зарегистрирован Низов пятнадцать лет назад. А больше нет ничего, будто исчез! Он живой вообще?

— Живой, — заверил я, — даже чересчур. Лучше б ему быть другим.

Дом, в котором, возможно, жил Низов, находился в Подмосковье и относительно недалеко от дороги, по которой мы сейчас ехали. Частный, судя по тому, что в полицейской базе нет номера квартиры.

— Может, заскочим? — спросил я у Вики. — Сомневаюсь, что он там будет, но тем не менее проверить надо.

— Давай, — кивнула Вика.

На ближайшем повороте мы свернули, и скоро вместо широченной трассы помчались по узкой дороге, покрытой асфальтовыми заплатками после ближайшего ремонта, на которых низкий и жесткий Викин «БМВ» изрядно подпрыгивал.

Найти улицу оказалось нетрудно, дом Низова — тоже. Жаль, что он заброшен.

В округе было пустых много нежилых строений. Как странно, всего лишь сто километров от Москвы, и такое. Хотя мне, наверное, следует просто чаще выбираться из города.

Не появлялись люди тут давно, настолько разрослись трава и деревья. Никто сюда не заходил неизвестно сколько лет. Даже бомжи не облюбовали это место, хотя крыша и окна целы. Магическое зрение не показало ничего — обычный старый заброшенный дом.

Решив быть педантичным, я перебрался через забор, пинком выбил дверь и побродил по запыленным комнатам. Ни-че-го! Никаких следов магии или чего-то другого, что могло бы заинтересовать. Все уныло и печально. Констатировав этот факт, я вернулся к Вике (она очень хотела посмотреть дом вместо со мной, но я не позволил ей этого сделать — вдруг кто-то заметит и вызовет полицию, а незаконное проникновение на территорию чужой собственности, пусть даже и заброшенной, мгновенное лишение адвокатского статуса).

Пора уезжать. Вика протянула руку к ключу, чтобы завести двигатель, и вдруг из соседнего дома выбрался пожилой мужчина и пошел к нам. Первым моим желанием было схватиться за револьвер, но затем я понял, что это просто местный житель, который желает пообщаться, и не более того. Поэтому мы вылезли из машины и подошли к нему.

— Добрый день, — сказал я. — Вы хотели поговорить?

Мужчина (на вид ему крепко за шестьдесят, невысокого роста, лицо помятое, видимо, иногда не прочь выпить), кивнул и ответил:

— Угу… хотел… меня Сергеем зовут… вы искали Низова? Алексея?

— Да, — произнес я, немного помедлив.

Скрывать, в принципе, тут нечего. Сосед наверняка видел, как я перелезал через забор.

— Вы его знаете?

— Как не знать, дома-то рядом! А вы, случайно, не из полиции?

— Разве мы похожи на полицейских? — улыбнулся я.

— Девушка — нет, — мужчина исподлобья покосился на Вику, — а вы — да! Хотя еще и на бандита. На кого-то из них, точно.

— А может, адвокат? — грустно усмехнулся я.

— Не, какой вы адвокат… — махнул рукой Сергей. — Адвокатов я видел много, чай, не одну ходку в Сибири отбыл… Они другие… У них лица не жесткие и глаза бегают по сторонам — где бы денег урвать…

Вика засмеялась.

— Вы, девушка, тоже не из этих… В душе, по крайней мере. Хотя ксива, может, и имеется, не спорю… Но это все, как говорится, лирика. Вам нужен Алексей?

— Да, — повторил я.

— Не спрашиваю, что он натворил. Это он мог… по нему было ой как видно. Неприятный он человек. Вроде улыбается, здоровается, спрашивает, как жизнь — а все равно мороз по коже. Даже у меня, десять лет в Сибири отсидевшего! Колдун Алексей! Хоть и никогда своих умений не показывал, но знаю точно! И не какой-нибудь фокусник, а самый настоящий, темный!

— Почему вы так решили? — спросила Вика.

— И чувствуется такое… да и птицы…

— Что птицы? — не понял я.

— Постоянно мертвые валялись около его дома… Черт их знает, почему… Прилетали почему-то и подыхали… Опыты он что ли какие там делал, зазывал их… непонятно… А потом собирал мертвые тушки и заносил в дом. Обычно тех, которые в саду у него окочурились, но один раз вышел за калитку, оглянулся — думал, что его никто не видит! — и забрал пару голубей, что валялись перед забором. Я сам это смотрел!

— А чем он вообще занимался? Работал где-нибудь?

— Не могу сказать! Скорее всего, нет. Откуда брал деньги — неизвестно, хотя жил он бедно, ничего особо не покупал, ходил в одних и тех же шмотках.

— Но у него был второй дом! — оглянувшись по сторонам, заговорщицки прошептал Сергей. — Он в основном там и жил. Неделю здесь — две по второму адресу. Причем в диких местах, на болотах.

— Как вы узнали?

— А вот так! У него машина, старенькая белая «Нива», кузов весь ржавый, прогнивший, Алексей на ней постоянно ездил. А сосед мой, Никита Иваныч, хороший был человек, жаль, умер год назад, однажды показал мне цветок, прилипший к кузову — маленький такой, голубенький — и сказал, что видит его уже в третий раз и что такие в Подмосковье лишь в одном месте растут. Никита Иваныч в растениях разбирался! Сорок лет в институте ботанику преподавал!

— И где же это его дом?

Сергей снова оглянулся и будто стряхнул с рукава что-то — то есть сделал знак, как бы защищающий от нечистой силы.

— Хутор Горькая Балка. Он в тех местах один такой. Я смотрел по карте. Сейчас заброшенный. Дорог к нему нет, он прям в болотах.

— Но зачем Низову там жить?

— Был бы он приличным человеком, как мы — незачем. А для черной души такой хутор — самый подходящий. Я б в таком жить не стал, даже когда от полиции бегал.

— Неужто приходилось прятаться? — вскользь поинтересовался я.

— Конечно! — развел руками Сергей, словно говоря о само собой разумеющимся. — Когда в одну хату влезал, отпечатки пальцев ненароком оставил, ну меня и вычислили. Пробегал два года, а потом все одно — взяли. Сколько веревочке не виться….