Тень угрозы

В плену иллюзий Часть первая

Густой мокрый снег засыпал машину, лобовое стекло уже полностью залепило. А снаружи быстро темнело и холодало. Я еще раз попробовал дозвониться, но связь так и не появилась. Выругавшись, я взглянул на Леру.

— Глухо.

— У меня тоже не ловит, — расстроенно ответила девушка. — Что мы будем делать?

— Не знаю, — раздраженно ответил я.

— Игорь, может, ты посмотришь…

— Лера, я не механик, я могу только с умным видом стоять рядом и подавать ключи.

Ситуация была гаже не придумаешь. Владислав отправил нас с Лерой под самый конец дня проверить сообщение о диком оборотне. До нужного места мы добрались быстро, стояла тихая и теплая погода, небольшой снежок тихо сыпал с неба. Информация не подтвердилась, но на обратном пути машина Леры заглохла посреди проселочной дороги, когда до города оставалось еще километров пятнадцать, не меньше. Вдобавок ко всему повалил густой снег, а телефоны перестали ловить связь.

— Пойдем пешком до трассы? — предложила Лера. — Тут можно срезать через лес.

— Ага, и пополнить собой статистику замерзших насмерть, — усмехнулся я. — Видимость метров десять всего, без ориентира в лесу ты уже через полчаса заблудишься. Да и одеты мы с тобой не по погоде. А если еще ветер поднимется…

— Тогда что делать?

— Мы недавно проезжали мимо домика, помнишь? Можно прогуляться до него, попросить пустить погреться, а если там есть телефон — позвонить в отдел. Хотя, — я с сомнением посмотрел на валящий снег, — еще полчаса и к нам только на вездеходе можно будет проехать.

Застегнув куртки и надев шапки, мы вышли из машины. Лера сразу поежилась от сырого холода, закрыла машину и поспешила спрятать руки в карманах, а я закинул на плечо автомат. Для меня погода, в общем-то, была приемлемой. В принципе я вполне мог добраться до трассы пешком, не через лес конечно, а по дороге. Но я не был уверен в Лере, а оставлять её одну не хотелось, особенно учитывая слухи про оборотня.

Прогулка оказалась не из приятных. Ветер был не сильным, но дул прямо в лицо. Мокрый снег залеплял лицо, лез в глаза и намерзал на волосах. Под ногами чавкала мерзкая и слякотная масса раскисшего снега пополам с грязью. Мне к такому было не привыкать, а вот Лера в своих туфельках сразу промочила ноги. Не успели мы отойти от машины, как окончательно потемнело и дальше шагать приходилось на ощупь. И что самое плохое — легко было не заметить дом и пройти мимо.

Вскоре я уже проклял свою же идею и десять раз успел подумать о том, что надо было оставаться ночевать в машине. Пусть и холодно было бы, но хоть сухими остались бы. Мои ботинки держались до тех пор, пока я в темноте не шагнул в лужу, прикрытую тонкой корочкой льда.

В итоге мы прошли мимо. Так что пришлось разворачиваться и идти обратно. И при этом мы опять едва не прошли мимо. Замеченный мною дом бы метрах в ста от дороги, и за пеленой снега увидеть его было невозможно. Я вовремя заметил почти занесенную снегом тропинку, ведущую от дороги к дому.

Сойдя с дороги, мы пошли по ней, стараясь не сбиться. Но как я не старался, я все равно проворонил момент, когда тропинка вильнула в сторону. Земля внезапно ушла из под ног, и я по шею провалился в ледяную воду.

— Б####!!!

Лера уже замерзла и сильно устала. Из-за этого она шла за мной на автомате, бездумно передвигая ноги. Не успев отреагировать на мое падение, она шагнула за мной, в последний момент очнулась, дернулась назад, но из-за этого лишь потеряла равновесие, поскользнулась и с испуганным вскриком с головой ушла под воду.

Еще раз выругавшись, я за шкирку выдернул девушку из воды. Выбравшись из ямы, я потряс ногами, вытряхивая воду из ботинок. Ситуация оказалась гаже не придумаешь.

— Д-давай отдохнем не много… — жалобно попросила Лера.

— Умереть захотела?! — зло рявкнул я. — Пошли, да быстрее! Будешь стоять — замерзнешь!

Я сам пошел быстрее и её заставил резвее ноги передвигать. К счастью вскоре мы дошли до небольшого деревянного домика. Постучав несколько раз, и не дождавшись ответа, я размял руки, готовясь ломать дверь. Долго выбирать между уважением к чужой собственности и, уже без шуток, жизнью напарницы и своим здоровьем я не собирался. Но к счастью дверь оказалась открытой.

— Хозяева?!

Внутри никого не оказалось. Достав телефон, я включил фонарик и оглядел помещение. Ничего ценного внутри не было, обычный дачный домик. У единственного окна стоял старый стол с деревянными табуретками, возле двери находился старый, явно еще советского производства, сервант, покрытый пылью. Но что очень обрадовало — у противоположной стены стояла буржуйка с охапкой дров рядом и старый диван, застеленный относительно чистыми покрывалами и одеялом.

Ни телефона, ни электричества в домике не оказалось, что было не удивительно. Удивляло то, что при незакрытой двери и явно долгом отсутствии хозяев тут было чисто. Впрочем, возможно это из-за того, что до ближайшего поселка километров десять, не меньше.

Я нашел в серванте подсвечник с одной свечой и зажег её. Рядом лежали старые газеты, что тоже было весьма кстати.

— Так, Лера, давай раздевайся, вытирайся насухо и забирайся под одеяло.

Сильно уставшая и замерзшая девушка, вяло кивнула и послушно пошла к дивану. А я занялся печкой. Наколов ножом пару сухих полешек на щепки для растопки, я наложил дров и с помощью газеты и этих щепок быстро затопил печь.

Лера с головой укуталась в одеяла, но теперь её била сильная дрожь. Настолько сильная, что я слышал, как стучат её зубы.

— Подожди еще немного, сейчас печка разгорится. Я сейчас еще дров принесу.

Погода еще сильнее ухудшилась. Температура понизилась, поднялся сильный ветер, а снега меньше не стало. Ругаясь и дрожа от холода, я нашел поленницу и за пару ходок принес в дом дров на вечер.

— И-и ч-что д-дальше? — дрожащим голосом поинтересовалась Лера.

— Что-что, — проворчал я, закрывая дверь на щеколду, чтобы не хлопала от ветра. — Ночевать нам здесь придется. На сегодня мы уже нагулялись.

— А ес-сли хоз-зяева вернутся?

— Сегодня точно не вернутся, — успокоил я девушку. — Утром нас хватятся и начнут искать. Найдут быстро.

Особенно меня, подумал я. Хоть какой-то плюс будет от того, что за мной постоянно следят. Подкинув еще дров, я положил возле печки мокрую одежду Леры, а потом разделся сам.

— Д-давай забирайся скорее, — позвала меня Лера. — И это еще положи к печке.

Она протянула мне тонкое, нежное на ощупь и влажное нижнее белье. Явно недешевое. Лера никогда не экономила на красоте и одежде, в отличие от… в отличие от кого? Отмахнувшись от странных мыслей, я аккуратно положил белье на табуретку возле печки и сел на диван. Я не стал забираться прямо под одеяло к Лере, а вместо этого взял себе одно покрывало, обнял девушку и укрыл нас обоих покрывалом.

— Замерзнешь же, — недовольно проворчала Лера. — Сейчас не время думать о приличиях. Все равно никто нас не видит.

— Я-то не замерзну, — ответил я и потрогал её руки. — А вот ты совсем ледяная.

— Вот именно… а-а-пчхи! — чихнула Лера. — Не ты, так я замерзну. А в такой ситуации лучший способ согреться — это другой человек.

— Мне кажется, печка даст больше тепла, — с сомнением произнес я.

Я старательно растер руки и ноги Леры, а потом через одеяло начал тереть её спину и плечи. Но она все никак не могла согреться.

За окном завывал ветер. От сильных порывов вздрагивала дверь, а через щели пролетали мелкие снежинки. Поленья в железной печке быстро прогорали, и тепло также быстро улетучивалось. Подойдя к печке, я подкинул еще дров. Потом пошарил по углам, нашел несколько грязных тряпок и заткнул ими самые крупные щели — под дверью и в окне.

Поежившись от холода, я вдруг ощутил тоску по теплу и уюту и подумал, что и в самом деле неплохо бы забраться к Лерке под одеяло. Впрочем, в этом как раз ничего удивительного не было — в такой ситуации оказавшись вовне привычной городской среды и лицом к лицу столкнувшись с убийственно опасной стихией, человек инстинктивно будет тянуться к другому человеку.

— Твое белье уже почти высохло, — сказал я, потрогав одежду.

— Не хочу надевать его, — брезгливо поморщилась Лера. — Оно грязное. Лучше подай мою сумку.

Я взял со стола сумку и отдал её Лере. А сам забрался на диван и укрылся покрывалом.

— И почему я сразу не вспомнила о нем, — негромко пробормотала Лера, копаясь в сумке.

У меня в голове крутилась смутная мысль, что вроде бы у Леры не было сумки, когда мы шли к этому домику. Но я быстро отмахнулся от этой глупости, как её могло не быть, если она тут лежит? Я просто не обращал на неё внимания…

— О! Еще и шоколадка!

Лера вытащила из сумки бутылку вина со штопором и плиткой горького шоколада.

— Ну точно романтический ужин при свечах! — со смехом воскликнула девушка.

— Я бы предпочел менее романтическую обстановку, — усмехнулся я.

— Ну, лучше так, чем в холодной машине или вообще на улице.

Ужин действительно получился интересным. Небольшой домик вздрагивал от сильных порывов ревущего ветра, трещали в печке дрова, а мы с Лерой пили красный портвейн из Крыма прямо из бутылки и закусывали шоколадкой. Девушка весьма вольно прижималась ко мне, а потом, раскрасневшись из-за вина, и вовсе положила голову мне на плечо.

— Хорошо как, — промурлыкала Лера и как кошка потерлась об меня щекой.

От неё пахло приятными, чуть терпкими духами. Завитки её светлых волос щекотали мне шею и грудь.

— Подожди, дрова прогорают.

От шоколада, вина и тепла я совсем размяк, и поэтому даже обрадовался сильному холоду, мгновенно взбодрившему меня. Закинув в печку еще одну охапку дров, я начал перебирать одежду. К сожалению, она все еще не высохла. По хорошему её надо было бы развесить над печкой, но, увы, никаких веревок или крючков рядом не было.

— Лера, ложись, наверное, спать, — задумчиво проговорил я, неохотно надевая мокрую футболку. — А я за печкой послежу. Чтобы не замерзнуть, придется её всю ночь топить.

— Лучше иди ко мне, вдвоем под одеялом не замерзнем, — предложила Лера.

— Нет, — я покачал головой. — С печкой все-таки надежней будет.

— Все равно дров тебе на всю ночь не хватит, — Лера вдруг замолчала и с явно обидой посмотрела на меня. — Неужели я тебе настолько сильно не нравлюсь?

От удивления, я даже не нашел, что сказать в ответ… причем тут вообще нравится или не нравится? Лера ловко спрыгнула с дивана, и зябко поежившись от холода, обнаженная шагнула ко мне.

— Я что, не красивая? — дрогнувшим голосом спросила она.

Назвать Леру некрасивой мог бы только слепой. Я невольно уставился на девушку, разглядывая её прекрасно сложенное тело, красивую грудь с темными сосками, ровный живот, округлые бедра и гладко выбритый лобок. Но не успел я ничего сказать, как Лера подошла ко мне, обвила руками и поцеловала.

На её губах еще чувствовался вкус вина. Я рефлекторно обнял Леру, а она пошла дальше, запустила руку под мою футболку, игриво царапнула острыми кончиками ногтей. И я бы соврал, если бы сказал, что мне это не понравилось…

Лера… прекрасная и сексуальная девушка, красивая, ухоженная и при этом не глупая блондинка или типичная баба с запросами, а умная, вежливая и не наглая. Мечта любого мужчины… Целуясь, я поглаживал её по спине, удивляясь тому, насколько нежная и приятная у неё кожа, совсем не такая как у….

Вздрогнув от странной мысли, я на мгновение вошел в транс и быстро отстранился от Леры. В её глазах мелькнула тень злости и раздражения.

— Лера, ложись спать, — мягко произнес я. — Не стоит делать того, о чем утром можно пожалеть.

Теперь уже злоба в её глазах стала очевидной, прекрасное лицо искривилось в неприятной гримасе и… за спиной Леры появилась странная тень и резко взмахнула… Лера вскрикнув, упала на пол!

Я мгновенно метнул в тень нож и прыгнул к автомату, лежавшему на столе, но враг уже исчез. Тогда я метнулся к Лере и упал на колени рядом с ней, но было поздно. Неведомый убийца ударил девушку прямо в сердце…

Купив в магазине фруктов и коробку пирожных, я направился к «проклятому» дому. Хотя мы и изгнали всех призраков и демонов, дурная слава этого места никуда не делась. Впрочем, эта слава вполне заслужена, хотя дело далеко не в сверхъестественных существах или магии. Люди сами сделали свой дом проклятым и без какой-либо магии.

Подходя к дому, я позвонил Юлии и сказал, что сейчас зайду к ней в гости. Девушка обрадовалась и ответила, что ждет меня. Возле подъезда я заметил свору местных разновозрастных гопников. Они проводили меня недовольным взглядом, но цепляться не рискнули. Зайдя в подъезд, я сразу услышал чьи-то стоны, а быстро поднявшись по лестнице, увидел скорчившуюся нас ступенях Юлю. Она лежала на ступенях, обхватив руками живот, и от неё пахло кровью.

— Что с тобой? Юля!

Отбросив в сторону пакет с продуктами, я сел рядом с Юлей. Плачущая от боли девушка не сразу меня заметила.

— Больно…

— Что? Живот болит? Почему ты на лестнице? Что случилось?!

Я приподнял Юлю и помог ей сесть. При этом полы халата распахнулись, и я увидел, что белые трусики девушки насквозь промокли от крови, а ступенях уже собралась небольшая лужица.

— Мусор хотела вынести… а тут эти… толкнули сильно… — сбивчиво объяснила Юля.

Я до хруста сжал зубы… злость душила меня, не давала думать, словно черная пелена, она застилала мой разум, вытесняя все кроме одной мысли — убить. Разорвать. Заставить их орать от ужаса и молить о пощаде.

Резко встряхнув головой, я выбросил все лишнее из головы. Сначала вызвать «скорую помощь», потом помочь ей спуститься вниз.

На лавочке внизу уже обосновались бабульки, типичные божьи одуванчики… Когда я вышел из подъезда, с Юлей на руках, и попросил их освободить скамейку, они дружно возмущенно заохали. Было сказано и про молодежь, и про наркоманов, и про меня лично. Положив Юлю на скамейку, я снял с себя футболку, свернул и плотно прижал к паху девушки.

Время тянулось невыносимо медленно. «Скорая» все никак не приезжала. Юля слабела прямо на глазах, она уже не стонала, просто тяжело дышала, смотрела на меня и держала за руку.

— Мне страшно… и холодно…

— Все будет хорошо, — я ободряюще улыбнулся ей. — Скоро приедет «скорая» и все будет хорошо.

Вокруг собирались зеваки. Многие смотрели с любопытством, кто-то даже снимал на телефон, помощь никто не предлагал. Впрочем, кто и чем мог тут помочь? Даже окажись в толпе людей врач, многое он бы смог сделать без необходимых ему инструментов? Хотя…

— Есть у кого-нибудь машина? Надо отвезти девушку в больницу, раз скорая помощь задерживается?

Я обвел взглядом собравшихся. Многие покачали головой, несколько человек стыдливо отвели глаза и поспешили отойти за спины других. Один немолодой мужчина шагнул было вперед, но его сразу же оттащила назад женщина, прошипевшая:

— Не вздумай! Эта потаскушка весь салон изгажет! А не дай бог еще уродца своего родит в машине?

От злости я едва не сорвался, но Юля держала меня за руку… Вместо этого я попробовал дозвониться до ребят из отдела, но, как ни странно, никто не взял трубку. Даже дежурный в отделе…

— Не спи, только не засыпай, — я похлопал Юлю по щекам.

Она уже теряла сознание, когда, наконец, приехала «скорая помощь». Два уставших фельдшера осмотрели девушку и вынесли вердикт.

— Похоже на выкидыш, надо везти в больницу. Молодой человек, вы кем ей приходитесь?

— Просто знакомый.

— Документы у неё есть?

— Да, — замялся я. — В квартире, остались.

— Не забудьте привезти их потом.

Они выкатили носилки, водитель развернул машину, я помог переложить Юлю на носилки и…. у неё остановилось сердце. Я испуганно замер, не зная, что делать, а вот фельдшеры не растерялись. Оттолкнув меня в сторону, они начали делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

— Коля! — заорал один из них водителю. — Реанимационную бригаду вызывай!

— Черт… ты же молодая такая… давай же девочка…

Сжимая от напряжения кулаки, я стоял и ничем не мог помочь. Вся моя сила берсерка, все знания оперативника в эту минуту ничего не стоили по сравнению со знаниями и умениями двух простых работников «скорой помощи». Я мог только стоять и смотреть, как они бьются за жизнь Юли…

— Да там человек умирает!! Дай проехать!

— Я тебе сейчас проеду! Слышь, урод! Выходи поговорим давай!

Отвлекшись, я увидел, что машину реаниматологов не пропускают какие-то уроды на тюнингованной тойоте. Двое парней вышли из машины и жестами показывали, что они сделают с водителем «скорой помощи», если он их немедленно не пропустит…

Убить их… убить их… убитьихубитьихубитьихубитьих….

Лишь осознание того, что если я сорвусь, то Юля точно умрет, помогло мне удержаться на краю безумия. Вместо того чтобы голыми руками разорвать уродов, я достал пистолет и несколько раз выстрелил по стеклам их машины.

— Следующая тебе в голову будет!!! Понял?!! — заорал я. — Забрался в свою тележку и свалил нахрен, пока я тебя тут не грохнул, козел!

— Да ты знаешь, кто я?! Я скажу — тебе этот ствол знаешь, куда засунут?!

Вместо ответа я схватил его одной рукой за шиворот и прижал ствол пистолета прямо между глаз.

— Если у меня сейчас палец дрогнет, то ты уже никому и ничего не скажешь. Понятно?

— Д-да…

Я отпустил его и тот очень быстро сел за руль своей машины и сдал назад. «Скорая помощь» проехала, но все что они смогли сделать, так это констатировать смерть…

Собравшиеся зеваки начали вздыхать и говорить как им «жаль девочку», какая она была «молодая и хорошая», но что мне особенно понравилось — какие были сволочи врачи. А я сидел, слушал их и сжимал зубы, понимая, что если я встану, но уже не выдержу и начну убивать…

Хотя, что в этом плохого? Разве кто-то из этих тварей заслуживает жизни? Почему я вообще должен рисковать жизнью, драться с оборотнями и вампирами, изгонять демонов и неупокоенных призраков, охотиться на опасных монстров? Ради кого? Ради лицемеров, притворно вздыхающих, что им жаль Юлю?! Почему я должен сдерживаться?!

Убить их…

Машины «скорой помощи» уехали, люди начали расходиться, мне тоже пора было вставить и уходить. И тут во двор на большой скорости залетел джип и из него выскочили четверо молодых парней — двое были с битами, один с травматом, а еще один с пистолетом ТТ, этого я уже знал.

— Ну что, казел, я тебе говорил, что тебе твою пукалк…

Я, не вставая, выстрелил ему в живот. Остальные опешили.

— И что дальше? — спросил я, поднимаясь со скамейки.

Странно. Очень странно. Они кинулись на меня. Начав размышлять над этой странностью, я промедлил, подпустил их поближе к себе и уже совершенно хладнокровно оценил степень их опасности.

Когда все трое со сломанными руками лежали на асфальте, я осмотрелся по сторонам. Во всем происходящем была какая-то неправильность…

— Брось ствол!!!

— Что?

Я удивленно повернулся и увидел патруль ментов, спешивших ко мне. Наверное, они услышали выстрелы и решили проверить. Чертыхнувшись, я поднял руки, показывая что не собираюсь стрелять.

— Ребята, все в порядке, сейчас документы достану…

Вместо ответа я получил пулю в грудь…

От боли, неожиданности, я не смог справиться с мгновенно вскипевшей злостью… остатки самоконтроля словно сдуло ветром. Пригнувшись и отбросив пистолет, я собрался прыгнуть и… убить их… разорвать… вытянуть кишки из живота… напиться их горячей кровью…

За спинами милиционеров из воздуха возникла полупрозрачная тень. Она два раза взмахнула чем-то страным, не то длинным когтем, не то шпагой, и оба человека упали с почти перерубленными шеями…

Мгновенно придя в себя, я расстрелял в тень остатки обоймы, а потом на автомате схватил трубку телефона, собираясь вызвать ближайший патруль и магов из отдела… Странная тварь. Убивающая людей посреди белого дня — это вам не шутка. Надо всех на уши поднимать, тут уже не до выходных…

Ночью в этой подворотне явно было весело. Место вообще хорошее, с одной стороны торцевая стена здания без окон, с другой — ряд гаражей и помойка, а со стороны улицы клумба с высокими кустами. Освещения нет, лишних глаз тоже.

— Похожи на обычных гопников, — заметил Коля, сидя на корточках возле одного трупа.

— Ага, — согласился я. — Складной нож похоже его, а вон того кастет на руке.

На земле в разных позах валялись три трупа. У всех были характерные рваные раны от зубов и клыков, но при этом не похоже было, что кто-то их ел.

— Интересно будет взглянуть на выводы экспертов, — задумчиво проговорил Коля. — Скорей всего это был один оборотень, причем молодой — раны неглубокие. Да и били явно не с силой взрослого блохастого.

Три трупа — это серьезно. Пусть даже это и были не самые достойные представители человеческого общества, все равно это крайне серьезная ситуация. Подобное происшествие скрыть сложно, особенно если оно попадет в газеты.

— Поехали в отдел, — предложил я. — А здесь пусть эксперты работают.

Дело выглядело довольно простым, найти молодого оборотня не составит труда. Особенно если он или она не из городских стай. Такого залетного гостя сами оборотни со всеми потрохами сдадут. Поэтому мы с Колей, несмотря на серьезность дела, не особо напрягались.

Перекусив по дороге, мы приехали в отдел и занялись работой. Пока я оформлял дело и подшивал к нему отчеты экспертов, Коля успел перебрать личные дела оборотней и отобрать нескольких подозреваемых. После обеда мы объехали всех и выяснили, что одна молодая оборотница из нашего списка пропала вчера вечером…

— Зараза, — выругался я, вытирая кровь с рукава. — Опять рубашку стирать надо.

— Молчат сволочи, — задумчиво проговорил Коля. — А ведь по любому догадываются, где она прячется. Но молчат.

— И хрен мы их заставим сдать её, — добавил я. — Но если она еще в городе — сами найдем.

— Интересно только, зачем она напала на тех ребят…

— Может, самооборона? Они сами прицепились к ней, она испугалась и…

— Скорей всего. Но это ничего не меняет.

С этим не поспоришь. Так или иначе, самооборона это была или охота, три человека убиты, а зверя, попробовавшего вкус человеческой крови, всегда отстреливают.

Расследование проходило на редкость удачно и гладко. Вскоре приехал Егор, он подтвердил наше предположение — убитые люди уже давно были на учете у ментов. А вскоре объявился их верный товарищ по ночным прогулкам. После короткого допроса, он сознался, что они собирались ограбить девчонку, но она вдруг превратилась в волка, а остальное гопник вспомнить не смог. Впрочем, это нам и так было понятно — бежал он длинную дистанцию по пересечённой местности со скоростью олимпийского спринтера.

А ближе к вечеру позвонил Михаил, наблюдавший за оборотнями. Один из стаи отправился с хорошим пакетом жратвы в город и зашел в дом, где по идее оборотням делать было нечего.

— Оборотни, — презрительно хмыкнул Коля, через бинокль глядя в окно. — Что толку, что они не сдают своих, если они такие тупорылые?

— Идем?

— Пошли.

Мы вышли из машины, Коля передернул затвор автомата, я достал нож, поправил кобуру с «пустынным орлом» и размялся. Егор с напарником остались на улице. Поднявшись на второй этаж, мы остановились у двери и переглянулись. Коля прижал приклад к плечу и снял «калаш» с предохранителя, я отошел немного в сторону и позвонил в дверь.

— Ломай дверь, — сказал Коля через минуту.

И дверь, и замок оказались хлипкими. Мне в трансе хватило всего пары ударов, чтобы выбить её. Вдвоем ворвавшись внутрь, мы сразу кинулись в самую большую комнату небольшой квартиры.

— А ну лежать! — рявкнул я, сбивая оборотня на пол.

Насмерть перепуганная девчонка, на вид лет двенадцати-четырнадцати, прижалась спиной к стене и молча смотрела на нас широко раскрытыми глазами. Упавший на пол парень зарычал и начал приподниматься. Я с размаху ударил его ногой по голове.

— Хватит! — закричала девчонка, кидаясь ко мне. — Не бейте его!

— А то что? — спросил Коля, вставая перед ней.

— Я… сдаюсь… не бейте его! Он не причем! Он просто сейчас пришел ко мне…

— Это ты убила трех человек ночью?

— Они пытались изнасиловать её! Что ей оставалось делать? — закричал парень, лежащий на полу.

— Тебя не спрашивали! — я опять ударил его, чтобы не дергался.

— Еще раз спрашиваю, ты убила трех человек? — спросил Коля, пристально разглядывая девчонку.

— Да…

— Лицом к стене руки за спину.

Оборотница послушно развернулась, Коля надел ей наручники. Тяжелые «браслеты» едва держались на её тонких руках.

— Давай вниз шагай, — грубо сказал Коля, толкая её в спину.

Второго оборотня мы тоже с собой захватили. На всякий случай.

Разбирательство было недолгим. Двенадцатилетняя Юлия Серая волк-оборотень сразу призналась в убийстве трех человек, не потребовалось даже давить на неё. На всякий случай была проведена экспертиза, вдруг она кого-нибудь выгораживает, и её результаты все подтвердили.

— Ты все-таки написал, про самооборону, — недовольным тоном заметил Коля.

— Я написал правду, — невозмутимо ответил я.

— Да ну? «Оказавшись в опасной для жизни ситуации и не имея других возможностей для защиты, Юлия Серова применила сверхъестественные способности (перевоплощение в волка) и нанесла трем нападавшим раны несовместимые с жизнью, при этом она не стала преследовать четвертого нападавшего человека». Это ты называешь правдой?

— А чем ты недоволен? — удивился я. — Так ведь все и было.

— Вечно ты этих тварей выгораживаешь…

Я пожал плечами. Странное замечание, учитывая, что даже в самом лучшем случае эту девчонку ожидает пожизненное поселение в одной из недоступных для людей деревень, а несовершеннолетних трибунал к смертной казни приговаривает только в исключительных случаях.

— Хотя, ты прав, — неожиданно заявил Коля. — Странная у нас политика, если честно… ведьмам все спускаем, а оборотней за любую мелочь к стенке ставим.

— Всем привет, — весело поприветствовала всех Лера, забегая в кабинет, как всегда красивая и позитивная.

Взглянув на неё, я почему-то вспомнил, как она умирала у меня на руках в каком-то сарае или дачном домике… откуда взялось это странное воспоминание?

— Привет, красавица!

— Игорь, у тебя же завтра выходной, не хочешь прогуляться? — предложила Лера.

— Да нет, я дома занят завтра, — на автомате ответил я.

Стоп, а чем я завтра занят? Задумавшись, я почувствовал странное беспокойство, какая-то мелочь не давала мне покоя. Промотав разговор с Колей, я вдруг понял, что он почему-то сказал, что оборотней к стенке ставят, но ведь это не так. Оборотней расстреливать почти бессмысленно, только патроны зря переводить, если только не стрелять из пулемета разрывными патронами… Оборотней всегда казнили специальным ядом или специализированной магией. Что это было, простая оговорка?

Погруженный в раздумья, я надел куртку, убрал автомат в оружейку и попрощался со всеми и пошел домой.

Зачем мне две кровати в доме?

Я стоял на пороге второй комнаты и смотрел на аккуратно застеленную кровать. Смутные подозрения оформлялись в четкую уверенность — что-то не то…

Звонок отвлек меня от размышлений. Открыв калитку, я удивился, увидев свою старую подругу Лену.

— Привет, — удивленно произнес я. — А ты что тут делаешь? Я думал ты на учебе.

— Приехала домой на пару дней и решила к тебе заскочить. Ты не занят, а то я без звонка…

— Да нет, проходи. Просто у меня нет ничего…

— Да я просто на полчаса зашла, чаю попить и поболтать.

Я заварил чаю, Лена достала из пакета небольшой тортик. Усевшись на кухне, мы пили чай и разговаривали на разные темы, в основном вспоминали школьных приятелей. Потом Лена начала меня расспрашивать о работе в Ордене и вот тут-то меня и накрыло…

Нет, я что-то рассказывал, что-то вспоминал, но при этом все больше понимал, что что-то не так с моей памятью. Ощущение было таким же, как когда забываешь какую-нибудь сущую мелочь, например название сериала, о котором хочешь спросить. То есть ты помнишь, что знаешь это название, знаешь, что ты вот еще пару минут назад помнил о нем, но вместо самого названия словно дыра. А еще, я себя чувствовал так, как будто бы я зашел в комнату и забыл, зачем в неё шел…

— Игорь, а где Феникс?

От острой боли в голове я подскочил со стула и тут же упал на пол. От злости, боли и странной тоски хотелось кричать и ломать все вокруг. Тело рвалось куда-то, все инстинкты требовали от меня что-то делать, действовать хоть как-то… А Лена смотрела на меня совершенно хладнокровным взглядом и пила чай.

Феникс… убей её!!! Феникс… Убей её!!! Феникс… УБЕЙ ЕЁ!!!

— Ты ведь не мог её забыть, Игорь. Никак не мог.

— Ты не Лена, — сказал я.

— Нет, конечно, — согласился кто-то в облике Лены. — Как бы она могла здесь оказаться? А ты не отвлекайся, давай вспоминай.

— Не могу, — честно признался я.

— Слабак, — презрительно бросила она.

По окнам ударила пулеметная очередь, стекла вдребезги разлетелись, от кухонных шкафов полетели щепки. Я мгновенно распластался на полу, а вот Лжелена и бровью не повела.

— Игорь! — раздался голос усиленный мегафоном: — выходи или начнут стрелять танки!

Бросив короткий взгляд на Лену, которая не Лена, я осторожно поднялся. По мне пока не стреляли.

— Это кто там такой умный?! — крикнул я в окно.

— Игорь! Это я, Владислав, твой начальник! Выходи один и без оружия! В твоем доме опасный демон!

Что за чушь… подумал я, искоса наблюдая за девушкой. Она сидела за столом в черной юбке и белом свитере и пила чай.

— Выйдешь? — спросила она.

— Ты не Лена, а они, стало быть, не работники Ордена.

— Игорь, да здесь кроме тебя вообще нет людей, — тяжело вздохнув, ответила Лжелена.

Я ничего не ответил, а взял в руки автомат и вышел на крыльцо. Забора вокруг дома не было, вместо него метрах в ста стояли танки Т-72 и два БТР-80, развернув пушки и пулеметы в сторону дома, а перед ними за машиной стояли Коля, Егор и Лера с автоматами в руках.

— Ребята, вы что, тоже с ними?

— Игорь, чтобы тебе ни сказала та тварь — не верь ей! — крикнул Коля.

— Игорь, иди к нам! Пожалуйста! — со слезами в голосе попросила Лера.

Егор промолчал, а я, усмехнувшись, спросил Колю:

— Коля, ты тоже против меня?

— Я за Орден! А вот ты за кого?

— Вот ты и попался, — удовлетворенно заметил я. — Настоящий Коля так бы никогда не сказал…

Резко вскинув автомат, я выстрелил ему прямо в голову. А через мгновение по мне открыли ураганный огонь…

Я должен был умереть, но передо мной появилась девушка в черной юбке, белом свитере и волосами цвета светлого золота. Она резко взмахнула шпагой, и реальность просто треснула напополам… Другое слово подобрать сложно было. И все вокруг меня исчезло в белой пелене…

Феникс лежала на большой хрустальной плите, покрытой рунами и магическими знаками, до подбородка прикрытая простыней. Всю её кожу исписали рунам и, символами, на запястья и лодыжки надели браслеты, на шее застегнули ошейник, а на лоб приклеили кусок древнего пергамента с особо сильной магической печатью. Да и простыня, которой накрыли Феникс, была не простой. Все это должно было заблокировать демона, если он все-таки победит и завладеет её телом.

Я знал, что все это не остановит Феникс, но молчал — все равно бы мне не поверили. Вместо этого я, изображая крайнюю степень горя на грани помешательства, сидел рядом с ней и ждал. Оружия у меня с собой не было, но мне оно и не нужно — нож, подаренный Феникс, всегда со мной.

Я сидел и ждал. И у меня не было никаких сомнений в том, что я сделаю, когда взгляну в её глаза, но также не было, ни одной мысли о том, что я буду делать после этого…

Вокруг меня была лишь бескрайняя ледяная пустошь. Солнце низко висело над горизонтом, вдалеке виднелись сверкавшие острыми гранями торосы. Долго любоваться суровым пейзажем мне не дали, поднялась сильная метель, а я был лишь в джинсах, кроссовках и осенней куртке.

Казалось, что идти куда-либо нет смысла. Вокруг ведь лишь ледяная пустыня — Антарктида или Арктика. Иди не иди — конец один. Но я все равно, сжав зубы и нагнув голову, брел против ветра, по колено проваливаясь в рыхлый снег.

И с каждым следующим шагом ко мне возвращалась память. Возвращалась с трудом, неохотно, словно кто-то или что-то пытался этому помешать, но возвращалась. И я медленно, но верно пробуждался и все больше осознавал кто я, где я и что должен сделать.

Феникс… это все из-за Феникс. Это её имя не давало мне покоя, её я вспоминал, когда меня пытались соблазнить. Её мне остро не хватало, когда мне показывали то, что я лично не видел — как умирала ослабленная поронцем Юля. И в моем доме без неё сразу стало так пусто, что дом перестал быть домом…

Ветер завывал, острые сухие снежинки больно резали глаза и щеки. Рыхлый снег хватался за ноги, мешал идти. Зверский холод вытягивал последние силы. Но я упрямо шел вперед, с каждым шагом вырываясь из паутины иллюзий.

Пространство неуловимо изменилось — это было как струя холодного воздуха в душный июльский полдень. Резко подняв голову, я увидел на краю хрустальной плиты знакомую цыганку в ярком цветастом платье.

— Опять ты…

— Да, — ответила она. — Опять я.

— Зачем ты пришла?

— Предложить тебе помощь.

— Для начала объясни, что вообще происходит.

— Еще не время, — коротко ответила она. — Я серьезно, сейчас я не могу ничего тебе рассказать. Слишком рано.

— Тогда когда?

Я ждал обычного туманного ответа, что-то вроде «когда ты будешь готов» и так далее, но цыганка сказала прямо:

— Осенью, скорей всего в октябре.

— Что с Феникс?

— Её сознание и душа в плену у демона. Все как тебе и сказали.

— Ты можешь ей помочь?

— Нет, и никто не сможет. Кроме тебя. Только ты сможешь отправиться за ней в мир иллюзий, созданный демоном, и найти там Феникс.

Споткнувшись, я упал в снег. Так хотелось полежать и отдохнуть… снег теплый и мягкий как постель… он защищает от ветра и убаюкивает… можно ведь немного полежать и отдохнуть…

Нельзя!

С рыком я поднялся и пошел дальше.

Стемнело. Ветер стал сильнее и холоднее. Я чувствовал, как лед намерзает прямо на ноздрях, а еще вдруг стало не хватать воздуха. Антарктида… да еще и где-нибудь на вершине ледового купола, где помимо сильного холода еще и разреженный воздух.

Понятно было, почему меня закинули именно сюда. Что еще им оставалось делать? Любых врагов я бы убил, а обмануть меня не получилось. А здесь драться не с кем и вся моя сила тут ничего не значит. Наоборот, благодаря быстрому метаболизму берсерка, я умру быстрее обычного человека, просто потому, что быстрее его израсходую резервы организма.

Я опять споткнулся и упал… очень сильно хотелось отдохнуть, хоть немного…

— И наградой за ночи отчаяния, — хрипло проговорил я. — Будет вечный полярный день!

Поднявшись, я пошел дальше, вспоминая строки старой песни.

— Что надо делать?

— Игорь, Феникс лишь приманка. Это ловушка была расставлена именно для тебя. Чтобы ты пошел за ней и погиб. Враг все рассчитал верно, использовал марионетку, отвлек внимание и заставил всех смотреть на Феникс, но кое-что пошло не так. Феникс оказалась не так проста, как они думали, она смогла превратить свой разум в смертельную ловушку для всякого, кто попытается сунуться в него. А еще она заперла демона вместе с собой и сейчас сознательно убивает себя.

— Чтобы прикрыть меня, — хрипло проговорил я.

— Да. Извини, что не смогла дать тебе эту карту раньше, — цыганка протянула мне очередную карту Таро. На рубашке была руна Наутиз, а на картинке изображен дьявол.

— Для чего эти карты? Почему ты постоянно мне их подкидываешь?

— Знак. Предупреждение. Совет.

— Не сильно мне помогали эти предупреждения, если честно.

— Знаю, — признала цыганка. — Эти знаки нужны были скорее для того, чтобы ты знал, что происходящие события не случайны. Ты должен был пережить их, пройти через испытание и что-то понять. Многое, из того что ты пережил за этот год не могло не произойти. Оно должно было произойти!

— И то, что Феникс сейчас на грани смерти — тоже должно было произойти?!

— Конечно, — спокойно ответила цыганка. — Ты помнишь, что означает эта карта?

— Никогда не любил Таро, — признался я.

— Ну, уж извини, но в рунах ты разбираешься еще хуже.

— Дьявол — это намек на демона?

— И да, и нет. Дьявол — это искушение, грех, темная сторона самого человека. Это зло, которое нужно увидеть, понять и преодолеть. Ты должен столкнуться с самим собой и понять свои грехи.

— Это как с эринией?

— Если бы, — возразила цыганка. — Эриния просто цепляется за самое простое и очевидное. Нет, демон действует хитрее, он ищет изъяны и трещинки в душе и расковыривает их. И самое сложное тут — это найти в себе смелости взглянуть на эти изъяны и понять, что они твои. Но у тебя есть выбор.

— Какой еще выбор.

— Встать и уйти отсюда. Ты же хочешь убить Хильду Свенсон? Спойлер — ты легко сможешь это сделать. Она для тебя вообще не противник. А с Феникс все будет решено без твоего участия.

— И что дальше? — спросил я.

От волнения у меня пересохло в горле.

— Тебе найдут другую напарницу. Помнишь лису из Японии? Она ведь понравилась тебе, если ты выберешь её — у вас будут очень интересные дети полукровки. А еще есть та девушка-дракон, она ведь может стать сильнее тебя. Вообще-то — она одна из немногих, кто может победить тебя, и уж точно, она будет единственной женой, которая сможет отлупить тебя сковородкой.

Я не сразу догадался, что она рассказывала про Ринаро из Кейродона. Цыганка говорила с юмором, улыбалась, но в её черных глазах пряталось что-то такое, что пугало меня до дрожи. На мгновение я даже подумал, что она и есть тот самый дьявол…

— Все равно в твоей жизни с Феникс счастья будет немного.

— Кто это решил?

— Судьба, — цыганка равнодушно пожала плечами. — Так или иначе, Феникс проживет немного, и ты никак не сможешь это изменить. Даже если заберешь её на край света в самое безопасное место. Дело в ней самой. Но ты ведь не сможешь никуда уйти, и ты это знаешь, а значит…

— Воронье нам не выклюет глаз из глазниц!

Убийственный холод уже давно должен был убить меня, но я все шел и шел вперед. Возможно потому, что не верил, что я могу умереть. Вернее знал, что не имею права. Никто кроме меня не может помочь Феникс, а значит надо идти дальше.

— Потому что не водится здесь воронье! — во все горло проорал я, обжигаясь ледяным воздухом.

Я не помнил песню полностью, да и петь не умел. Поэтому просто кричал отдельные строки и шел дальше. Шаг за шагом.

Искушение… вот о чем говорила та странная цыганка. Никакая она не цыганка, конечно же. Меня пытались опутать паутиной обмана, заставить забыть обо всем в объятьях прекрасной девушки, к которой, чего уж перед самим собой душой кривить, у меня было влечение. Самое простое, я бы даже сказал, примитивное физическое влечение, но было.

Или же затянуть в безумную ярость берсерка. Это ведь тоже просто. Стоит лишь раз поверить, что тебе можно, что ты имеешь некое право карать и миловать. Всего на миг допустить, что ты вправе пойти и без суда наказать вон тех вот уродов. И непросто морды набить, а именно наказать! Убить их!

— Мы ослепли давно от такой белизны, но прозреем от темной полоски земли! — кричал я. — И наградой нам за ночи отчаянья будет вечный полярный день!

— Плевать! — ухмыльнулся я. — Будет у нас счастье или нет — решать нам, а не богам или демонам! А в рок, судьбу или карму я не верю!

— Но она существует. И карма и судьба…

— Демоны и боги тоже существуют, но это не повод в них верить!

— Игорь, это ведь не проверка, — цыганка поболтала в воздухе ногами. — И не искушение, как ты наверняка подумал. У тебя на самом деле есть выбор…

— И я его уже сделал.

— Дело твое. Но предупреждаю — там я ничем не смогу тебе помочь. Я даже не знаю, что именно ты там встретишь.

— Не в первый раз.

— Да нет, подобное как раз в первый раз будет, — задумчиво проговорила цыганка, и добавила кое-что совсем странное: — ни в одной попытке не было ничего подобного, может в этом и причина… — заметив, что я прислушиваюсь к её словам, цыганка оборвала фразу и быстро перевела разговор: — Запомни одно — там все не то, чем, кажется и даже ты сам.

— Там это где?

— В иллюзорной реальности[21]. Подобные вещи сами по себе могут быть опасны, а уж созданные демонами… Не передумал?

— Нет.

— Тогда удачи. Тебе она явно понадобится.

Цыганка просто исчезла. А меня вдруг потянуло в сон, да так сильно, что я не мог этому сопротивляться…

Но кто же она такая… предлагала мне отказаться от Феникс… можно подумать, я сам смогу долго прожить…

Ветер окончательно озверел. От холода я уже не чувствовал ни рук ни ног. И шел я лишь потому, что из чистого упрямства верил, что все вокруг лишь иллюзия.

Антарктида… суровая и прекрасная ледяная страна. Место, где на тысячи километров нет ни людей, ни зверей. Место, где можно оказаться в полном одиночестве…

— Воронье нам не выклюет глаз из глазниц! — прохрипел я, делая еще один шаг. — Потому что не водится здесь воронье!

Ветер завывал на ухо — все бессмысленно, ты идешь по кругу. Холод лишал последних сил и говорил — сил тебе не хватит. Снег цеплялся за ноги и шептал — приляг отдохнуть немного, это ведь всего на пару минут, отдохнуть, а потом пойти опять…

— Кто не верил в дурные пророчества!

Еще один шаг вперед.

— В снег не лёг ни на миг отдохнуть!

И я наконец-то вспомнил последние слова песни:

— Тем наградою за одиночество должен встретиться кто-нибудь![22]

Антарктида… самый безлюдный континент. Кого тут можно встретить?

За спиной, сквозь завывание ветра я услышал шум двигателя и приглушенное лязганье. Обернувшись, я увидел как из снежной метели, рыча и фыркая как зверь, выползает, взрывая гусеницами снег, самая прекрасная машина на свете, чудо советского машиностроения — «Харьковчака»[23].

Я стоял, не зная чего ожидать дальше, а антарктический вездеход прополз мимо меня и остановился. Оранжевый, как и полагается, весь облепленный снегом с цифрами 22 на борту и надписью САЭ. Дверь открылась.

— Садись дарогой, подвезу, — с характерным акцентом крикнули мне.

Усмехнувшись, я забрался внутрь и отряхнулся от снега. Внутри было все как в фильме «72 градуса ниже нуля», чему я совсем не удивился. Поразило меня другое — передо мной стояла, грустно улыбаясь, Арихико. Девушка была все в той же самой черной юбке до колен и белом свитере.

— Ты…

— Я. Хотя ты в это не поверишь и правильно сделаешь, ты сейчас никому не должен вер…

Я молча шагнул к ней и крепко обнял. Арихико, постояла немного и в ответ обняла меня. Так мы и стояли, обнявшись, пока снаружи ревел бессильный ветер.