Теперь вы знаете, кто я. Том V

Глава 22. Кажется, это конец…

Сознание слегка мутится от боли, спину всё ещё разрывает, поэтому не совсем понимаю, сколько прыжков я трачу, но добираюсь до стены, буквально выпадая на землю перед каким-то из военных. Из кармана сыпятся пустые контейнеры, которые я потратил по дороге. Подняв голову, понимаю, что вижу сегодняшнего знакомого — того самого молодого паренька, что был в патруле. Сейчас он уже на стене, куда я упал. Выпрыгнул рядом с ней, а затем «приземлился» на самый чёткий ориентир. И того снова трясёт так, будто рядом кто-то взорвался.

— Что… — парень не может сладить со своим речевым аппаратом. Или мыслительным, чёрт его знает.

— Капитана Олдона мне, срочно!.. — хриплю, не удерживаясь на ногах и падая на землю. Боли от удара не чувствую, на фоне всего остального она меркнет.

Благодаря регенерации я уже могу нормально дышать, но об общей целостности говорить ещё рано. Эта тварь летающая мне там половину спины перепахала своими когтями.

Молодой боец мешкает, не зная, что кидаться делать: то ли звать капитана, то ли меня поднимать. И это стало его роковой ошибкой. Я слышу знакомый пространственный хлопок, пытаюсь оттолкнуть парня, но банально не успеваю, потому что сверху на него падает голлум, давя патрульного. Взмах когтистой лапой на добивание, блеск стали, последний хрип парня, и его светлые глаза становятся пустыми, а изо рта течёт тонкая струйка крови.

Голлум медленно, как будто издеваясь, вынимает когти из мёртвого тела с характерным чавканьем и по-звериному скалится на меня, показывая ряд острых треугольных зубов.

Сжимаю зубы и бью сходу гравимолотом, направляя его перпендикулярно стене, даже не вставая на ноги. Маны под завязку, но она последняя, все эссенции потрачены. Всё, что было сверх необходимого для регена, ушло в общее поднятие уровня.

Монстр такого подвоха от лежащего на земле человека, видимо, не ожидал, потому что исчезнуть не успевает. Сила навыка протаскивает его по стене и впечатывает в башню. Та дрожит, брызжет каменная крошка, но ничего, устояла.

Этого явления хватает, чтобы военные наконец заметили, что происходит что-то нештатное. Поднимаются крики, кто-то выбегает в ворота, кто-то наоборот. Но я не отвлекаюсь, у меня другая забота.

Голлум медленно стекает со стены и плашмя шмякается на землю как мешок с дерьмом. Но я не обольщаюсь, помня, что эти твари крайне живучи. Гравимолот откатывается, я поднимаюсь и повторно бью по монстру, максимально уменьшая радиус воздействия, чтобы не зацепить кого-нибудь лишнего. Но за секунду до того, как разрушившаяся башня брызнула камнями и пылью, голлум со своего места исчезает.

— А вот хрен, не угадал…

Но я могу угадать другое — что эта тварь сейчас сделает. Его излюбленная манера мне уже стала понятна, так что выдёргиваю клинок, в движении трансформирую его в меч и падаю на колени, свободной рукой делая упор в землю, а преобразованным длинным мечом рассекаю воздух за своей спиной. Здоровенное лезвие встречает на своём пути материализовавшуюся там плоть, и я с удовольствием слышу рёв голлума, лишившегося обеих ног разом. Уверен, его морда в этот момент была очень удивлённой.

Разворачиваюсь вслед за мечом, готовый покрошить врага в капусту, голлум падает назад, но не телепортируется, а падает на кровавые обрубки. Тут же отклоняется, заваливается на спину и пытается от меня отползти, из его ран струйками брызжет тёмная кровь.

Скалюсь в улыбке не хуже этой твари и опускаю руку, командуя гравимолоту прикончить падаль. Навык расплющивает тело по твёрдой земле, размазывая его тонким слоем.

— Надеюсь, у наших планет разные котлы в аду, — сплевываю горькую слюну. — И мы не встретимся.

Пошатываюсь, болезненно морщась, внезапно замечая, что земля вокруг меня начинает кружиться. Пытаюсь выровняться, поднять руки, но они слишком тяжёлые и безвольно повисают вдоль тела, меч выпадает из разжавшихся ослабших пальцев. Ноги подламываются, я падаю на колени, а затем заваливаюсь на спину. Перед глазами теперь только закрытое серыми тучами небо с редкими прорывающимися сквозь них лучами солнца. Сознание заволакивает туман, звуки проходят как сквозь вату.

— Странно, — вроде и через силу шевелю губами, а звука своего голоса не слышу. — Регенерация уже должна была поставить меня на ноги. Почему так…

Голова сама собой поворачивается на бок, как будто даже шея устала её держать прямо. На глаза попадается зубец стены, будто в средневековом замке, заметил эту странность еще в первое посещение. Он призван быть укрытием для защитников. На нём стоит хрупкая полупрозрачная фигурка в светлом платье, колыхающееся на ветру, который я не ощущаю, как ни пытаюсь сосредоточиться.

— Сиана, — выдыхаю перед тем, как полностью погрузиться в забытье.

— Он ранен? — раздаётся строгий голос, явно привыкший получать чёткие ответы на поставленные вопросы.

— Внешних повреждений уже нет, — интонации собеседника выдают его растерянность.

— Тогда, внутренние? — слышится раздражение.

— Не совсем…

— А что тогда с ним, чёрт побери, происходит⁈ — вопрошающий срывается на рык.

— Он… Он инфицирован… — голос говорящего дрожит.

Возникает долгая пауза.

— Этого не мо-о-оже-е-е… — слова растягиваются, звуки сливаются в один, я отключаюсь, так и не сумев понять ни того, кто говорил, ни того, о чём происходил разговор.

Я открываю глаза и вижу маму. Её мягкие черты лица, слегка вьющиеся тёмные волосы, бледные губы. Она что-то говорит, но я не улавливаю слов, лишь общую интонацию. Она успокаивает меня, убаюкивает, давая ощущение безмятежности и безопасности. Гладит по щеке, я чувствую её нежные тёплые пальцы.

Но вот картинка перед глазами меняется, лицо мамы плывёт, постепенно трансформируясь, и вот на меня уже смотрит отец. Строго, с характерным прищуром, как будто собирается отдать мне какой-то приказ, который я должен незамедлительно выполнить. И снова всё подёргивается туманом, по лицу Рэда идёт рябь, как по глади воды, и я вижу Лиз. Её белозубую улыбку, беззаботные глаза. А следом ко мне приходит Сиана. Я хочу её обнять, дотянуться, но совершенно не чувствую остального тела. Её маленькие пальчики пробегают по моей шее, рождая мурашки.

Образы вновь меняются, смешиваются, растворяясь один в другом. Мама с глазами отца, Лиз, тянущаяся за поцелуем и вдруг превращающаяся в Сиану…

Я прихожу в себя рывком. Меня просто выбрасывает на поверхность без промежуточных состояний. Судорожно хватаю ртом воздух, чувствуя лёгкий озноб от того, что всё тело покрыто липким потом.

— Кха… кха… — горло саднит, оно пересохло от жажды, во рту как будто разверзлась пустыня.

Наконец осознаю то, что у меня перед глазами: белый потолок. Нос наполняется странными запахами, смутно знакомыми. Мозг пусть и не сразу, но находит подходящее воспоминание, и я понимаю, где нахожусь — в больничной палате или что-то вроде того.

Постепенно начинаю воспринимать всё своё тело целиком и осознаю, что лежу в одной лишь больничной рубахе на голое тело на чём-то довольно жёстком — то ли операционный стол, то ли какая-то медицинская кушетка. Почему-то не могу повернуть голову, её как будто что-то сжимает. Через мгновение понимаю, что лоб обхватывает нечто холодное и металлическое, типа обруча, он и не даёт шевелиться. Пытаюсь поднять руку, но могу это сделать лишь сантиметров на десять, потом срабатывает стопор. Причём так на обеих руках и ногах. Судя по раздающемуся металлическому звону, я прикован к кушетке цепями.

— Кажется, мне забыли сказать стоп-слово, — хриплю, чтобы услышать собственный голос, а то от тишины уже в ушах начинается писк.

Слегка повожу плечами, разгоняя кровь. Они же не думали, что меня всерьёз можно удержать вот этим? Подтягиваю к себе правую руку, напрягаюсь и с удовлетворением ощущаю, как начинаю гнуться звенья цепи. Но тут раздаётся звук открываемой двери, я замираю, испытывая крайнее неудобство от того, что не могу увидеть вошедших.

Но они довольно быстро сами себя выдают, потому что почти сразу раздаётся возмущенный голос Калума:

— Зачем вы его связали⁈ — белобрысый появляется в зоне моего виденья и вдруг как-то стремительно бледнеет с лица, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. — Босс…

— Что там? — дёргаюсь и ещё раз проверяю, всё ли на месте. Но конечности я свои ощущаю все, достоинство тоже, что не так?

— Да всё в поря-адке, — протягивает Калум неуверенно. — Выглядите как огурчик… Всё будет хорошо… Скоро поправитесь… Наверное…

— Прекращай мямлить и дай зеркало! — не выдерживаю и дёргаю на себя правую руку так, что цепь с треском лопается.

— Спокойно, босс, не нервничайте! — тут же выставляет ладони Калум.

Рядом появляется Олдон и молча активирует монитор, висящий надо мной. Пара нажатий на каком-то пульте сбоку, и я вижу себя, лежащего на кушетке. Да, всё в целом было в порядке, если бы не одно но: по всему видимому телу шли чёрные полосы. Присмотревшись, я понимаю, что они то ли дублируют крупные кровяные сосуды моего тела, то ли окрасили их часть, но создаётся ощущение, что все ближайшие к коже сосуды приняли в себя укол чернил. Я в каком-то остервенении свободной рукой с куском цепи сорвал с себя тонкую больничную рубашку, разрывая её надвое. Чёрные вены были везде: лицо, руки, ноги, торс — всё было в них.

Перед глазами сама собой встала увиденная около сидящего в грунте обелиска картина с его чёрными побегами, распростертыми по земле и обволакивающими животных.

Мне стало откровенно нехорошо, к горлу подкатил ком, а где-то в животе похолодело. Я прикрыл глаза изгибом локтя свободной руки.

— Пить… — попросил сипло.

— А вы меня не укусите, босс? — Калум был в своём амплуа. Но я слышал, что он послушно отправился искать воду.

— Ты ядовитый, боюсь отравиться, — хмыкаю с явным оттенком горечи.

Через минуту помощник поднёс к моим губам бутылку, я жадно выпил несколько глотков. Прислушался к телу, но никакого негативного ощущения не было.

— Это вы ещё хорошо выглядите, босс, — продолжает трещать Калум. — Видели бы, что было с вашей спиной, когда вас только нашли! Кстати, а как вас так угораздило?

— Крылья резались, — бурчу, убирая руку и решительно открывая глаза. — Но в ангелы не взяли. Не подхожу.

Калум тихо смеётся в кулак, я перевожу взгляд на Олдона.

— В целом, я понимаю вашу меру безопасности относительно этого, — звеню куском цепи. — Но я не хочу на кого-то накинуться и покусать, так что можете с меня всё это снимать.

— Мы проведём ещё несколько тестов, после этого обязательно решим этот вопрос, — наконец подает голос капитан. — Сейчас сюда направляется патриарх Инсилио, скоро он будет здесь.

— Дайте угадаю, он вне себя от ярости, — кривлю губы.

— Да, он явно не в духе и очень скоро нам всем предстоит неприятная беседа, — голос Олдона тяжелеет.

— Вы даже не представляете, насколько, — вздыхаю, понимая, что мне придётся им рассказать и как это на них может подействовать. Только вот лежать тут как существо Франкенштейна я не согласен. — Голову освободите.

— Я же сказал: мы проведём тесты и после этого… — решительно начинает Олдон.

— Остальное можете оставить, даже руку обратно приковать, если вам так спокойнее, но голову освободите, я уже не могу таращиться в чёртов потолок! — рычу, отпугивая от себя Калума. — Иначе Инсилио я буду встречать на пороге этого здания!

Капитан раздумывает несколько секунд, после чего кивает и нехотя откручивает обруч от основания, снимает и возвращает моей голове свободу движения.

— Спасибо, — благодарю, проворачивая голову и разгоняя кровообращение в шее.

— Давайте я помогу размять, — Калум тянется ко мне.

— Не трогай! — ору белугой, пытаясь от него отстраниться как можно дальше. — Такой же татуаж по всему телу захотел⁈ Они ещё не все тесты сделали!

Белобрысый отдёргивает руки, рефлекторно вытирая их об рубашку.

— Вали отсюда, я сам потом выйду, — бурчу уже тише.

Калум кивает и выходит из палаты вместе с Олдоном. Я поворачиваю голову и сквозь стеклянные двери вижу, что они оба проходят какую-то процедуру типа дезинфекции. Это правильно, мало ли что.

Глубоко дышу, пытаясь успокоиться и начать думать трезво. Я уже заражён, а значит, по этому поводу заморачиваться уже поздно. Чисто по ощущениям я пока ничего кроме общей лёгкой слабости не чувствую, что радует. Чего бы этот вирус от меня ни хотел, но пока что он либо затих, либо до главных органов ещё не добрался. Но пришло время задать вопрос той, которая должна была знать больше. Я коротко выдохнул, зажмурился и вызвал интерфейс системы.

И мя: Ворон

Раса:???

Класс: Гравитон

Уровень: 91

Эссенция души: 0/9100

Сила: 138

???: 213

Ловкость: 201

Мана:???

Жизненная энергия: 9100/9100

Полёт гравитона 40 ур. 0\4000— скорость 500 км\ч, возможно одно:::::

до 1500 км\ч. Цена одного действия — 500 е. м. Цена ускорения — 100 е. м.

Телепортация — навык позволяет перемещать тело реципиента на расстояние км*ману. Цена одного действия 1 км=100 е. м. Управление 20 ур. 0\2000 — навык позволяет распределять воздействие других навыко????????????????? Рывок: цена действия — 0. Позволяет ускориться, радиус 10 метров, время восстановления способности 1 минута. ************ улучшен) — притягивает все эссенции душ в радиусе 3 километров. Без рангов… Без уровней… Масштабируемое, улучшается с повышением??????? ???????? учшен) — область применения — вариативная. Радиус применения — 1000 метров. Дистанция применения — 1500 метров.

Внимание! Получен новый навык «??????»

«??????» — αγδϔϓϧϗϪϝϛϦϡϠϫγτφώϟϒϑ Ϗ κϬϯέϪϝϛϦϡγδϔϓϧϗϪϝϛϦϡϠϫώϟϒϑ Ϗ κ

Выпучиваю глаза на эту китайскую грамоту. Это что ещё за нафиг?

— Ассистент, как понимать информацию про новый навык? А характеристики? Тебя там приглючило что ли? — открываю глаза и таращусь в стену.

— Недостаточный??? для получения информации. Для перевода данных измените вводные условия.

— Прекрасно. И как их изменить?

— Недостаточный?????? для получения информации.

— Да пошёл ты, редкий сплав фольги и картона! — качаю головой.

Но главное сейчас не это, с новым навыком потом разберёмся, запас карман не тянет. Основное, что меня испугало — уровень и стандартные мои навыки были далеко не в порядке, как и характеристики. Вирус до них добрался, если вообще не лишил меня местной магии. Надо срочно проверить, сначала дождусь патриарха, сделаю вид, что всё в порядке, а затем под присмотром Калума, проведу тесты.

Оставшееся время до прихода Инсилио я просто валялся и пытался развести Ассистента на объяснения, но безрезультатно. Дважды приходили медсестры, брали у меня на анализ всё, что только можно взять, накрыли новой рубашкой, чтобы не смущал их своим голым телом.

Патриарх явился спустя где-то час, за ним следом вошёл Олдон. Инсилио хмуро уставился на моё тело и покрывающий его рисунок.

— Вы просканировали его? Какого рода заражение?

Ни здрасьте вам, ни до свидания. Впрочем, я не в обиде, мне тоже интересно узнать ответы на эти вопросы.

— Датчики показывают те же метрики, что и на заражённых коренных.

Звучало хреново, так что грязная ругань патриарха была мне близка.

— Джек, — он подошёл ко мне вплотную. — Зачем тебя вообще туда потянуло⁈

— Поверьте, мне есть чем с вами поделиться. Я не зря туда сунулся, — качаю головой.

Инсилио вздыхает и сменяет гнев если не на милость, то хотя бы на нейтралитет.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё в порядке, изменений не замечаю. Что там с тестами, капитан? Моё терпение уже подходит к концу. Да и не опасен я, боялись бы — пристрелили бы пока ещё без сознания валялся, — пожимаю плечами, сталкиваясь с холодным взглядом Олдона. — К чему этот спектакль?

— Освободи его, живо! — командует Инсилио.

Капитан молча отстегивает ремни и цепи, я сажусь на кушетке и потираю запястья. Патриарх садится в кресло у кровати, Олдон замирает за его плечом.

— Я жду объяснений, — весомо проговаривает Инсилио.

— Я видел обелиск, — начинаю свой рассказ. — Он огромен. Там мне пришлось принять бой. Видимо, после того, как этот недоделанный шаман проткнул меня, я вляпался в один из каналов и подцепил эту дрянь. Кстати, именно его я грохнул перед воротами.

— Каким каналом? — хмурится патриарх, пропуская мимо ушей информацию о шамане.

Я пускаюсь в подробности, особенно останавливаясь на полчищах монстров:

— Там их тысячи тысяч, понимаете? — слежу за Инсилио, его лицо бледнеет, он выглядит раздавленным. — Если они захотят, то будут здесь через пару дней. Вам надо собирать людей, настало время последней битвы. И, думаю, стоит начать её первыми и на чужой территории.

Какое-то время Инсилио молчал, его глаза бездумно шарили по кушетке. Наконец он медленно проговорил:

— Возможно, ты прав. Но когда мы снимали этот участок в прошлый раз, ничего такого там не было. Да, монстры были, но никаких каналов, и их было на пару порядков меньше!

— Я снова собираюсь подлететь к ним, смогу посмотреть, что там происходит, — предлагаю.

— Олдон, — Инсилио резко поднимается со своего места. — Мне нужна связь со всей линией фронтира, — его глаза сверкнули, от подавленности не осталось и следа. — Сообщи всем классовым, что отпуск закончен, они нужны на стенах. И вызывай второго гравитона прямо сюда. Нет, вызывай всех… Мы не можем полагаться на Джека, когда он в таком состоянии.