Сын Люцифера

День 81-й ПРИЗРАК

И настал восемьдесят первый день.

И сказал Люцифер:

— Человек — раб привычки. Привычка, лень и душевный комфорт. Вот три кита, на которых зиждется мир.

Н-да… — Булавинцев отложил книгу и задумался. Прочитанное произвело на него сильное впечатление. — Ну, надо же!.. Любопытно…

Вообще-то Чехова Булавинцев читал почти всего, у него дома даже собрание сочинений его было, но вот именно "Чёрный монах"… Хм… Надо же… И ведь произведение-то одно из самых известных!.. Фильм, кажется, даже такой есть… Хм!.. Впрочем, поэтому-то, наверное, и не читал. Самые известные — они, как правило, и самые скучные. Н-да…

Булавинцев встал и прошёлся по комнате. Ему было почему-то не по себе. Он испытывал какое-то внутреннее беспокойство. Волнение какое-то безотчётное. Чуть ли не страх. Рассказ не шёл у него из головы.

А действительно!.. — с нервным смешком подумал он. — Явится какой-нибудь, блядь, призрак!.. Типа этого монаха. И — пиздец! Приехали. Неужели это так просто?.. С ума сойти?

Им вдруг овладело странное чувство. Будто всё вокруг зыбко, неопределённо, размыто, расплывчато… реальность дрожит и колеблется, как раскалённый воздух над плавящимся от жары асфальтом в горячий июльский полдень; будто внутри него раскачивается какой-то чудовищный маятник и раскачивается с каждой секундой всё сильнее и сильнее… сильнее и сильнее!.. Вправо… — влево… впра-аво… — вле-ево… впра-а-аво!.. Взмах ада — отмашка рая… взмах-ах — отма-ашка… взма-а-ах!.. Безумие… — разум… безумие!.. — разум!.. безумие!!.. И что на следующем взмахе, вот-вот!.. вот сейчас! он сорвётся в бездну!! в безумие! Взмах!!!.. — а отмашки уже не будет. Разум уже больше не вернётся. Никогда.

Как там в книге?.. "Коврин понял всю опасность своего положения, понял, что значит чёрный монах и беседы с ним. Для него теперь было ясно, что он сумасшедший"? — припомнил Булавинцев. — Во-во!

Ему почудилось внезапно, будто он случайно, сам того не желая, заглянул в какую-то мрачную, жуткую пропасть, а теперь не может отвести глаз. По неосторожности разбудил в себе некие дремучие страхи и инстинкты, которые будить ни в коем случае не следовало. И теперь не знает, что с ними делать. Как их опять усыпить.

Он боялся в глубине души, как бы и ему теперь не начало, чего доброго, что-нибудь подобное мерещиться, как этому несчастному Коврину; а поскольку страх питает сам себя — это общеизвестно, то… — нет-нет! лучше об этом не думать! — опомнился вдруг Булавинцев и резко тряхнул головой. — Надо переключиться на что-нибудь! Отвлечься!

Он живо схватил валявшийся на кровати пульт и торопливо защёлкал каналами.

"Кто ты!!??" — "Я твой главный ужас!.." Твою мать! Дальше!.. "Я видел призрак!!! Я видел его!!.." Дальше!!..

Господи-боже!.. Да что же это делается! Как нарочно. По всем каналам!

Булавинцев судорожно ткнул в "POWER". Экран тотчас погас. В комнате воцарилась тишина. Булавинцев, казалось, слышал как в груди у него бешено колотится сердце.

Блядь, совсем у меня чего-то последнее время нервы расстроились! — вслух произнёс он и попытался усмехнуться. Но губы его дрожали и не слушались. — Да что это со мной! — прикрикнул он на себя, стараясь взять себя в руки и успокоиться. — Совсем с ума схожу! Какая-то дурацкая книжка!..

Но сам он против воли всё косился и косился исподтишка на стоящее в углу кресло. Нет ли там кого! Ему почему-то казалось, что призрак, если он появится, то появится непременно именно там. В этом самом кресле. Он словно воочию его видел! Этот призрак. И ясно представлял себе, как всё это будет. Отвернёшься на мгновенье, а потом взглянешь — а ОН уже там!! Сидит… Нельзя отворачиваться!!! Но и смотреть всё время духу не хватает. Боязно… А вдруг!?..

И Булавинцев всё бегал и бегал невольно глазами от кресла к столу и обратно. Всё водил и водил. Туда — сюда… туда — сюда… А вдруг появится!?.. А вдруг?.. А вдруг?.. А?..

Он почувствовал, как сердце его стукнуло и остановилось. В кресле действительно кто-то сидел! Действительно! На самом деле!!! Не может быть!!.. Волосы на голове у Булавинцева зашевелились, ноги стали как ватные. Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался только лишь сдавленный хрип.

Я сейчас умру! — обмирая от нестерпимого ужаса, подумал он.

— Ну-ну-ну!.. — насмешливо сказал сидящий в кресле мужчина лет сорока-сорока пяти и пошевелился. — Успокойтесь, Степан Никифорович, успокойтесь!.. Что уж Вы так!..

— Кто Вы? — прохрипел Булавинцев, попятившись. Ему было страшно, как никогда в жизни.

Мужчина не отвечал. Он скучающим взглядом обвёл комнату. В конце концов глаза его снова остановились на Булавинцеве.

— Кто Вы? — всё так же замирая от ужаса, дрожа повторил Булавинцев. — Призрак?

— Ну, пусть будет призрак, — лениво согласился мужчина. — Если Вам так хочется.

— Вы реальны? — заторможенно, как во сне, проговорил Булавинцев. У него было что-то вроде шока. Он словно раздвоился. Одна половина его задавала сейчас все эти вопросы, а вторая с болезненным любопытством всё это слушала и наблюдала. Как будто бы со стороны.

— "Я существую в твоём воображении, а воображение твоё есть часть природы, значит, я существую и в природе", — с ухмылкой процитировал мужчина. — Так, кажется, у Антона Павловича? А, Степан Никифорович?.. Не помните?..

— Нет, — пробормотал окончательно сбитый с толку Булавинцев. (Так это что?.. Галлюцинация?.. Плод моего воображения?! Чёрный монах?) Мысли в голове у него понеслись сплошным потоком. Зато хоть страх немного рассеялся.

Чего он ухмыляется?.. Ах, ну да! Чего я могу "помнить", если он — это и есть я. Точнее, я — это и есть он. Точнее… Ну, в общем, это я сам сейчас в его лице Чехова цитирую. Самому себе. По памяти. Не могу же я сам себя поправлять!.. И ухмыляюсь, значит, тоже я… Сам, над собой смеюсь… И почему, интересно, мой призрак так странно выглядит? Откуда моё подсознание его раскопало?.. Ну, чёрный монах в рассказе — это ясно. Герой этот… Коврин… о нём думал — вот он ему и явился. А это кто?.. Что это за персонаж?.. Может, из фильма из какого?.. С кем он у меня, интересно, ассоциируется?.. Да ни с кем! Неужели я именно так в душе призраков представляю? Вот чёрт! Никогда бы не подумал… Так вот, оказывается, как с ума сходят?.. Начитался на ночь всякой дребедени, нервы расшалились — и готово дело! И что теперь! В психушку?! — его словно окатило какой-то ледяной волной. —

Значит, если бы я не стал эту проклятую книжку читать, ничего бы и не было?! Никаких призраков? Сидел бы сейчас спокойненько, чай пил? — сообразил вдруг Булавинцев, и от этой очевидной догадки ему захотелось завыть. — Как при простуде. Не посидел бы на сквознячке — не заболел бы. Сейчас бы ходил здоровенький. Го-о-оспо-о-ди-и-и-и!.. Помо-о-ги-и-и мне!.. Помо-оги-и-и-и-и!..

— Ну, всё? — спокойно поинтересовался мужчина, неторопливо, закидывая ногу за ногу. — Наплакались? А чай, кстати, Вы и сейчас можете спокойно попить. Если хотите. Никто Вам в этом не препятствует.

— Вы читаете мои мысли!? — ошарашенно вытаращился на своего собеседника Булавинцев. Он испытал новое потрясение.

— Естественно, — пожал плечами тот. — Я же — это и есть Вы. А Вы — это я. Естественно, я знаю, о чём я сам думаю. Чего тут странного?

Булавинцев не нашёлся, что на это ответить и лишь во все глаза установился на своего таинственного гостя. Он и верил ему и не верил.

Если это моё подсознание, то я — папа Римский! — подумал вдруг он. — Или — Альберт Эйнштейн.

— Ладно, Степан Никифорович, — вздохнул мужчина. — Перейдём к делу. Речь пойдёт о Вас и о Вашей личной жизни. Так что Вам будет интересно. Так вот, как и подавляющее большинство мужчин, Вы живёте сейчас с женщиной, которую, в сущности, давно уже не любите…

— Почему это я не люблю?! — автоматически дёрнулся Булавинцев. Просто рефлекторно среагировал. Как лягушка дергает лапкой, когда по ней пропускают электрический ток.

— Послушайте, Степан Никифорович! — снова вздохнул мужчина. — Вы уж определитесь как-нибудь? Либо я всего лишь Ваше подсознание, и тогда мои мысли — это Ваши собственные мысли, только тайные, неосознанные, которые Вы, возможно, даже и от самого себя скрываете. В этом случае спорить со мной, как Вы сами, надеюсь, понимаете, попросту глупо. Так что просто слушайте и не возражайте.

Либо я — нечто внешнее. Ангел… демон… — ну, мы можем так далеко зайти. В этом случае Вам придётся поверить в существование высших сил и, более того, даже в то, что Вы сейчас с одной из них непосредственно общаетесь. В моём лице! — он шутливо наклонил голову в знак приветствия. —

Так Вы что выбираете? Подсознание или высшую силу?

— Э-э-э… — замычал вконец потерявшийся и запутавшийся Булавинцев и вытер вспотевший лоб. — Я, наверное, действительно с ума схожу! — с жалкой улыбкой сообщил он. — Мне очень трудно следить за ходом Ваших мыслей. Точнее, моих собственных мыслей. Если следовать Вашей логике. Точнее… я уже ничего не понимаю!!

— Чего тут непонятного-то? — терпеливо, как несмышлёному ребёнку, повторил свой вопрос мужчина. — Кто я? Подсознание, бред, призрак или чёрт-дьявол? Реален я или нет?

— Нет уж!.. — криво усмехнулся Булавинцев и снова вытер себе лоб. — Пусть уж лучше бред, призрак! Чем чёрт-дьявол. Это уж увольте!

Его аж передёрнуло всего при этой мысли, и он с вновь проснувшимся страхом, по-иному совсем взглянул на своего собеседника. А вдруг!?.. Вдруг и правда?! Чем чёрт не шутит!..

— Хорошо, — как ни в чём не бывало спокойно кивнул между тем тот. — Тогда слушайте меня внимательно и больше не перебивайте.

Итак, жену свою Вы давно уже не любите и живёте с ней просто по привычке. Как, впрочем, и большинство людей вокруг. Разводиться?.. А кого найдёшь? Такую же, если не хуже? Шило не мыло только менять. Среди кого выбирать-то? Среди десятка случайно оказавшихся рядом? Вот и живёте.

— Она мне изменяет? — неожиданно вырвалось вдруг у Булавинцева.

— Кто?

— Жена!

— Вы у кого спрашиваете? — помолчав, осведомился мужчина. — У самого себя?

— Она мне изменяет? — упрямо повторил свой вопрос Булавинцев.

— Нет, — услышал он, и у него отлегло от сердца. — Не с кем просто, — с убийственной ухмылочкой закончил тем временем свою фразу его собеседник. — Подходящего рядом никого нет.

Булавинцев обомлел.

— А если бы?.. — заикнулся он.

— Ну-у, если бы!.. — обидно расхохотался мужчина. — Знаете присказку: если бы у бабушки… то это уже был бы дедушка! Эк куда хватили!.. "Если бы"!.. Довольствуйтесь тем, что есть.

— Что не с кем? — угрюмо переспросил Булавинцев.

— Что не с кем! — подтвердил мужчина. — Между прочим, это Вы ведь только полагаете, что не с кем. Я ведь — это Вы. А на самом-то деле!..

— Что?! — вскинул голову поражённый донельзя Булавинцев.

— Ничего, — успокоил его мужчина и снова расхохотался. — Это я пошутил. Не обращайте внимания. И вообще, хватит, пожалуй, на сегодня софистики! Давайте перейдём наконец к делу. Я ведь к Вам, Степан Никифорович, по делу.

— По какому ещё делу? — Булавинцев снова ощутил в груди какой-то неприятный холодок.

— Дело очень простое, — мужчина откинулся назад в кресле и легонько побарабанил пальцами по ручке, испытующе глядя на насторожившегося Булавинцева. — Вот в этом рассказе, "Чёрный монах", — он кивнул на лежащую на столе книгу, — Вам понравился финал?

— Что? — не понял даже поначалу застигнутый врасплох Булавинцев, настолько неожиданным был вопрос.

— Ну, герой ведь там, хоть и умирает в конце, но умирает в итоге счастливым, — пояснил мужчина. — Так что же тогда такое был этот чёрный монах: добро или зло?

— А… Я… Я не знаю… — кое-как выдавил из себя Булавинцев. (Он внезапно почувствовал какую-то надвигающуюся опасность, только никак не мог уяснить себе пока её природу. "К чему он клонит?!" — лихорадочно пронеслось у него в голове.) — Я как-то…

— А Вы хотели бы себя такой смерти?

— Что!? Какой смерти? — как попка повторил вслед за собеседником Булавинцев, бессмысленно тараща глаза.

— У меня к Вам предложение, Степан Никифорович, — мужчина помолчал и снова побарабанил пальцами по ручке кресла. — Я сейчас исчезну… (Булавинцев сглотнул) навсегда. Хотите — на этом всё и закончится, и Вы обо всем забудете, даже о том, что я к Вам вообще являлся, и будете жить и дальше своей обычной жизнью.

Но если хотите… — он улыбнулся Булавинцеву обворожительнейшей улыбкой, — вместо меня к Вам явится другой призрак. ОНА! Девушка Вашей мечты! Ваш идеал. Та, которую каждый мужчина мечтает втайне встретить, но которую никогда реально так и не встречает. Ну, знаете, та самая про которую в песне поётся: "Я душу дьяволу готов продать за ночь с тобой!" Вот именно такая. За одну ночь с которой Вы будете готовы отдать жизнь и продать душу дьяволу, — мужчина смотрел на Булавинцева с таким безмятежным выражением, как если бы в его словах не было ничего особенного и речь шла о вещах, совершенно обыденных и заурядных.

— Да… но… — облизал внезапно пересохшие губы Булавинцев. Мысли у него разбегались. В голове царил полный сумбур. Призрак… смерть… чёрный монах… Всё смешалось в доме Облонских! — Какая "ночь"?.. Это же призрак!..

— Так Вы отказываетесь? — тотчас спросил мужчина, с любопытством глядя на Булавинцева.

— Нет… подождите… — в замешательстве похлопал себя по коленкам Булавинцев. — Я просто хочу понять… Вы говорили о смерти… Причём здесь смерть?.. Я тоже с ума сойду, что ли? Как этот чеховский герой?

— Нет, — коротко ответил мужчина.

— Нет?

— Нет.

— Тогда в чём опасность?

— Ни в чём.

— Так почему мне не пожелать?

— Желайте.

— Но что в этом плохого!?

— Ничего.

— Её будет кто-нибудь видеть, кроме меня?

— Нет.

— А когда она будет являться и исчезать?

— Когда захотите.

— Хоть никогда?

— Хоть никогда.

— Так почему бы мне не пожелать?!

— Желайте.

— Чёрт Вас возьми!! — закричал Булавинцев. Он вскочил и заметался по комнате. — Но в чём же тут всё-таки подвох?! И при чём здесь смерть??!!..

— Ну!.. — засмеялся мужчина. — С идеалами опасно встречаться!.. Даже с призрачными… Вы читали Бауэра?

— Кого?! — ошарашенно переспросил Булавинцев.

— Бауэра. Был в 19-м веке такой философ. Так вот, он писал: "Любовь… есть жестокая богиня, которая, как и всякое божество, стремится завладеть всем человеком и не удовлетворяется до тех пор, пока человек не отдаст ей не только свою душу, но и своё физическое «я». Её культ — страдание, вершина этого культа — самопожертвование, самоубийство".

— Чушь! — с отвращением скривился Булавинцев. — Чушь, чушь, чушь! Чепуха! Обычные философические бредни. Откуда он сам знает, этот Ваш Бауэр? Тоже мне, пророк нашёлся!..

— Так Вы желаете или нет?

Булавинцев, тяжело дыша, остановился перед выжидательно глядящим на него собеседником.

— Нет! — злорадно сказал он. — Не желаю! У меня есть обычная, нормальная жизнь, и я не желаю в ней ничего менять. Провалитесь Вы пропадом со своими мечтами и идеалами!

Входная дверь хлопнула Булавинцев вздрогнул и открыл глаза.

Чёрт! Опять днём заснул, — вставая с кровати и потягиваясь, лениво подумал он. — Чего только ночью делать буду!?..

— Стёпа! Ты дома? — послышался из прихожей громкий голос жены.

— Дома, дома… — проворчал Булавинцев, нащупывая ногами тапки. — Иду уже…

На глаза ему попался лежащий на тумбочке томик Чехова.

А, ну да!.. — сообразил он. — Я, наверное, за книжкой и заснул. "Чёрный монах"!.. Про призрак про этот… Как он там с ума сошёл… Скукотища, как обычно… Разговоры… разговоры!.. Вообще Чехов…

— Стё-ёпа! — снова закричала от двери жена. — Ну, где же ты?! Иди, помоги мне с сумками разобраться!

— Да иду! — с досадой пробормотал Булавинцев, торопливо направляясь в прихожую. — Разоралась!.. Сумки разобрать сама не может!.. Овца.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Чего испугался тот человек?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Неизвестности. Он предпочёл покой.