Теперь я не Адвокат 3

Глава 13

И тут я увидел, что они остановились. У сестры внезапно будто подкосились ноги, парень подхватил ее и потащил к лавочке.

Я выругался и побежал к ним.

Олег посадил сестру на лавочку. Ее лицо покрылось потом, она тяжело дышала. Увидела меня, но сил удивиться почти не было.

— Привет, — слабо улыбнулась она. — Откуда ты здесь? Олег, это мой брат, Павел.

— Проезжал мимо, решил заскочить.

— Ах, мимо… — кивнула она. Разумеется, не поверила, но сейчас это было неважно.

— Можно мне воды? — попросила она слабым голосом.

— Сейчас сбегаю в магазин! — отозвался Олег.

Он стоял, посматривая на меня настороженным взглядом. Встреча со мной явно не входила в его планы.

Правильно, мальчик, боишься. Как сестре станет лучше, перейдем ко второму вопросу. И ничего хорошего тебе тут не светит.

— Принесу, — ответил я. — В машине есть.

Без запаса воды я действительно не езжу. И не только без него. Несколько лет назад была мода на всевозможные «наборы выживания», и я поддался общему безумию — завел себе небольшой рюкзачок, в который положил все, что полагается, от ножей и веревок до миниатюрной палатки. Во внезапный апокалипсис я не верил, но эта игра для взрослых показалась забавной. Да и ощущение готовности к чему бы то ни было доставляет удовольствие.

Я сбегал за бутылкой воды и принес ее Оле.

Она сделала несколько глотков и почувствовала себя лучше, но идти все равно не могла.

— Не пойму, что со мной, — сказала она. — Тело будто не слушается.

— Я знаю, что делать, — неожиданно заявил Олег. — Посидите здесь, через полчаса буду.

После чего убежал к своему стоящему неподалеку синему «инфинити» и уехал. Немного странное поведение. Откуда он знает, что случилось, и что делать? Он врач? Но даже врач не поставит диагноз, лишь посмотрев на человека.

— Куда он? — спросил я.

— Не знаю… — ответила Оля. Голос у нее был очень слабым.

— Твой парень, как я понимаю?

— Да…

— У тебя такое уже было?

— Нет, первый раз. Даже не знаю, с чего вдруг.

— Как зовут твоего парня?

— Олег… он хороший. Не трогай, пожалуйста, его.

— Почему ты решила, что я с ним что-то хочу сделать? — удивился я.

— Не знаю… интуиция.

— Женская?

— Ага… она самая…

— А кто он? Как вы с ним познакомились?

— Как все знакомятся… давай потом, у меня язык не ворочается… дай отдохнуть немножко… — произнесла Оля и закрыла глаза.

— Хорошо, — вздохнул я.

У меня промелькнула мысль — а не может ли быть так, что приступ этой слабости связан с исчезновением мясного страшилища из тумбочки? По времени совпало.

Позвоню-ка я специалисту по фамилии Нечаев. Может, чего подскажет.

Я отошел в сторону (на приличное расстояние, чтоб Оля ничего не услышала), и взял телефон.

— Альберт, приветствую…

— Добрый день! У тебя что-то стряслось? Голос странный…

— Да, есть немного…

И я рассказал о парне Оли и о своей находке в прикроватной тумбочке.

— Он куда-то срочно умчался, якобы за лекарством. Мне сейчас не очень удобно что-то предъявлять, потому сестре плохо. К тому же я, наверное, зря сжег куклу. Есть видео, но когда демонстрируешь что-то живьем, доходит лучше. Сомнения быстрее испаряются. Но я абсолютно уверен, что он при помощи куклы привязал сестру к себе. Она такой не была. Оля — девочка свободолюбивая.

— Все ты правильно говоришь! — ответил Нечаев. — Здесь та самая «магия ночи», которую мы обсуждали. Кукла — что-то вроде антенны, проецирующей волю одного человека на другого. Он хочет не семейной жизни, а того, чтобы женщина ему полностью подчинялась, была его рабом. Вот и все. А когда давление резко прекращается, тот, чья на чью волю влияла кукла, некоторое время плохо себя чувствует. Слабость, головокружение, и все такое. Но скоро это пройдет.

— Теперь у меня есть полное право с Олегом что-то сделать.

— Ну ты там поаккуратнее… Но право да, есть. За такое надо людей наказывать, и жестко. К тому же…

— Что?

— Как ты думаешь, за чем он уехал? — проговорил Нечаев.

— Не знаю. Сказал — за лекарствами, но это какая-то глупость.

— Он знает, что кукла перестала работать, хотя о причинах этого не догадывается. Скорее всего, он помчался за другой, чтобы заменить эту. Вот и обещанное лекарство. Конечно, девушке сейчас станет легче.

— Точно. Я и не подумал… как все просто. Ну, пусть приезжает. Мне же проще будет. А то я думал, как доказать сестре то, что он ублюдок… а теперь доказательства сами идут в руки. Кстати, действительно идут. Приехал. Отключаюсь.

На плече Олега висела небольшая сумка (при том, что он уезжал без нее). Посмотрев с помощью магического зрения, я убедился, что Альберт прав — аура от сумки шла такая же мерзкая, как та, которую я заметил в спальне сестры.

Он подбежал к нам и достал из кармана какие-то таблетки в упаковке.

— На, это тебе поможет!

Оля протянула руку, первым к таблеткам успел я.

— Поможет, говоришь, — сказал я, выхватывая лекарства из его пальцев. — Не думаю.

Олег уставился на меня возмущенным взглядом.

— Это что еще такое⁈ — заорал он.

— Паша, пожалуйста, не надо! — чуть слышно произнесла Оля. — Что на тебя нашло?

— Нет, Оль, «нашло» как раз на тебя. Я сейчас все объясню.

— Показывай, придурок, что у тебя в сумке, — злым и невежливым голосом приказал я Олегу.

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — взвился тот. — Это мои вещи, слышишь, клоун!

— Открывай сумку, или ее открою я. Мне известно, что в ней находится.

— Что тебе известно? Ты ясновидящий?

— Вроде того. Открывай. Пусть девушка посмотрит.

Он обернулся к Оле.

— Извини, я понимаю, что он твой брат… Но он конченый хам и с головой явно не дружит. Похоже, тебе не повезло с родственниками.

И он ударил меня.

Ну, как ударил… попытался! Махнул правой в сторону моей головы. Парень он крупный, где-то, похоже, тренировался, что-то умел… но не жил моей волчьей жизнью.

Бить кулаками, на самом деле, надо уметь. Удар должен быть направлен либо в челюсть, либо, в крайнем случае, в висок. Косточки в человеческих пальцах тоненькие, и если они попадут в голову не под тем углом, или, например, в лоб, то не факт, что голова пострадает сильнее. На боксеров смотреть не надо, у них перчатки и бинты, да и то, травмы регулярны.

И все это еще цветочки, если вам предстоит драка с таким негодяем и специалистом по подлым приемам, как я.

Короче говоря, я поднял согнутую левую руку так, чтобы кулак угодил в мой локоть. При должной сноровке это не слишком трудно, и через мгновение в воздухе, как мне показалось, раздался треск ломающегося Олежкиного пальца.

Действительно ли он прозвучал так громко — не знаю, но Олег схватился за руку, пострадавшую от столкновения с локтем, и даже присел от боли.

Оля вскрикнула.

— Все понял или мне ударить тебя? — спросил я у Олега.

— Не надо, — простонал он.

— Скажи «пожалуйста». А то мне очень хочется, не могу себя сдерживать.

— Пожалуйста, — пробормотал он, глядя в сторону.

— Давай договоримся так, — произнес я. — Или ты показываешь нам то, что у тебя в сумке, добровольно, или я открываю ее, и если там лежит шевелящаяся мясная кукла, ты ее сейчас сожрешь. Идет?

— Что там лежит? — изумленно спросила Оля.

Парень ничего не отвечал. Стоял, держась за свой кулак. Лицо кривилось от злости и боли.

— Ну же, открывай.

Придерживая сумку окровавленным кулаком, Олег расстегнул молнию.

В сумке находилась картонная коробка. Ее трогать он не захотел.

— Нет уж, нам интересно, что там.

— Открывай сам, — скривился он.

— Уверен? — спросил я. — Не пожалеешь?

— Пристрелю прямо здесь, — ласково добавил я, расстегнув куртку и показав «500-й».

Оля ахнула, но я в ее сторону и не посмотрел. Убивать я, конечно, никого не собирался, но заставить испугаться этого ублюдка хотелось очень.

— Сядешь на пожизненное, — пробормотал он.

— А твой череп разлетится на мелкое крошево, — ответил я. — Можешь спросить у Оли, насколько я сумасшедший.

— Хорошо, — проскрипел зубами Олег и разорвал коробку.

Там шевелилась такая же кукла, которую я нашел в тумбочке. Один к одному. Стопроцентная копия.

— Расскажи нам, пожалуйста, что это, — вложив во фразу всю свою вежливость, попросил я.

— Магическая кукла.

— Из мяса?

— Да. Кровавый голем. Маленький.

— А для чего он тебе?

— Увлекаюсь мистикой, — пожал плечами он. — Но никому говорю об этом, даже Оле.

Она вскочила с лавки. Ей явно стало лучше, хотя никаких лекарств она не принимала. Глаза стали странные, будто помутневшие. Она вцепилась мне в плечо.

— Паша, оставь нас, — заговорила она, — тебе же ясно объяснили, что просто кукла, магическая кукла, в ней нет ничего плохого… Зачем ты мешаешь мне жить? Что я тебе сделала?

— Тебе, я смотрю, уже хорошо? — мрачно осведомился я у нее.

— Да, все хорошо, очень, хорошо, — зачастила она. — Уходи пожалуйста, уходи, сейчас ты тут не нужен, мы любим друг друга, Олег очень хороший, он подсказывает мне, говорит, как надо делать правильно, я слушаюсь его, он старше меня, умнее…

— Заткнись, — прервал я ее. — и смотри.

Я вытащил нож, взял куклу — до чего ж она мерзкая! — и разрезал ее пополам.

Оля вскрикнула, схватилась за голову и упала обратно на лавку.

— Что с тобой? Тебе опять плохо? — осведомился я. — А знаешь почему?

— Нет… — прошептала Оля. На ее глазах появились слезы, но зато они стали не безумными, как секунду назад.

— Потому что такая штука стояла у вас в спальне. Вот, смотри, — и я показал ей видео со смартфона. — С помощью нее этот придурок получил доступ к твоей голове. Вспомни все, что ты знаешь о магии. Наверняка всплывут слухи о таких вещах. И сообщу тебе по секрету — эти слухи правдивы. Я консультировался.

К моему удивлению, Оля дальше не сопротивлялась. Девчонка она все-таки неглупая, два и два складывать умеет. Видео она смотрела с расширенными до размеров блюдца глазами.

И, к тому же, помог Олег. Не стал что-то говорить, а попросту убежал. Запрыгнул в свою машину и уехал, чуть не совершив парочку дорожно-транспортных происшествий. Или сильно испугался, или понял, что полностью разоблачен.

— Куда это он? — спросила Оля.

У нее снова началась слабость, но не такая, как в первый раз. Возможно, помог адреналин. А пойти он должен. После такого, что она увидела.

— Не знаю. Куда-нибудь. Подумай, это ты с ним жила.

— А какого черта я это делала, не скажешь? Он не в моем вкусе.

— Вот одна причина, — я кивнул на валяющиеся останки куклы, — а вторая была у тебя в тумбочке.

— Я ему очень понравилась, — проговорила Оля. — А он мне — нет. Я сразу объяснила, что у никаких шансов, но он засмеялся. «Это мы еще посмотрим». Он был очень самоуверенным. Придурок. А потом начался какой-то туман. Я подумала, что опьянела в клубе, но это был, как выясняется, не только алкоголь. В моих глазах он вдруг стал самым умным, самым красивым, самым лучшим. Сколько мы вместе прожили? Неделю? Две?

Она помолчала.

— Ты только ничего не с ним не делай, ладно? Я сама дура. Когда это только началось, я еще могла соображать. Вот и надо было это делать! Спросить себя, почему такие странные чувства. Насторожиться хоть немного.

— Хорошо, — нарочито бодро ответил я. — Лишь бы он снова не появился здесь.

Не факт, что я это так оставлю, подумал я. Точно не факт. Сломанных пальцев за такое явно маловато.

— Не появится. Этого точно не будет.

Оля с трудом приподнялась с лавочки.

— Помоги мне дойти домой. А вообще… ты что, был у меня в квартире?

Я пожал плечами.

Пришлось. Спасал тебя, знаешь ли. А когда речь заходит о спасении кого-то, я перестаю быть слишком деликатным.

Потом мы сидели у нее на кухне и пили кофе. Оля окончательно пришла в себя.

— Замок я все-таки поменяю. Ты, конечно, мой брат, но неприятно чувствовать, что кто-то может вот взять к тебе и прийти.

— Лучше следи за теми, кто за тобой приударяет. А то бывает в нашей жизни всякое…

— Согласна, — вздохнула Оля.

Я рассказал ей, что расстался со Снежаной. Оля помрачнела.

— Зря ты так… такая красивая девочка. Умная и интересная.

— Эти отношения идут в никуда.

— Ну, как хочешь. Вернее, как хотите. Хотя, зная тебя… думаю, в гости ты к ней забегать еще будешь. Попить чаю и все такое, — хихикнула Оля.

— Давай о чем-нибудь другом поговорим, — попросил я ее.

Вечером я вернулся в офис. Проишествие с Олей отвлекло меня от грустных мыслей о своей личной жизни. У некоторых бывает еще хуже… причем эти некоторые — твои родственники.

Я позвонил матери, сказал ей, что у Оли теперь все хорошо (о том, что случилось, разумеется, не было ни слова). Мама сообщила, что Оля ей уже набрала и «говорила совсем другим голосом», чем раньше.

Настроение у меня улучшилось, а потом поднялось еще выше — тому виной был весьма неожиданный звонок.

Даша.

Балерина и по совместительству маг воды.

— Привет, сможем сегодня встретиться? — спросила она. — Надо поговорить.

— Что-то случилось? Нынче такой день, когда постоянно что-то случается. Хорошее и плохое.

— Нет, ничего, — засмеялась она. — Хочу попросить тебя кое о чем. О пустяке. Для тебя это ничего не будет стоить, а я буду очень благодарна.

— Хорошо, где увидимся?

— У меня сегодня репетиция… подъезжай к театру к девяти. Там и решим, как что дальше.

— Договорились! — пожал плечами я.

…Как и обещал, в девять я стоял около входа в театр. Хотя нет, не совсем около. Поодаль, чтоб на меня не обратили внимания. Кое-какие девчонки из балета меня благодаря моему общению с Вадимом уже видели, и попадать им на глаза не хотелось.

Наступал вечер, потихоньку зажигались фонари. Из дверей выходили люди. Вот и группа девушек — судя по телосложению явно балерины, хотя знакомых среди них я не увидел. Дашу не увидел я там тоже.

Уже настала половина десятого, а я все стоял. Девчонки-балерины попрыгали в машины — кто в свои, кто в такси, хотя за большинством приехали мужья или любовники — но Даши было не видать.

Я решил подождать еще несколько минут, а потом набрать ей — может, что-то случилось. Просто так люди ищут со мной встречи редко. Даже женщины.

Но тут телефон в кармане зазвонил. Даша.

— Ты не там стоишь! — засмеялась она. — Обходи театр! С противоположной стороны будет черный ход. Я там.

— А чего сразу не сказала? — пробурчал я, но Даша уже отключилась.

Я, как и было велено барышней, послушно обошел театр (это заняло не две минуты, очень уж он огромный), и нашел обещанный черный ход — маленькую дверцу, почти невидимую за деревьями. Около него стояла Даша в голубом платье.

— Привет, — сказал она, целуя меня в щечку. — Извини, не объяснила, куда надо идти.

— Или проверяла, знаю ли я о черном ходе, — с некоторой ехидностью осведомился я.

Даша засмеялась.

— Пойдем, поговорим внутри. Я поэтому тебя сюда и позвала, чтоб не показываться.

— Может, в каком-нибудь кафе? — предложил я.

Даша махнула рукой.

— Что я, кафе не видела… Пошли!

— Ты любишь балет? Скажи честно! — спросила Даша, пока мы пробирались по узкому и пыльному коридору.

Я вздохнул.

— Может, и любил бы… но я его не слишком понимаю. Даже так — вообще не понимаю. Кажется чем-то совсем архаичным. Не обижайся, пожалуйста.

— Абсолютно не в обиде, — снова засмеялась девушка. — Значит, походить по сцене и заглянуть в гримерную тебе не интересно.

— Ну почему, можно и в гримерную… там наверняка царит аура накрашивающих себе губки девчонок!

— Тогда еще и мат… Балерины — они такие… эмоциональные… И ничего человеческое им не чуждо.

Мы подошли к лестнице. Она вела и наверх, и вниз. В подвал, как я понимаю.

— Нам туда! — Даша указала пальчиком под землю.

— А что там? — удивился я. — Подвал со стройматериалами?

— Увидишь! — улыбнулась девушка.

— Не засада, нет?

— Если скажу, что нет, ты же мне все равно не поверишь… пойдем! Смелее!