Сын Люцифера

День 124-й МИСТИКА

И настал сто двадцать четвёртый день.

И сказал Люцифер:

— Не играй с огнём. Любопытство погубило Еву. Верить в чудеса глупо. Но не верить в них — ещё глупее.

А!.. блин! — Баксанский с досадой выругался и раздражённо пощёлкал клавишами. Бесполезно! Теперь перезагружаться надо. Даже не просто перезагружаться, а вообще комп выключать. Иначе хуй выйдешь. Знаем мы все эти штучки. Так и будешь теперь каждые пять секунд сюда возвращаться. На этой ебучий сайт!! — он опять злобно защёлкал клавишами. — И вот на хуя люди такие вещи делают! Неужели не понимают, что, кроме раздражения, ничего это не вызывает?!.. Хотя, какие это люди? Уроды, блядь!! Дебилы! Дауны!!!

Баксанский тихо и бессильно матерясь, уже полез было, кряхтя, под стол выключать из сети компьютер, как вдруг экран неожиданно мигнул, и из глубины его медленно и величаво выплыла огромная надпись-линк: «МИСТИКА». На чистом русском языке!

Баксанский остановился на полпути и в изумлении вытаращился на монитор, Среди этих непролазных дебрей иностранных порносайтов, куда он сдуру залез (и из которых теперь, блядь, вылезти не мог!), наткнуться на что-то русскоязычное!.. Вот это да! Это действительно была самая настоящая мистика! Он подумал немного, пожал плечами и дёрнул мышкой. Ну?!.. Русская порнушка, что ль?.. Хуйня ведь какая-нибудь наверняка, ну да ладно.

Ч-чёрт!.. — Баксанский зевнул, потёр кулаком глаза — и посмотрел на часы. — Ч-ч-ё-ё-ёрт!.. Три часа уже! С у-ума сойти! Ни фи-ига себе!.. Спать! Спать-спать-спать!

Он быстренько занёс адрес сайта в «Избранное», проверил на всякий пожарный, как работает ссылки (а то, блядь!..) и лишь потом выключил наконец компьютер и отправился спать.

Сайт его заинтересовал. Очень заинтересовал. Чрезвычайно!

Баксанский в сотый уже, наверное, раз внимательно перечитал заветные листки и бросил их раздражённо на стол. Как хорошо, что догадался сразу сайт распечатать! Ну, те, по крайней мере, страницы, которые его особо заинтересовали. Как будто толкнул кто! Скопируй да скопируй.

Бес! — слабо усмехнулся Баксанский. — Бес попутал. Не иначе. Хотя в данном-то случае как раз не «попутал». Помог! Если бы не этот самый «бес»!.. Гм… Т-твою мать!!! — он легонько пристукнул кулаком по столу. — И ведь хотел же уж всё полностью, до конца допечатать!! Так нет!.. «Поздно!.. поздно!..» Ну, лёг бы на пятнадцать минут попозже! Или на полчаса… Что бы они мне, погоду, что ли, сделали?.. Эти полчаса… А там ведь тоже интересное что-то было! На тех страницах. Советы какие-то и предупреждения. Как себя в том магическом пространстве вести. Чего там можно, чего нельзя!.. Ч-чёрт!!..

Когда на следующий день вечером Баксанский, мысленно потирая ручки и предвкушая заранее всё то удовольствие, которое он сейчас получит, раскрыл опять своё «Избранное» («Целый день на работе только об этом сайте и думал! Ждал, блин, этого момента — когда снова на него зайду и почитаю уже более внимательно!» — нетерпеливо бормотал он.) — то обомлел. Сайт исчез. Ссылка на него исчезла! Испарилась. Сгинула. Как будто её никогда и не было.

Как же так?! Он же помнил прекрасно, как сам он вчера… перед сном… перед тем, как спать лечь!!..

Впрочем, чего тут удивляться!.. — вновь вяло усмехнулся Баксанский, рассеяно обводя глазами комнату. — Мистика! Мистическим образом появились и так же мистически затем и исчез. Всё правильно! Если бы не эта распечатка… — он задумчиво перевёл взгляд на лежащие на столе белые листы с текстом, неопровержимо свидетельствующие, что нет! это ему не приснилось, не привиделось, сайт всё-таки был!.. — Да-а… если бы я тогда не распечатал… И ведь чисто случайно причём! Никогда раньше не распечатывал ничего. Да и зачем?.. Раз ссылка есть?.. Да, ссылка… — он неопределённо хмыкнул, опять взял в руки верхний лист и повертел его. — Так чт_О_?.. Решаемся всё-таки? Или ну его!?.. А чего «ну его»!? — в сотый же раз принялся с жаром убеждать он сам себя. — Почему не попробовать-то? Ну, почему!!?? Почему?!..

Баксанский придирчиво, дотошно и въедливо проверил все компоненты. Он делал это… Он и сам уже сбился со счёту, сколько раз он уже это делал. Ничего! Ещё лишний разочек проверить всё равно не помешает. Шутки, что ль!.. Всё должно быть точно. Тютелька в тютельку! Чики-тики!.. Шаг вправо, шаг влево!.. Да… Всё точно. Ну, так что? Начинаем?.. Сколько можно тянуть? Кота за хвост.

При воспоминании о коте его передёрнуло. «Кошачья моча"… Тьфу ты! Он с отвращением посмотрел на пузырёк.

Ну, так будем мы или не будем мы?! — тут же всерьёз рассердился он наконец сам на себя и решительно взял пузырёк в руку. — Ну-у?! — поднёс он его ко рту. — Ну!!??..

Баксанский с диким изумлением озирался по сторонам. Он находился в своей старой квартире, там, где он некогда, давным-давно провёл всё своё детство. До десятого класса, собственно говоря. Потом родители разменялись, и они все вместе, всей семьёй переехали… Ну да, это всё уже не столь важно. Это уже совсем другая история.

Итак, Баксанский находился сейчас именно в этой своей старой квартире. Он всё прекрасно помнил, всё понимал. Что он только что выпил этот «Элексир ведьм», «по старинному, древнему рецепту» (так писалось на сайте) собственноручно им самим приготовленный. Выпив который, ведьмы якобы летали на шабаш в Вальпургиеву ночь. Или когда они там летали?.. Чёрт с ними! С ведьмами этими! Летали и летали. А может, и не летали вовсе. Может, бред всё это. Сказочки, про ведьм.

Однако бред или не бред, сказочки или не сказочки, но против реальности, против фактов не попрёшь. А факты и реальность были таковы. Он каким-то немыслимым образом перенёсся в прошлое. Нет, даже не в прошлое. А в какой-то темный закоулок памяти, где хранились его воспоминания об этом самом прошлом. Да, так будет точнее. Хранились все эти годы. Поэтому тут не могло быть в принципе места какому-то несовпадению, несоответствию. Нет, это было именно то самое прошлое, которое Баксанский и ожидал увидеть. Квартира выглядела именно так, как он себе её представлял. Почти так. Потому что были и отличия.

Прежде всего, жил в ней он почему-то теперь один. Ни родителей, ни семьи — никого. Он один. Реально-то родители у Баксанского давно уже умерли, но там, в прошлом, в их старой квартире, они, по логике вещей, должны были бы быть! Но их не было. И самого Баксанского это нисколечко не удивляло. Вообще всё было странно!

С одной стороны, Баксанский чувствовал себя совершенно нормально, словно это всё происходило с ним наяву: он ясно, отчётливо мыслил, сознавал преотлично, как он здесь вообще оказался (выпил какую-то дрянь!), подозревал, что всё это всего только галлюцинация, и поражался лишь её удивительной реальности — да, всё это так! Но с другой стороны…

С другой стороны, именно только что “подозревал”! Подозревал, что всё это может быть морок и мра. Глюки! Какой-то одной лишь частью своего сознания подозревал. Но твёрдой, безусловной уверенности у него отнюдь не было. Более того, он даже не слишком-то и удивлялся. Что оказался здесь в своём прошлом. Не задавал себе этих всех вопросов. Что, как и почему? И может ли это вообще быть?!

Ну, оказался и оказался. Примем как данность. Иными словами, какая-то критическая часть мышления у него безусловно отключилась. (Всё это он уже позже, потом, задним числом осознал, когда в себя пришёл и тщательно всё случившиеся с ним проанализировал.) В общем, как при алкогольном опьянении. Вроде бы и трезвым абсолютно себя чувствуешь, а как начнёшь потом наутро подвиги свои вчерашние считать!..

Да. Так вот. В квартире он был один. Причём именно он! Нынешний. Немолодой уже, изрядно потёртый и потрёпанный жизнью мужчина. Многое на своём веку повидавший и многое потерявший. Хмурый, циничный и недоверчивый. И это придавало всему окружающему некую лёгкую, но явственную вместе с тем, несомненную враждебность. Делало Баксанского каким-то непрошеным гостем в своём собственном детстве и своей новости.

И самому Баксанскому было там невыразимо грустно. Словно он находился в покинутом всеми и заброшенном доме. Который он помнил ёще полной чашей, когда в нем кипела жизнь, хлебосольные и молодые совсем хозяева заразительно и весело смеялись, усердно потчевали всех и приглашали к столу откушать, чем бог послал. Дети бегали, пищали и шалили, бабушка с дедушкой шутя бранили их и грозили им букой.

Где теперь они все? Сначала умерли бабушка и дедушка, потом хозяева… А дети?.. Дети разбрелись кто куда. Ничего не осталось. Ничего и никого.

Впрочем, не совсем ничего. Кое-что осталось. Цветы! Растения. Домашние, в горшках. Китайские розы в основном. (Ну, и ещё какие-то, которые он не знал. Не знал, как они называются.) То есть именно те растения, которые, по воспоминаниям Баксанского, у них, на старой квартире действительно стояли. Росли. Только здесь их было гораздо больше. Больше, чем в реальности. Горшки с цветами и растениями располагались здесь повсюду. На полу, на столе, друг на друге… Везде! Большие, маленькие… Глиняные, пластмассовые… Чёрные, синие, красные… Горшки и горшочки.

И все они были сухими. Почва в них была сухая. Растения никто не поливал, судя по всему, уже много, много дней. Земля была как каменная. Твёрдая и потрескавшаяся. Как они до сих пор ещё живы-то были — совершеннейшая загадка!

И Баксанский чувствовал за всё это свою вину. Это из-за него! Это он их не поливал! Он!! И теперь все они погибали. И он набирал в ванной в лейку воды (у них была маленькая старенькая зелёная пластмассовая лейка), разливал воду по горшкам и горшочкам, большим и маленьким (сухая почва мгновенно всё впитывала) и тут же снова шёл в ванную за новой порцией живительной влаги. И так всё поливал, поливал, поливал…

А ещё были аквариумы. Много аквариумов. С голодными, некормлеными рыбками. Давно-давно уже некормлеными, очень давно. Баксанский всё собирался, собирался съездить им за кормом, да так всё никак и не собрался. И вот теперь он смотрел на них, уродливых от голода, слабых, истощенных, мечущихся при виде его по аквариумам в пустой и тщетной надежде, что их наконец-то покормят! что пришёл хозяин! И тоже ощущал себя виноватым. Страшно виноватым! За то, что он из-за одного только своего распиздяйства и похуизма, из-за своей лени, по сути, оставил их умирать. От голода. Зачем тогда заводил? Это было ужасно. Непереносимо! Это чувство вины. И ничего нельзя было поделать. Ничем помочь. Корма ведь не было. Он его не купил.

И Баксанский решает все же отправиться за ним, за этим кормом. Куда угодно, хоть за тридевять земель! Он выходит из квартиры, спускается на лифте, идёт по улице… идёт, идёт… но вместо зоомагазина подходит почему-то к своему новому, теперешнему дому. Где он живёт сейчас. Заходит в подъезд, подымается на свой этаж… открывает ключом дверь, проходит к письменному столу и садится в кресло. И! — возвращается в реальность. Из которой он выпадал. И возвращается именно сидящим за столом в кресле.

Чёрт! Баксанский всё никак не мог осознать только что происшедшее. Не мог отделаться от ощущения, что он просто вышел, погулял по другому миру или другому измерению, зашёл там в свой старый дом, полил цветы, а потом вернулся сюда, в реальный мир. Сел в кресло и — вернулся! Чёрт!!

Ему хотелось вскочить и побежать, помчаться назад! туда, в детство! На свою старую квартиру, посмотреть, что там!.. Он понимал прекрасно, что это всё бред, чушь! вздор! — “_ЧТО_там?” — да ничего! новые люди там живут! новые!.. чужая семья! та, с которой они тогда поменялись; ну, или другая, может быть, уже — неважно! но нет там уж во всяком случае никаких цветов и никаких аквариумов. И их старой мебели. И квартира там вовсе не пустая. И!.. Да что говорить!

Баксанский в волнении действительно вскочил и забегал возбуждённо по комнате.

Что говорить!.. Что это было??!!.. Что???!!!.. И вообще, было это или не было!? Да не было, конечно!!.. Или было?.. Не было! Или?.. Не было!! Не было, не было, не было! Конечно, не было!.. Или!!!???..

Иван Петрович Баксанский был по сути своей очень трезвым, разумным, здравомыслящим человеком. Даже где-то суховатым и холодным. Рациональным и прагматичным до мозга костей. Он, собственно, и эликсир-то этот ведьмин стал пить только из любопытства. Именно потому, что не верил. Чтобы убедиться лишний раз, что всё это чушь. Все эти мистики. Нет никаких мистик и никаких чудес! Чудеса — это удел слабых и невежественных. Телешоу для обывателей.

Для полуграмотного обывателя что компьютерный вирус, что ведьма на помеле — явления одного примерно порядка. И то и другое — чудо. Нечто, абсолютно непостижимое. В принципе! Он понимает в глубине души прекрасно, что всё это — выше его жалкого разумения. Не его убогого ума дело. Его дело — сорочками в супермаркете торговать. И пиво пить. А ведьма и вирус — это, по его представлениям, нечто сверхъестественное. Мистика! И поскольку сам он разобраться во всём этом не может, то он верит охотно мнениям других. «Специалистов». Больше ему делать попросту ничего не остаётся. Как верить. Н_А_слово!

А значит, и убедить его можно при желании в чём угодно. В существовании НЛО, ведьм, приведений, зелёных человечков, чёрта и дьявола! Главное, правильно всё это подать и преподнести. Под нужным соусом и в нужной упаковке. Строго, серьёзно и наукообразно. Привести пару-тройку «установленных фактов», сослаться на «лабораторные исследования», мнения и выводы «уважаемых экспертов». Докторов и кандидатов всяких там наук. Ну, на заговор можно ещё какой-нибудь всеобщий намекнуть. «Мол, правительство скрывает!.. Спецслужбы, засекреченная информация!.. А между тем!..» И всё! Дело в шляпе. Клиент готов.

Н-да… Баксанский был совсем не таков. Он сам был в некоторой степени связан с наукой и всю эту кухню знал изнутри досконально. От и до! Технологию изготовления научных сенсаций. Псевдооткрытий. Знал им истинную цену, этим сенсациям и «открытиям». Всем этим «установленным фактам» и «лабораторным исследованиям». Никому он слово не верил. Никому и ничему. Убедить его в чём-то новом было чрезвычайно сложно. Для этого нужны были аргументы, действительно крайне веские. Реальные! Подлинные.

А не мнения всяких там, загадочных доморощенных «экспертов» и докторов-кандидатов. На них он вообще плевать хотел! («Эксперты»!.. Кто вас назначил экспертами-то?.. Такие же, как вы, прохиндеи?.. Курам не смех всё это! «Кандидаты»!.. Академики прохиндейских наук. Благо, их сейчас полно кругом развелось! На любой вкус. Этих “академий”.) Над «заговорами» же просто-напросто смеялся. Помилуйте! Какие у нас в стране, к примеру, могут быть «заговоры»? Посмотрите только на наших политиков и министров! Какие они заговорщики?! Ну, какие у них могут быть «секреты»?.. Что они могут «скрывать»? Дайте им доллар понюхать, и они вам все свои секреты сразу же как на духу выложат! Самые страшные. Да ещё и наврут в придачу с три короба. Особливо если им при этом ещё и хорошо заплатить. Или хотя бы пообещать. «Секреты»!.. Какие в наш информационный век компьютеров и интернетов могут быть секреты?! Да и не только в наш. Шила в мешке не утаишь. Что знают двое — знают все. А если знает «всё правительство»!.. (В том числе, кстати, и все, отправленные в отставку и разобиженные на всех и вся, на весь белый свет, бывшие его членов!) О-о!.. «Секреты»!.. Про ведьм и инопланетян. Ха-ха-ха! Не смешите!

Итак, сам Баксанский всегда относил себя к скептикам. По крайней мере, до сих пор относил. И вот теперь он впервые в жизни почувствовал, что весь хвалёный скептицизм его зашатался. Более того, он вдруг понял ясно, что это уже навсегда. Что-то в жёсткой и казавшейся ему всегда незыблемой и непоколебимой решительно ничем конструкции и модели его мировоззрения надломилось, сдвинулось необратимо с места под яростными и неистовыми порывами целого шквала эмоций и недоумений, на него обрушившихся. С корнем, конечно, её, эту конструкцию, не вырвало, но что-то в ней теперь постоянно поскрипывало и постанывало. При каждом, лёгком даже дуновении ветерка. Да и сама она немилосердно раскачивалась вся, чуть что, сверху донизу. Словом, какие-то важные крепёжные гайки и болты в ней явно сорвало.

Баксанский вспоминал, анализировал раз за разом всё, с ним происшедшее, и не мог ничего понять. Он ещё раз придирчиво изучил состав. «Эликсира». Это было первое, что он сделал.

Ну, да. Беладонна. Она же красавка. Что-то наркотическое, кажется, насколько он слышал… Или читал?.. Впрочем, в Сети надо посмотреть. Там всё это есть наверняка…

Ага… Ну, да!.. Конечно… «Может вызывать…» Ну, поня — ятно… Всё ясно, в общем!

Черта с два!! Ни чёрта ему не было “ясно»! Убедить себя, что всё пережитое им (именно пережитое! испытанное!!) — просто плод помутненного и расстроенного сознания ему никак не удавалось. Ну, никак!

Он помнил отлично все свои эмоции, все ощущения. Да даже чисто физические, в конце концов! Обонятельно-осязательные. Слуховые и зрительные. И всё это — «расстройство»?.. Чёрта лысого! Тогда весь мир — расстройство. Не более, чем «расстройство». Не может такого быть!.. Да и впечатления все эти! Оставшиеся. Чувство вины, например. Из-за рыб и из-за растений. Никуда оно, блядь, не делось! Так и поселилось у него в душе. На веки вечные теперь, по всей видимости. Как будто всё происходившее было — реально. И это тоже «расстройство»?.. Ну, знаете ли…! Всё прекрасно помню; воспоминания, ощущения, эмоции — тоже все остались. И вы говорите: это расстройство?!.. Так чем оно тогда от реальности-то отличается?! Где критерий? Где разделительная черта?..

Сколько Баксанский над всем этим голову себе ни ломал — ответа не находилось. Не было ответа! Не было — и всё тут!

Может, мне тогда и вся моя предыдущая жизнь приснилась? — криво усмехаясь, думал он. — Если такие вот «расстройства» в принципе возможны. Неотличимые абсолютно от реальности? А?.. Как проверить?

Предположим, всё реально. Есть такой эликсир ведьм. Намазался — ну, или выпил — и лети на шабаш. Как Маргарита к сатане на бал. Предположим. Вот я намазался — тьфу! выпил! — слетал и вернулся. Замечательно! Теперь у меня вдруг возникли сомнения. А действительно ли я летал? И отплясывал там у костров всю ночь. С ведьмами и ведьмочками.

Смотрю: рубашка порвана, на ботинках грязь, трава даже кое-где пристала — ну, и т. д. Словом — доказательство налицо. Все! Какие только возможны. Летал, блин! Летал — и точка. А иначе откуда, скажем, трава взялась? Или лютик-цветочек какой-нибудь, в волосах запутавшийся, какие здесь у нас вообще не растут?! Ну, всё, выяснил. Убедился. Летал. На метле. Хорошо.

_ВРОДЕ__БЫ_, хорошо. А на самом деле — ничего хорошего!

Может, мне и вся эта проверка тоже померещилась?! Может, это тоже часть моего бреда?.. Одежду я уже почистил, травку-муравку и цветочки-лютики выкинул… И чего?.. Ну, не выкинул если даже. Мало ли, откуда они у меня взялись! Может, это у меня бред мой так хитро работает? Что я верю теперь, что я всё это с шабаша привёз. А на самом деле!.. На соседней, блядь, клумбе сорвал и домой зачем-то притащил. Вчера вечером.

Всё-ё может быть!.. Когда речь о бреде идёт… Всё, что угодно. Помутнение сознания — штука такая!.. Если она имеет место быть — то ни в чём больше нельзя быть уверенным. Ни в чём! Сознание — единственный канал общения с внешним миром. И если он барахлит…

Ч-ч-чёрт!.. Да и не верю я, что мне это померещилось!! Не верю и не поверю ни за что! Несмотря ни на какие «доказательства». Грош им всем цена. Уж я-то знаю! Тьфу! — Баксанский сплюнул в сердцах и отправился на кухню ставить чай. Он знал уже совершенно точно, что он сделает дальше.

На сей раз Баксанский всё тщательно и скрупулёзно продумал. Во всех деталях.

Во-первых, растения. Оторву кусочек. Листик маленький. Во-вторых… В-третьих… В-пятых… В-десятых… В общем, план у него был разработан досконально. Что и как. Зачем он вообще снова туда отправляется? — этого он и сам не понимал. Ну, как зачем?.. Интересно же!.. Ну, как не слетать?.. Как удержаться?! Как?!.. Вы бы удержались?

Баксанский встряхнул посильнее оставшееся ещё в пузырьке мутное варево и, морщась, сделал пару глотков. (Строго по инструкции! Так же точно, как он в первый раз делал!) Миг! — и!..

Мамочки мои! — Баксанский с недоумением крутил головой. — Бог ты мой!..

Он-то рассчитывал опять цветы поливать да рыб кормить, а вместо этого…

Что за хуйня!.. — тихо, сквозь зубы выругался Баксанский. — Ну, что за хуйня мне снится! Это что, комплексы у меня какие-то подавленные? О которых я в реальной жизни даже и не подозреваю. Куда меня теперь черти принесли? И главное, зачем? Зачем?!..

Собственно, «куда» — Баксанский прекрасно знал. Он полностью отдавал себе отчёт, где он сейчас сидит, и чем он здесь занимается. Что делает. С «зачем» дело обстояло, конечно, гораздо сложнее, но вот с «куда» проблем не было. Куда-куда!.. В школу его старую угораздило попасть, вот куда! Он сидел за столом, рядом сидели все его одноклассники. Только повзрослевшие уже, выросшие. Все они должны были снова учиться в средней школе. Сдавать все экзамены и прочее. Вообще-то в школе Баксанский был всегда лучшим учеником в своём классе. Ну, или одним из лучших. Во всяком случае, самым талантливым. В этом сомнений никогда ни у кого не было. С оценками у него, правда, не всё всегда ладилось. Отличника из него всё никак не получалось. То по географии какой-нибудь тройку нежданно-негаданно схватит, и всё себе испортит, то по пению… Или, там, по труду. Ну, короче, не получалось из него никак отличника! Но не суть. Главное, что учёба давалась ему очень легко, играючи, можно сказать! Схватывал он всё на лету.

Но это там, в реальном мире он всё схватывал. Здесь же он вдруг словно поглупел. Он слушал, слушал неторопливо льющуюся неспешную речь учителей (те, к слову сказать, в отличие от своих учеников нисколько с тех пор, со времен детства не изменились, не постарели ни чуточки, ни капельки!) — и ровным счётом ничего не понимал. Не мог уследить никак за ходом их мысли. Все вокруг всё понимали — а он нет. Один он! Вот уже и экзамен. Все его бывшие школьные друзья успешно его сдают (Экзамен совсем лёгкий! полуформальный!), а Баксанский — не может. Он впервые в жизни испытывает унизительное чувство собственной глупости. Неполноценности какой-то. Все смотрят на него то ли с жалостью, то ли с сочувствием, потом прощаются и расходятся. Навсегда. Возвращаются к своей привычной, взрослой жизни. А он остался на второй год. И будет учиться теперь с самого первого класса, вместе с детьми. Но он и здесь не справляется. Он и здесь какой-то изгой, пария. Умственно отсталый какой-то. Он ничего не понимает! Из того, что объясняют. Ничего! У него странное и тоскливое ощущение, что тогда первый раз, в детстве, он каким-то образом случайно проскочил, выдержал испытание — просто повезло! — но теперь — всё! Больше везения не будет. Больше это испытание ему не выдержать. Нет!

Баксанский, размышляя в какой-то безысходной тоске над всем этим, понуро выходит из школы, бредёт, бредёт, ссутулившись, по полупустой улице, приходит домой, поднимается в лифте на свой этаж, открывает дверь, раздевается, проходит в кабинет и бросается в кресло.

Щёлк! — и он вновь оказывается в реальном мире. Картинка совместилась. Он снова здесь. Обогащённый, блядь, новыми воспоминаниями. Черти бы их всех взяли!!!

Может, не пить?.. — Баксанский обречённо повертел в руках пузырёк. — Ясно же уже всё. Что ничего не ясно. И что ничего хорошего не предвидится, Все эти, блядь, путешествия по дебрям подсознания… Или что это? Как это назвать? Что это за миры, куда я падаю? Параллельные они, там, или перпендикулярные, реальные или мнимые, но связаны-то они со мной! Моя квартира, мои одноклассники… Значит, я их творю, как ни крути? Эти миры. Я же не просто в какой-нибудь з_А_мок, к примеру, средневековый попадаю, где всё мне незнакомо. То есть в какую-то абстрактную параллельную вселенную. Независимо от меня существующую. Нет! Я попадаю именно в такой мир, где принципиально нового ничего нет. Всего лишь ожившие воспоминания. Или их трактовка. Персоналии все старые, просто ведут они себя по-новому! Совершенно подчас странно и непонятно. Да… — Баксанский осторожно поставил пузырёк на стол и рассеяно погладил его пальцами. — И как ко всему этому относиться? Просто как к бреду наркотическому? Или как к своего рода откровению? Посланию свыше?.. Ну, и о чём оно, это послание? Я лично ничего так и не понял! Было чего-то там на сайте, вроде, написано, что это всё значит и как это всё трактовать следует и как себя вести, но я же, мудак, не скопировал тогда. Не распечатал. Спать он, видите ли, торопился! Идиот!.. И насчёт связи между этими двумя мирами — реальным и магическим, что-то там было!.. — Баксанский раздражённо фыркнул. — Ладно! Чего теперь!.. — он опять ласково прикоснулся к пузырьку кончиками пальцев. — А!.. Чего тянуть!.. Всё равно ведь выпью. Не удержусь! Последний раз же! (Он вспомнил инструкции на сайте. «Только три раза!.. Не позже, чем!..») Не останавливаться же на полпути. Два раза пил, а третий!.. Да и воспоминания!.. Они же, как настоящие. Будет потом, что вспомнить. Если уж нельзя их трактовать… Короче!.. — ему уже не терпелось. Он схватил пузырёк и, запрокинув голову, быстро влил в себя всё его содержимое. Всё без остатка! — Ну?!..

Так! — Баксанский тихонько вздохнул и кисло покосился на часы. — Та-ак!.. Час уже сижу. Как мудак последний, — он взял пустой пузырёк и зачем-то его понюхал. — Ну, и гадость! Даже пахнет отвратительно! Болотом каким-то. Тиной… Наебали, значит, меня с третьим разом. Кинули. Кина не будет. Электричество кончилось. Иммунитет, наверное, у меня выработался какой-нибудь. На эту дрянь. Привыкание. Не действует на меня больше эликсирчик-то!.. Н-да-с. А жаль. Жа-аль!.. Э-хе-хе… Ну, да ладно. На нет и суда нет.

Дзи-и-инь!..

Баксанский вздрогнул от неожиданности и замер, прислушиваясь. Он и сам не понимал, что это его так напугало. Ну, позвонили в дверь… Ну, и что?.. Неожиданность просто, наверное. Он совсем на другое настроился. Звонок повторился.

Дзи-и-и-инь!..

Баксанский опомнился и, ворча, вскочил с кресла. Чёрт! Кого ещё нелёгкая принесла!? Теперь уж точно ничего не выйдет. Весь кайф обломали. И эликсира больше нет!.. Во ч-чёрт! Невезуха.

— Простите!

Баксанский даже отступил на шаг и зажмурился. У него аж дыханье захватило. На пороге стояла девушка его мечты. ОНА! Он не знал, красива она была или нет, блондинка или брюнетка, но это была ОНА! Он узнал ЕЁ сразу. Она не была привлекательна, сексуальна, интересна… нет!.. Она была прекрасна!! Просто — прекрасна!

— Простите! — вежливо повторила чудесная незнакомка. — Вы?.. — она заглянула в какой-то свой листочек и прочитала там, запинаясь, данные Баксанского.

— Да, — не закрывая рта, подтвердил Баксанский и начал равномерно кивать головой, как китайский болванчик. — Да… Да…

Девушка с некоторым удивлением скользнула по нему взглядом — вид у Баксанского в этот момент был, по всей видимости, и впрямь чрезвычайно глупый — дежурно улыбнулась и стала что-то объяснять. Про какую-то перепись, кажется, или статистику… Баксанский ничего не слушал. Он пожирал девушку глазами и наслаждался переливами её голоса, звучавшим в его ушах некой божественной музыкой.

Резко зазвонил телефон в кабинете. Баксанский вздрогнул и очнулся. Девушка замолчала на полуслове, вопросительно глядя на Баксанского. Тот заметался.

— Э-э!.. Подождите секундочку, я сейчас!.. Или нет, проходите, пожалуйста! Да-да, проходите!..

Его гостья нерешительно шагнула вперёд. В этот момент проклятый телефон коротко звякнул, словно сбился, после чего разразился вдруг каким-то совершенно сумасшедшими, оглушительными неистовыми длинными трелями.

Три-и-и-инь!!!! Три-и-и-инь!!!! Три-и-и-инь!!!! Три-и-и-инь!!!!

Бл-лядь!.. межгород, что ли!!? — совершенно растерявшийся Баксанский дёрнулся туда, сюда!.. вправо, влево!.. потом развернулся и опрометью кинулся внутрь квартиры.

— Да!! — закричал он, хватая трубку. — Да!

В трубке молчали.

— Да! — уже спокойнее повторил Баксанский, зависая над креслом.

«Не садись!» — отчаянно крикнул в последний момент внутри его какой-то незнакомый голос.

— Алло! — тяжело плюхнулся в кресло Баксанский. — Говорите.

Короткие гудки.

Хм… Странно…

Баксанский в недоумении повертел трубку и быстро вскочил, уже обмирая заранее от какого-то зловещего предчувствия. Неужели!? Неужели!!??.. Коридор был пуст. Дверь квартиры надёжно заперта. На оба ключа и на цепочку.

Третий сеанс чёрной магии закончился.

__________

И спросил у Люцифера Его Сын:

— А если бы тот человек не сел в кресло и не вернулся в наш мир? Или сначала познакомился бы с той девушкой?.. Телефон спросил?..

И ответил, усмехнувшись, Люцифер Своему Сыну:

— Но он же не спросил…