Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша

Глава 2

— На самом деле продуктов достаточно, — говорит Сяо Тай и мотает гривой черных волос: — по крайней мере на данный момент. Еще недели на две точно есть запасов, а то и на месяц.

— Вот! — грохочет Чжан Хэй и ударяет себя своей толстенной ладонью, больше похожей на волосатый стейк, прямо по ляжкам: — раз сестрица Тай говорит что достаточно, значит достаточно. Давайте пир устроим! Водка рисовая есть и вино из погребов старого Ся. А ты говоришь порции уменьшать! Пир!

— У меня два десятка людей, которые голодают уже. Кроме того, запасов риса на три дня. Мяса вовсе нет. Еще немного и начнут ребята сердце и печень у врага вырезать, чтобы съесть по старинному обычаю воинов. — говорит Лу Чжи-шэнь, бросая неприязненный взгляд на эту Сяо Тай: — нашли кого слушать! Что эта женщина понимает!

— Эта ничтожная и слова бы не сказала, однако Первый Старший Брат спросил моего мнения, — отвечает она. Вся эта история с общим советом Старших Братьев и «Сяо Тай, а ну-ка, скажи, что думаешь» — ей категорически не нравится. Она не собиралась светиться на публику, не хотела показывать, что в состоянии решения принимать, зачем к себе внимание привлекать? Потихоньку, помаленьку влиять — да, но на совете выступать… однако и не денешься никуда, прямой вопрос был задан, нужно отвечать.

— Погоди, брат Лу Чжи-шэнь. — поднимает руку Первый Старший Брат Ли Баоцзу и поворачивает голову к Сяо Тай: — что скажешь на его слова? Советник говорит, что ты ошибаешься.

— Советник Лу Чжи-шэнь, несомненно, умный человек, чьи таланты выше неба и глубже моря. Эта ничтожная не может сравниться знаниями и опытом, умудренностью и зорким взглядом с советником Лу Чжи-шэнем. Он как всегда прав, а эта ничтожная ошиблась. — кланяется Сяо Тай, упираясь взглядом в грязный ковер под ногами. Вот же, думает она, палатка предводителя всех разбойников Братства, а ковер грязнючий. И вообще, бардак в палатке и запах… не самый приятный запах, да. А еще Князь Разбойников. Им тут баню надо построить и генеральную уборку провести, заросли грязью по самые уши.

— Врать мне в лицо собралась? — нехорошо улыбается Первый Старший Брат: — а давайте тогда так — кто-то из вас двоих врет мне прямо в глаза. Дела здоровья и припасов Летнего Лагеря — дела чрезвычайной важности и ошибаться тут смерти подобно! Кто-то из вас ошибается, кто-то из вас говорит мне в лицо неправду, а значит — обманывает меня! Потому я объявляю о своей воле — тот из вас, кто неправ, будь то брат Лу Чжи-шэнь или же эта девушка Сяо Тай — получит двадцать ударов бамбуковой палкой по пяткам!

— Ты что такое говоришь, Старший Брат! — вскидывается здоровяк Чжан Хэй: — она ж девчонка совсем, какие палки? Да и как она докажет, что умнее этого твоего советника?

— Постой, брат Чжан, пусть сперва она скажет. — откидывается на спинку своего кресла Первый Старший Брат. Сяо Тай смотрит на него, кусая губы. Вот те раз, думает она, из огня да в полымя, всякий хочет этой сиротинушке плетей вкатить или бамбуковыми палками по пяткам, что ты будешь делать. Развели меня, сперва мнение спросили, а потом заставили его отстаивать. Тц. Она вздыхает.

— На самом деле прав и советник Лу Чжи-шэнь и я. — говорит она: — просто советник Лу подсчитывал запасы исходя из того, что ватаги будут есть и пить как прежде. Сейчас в Летнем Лагере принято, что каждая ватага самостоятельно обеспечивает себе пропитание, сами жгут костры и сами готовят еду. У каждой из ватаг свои запасы провизии, свои излишки и недостатки. Если продолжать все так же, то провианта действительно хватит только на два-три дня, потом голод. — она смотрит на Первого Старшего Брата и тот кивает — продолжай мол.

— Однако если начать готовить еду в одном месте для всех сразу, если объединить запасы провианта всех ватаг, если начать вести единый учет запасов и распределять еду централизировано и по распорядку дня, а также изменить способ готовки, то на существующих запасах можно продержаться две-три недели, а то и месяц. Не испытывая голода и кормя людей досыта. Если же урезать рацион, то срок можно увеличить вдвое. — говорит она и видит, как в глазах у Первого — загорается огонек интереса. Плохо, думает она, минуй нас паче всех печалей и барский гнев, и барская любовь, лучше бы от этого слишком уж умного Старшего Брата Ли Баоцзу подальше держаться, а она сейчас себя напоказ выставляет. Однако же и бамбуковых палок по пяткам крайне не хочется, есть смутное ощущение что удовольствие это ниже среднего.

— Сейчас у каждой ватаги ежедневно выкидываются излишки еды, готовка происходит без учета фактического потребления. Чаще всего готовят на большее число людей, остатки пищи пропадают. Кроме того, сама готовка обычно это просто прожарка на костре, плюс варят рис. Я же предлагаю перейти на похлебку. На супы. В этом случае ничего не будет пропадать зря, не будет сгорать или уходить в дым. Кроме того, сытная похлебка полезна для желудка, сводит к минимуму вероятность заболеть животом. Централизация запасов и единое место приготовление пищи прекратит ненужную конкуренцию и стыки между ватагами, все будут питаться одинаково. Конечно, придется оборудовать место для единого приема пищи, но сперва можно раскидать ватаги по времени, а уже потом — оборудовать столовую. Кстати, единая столовая и кухня будет означать повышение дисциплины — если вовремя не пришел на обед, значит сиди без обеда. Пропустил ужин — остался без ужина. — говорит она, испытывая досаду, что приходится открывать карты. Она хотела провести эти реформы понемногу, снизу, эволюционным путем, уже договорилась с двумя ватагами готовить вскладчину, а там бы и остальные подтянулись, но… этот чертов Первый Старший Брат уж слишком умный!

— Так я не понял, кому из вас двоих нужно бамбуковых палок по пяткам вкатить? — спрашивает этот невыносимый Первый Старший Брат и вопросительно поднимает бровь.

— Эта ничтожная не так уж и сильна в трактовке воли Старшего Брата, однако если условием было «высечь того, кто неправ», то никому. Потому что прав брат Лу Чжи-шэнь, и конечно же я тоже права. — тут она едва не добавила «а если кого и надо высечь, так это того, кто такие дурацкие приказы раздает», но вовремя прикусила язычок. Молчание золото. Ну или в данном случае — целые и невредимые пяточки. Ишь, чего — палками бамбуковыми по нежной коже…

— Советник? — поворачивает голову Первый и Лу Чжи-шэнь неохотно кивает. Неохота ему признавать правоту этой Сяо Тай, но и палками получить тоже неохота. Кроме того, вот прямо с восторгом признаваться, что маху дал он уж точно не будет. Потому и кивает едва-едва.

— Если сделать так как говорит эта… сестра Тай — то может и получиться. — говорит он: — но это очень много работы. Кроме того, ребята привыкли обедать и ужинать в свободное время.

— Как привыкли — так и отвыкнут. А кто не захочет — тому я кулаком в лоб так заеду, что он два дня о еде и думать позабудет. — встревает в разговор Чжан Хэй: — или пну пониже спины, да так, что хребет сломается!

— Отбирать запасы провизии у ватаг — вызвать недовольство. — продолжает советник: — да и кто готовить будет на всех сразу? И где? Кухня маленькая, утвари не хватит. Мысль хорошая, но чисто теоретическая. При всем уважении эта сестра Тай не представляет себе какой это объем работы. Сейчас это только усугубит ситуацию.

— Вот как. Советник Лу говорит, что это невозможно. — улыбается Первый и кладет подбородок на свой кулак, уперши локоть в подлокотник кресла: — так значит все-таки ты врешь, сестра Тай? Или ты опять скажешь, что «оба правы»?

— При должной степени организации все возможно, — не моргнув глазом отвечает она. К черту эти экивоки, надоел этот Первый Старший Брат Баоцзу, глазки строить да намеки выкатывать.

— Вот! Молодца! Красотка! — начинает хохотать Чжан Хэй и хлопать себя по ляжкам ладонями: — ай да младшая сестрица! Вот это я понимаю, утерла нос! Слышал, советник Лу⁈ Все возможно!

— А ты, я смотрю, очень уверена в своих силах, — оскаливается Ли Баоцзу: -вот значит и будешь исполнять все, что наговорила. Нет, даже не так. Отныне и до того момента, пока я не скажу иное — эта Сяо Тай отвечает за провиант и еду в Летнем Лагере. И если она не справится с этим делом, если люди будут голодными хоть один день — значит сама будет пущена на корм для ватаг. Я сказал!

— Чтобы эта ничтожная могла исполнить такой приказ — ей нужны полномочия. — кланяется Сяо Тай, чувствуя, как кровь приливает к голове, а сердце пропускает удар, свалившись в пятки. Много работы, но работы она не боится, она боится направленного саботажа и откровенного неповиновения. Вот сейчас она выйдет из палатки вождя и начнет командовать, да ее прирежут на месте. Горные разбойники, добры молодцы-удальцы, братцы-храбрецы — народ горячий.

— Иначе кто будет слушать эту Сяо Тай, если она не будет говорить от имени Первого Старшего Брата и всего Братства? Меня же никто не послушает. — пожимает плечами она: — а это значит, что и приказа Старшего Брата я исполнить не смогу. Лучше уж сразу меня казнить, здесь и сейчас. Однако если у меня будут полномочия и возможности — я смогу это сделать.

— Какие еще полномочия? Я отдал приказ, значит ты должна исполнить!

— При всем уважении к Старшему Брату — эта ничтожная, конечно, исполнит. Но те, кому она будет передавать приказы — о сборе провианта, формировании кухонной команды или даже просто воды принести — они-то могут и не послушаться. Кто такая эта ничтожная Сяо Тай — так скажут братья удальцы.

— Пусть попробуют! — хмурит брови Чжан Хэй: — я им кулаком по голове! Прямо по темечку! Бам! Вобью в землю по плечи!

— Помолчи, Брат Чжан. — Ли Баоцзу, глава всех разбойников и Первый Старший Брат, наклонился вперед, уставившись на нее в упор: — так чего же тебе не хватает для того, чтобы исполнить мой приказ?

— Официального утверждения на должность, — не моргнув глазом говорит Сяо Тай: — чтобы слова Старшего Брата были не простым дуновением ветра, но каменными плитами, на которых каждое слово будет сохраняться веками! Эта ничтожная едва смеет говорить о таком, но иначе ни ее, ни слова Старшего Брата не будут восприняты всерьез.

— Ты ходишь по грани, девчонка… — хмурится Ли Баоцзу и поворачивается к советнику.

— Мне это не нравится, — признается советник: — однако же приказать человеку вычерпать колодец и отобрать у него ложку — это против Воли Небес. Для того, чтобы организовать все, о чем говорит эта девушка — действительно нужно чтобы этим занимался кто-то с авторитетом и властью члена Совета Братства. Тем не менее, я считаю, что это — ошибка. Нельзя допускать ее к такому, ее место в клетке, а не…

— Я спрашивал твоего мнения? — поднимает одну бровь Ли Баоцзу и советник Лу Чжи-шэнь тут же замолкает, проглотив свои слова. Сяо Тай мысленно даже немного сочувствует советнику, видно, что человек разумный и вещи, в общем и целом, верные говорит, но никто к нему толком не прислушивается, все его тыркают. Видимо, уж больно он на чиновников похож, а тут чиновники не в чести. А так он прав, конечно, объем полномочий, необходимый чтобы такого рода революцию в распределении продовольствия, готовке и приеме пищи совершить — огромен. Если этот Старший Брат поведется и все-таки передаст ей в руки такие полномочия, то она сразу же встанет на одну ступеньку с высшим руководством лагеря, а это скачок в карьере ого-го. От девушки, взятой в плен, которая на кухне крутиться до распорядителя всеми (!) продовольственными запасами, начальника кухонной команды и рабочей группы снабжения. Конечно, это должность расстрельная, недаром Чжи Вэй, кухонный мальчишка рассказывал что предыдущего повара для командования казнили, привязали к столбу в центре лагеря, а потом отрезали голову. С казнями горные разбойнички не заморачиваются. А ведь этот повар отвечал только за готовку для небольшой группы людей, для начальства и приближенных. Попался на воровстве продуктов, но зачем человеку в центре Летнего Лагеря воровать? Скорее всего просто обвинили в краже и все. Уж заморачиваться со следствием и предоставлением государственного адвоката тут станут еще меньше, чем с казнью. Так что, да, полномочия огромные, должность расстрельная, ответственность огромная. Да еще сформулирована так, как в сказках невыполнимые задания дают, дескать — постарайся мне добыть то, чего не может быть — запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть.

Так что и хочется, и колется… она не будет расстроена если ей дадут такие полномочия и если откажут тоже. В первом случае возможности, во втором — безопаснее будет. Она поднимает голову и встречается взглядом с глазами Первого Старшего Брата. Он внимательно смотрит на нее, что-то прикидывая. Хлопает ладонью по столу, от неожиданно громкого звука она вздрагивает.

— Что же… тогда так. Отныне эта девушка — Седьмая Старшая Сестра Братства Справедливости горы Тянь-Ша! Только шесть человек в этом лагере могут быть старше ее, могут не слушать ее распоряжений! — повышает голос, еще раз ударяя по столу, но на этот раз уже кулаком, Первый Старший Брат: — она имеет право распоряжаться всеми запасами провианта в Летнем Лагере и привлекать к работе тех, кого считает нужным, до тех пор, пока это не противоречит приказам Старших Братьев! Так решил я! Совет Братства! Поддерживаете ли вы мои слова?

— Я, Второй Старший Брат Гуан Се, — встает высокий человек с благородными чертами лица. Сяо Тай отмечает, что тот молчал все это время, не встревая в разговор.

— И я поддерживаю слова Первого Старшего Брата, — добавляет он и поворачивается к ней: — добро пожаловать в Летний Лагерь Братства, Седьмая. Давно было пора навести порядок на кухне.

— Я Третий Брат, Чжан Хэй! И я поддерживаю слова своего старшего брата! Не бойся, Седьмая Сестра, даже если ты провалишь задание, никто тебя не казнит, а я тебя замуж за своего офицера выдам и всего-то! — Чжан Хэй встает и для убедительности бьет кулаком в ладонь, да так, что аж звон стоит.

— Может быть она как раз этого-то и боится, — бормочет себе под нос Второй Брат: — уж лучше смерть, чем за кого-то из твоих оглоедов замуж.

— Ничего, в конце концов я сам тебя в жены возьму, Седьмая, ты хоть и мелкая, но соображаешь. И подраться не дура и с ножом обращаться умеешь, а уж я тебе откормлю! Станешь как я — большой! — довольно упирает кулаки в бока Чжан Хэй: — так что не тушуйся!

— Вот теперь она точно повесится. — хмыкает Второй Брат: — ты уж постарайся справится там, Седьмая, а то тебя замуж за Кабана отдадут. А если пощадят — то просто голову отрубят.

— Заткнулись, весельчаки! — прерывает их Первый Брат: — ничего смешного тут нет. И я не шучу, Седьмая. Если хоть один человек из Братства будет голодным — не сносить тебе головы. Ни тебе, ни твоей подружке, запомни это.

— Цунмин, Старший Брат! — кланяется Сяо Тай: — ваши слова вырезаны в самом сердце этой ничтожной! Будет исполнено!

— Приступай прямо сейчас, — хмурит брови предводитель разбойников Братства горы Тянь-Ша: — и на обед… слышал я что на обед сегодня мясо в карамели со сладким рисом? Надеюсь из-за твоей занятости меню останется таким же…

— Конечно, Старший Брат.

— И напиток свой приготовь, мы с братьями будем военный совет держать. — распоряжается Первый Старший Брат и машет рукой: — ступай уже… Седьмая.

Сяо Тай выходит из палатки и поглаживает кончиками пальцев золотую пайцзу власти, которую ей вручили на выходе. Пропускает красный шелковый шнурок в дырочку наверху и подвешивает пайцзу к поясу.

— Погоди, Седьмая! — окликают ее сзади и она останавливается. Лу Чжи-шэнь, сладкоголосый змей Совета. В руке он держит меч. Обычный прямой цзянь. Не свой, свой у него на поясе висит.

— Спасибо что поддержала меня на Совете, Седьмая, — говорит он, не глядя ей в глаза: — это… говорит о твоем уме. На вот, возьми. Если ты теперь одна из нас, негоже тебе без оружия ходить. — и он протягивает ей меч.

— Эта ничтожная с радостью и благодарностью примет сей чудесный дар. К сожалению у меня нечем отдариться и…

— Ой, да заткнись уже, — внезапно советник Лу Чжи-шэнь улыбается: — это не от меня. Это от Совета. Ты мне все так же не нравишься, слишком много умничаешь. Если доживешь до вечера, то я хотел бы увидеть твое мастерство в сянци. У меня и доска есть. Все, ступай, у тебя полно работы. — он передает меч и торопливо уходит. Сяо Тай глядит ему вслед. Отныне она — Седьмая Сестра, пусть не первая, но уже равная. И… никто из парней не хочет заниматься всеми этими женскими делами, снабжением, готовкой, хранением и учетом запасов. Все-таки они разбойники, нет у них военного образования или навыков управления. Все они хотят совершать подвиги и бороться с несправедливостью Волей Небес, а то, что армия марширует на животе, как говаривал Наполеон — они не понимают. Более того, они не понимают еще одну важную вещь…

Она повернулась к ждущей ее у палатки Минмин и кивнула ей, подвязывая меч к поясу.

— Не утомилась ждать? — спросила она и Минмин тут же подскочила к ней.

— Госпожа! Пайцза! Меч! Вы теперь разбойница⁈

— Минмин! Я же просила так их не называть! Кроме того, я теперь — удалая девица и ээ… сестра-храбрец? Добрая девица? Звучит так, словно я в публичном доме работаю… и была там Добрая Девица Сяо Тай — всем давала… бррр… не, не, не. Зови меня Седьмая Сестра. Для тебя — Старшая Седьмая Сестра.

— Старшая Сестра Тай!

— Угу, Белоснежка и шесть гномов. Все, пошли, у нас дел полно. Знаешь кто такие янычары?

— Нет, госпожа Старшая Седьмая Сестра Тай!

— Ты все в кучу собрала. Просто Тай и все. Мы же подруги. Так вот, янычары… это были люди без роду и племени собранные вместе для войны. И у них не было лояльности ни к султану, ни к родине, ни к семье. Знаешь, кому они были преданы? Котлу. Все питались вместе, а полковник лично накладывал еду, он знал кто отличился и кому кусок мяса получше дать, а кого поварешкой по рукам. Кстати, полковник на их языке так и зовется — башар. Что значит черпак, ковш, которым еду накладывают.

— О чем это вы госпожа?

— Все о том же, Минмин. Кто мужчину кормит — того тот и слушается. — отвечает Сяо Тай и сладко потягивается: — а у меня отсюда теперь два пути, либо на шелковые подушки в палатке Совета, либо голова в кустах.

— Не надо голову в кустах, — огорчается Минмин.

— Сама не хочу, понимаешь…