Теперь вы знаете, кто я. Том V

Глава 5. Мэй Блад

Сижу, думаю обо всём и ни о чём конкретно. Сам собой вспыхивает в памяти момент, когда из огромной мёртвой туши кракена в пещере появилась красная, пылающая как солнце, эссенция. Пришлось даже прикрыть глаза, под веками плясали фейерверки. Тело ныло так, что не хотелось даже моргать, однако пришлось сделать над собою усилие. Спасения утопающих — дело рук самих утопающих. Никто не придёт сюда спасать меня, так что надо шевелиться и выбираться.

Кое-как привык, открыл глаза. По спине пробежали мурашки от увиденного кадра из старого фильма кошмаров: всё было залито красным, вода в озере превратилась в кровь, капли конденсата на стенах приобрели багряный оттенок,

— Убить того, кто советовал спальни для интима отделывать в красном цвете, — пробурчал я, мотая головой и сбрасывая морок.

Вошёл в воду, сделал несколько шагов, пока вода не достигла груди, поплыл. Забрался на ближайшее щупальце и полез вверх к светящейся сфере. Надо сказать, размера она была огромного, по сравнению со всеми, виденными мною до этого.

Где-то на задворках сознания проскочила мысль, что там, где-то в глубине этого кровавого шарика есть и оцифрованная системой душа Сианы… Бедная девочка… А ведь именно она спасла меня от неминуемой смерти в пасти чудовища. Я не верю в призраков, перерождение и прочую потустороннюю чушь, но это объяснить я не мог никаким путем. Однако мне совершенно иррационально хотелось верить, что хоть частичка души Сианы смогла остаться рядом со мной.

Забрался наверх, встал перед сферой, щурясь от яркого света. Выдохнул и резком взмахом руки поглотил эссенцию. Да, я мог это сделать, не сходя с места, где очнулся, но почему-то мне казалось важным сделать это непосредственно собственными руками. Может, как дань уважения Сиане, а, может, как подтверждение того, что я смог завалить эту тварь, из-за которой не успел воскресить свою Арейни… Да какая к чёрту разница? Мне просто хотелось так сделать.

И тут же, ожидаемо, посыпались системные сообщения.

Внимание, за убийство монстра, уровнем больше чем ваш на 25 уровней, вы получаете бонус! Мана увеличивается на 300 единиц…

Внимание, за убийство монстра, уровнем больше чем ваш на 50 уровней, вы получаете бонус! Сила увеличивается на 45 единиц…

Внимание, за убийство монстра, уровнем больше чем ваш на 75 уровней, вы получаете бонус! Ловкость увеличивается на 45 единиц…

Внимание, за убийство монстра, уровнем больше чем ваш на 100 уровней, вы получаете бонус! Открыт новый навык личного класса «Гравимолот». Область применения — вариативная. Радиус применения — 500 метров. Дистанция применения — 1000 метров.

— Что такое гравимолот? — хриплю, присаживаясь на туше — стоять тяжело.

На ответ я не рассчитывал, уже привыкнув, что ассистент выдаёт информацию по крупинкам, размер которых определяется техникой самостоятельно. Однако, как ни странно, в данном случае ответ поступил. Ассистент тут же услужливо нарисовал перед глазами модель человека без лица, который со взмахом бьёт рукой по скале, одним ударом расщепляя её в пыль. Тут же подсветились границы области применения. После чего голограмма взмахнула рукой ещё раз, и удар изменился, на этот раз человечек бил по земле. И тут же образовалась траншея, как будто кто-то ударил по тесту палкой. Взмыли в воздух куски земли и пыль. На этом сеанс кинопоказа завершился.

— А вот это что-то новенькое, — усмехаюсь.

Способности, бьющие по площади, — вещь хорошая. С тяжёлым вздохом я поднялся, нашёл более пологое место для спуска с кракена и скатился. Дообследовал пещеру на предмет выхода и нашёл-таки небольшую расщелину, которая вела в ту же сторону, что и лаз, через который я сюда выпал.

— Ассистент, карту ходов и карстовых пещер, — попросил, надеясь чисто на удачу.

Но процесс загрузки в ответ на запрос пошёл, так что я терпеливо подождал, присев у стены. Света как такового в пещере больше не было, только лёгкие тусклые отсветы из озера, где часть былого света всё-таки действительно давали водоросли. Но теперь кракена не было, так что я спокойно выпустил одну эссенцию души в качестве источника света, а большую часть содержимого контейнера пустил на восстановление организма — я не питал надежд на то, что смогу беспрепятственно выйти из пещер. Скорее наоборот, всё, что тут есть живого, будет максимально затруднять мой путь, так что стоило быть в форме.

Как только ассистент завершил загрузку карты и выдал, я забегал глазами по картинке. Карта была довольно скудная, как будто все эти многочисленные ходы, нарытые щупальцами кракена, на ней не отражались. Найденная мною тещина тоже не значилась как проход, но вот недалеко шла довольно протяженная ниша. Не совсем разобравшись с высотами, я всё-таки решил рискнуть и попробовать добраться до неё через расщелину.

Протиснулся и начал двигаться, обдирая руки об острые края породы. Делать это пришлось в темноте, так что момент, когда передо мною появилась пустота, я понял за секунду до того, как начал падать. Но инстинкты не подвели, успел ухватиться за край. Снова подсветил эссенцией и понял, что можно просто спрыгнуть — расстояние до пола составляло метра так полтора.

Карстовый ход был довольно большим, я мог передвигаться по нему без особых проблем. Сверившись с картой, побрёл в направлении выхода. К сожалению, судя по карте, ход не соединялся с внешней средой непосредственно, так что придётся ближе к концу искать какой-то другой путь наружу.

Я старался не вызывать лишнего шума и постоянно прислушивался, поэтому о том, что кто-то приближается, был извещен заранее, а не наткнулся, когда они вырулили из-за угла. Но даже раньше звука до меня долетела волна незабываемой вони, которая исходила от местных голлумов.

Я смотрел на их приближение и взвешивал на руках трансформированный меч. Винтовка холодила спину, но открывать здесь огонь — это созывать существ со всех щелей, а это в мои планы не входило. Завидев их оскаленные пасти, я поморщился — и пусть Калуму как-то сказал, что этих тварей стоит рассматривать как валюту для прокачки, сейчас мне настолько не хотелось с ними сражаться, что я готов был сам им доплатить.

— Всех денег не заработаешь, — пробормотал сквозь зубы. — Но я попробую.

Змеиный рывок — и вот я прошиваю насквозь сразу несколько рядов голлумов. Их ошмётки полетели с меня во все стороны, когда я стал рубить их направо и налево. Кто-то впивался мне в спину, чьи-то зубы пытались попробовать на вкус предплечья, кому-то это даже удалось, но, правда, посмертно.

Однако я как будто перестал чувствовать боль. Да что там боль, я словно вообще потерял все ощущения. На какое-то время ощутил себя бездумной машинкой для нарезки. Когда-то я уже впадал в подобное состояние, будучи наёмным убийцей. В таких условиях каждая смерть для тебя становится лишь предметом для упражнения в устном счёте, не более.

Я даже не заметил, как, прорубаясь через голлумов, из большого хода перешёл в какой-то узкий лаз. Передвигаться к тому моменту приходилось уже почти на коленях — ноги не держали, а руки с трудом поднимали меч. Лишь когда дорубил последних тварей и собрал с них эссенции, понял, что нахожусь где-то недалеко от выхода. Ощущались потоки свежего воздуха, и я побрёл на них, сверяясь с картой. И через пару минут оказался перед завалом, который перекрывал путь из тоннеля. В нём зияла чернотой небольшая трещина, которую кто-то заботливо организовал, вынув самые податливые камни.

Протиснувшись сквозь них, я похромал дальше. На мгновение остановился, окидывая взглядом тысячи расстрелянных приматов. И кому помешали эти животные? Калум не смог их контролировать? Пулевые отверстия были опалены, да и размеры слишком большие, что тоже странно… Много вопросов, но задать я их смогу только метров через триста, когда дойду до виднеющихся в темноте машин. Да и скорее всего через несколько часов хорошего сна — сейчас шевелить ничем, кроме ног, я уже не мог.

Не удержался, припал на колено на пыльную землю. И тут же меня за предплечья подхватили такие знакомые руки. Увидев перед собой Алису и Алиану, я невольно отшатнулся, слишком свежи ещё были воспоминания о наведённых кракеном видениях. В глазах девушек отразилось непонимание.

— Джек, ты в себе? — подозрительно оглядела меня Алиса. — Пойдём, мы поможем тебе…

— Только чизбургер не предлагай, — прохрипел окровавленными сухими губами, про себя отмечая, что из моего любимого блюда чизбургер теперь перекочует в непереносимые даже на вид. Как и пепси. Жаль.

Девушки переглянулись, Алиса пожала плечами и…

… Хлопнувшая дверь аудитории выводит меня из раздумий, заставляя вернуться в реальность. То есть за учебный стол небольшой аудитории-амфитеатра, где я с сегодняшнего утра обитаю на предпоследнем ряду с краю и пока стараюсь не привлекать внимания к своей персоне. Да, эти ребята из Альянса реально направили меня учиться, и я пока решил не возражать, посмотреть, что же из этого выйдет. Однако меня терзают смутные сомнения, что получится что-то хорошее.

В аудиторию стремительно входит преподавательница, розоволосая девушка в военной форме стандартного для Альянса синего цвета.

Громко хлопнув дверью, она проходит до своего стола и падает на стул, закинув обе ноги на столешницу. Во рту особы гуляет от одного уголка к другому ножка от подобия чупа-чупса. Девушка невидящим взглядом смотрит в район первого ряда амфитеатра, о чём-то напряженно размышляя, но никто не решается напомнить ей о том, что у нас уже минут как пятнадцать идёт занятие, согласно расписанию. Вся аудитория затихает, студенты замирают, как кролики перед удавом.

Я же продолжаю рассматривать гостью: левую часть её лица пересекает алый узкий шрам. Впрочем, на мой взгляд, он её даже не уродовал, а придавал некого шарма. На вид девушке около двадцати, выглядит стройной, даже хрупкой, но вот чутьё не обманешь, кожей ощущаю, как от неё веет какой-то непонятной опасностью. Усмехаюсь, откидываясь на стойку верхнего ряда — а вечер перестает быть томным, что-то в этой девице есть.

Народу в аудитории, кстати, довольно много. Я навскидку насчитываю пятьдесят человек. Все разного возраста, пола и даже расы… некоторых я даже не знаю, к какому виду отнести.

— Мэй Блад не в настроении, — слышу шёпот, соседка слева общается с подругой. — Слышала, что она потеряла несколько студентов на тестировании.

— Да⁈ — у второй округляются глаза от шока.

— Но, кажется, для неё это не впервой, — продолжает сплетничать девушка. — И, говорят, её это обычно не расстраивает, а злит.

— Ску-у-учно, — вдруг стонет розоволосая, названная мэй Блад, на всю аудиторию. — Ну что, бездари, начнём?

— Да, мэй Блэд, — хором отзываются все.

У меня же невольно пошли флэшбэки из детства, когда после подобного приветствия отец заставлял ещё и честь отдавать, представляясь по форме. Тихо скалюсь, благо сижу в углу, и меня пока преподавательница толком не видит.

— Кто расскажет мне, — она запрокидывает голову, таращась в потолок. Белая конфетная ножка перемещается в правый уголок рта. — Как мы поступим, если встретим гархов?

В аудитории настаёт гробовая тишина. Взметается вверх рука смазливого парня, сидящего на первом ряду и пожирающего взглядом обтянутые комбезом ноги преподавательницы. Она косит на парня взгляд:

— Да, Остин?

— А какие условия? Мы — отряд или один боец?

— Отряд, — кивает Блад.

— Мы далеко от города? — продолжает уточнять парень.

— Нет, город рядом.

— Тогда надо валить, — довольно усмехается парень.

— Кого валить? — в голосе Блад отразилась заинтересованность, она даже голову к отвечающему повернула.

В аудитории вновь зазвенела тишина.

— Валить в город, — уже не так решительно дополняет свой ответ Остин.

— Вот почему все вы — пустая трата времени! — фыркает Блад, презрительно кривя губы. — Ты-то, понятно, свалишь. Но запомни, когда вокруг не будет душа, ресторана, еб… — тут у меня брови на лоб полезли, я поначалу даже переводчику не поверил. Ещё ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то кроме землян тут так ругался, —…ного шампуня и твоего уютного домика с полным холодильником; когда за спиной у тебя твой город и твои люди, а вас окружили тупоголовые, прямо как вы, гархи, да будь их хоть тыща, валить надо ГАРХОВ! Вот именно поэтому еба…ый Альянс так никуда и не продвинулся, пока выращивает боевых импотентов в тепличных условиях! — распаляется преподавательница всё сильнее.

Все приунывают, я же слегка склоняю голову набок, по-другому глядя на Блад. Что-то не вяжется, какая-то в этой дамочке нестыковка, но пока ещё не понимаю, какая именно. Да и боевые ситуации бывают разные, порою надо и отступить, но сейчас она тупо вымещает злость на студентах. Видимо, кто-то её с утра наскипидарил.

— А теперь топайте за мной, — она возвращает ноги на пол и первой выходит из аудитории, остальные струйкой тянутся за ней.

Я хмыкаю от эмоциональной вводной теоретической части и с любопытством иду смотреть, куда это нас ведут. Мы толпой минуем коридор и выходим во внутренний двор здания, напоминающего формой подкову. Вот уж везде это — чёртова классика учебных заведений.

Тут располагается что-то типа хоккейной коробки, но больше раз так в пять. Мы рассаживается на трибунах с лёгкой подачи Блад. Она что-то шуршит на приборной панели у входа в этот Колизей местного разлива, и всю коробку накрывает куполом.

— Так, ты… ты… и ты! — Блад указывает на Остина и ещё двоих — парня и девушку.

Причём девушка попадается одна из тех двух сплетниц, что сидели недалеко от меня. Все трое мигом бледнеют, но никто даже не подумает ослушаться приказа. Они входят под купол на негнущихся ногах.

Недалеко от меня кто-то начинает молоть языком.

— Вот и ещё минус три… — грустно замечает парень ниже меня на ряд.

— Жалко их, — вторит ему приятель. — А ведь это могли быть и мы.

Что-то меня такие разговоры не радуют. То ли обычная болтовня о том, что препод лютует, то ли за этим скрывается что-то серьёзное. Сложно понять с непривычки.

Тем временем троица встает у края арены, после чего в центре раздвигаются ранее незамеченные мною пластины, выпуская наружу троицу… гархов? Наверное, это они и были. Хотя я видел только мужчин в тряпье, щурящихся от солнечного света. В руке каждого было копьё, на бёдрах грязные повязки, на плечах какие-то засаленные шкуры. Все невероятно мускулистые, чернокожие, лица измазаны какой-то белой краской или извёсткой.

Они поднимаются по ступеням, скалясь, как звери. Студенты же прижимаются друг к дружке, сама Блад тоже встаёт на арене, но с противоположного края.

Дикари оценивают позиции, но на Блад почему-то идти не рискуют, устремившись в сторону зелёной троицы новичков. Нападающие рассредоточиваются, слегка склоняются к земле и бегут.

Остин разводит руками, между ними появляется огонь, но быстро потухает. Когда в него полетело копьё, парень не справился с активацией навыка, ему пришлось уйти от летящего оружия перекатом. Девушку окружает голубоватое сияние, она подбирает воткнувшееся у её ног копьё и метает его назад с утроенной скоростью, но дикарь с лёгкостью уворачивается, продолжая сокращать расстояние.

— И что ты теперь будешь делать, девочка? — кричит Блад, сцепив руки в замок и закинув их за голову. Её происходящее как будто вообще не напрягает, только ножка чупа-чупса вертится меж губ, как хвост рассерженной кошки.

Последний парнишка из троицы студентов попросту не выдерживает и устремляется в сторону купола.

Финал, занавес, я бью себя рукой по лицу. Если те, кто сейчас тут трещал о смерти, говорили всерьёз, то сейчас на арене произойдет три смерти. И ради чего? Чтобы потешить чьё-то самолюбие? Чтобы кого-то запугать? Так себе цели для разбрасывания человеческим ресурсом. Или не человеческим, не суть. Раньше я, может, и не обратил бы внимания, на Земле каждый день мрут тысячи, и ничего. Но сейчас у меня есть клан, который стал для меня семьёй. Я привык отвечать за людей, и напрасные смерти действовали на нервы. Особенно после того, что случилось в тоннеле…

Я решительно поднимаюсь, пробираюсь мимо зрителей к лестнице, спускаюсь прямо к куполу.

— Эй, ты куда? — доносится сзади, но я не собираюсь реагировать.

— Парень, слышишь меня? — спрашиваю у запыхавшегося студента, который только добежал до края арены.

— Д-да, — голос дрожит, челюсть трясётся. Жалкое зрелище. Душераздирающее просто.

— Дыши, тебе надо успокоиться. Какой у тебя навык основной?

— Солнечный луч, — блеет тот.

У меня возникает острое желание вновь впечатать руку в лицо, но я сдерживаюсь. И где они понабрали этих рафинированных⁈ Они же вроде тоже из полигонов должны были выйти, как я понял. — Свети им в лицо гарху. Тому, который идёт первым. А девчонке скажи защитить Остина. Тот пусть завершит активацию и отправит снаряд в гарха. Давай, время ещё есть.

— Д-да! — мелко кивает парень и бежит назад.

Он быстро возвращается к троице, что-то им говорит, все кивают. Расстояние слишком большое, я их не слышу. Между тем дикари приближаются, замедляясь и как будто растягивая удовольствие. Но тут самый трусливый из троицы студентов активирует дар, из его ладони вырывается солнечный зайчик, устремляясь в лицо центральному гарху.

— И вот это вот… — начинаю говорить со скрипом в голосе, но тут же давлюсь словами.

Потому что маленькое пятнышко к чертям сжигает гарху всё лицо, он заходится в рёве. Тем временем девушка, дождавшись, пока второй гарх метнёт копье, пытаясь прервать активацию Остина, прыгает вперёд, окутанная сиянием. Копьё пролетает рядом, она хватает его из воздуха, будто время для неё течет иначе, и кричит:

— Борн, меняй противника! — сама же метает копьё в обожжённого.

Оружие входит в грудь стоящего на коленях и скулящего гарха, который прижимает ладони к лицу.

— Остин, огонь! — приказывает девушка.

Солнечный зайчик в то время палит ещё одну физиономию, и Остин добивает его шаром огня, вылетевшего из ладони быстрее, чем теннисный мяч.

Остаётся один грах, растерянно таращившийся на своих собратьев. От былой лихой уверенности ничего не осталось, грах начинает отступать. Но его не отпускают, троица студентов окружает и убивает его по той же стратегии, сначала слепя, но тут, наученный горьким опытом, попытался увернуться, но от огненного мяча, пробившего его тело насквозь, уйти не удалось. В грудине дикаря образовалась дыра, размером с кулак. Не успело его тело упасть, как купол исчез, раздались скупые хлопки Блад. Но вот кому они предназначались — вопрос, ведь она шла через арену, смотря прямо на меня.

— А ты ещё кто такой, кракен тебя подери? — она опасно сощурилась, приблизившись.

— Пытался подрать, да не вышло, — пожимаю плечами.

— Отвечай, когда я тебя спрашиваю! — резко обрывает Блад.

— Новенький, — складываю руки на груди. — Сегодня первое занятие.

— Зачем помог этим слабакам?

— Захотел так, — скалюсь не хуже гарха. Вот не те времена уже, чтобы какая-то пигалица мне допросы устраивала.

— За это ты сам выйдешь на арену! — отрезала Блад и приглашающее махнула рукой. — А вы, куски ветоши, вываливайтесь отсюда! Повторим через два дня. Хотя я и сомневаюсь, что к этому времени у вас появятся мозги!

Я без лишних слов шагаю на арену, встряхиваю руками, слегка разминая засидевшееся тело. Появляется купол, вновь открывается проход в центре, из которого появляются один за другим сразу пять грахов.

— Но он один! — прокричал кто-то с трибуны.

— Ты считать научился, Лероу⁈ О бездонный космос, я впишу этот день в календарь, будем отмечать всем городом! — ядовито отметила Блад. И крикнула уже мне: — Начинай, новичок, посмотрим на тебя!