Теперь я не Адвокат 3

Глава 10

И все-таки, зачем Низову эти проклятые карлики. Я вспомнил о том, что говорили в магическом университете о сборе энергии гомункулами и другими «созданными» существами. Неужели для этого?

Я сидел за столом на своей кухне, заставляя себя не спеша пить кофе и отдыхать. Слишком много всего случилось за последнее время. Постоянные стрессы — штука нехорошая и опасная. Уедет крыша, и все. Прощай, свободная жизнь, здравствуй, психушка и добрые доктора с большими шприцами.

Наверное, схожу сегодня на тренировку. Сильно напрягаться там не буду, никаких экспериментов с поднятиями весов, и по мешку стучать только легонько, без шокирования людей вокруг. Кстати, может, с Викой средь бела дня в бассейн съездить? Она же выбирается куда-то. Хотя, как она говорила, там есть еще баня… в бане с ней, наверное, будет еще веселее. Да, люблю я женщин. Не могу отказать себе в этом удовольствии. Других у меня сейчас почти что и нет.

На столе лежал телефон. Куда же без него! Оставишь в другой комнате, и переживаешь — вдруг пропустишь важный звонок или сообщение. Вот они, нервы. Проявляются даже в таких мелочах.

Я внимательно посмотрел на него, потому что пришло странное ощущение, что он сейчас зазвонит. Сейчас узнаю, паранойя это или интуиция. Если мерещится, точно пойду в бассейн и буду плавать, пока не выветрится из головы все на свете. Как там в рекламе — «и пусть весь мир подождет».

Экран телефона вспыхнул, заиграла мелодия вызова. Альберт Нечаев, мой знакомый мистик и оккультист. Хотел я ему набрать и договориться о встрече, но он меня опередил. Все-таки интуиция, черт бы ее побрал. Но, по слухам, интуиция и паранойя обычно ходят где-то рядом. Две подружки. Близкие отношения с одной не отменяют свидания с другой. Они не ревнивые. Даже готовы вместе остаться у тебя ночевать.

— Приветствую! — произнес я, поднося телефон к уху. — Очень рад слышать. Только хотел вам набрать.

Однако Альберт, судя по голосу, не разделял моего бодрого настроения.

— Добрый день, Павел, — грустно сказал он. — Хотя добрый он не очень. У меня в доме умер человек, я позвонил в полицию и в скорую помощь, они ко мне уже едут.

— Кто умер? — воскликнул я.

— Барон Вешняков. Молодой парень… очень жаль его. Мы проводили опыты… так же, как с вами, хотя несколько другие, более опасные. Он знал о риске, знал, на что шел, но парень он смелый, и ему было очень интересно. А теперь он умер. И я, честно говоря, боюсь, что меня обвинят в его смерти.

— А у него есть какие-то повреждения? Как он умер?

— Он находился в трансе… Со вчерашнего вечера. Мы хотели закончить все ближе к ночи, но он не вернулся в сознание. В принципе, это нормально, ничего необычного, если кого-то нельзя сразу вывести из этого состояния… но он умер. И под одеждой у него проступила кровь.

— Ничего не подписывайте пока что! Я приеду с адвокатом, только в присутствии него надо отвечать на вопросы!

— Огромное спасибо! — печально сказал Нечаев. — Я в юриспруденции не особо силен. Помощь мне не помешает. Если можете, то приезжайте, пожалуйста.

Черт побери, подумал я, бросая телефон. Если у погибшего барона есть травмы, полученные только что, придется доказывать, что Нечаев к ним отношения не имеет. А откуда они вообще взялись-то? Какая-то сущность все-таки выбралась из клетки и напала?

Я набрал Вике.

— Привет, сильно занята?

— Нет, не особо. Сижу в офисе, готовлюсь к судебному заседанию. Я не могу, как некоторые мои коллеги, узнавать, о чем идет речь, за пятнадцать минут до начала.

— Срочно нужна твоя помощь. У Альберта Нечаева — я тебе о нем говорил, уже не помню, может даже и знакомил — в доме умер человек.

— По каким причинам?

— Неизвестно. Нечаев, он же мистик. Проводили какие-то эксперименты… и тот не вышел из транса. Альберт мне только что позвонил. Говорит, кровь почему-то у погибшего.

— Он вызвал скорую с полицией?

— Да, и сразу позвонил мне. Хотя лучше бы наоборот, и дождался моего приезда. Ему нужен адвокат. Мой статус не позволяет присутствовать при допросах, и большой риск, что он там что-нибудь ляпнет. Да и в целом о своих оккультных увлечениях ему следует помалкивать.

— Я сейчас же приеду. Скажи адрес.

— Заеду за тобой, поедем вместе.

— Нет, неправильно. Знаю я твой черепаший стиль вождения. Я доберусь быстрее, ты только скажи ему, чтоб он меня пустил.

— Ну почему ты всегда права, — воскликнул я. — К тому же, у меня под окном эта проклятая «Нива». На ней я доеду только к вечеру, и седой от толкотни по пробкам. Лучше я на такси.

— Скидывай адрес.

— Да, сейчас.

Я переслал ей сообщение и набрал Нечаеву.

— Сейчас приедет девушка на «БМВ», ее зовут Вика, она адвокат, пожалуйста, слушайте ее во всем. Плохого не посоветует. Заключите с ней соглашение, и она сможет присутствовать с вами на всех полицейских допросах. Я буду через полчаса, жду такси.

— Не знаю, как вас благодарить, — облегченно вздохнул Нечаев. — Пошел на улицу встречать ее.

Я вызвал такси. Многие назовут глупым так поступать при наличии автомобиля у подъезда, но зацепить кого-нибудь из-за неумения пользоваться механической коробкой передач не совсем то, что сейчас нужно.

Одевшись за полминуты, я выбежал из дома. Такси приехало через пару минут.

….Викина машина уже стояла во дворе особняка Нечаева, когда я выскакивал из такси. Полицейского автомобиля не видать. Тот случай, когда нерасторопность служителей правопорядка идет на пользу. Ворота открыты, я подбежал ко входной двери в дом, она тоже оказалась незапертой, и в коридоре были Вика и Нечаев. Альберт сидел за столиком и подписывал бумаги.

Ни полиции, ни скорой помощи. В том, что нет людей в погонах, я не удивился, а медлительность врачей, честно говоря, шокировала. Вдруг человек еще жив? Тот, кто не обладает медицинскими познаниями, может ошибаться.

— Вот и вы, — обрадовался Нечаев и пожал мне руку. — Не знаю, что бы я без вас делал. Друзей среди юристов у меня в Москве нет.

— Все будет хорошо, — ответил я. — Привет, Вика.

— Все документы готовы, теперь я могу защищать Альберта по закону, — ответила она. — Привет.

— Давайте пройдем в мой кабинет, — предложил Нечаев. — В коридоре мы просто дожидались вас. И я распоряжусь, чтобы кто-то из моих стоял во дворе и встречал полицию. Этот момент я совершенно упустил.

— Покажите сначала умершего, — попросил я. — Он точно мертв?

— Да, увы.

Мы спустились в ту самую комнату, в которой из клетки во время наших опытов выглядывали инфернальные сущности из потустороннего мира. На том же стуле, на котором когда-то сидел я, сейчас находился молодой парень лет двадцати двух. Хорошо одетый, с тонкими, как говорят, благородными чертами лица.

Мертв. Дыхания нет, пульса тоже. Лицо бледное, искажено от страха, на уровне груди белая рубашка покраснела от выступившей крови.

Хотя ее не так уж и много. Больше похоже на порезы, чем на проникающее ранение.

— У вас есть медицинские перчатки? — спросил я у Нечаева. — Если есть, распорядитесь, чтобы их принесли.

— Не знаю… — ответил он, бегом взобрался обратно по лестнице, позвал кого-то из слуг, и через полминуты уже спускался с перчатками.

— Вот. Вы, как я понимаю, хотите его осмотреть? А это будет законно?

— Будет, — ответил я. — Вдобавок, если спросят следователи, мы хотели оказать помощь человеку, поэтому и решили взглянуть на раны. Мы не врачи, не очень разбираемся, когда человек умер, а когда — нет.

— Если в разговоре со следователем придется врать, я готов это сделать, — развел руками Альберт. — Без удовольствия, но куда деваться.

— Закон — это машина, — сказал я. — Стальная и безжалостная. И она постоянно хочет есть. Полиции нужны показатели. И если вас удастся в чем-то обвинить, то это будет раскрытое преступление, на которое почти не потратится время. Чтобы этого не случилось, нужен адвокат. И еще знакомые в полиции, но это второй вопрос. Надеюсь, обойдемся без них. Останетесь здесь или выйдете?

И Альберт, и Вика уходить не захотели. Я пожал плечами, и, надев перчатки, осторожно расстегнул пуговицы на рубашке погибшего.

Вика ахнула, Нечаев промолчал.

Грудь Вешнякова была располосована когтями. Да, именно когтями, и ничем иным. Спутать невозможно. При этом рубашка оказалась целой. Да и сами ранения выглядели неглубокими. Чьи-то когти скользнули по коже, только и всего. Человек умер по другим причинам.

— Полиция будет в шоке, — сообщил я, застегивая рубашку. — Такого они не видели. Да и я тоже, признаюсь откровенно.

— Пойдемте все-таки в кабинет, — попросил Нечаев. — Я расскажу, что случилось, пока полиция не приехала.

— Мы проводили опыты, — после паузы сказал Альберт, посмотрев в мою сторону. — Сергей — так звали Вешнякова — талантливый молодой человек. У него был дар… немного похожий на ваш. Ему было очень интересно и он ничего не боялся. Помните опыты у графа Томилина, когда мы наблюдали загадочный и непонятный мир из окна? Так вот, есть древний ритуал — что-то вроде небезызвестного шаманского путешествия — и он позволяет человеческой душе отправится в мир, который мы видели из окна.

— Теперь я очень жалею, что сообщил о нем Сергею, — вздохнул Нечаев. — Он, едва услышал о нем, захотел побывать там, где людям бывать запрещено. Я долго отказывал ему. Говорил, что это опасно, что неизвестно, с чем там можно встретится… Но ему очень хотелось. Он был смелым и не верил в то, что с ним что-то случится. Однако он очень ошибался.

Альберт замолчал.

— Как вы ввели его в транс? — спросила Вика. — никаких веществ он не употреблял?

— Нет… обычное вертящееся зеркало. Почти как в цирке. Сергея легко было ввести в транс, когда он этого хотел. Полагаю, он сам мог научиться это делать. Как жрецы инков, которым не нужны были никакие инструменты, чтобы заглянуть за край… Но теперь уже не научится. Он хотел побывать в в той Москве, которую мы видели из окна на ужине у Томилина… Ушел в нее и вернулся уже мертвый. Вот и все.

— Его убило что-то другое, — сказал я. — Не тварь, задевшая его когтями.

— Думаю, его душа не выдержала столкновения с неизведанным, — произнеся это, Нечаев опустил глаза. — Так бывает. Человек смел, ничего не боится, кажется, что ему море по колено, а когда начинается испытание то… но, может, я и ошибаюсь.

— Ты можешь посмотреть… при помощи «видения»? — спросила меня Вика.

— Да… хорошая мысль! — кивнул я, и, спросив разрешения Нечаева, ушел обратно в подвал.

…Вика оказалась права. В груди Вешнякова, там, где находится сердце, виднелось черное пятно.

От страха у Сергея остановилось сердце. Хотя, на самом деле, люди ошибочно полагают, что это может случится из-за сильного ужаса — если человек здоров, с ним такое никогда не произойдет, какой бы силы не случился испуг… Но если сердце больное… У Вешнякова, скорее всего, так и произошло. Но что могло так сильно напугать его «за преградой»? Хотя что гадать — по меньшей мере это сделало существо, ударившее когтями.

Я вернулся в кабинет и рассказал Вике и Альберту свои соображения.

— Наверное, так и случилось, — ответил Нечаев, опустив взгляд. — Я виноват, что отправил его туда.

— Сейчас не время винить себя! Вам на всякий случай лучше вообще не говорить о каких-то «мистических опытах». Сначала заинтересуется полиция, а потом прибежит еще и Комитет Имперской безопасности. Это вам точно не нужно. Хотя порезами они заинтересуются в любом случае.

— Ничего не скажу, — заверил меня Нечаев. — Но как он оказался в подвале? И откуда там клетка?

— Скажете, что зашел туда сам. Наверное, был не в себе. Что-то случилось. А приехал к вам… ну, придумайте какой-нибудь предлог. За книгами, занять денег или для чего-то еще. Люди в доме ничего лишнего не скажут?

— Понял вас, — кивнул Нечаев. — Нет, должны молчать. Они ничего не знают, мы с ними уже договорились на этот случай. Я плачу им гораздо больше, чем это принято в Москве. Эти деньги еще и за то, что они держат язык за зубами.

Тут к нам прибежал слуга, сообщил, что приехал «скорая». Альберт приказал впустить их и сам пошел к выходу, но не успел сделать и двух шагов, как приехала еще и полиция. Вот как, все сразу. Ну, тем лучше. Надеюсь, что следователь будет хоть нормальный человек, а не такой, какие мне нередко попадались.

В этот раз также не повезло. Нам с Викой пришлось сразу ставить деваху — старшего лейтенанта на место. Я даже расстроился — такая молодая, такая симпатичная, и уже конченая тварь, иначе ее не назовешь. Рано еще для профессиональной деформации… и что будет после того, как она начнется. Подумать страшно.

— Если вы его не убивали, зачем вам адвокат? — хмыкнула она, когда Вика предъявила ордер.

— На всякий случай, — развел руками Нечаев. Чувствовал он себя весьма неуютно. Как странно — невероятно смелый человек, побывавший в тысяче переделок, и побаивается девчонки в погонах. Хотя такое я видел и раньше. В крови у нас, это, что ли. Чинопочитание, или как оно называется.

Меня следовательша вообще попросила удалиться из дома.

— На каком основании? — воскликнул я.

— Вы мешаете проведению следственных действий, — не моргнув глазом, заявила она.

Я разозлился не на шутку.

— Следственные действия, милочка, вы будете проводить, когда возбудится уголовное дело, не раньше. Неужели вас этому не учили в Институте Полиции, который вы, судя по всему, закончили всего неделю назад?

— Не указывайте мне то, что я должна делать! — побагровела девица. — Я уже год работаю в органах!

— Не знаю, какими органами вы работаете, но уже наговорили себе на служебную проверку, — пообещал я. — А будете продолжать, я вызову сотрудников собственной безопасности. Пусть разбираются, кто разрешил детям работать в полиции. У меня есть сильные подозрения, что вы совершеннолетняя.

Следователь пришла в бешенство. Судя по лицу, она начала обдумывать, нельзя ли меня привлечь к уголовной ответственности за оскорбление полицейского, но, поразмыслив, поняла, что сказанного мной все-таки недостаточно. Вздохнув от сожаления, она начала рисовать схему в осмотре места происшествия.

— Откуда у него кровь? — спросил врач, пожилой усатый мужчина у Нечаева.

— Не знаю, — помотал головой тот. — Понятия не имею.

— Очень странно, — пробормотал врач. — Впервые с таким сталкиваюсь.

Санитары увезли тело на носилках в машину «скорой помощи». Теперь главное дело за экспертизой — если она покажет, что барон умер не в результате внешнего воздействия, для Нечаева все закончится хорошо. Если нет… то нам с Викой будет очень сложно что-то сделать, хотя мы, конечно, не сдадимся. Рискованная штука — занятия мистикой.

Пребывание полиции в особняке затянулось надолго. Если б наглость следовательши трансформировать в скорость работы, было бы очень хорошо, но увы. Пока нарисовала схему, пока всех опросила… Несколько часов прошло. Слуги, как Нечаев и обещал, сказали, что ничего не знают.

Единственная польза от того, что полицейское мероприятие оказалось небыстрым, была в том, что девахе в погонах позвонили с судебной экспертизы и неофициально сообщили результаты вскрытия. Они оказались некриминальными, то есть все подозрения с Нечаева теперь сняты.

Девчонка могла нам этого не говорить, но все-таки сказала, не стала мотать нервы неизвестностью. Может, в глубине души она не такой уж и плохой человек. Я удивился и поблагодарил ее.

Дописав бумаги, господа полицейские уехали. За ними отправились по своим делам и мы.

— Давайте вечером созвонимся, — сказал мне на прощанье Нечаев. — Нам очень надо поговорить. Об очень важном. И еще раз — огромное вам спасибо.