Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша

Глава 13

— Поистине таланты ваши выше неба и глубже моря, уважаемый глава семьи Вон Ми! — кланяется Чжу Тун и складывает руки перед собой в жесте уважения к хозяину. На самом деле никакого уважения этот Чжу Тун к старому интригану Баошу не испытывал и испытывать не собирался, но правила есть правила. Все же сегодня, здесь и сейчас он не просто Чжу Тун, один из старших адептов клана Лазурных Фениксов, культиватор четвертого уровня, боевой заклинатель особого отряда «Семнадцать Сильных» и обладатель военного гуань «Истинный Мечник». В первую очередь он тут как представитель клана «Лазурных Фениксов». У него есть задание от Совета Клана, от самого Главы Шао и он твердо намерен выполнить то, что ему поручено.

— Для всего дома Вон Ми и меня лично — большая честь принимать уважаемого Чжу Туна, одного из Семнадцати Сильных, легендарного мечника, который владеет своим цзянь словно художник кистью, чьи слова точны и разумны, а суждения мудры и чисты словно родниковая вода в горном ручье в теплый день, — в ответ склоняется Глава Баошу. Обычные слова, обычная вежливость. Что скрывается за этими словами? Первый слой — простое приветствие, что-то вроде «я вижу, что ты пришел с нефритовой печатью Лазурных Фениксов на поясе, я вижу, что ты посланник от Совета Кланов и самого Главы Шао и я готов принять тебя у себя в доме.»

Но это только первый слой. В приветствии старого интригана и торгаша Баошу есть и нюансы. Например — упоминание меча. Все знают, что военный гуань «Истинный Мечник» был дарован этому Чжу Туну Наместником Гу как раз за победу в турнире без меча — с одним боевым веером. Потому говорить, что он владеет мечом словно художник кистью — это легкий намек на то, что меча-то у него и нет. Нет меча — нет таланта. Интриган Баошу оскорбляет его прямо с порога! Опять-таки сравнение его суждений с водой в ручье… все бы ничего, но «вода в ручье в теплый день»… в теплый день! Все знают, что горные источники на горе Тянь Ша становятся мутными в горячий летний полдень, потому что горные кабаны, истомленные жарой, приходят чтобы лечь прямо в русло и охладится. Грязь и моча течет вниз по течению и в эти дни люди стараются не набирать воду из ручьев. Итак, одним коротким предложением старик Баошу одновременно сравнил его со скопцом (нет меча!) и с грязной свиньей.

Чжу Тун мысленно поаплодировал Главе дома, уметь так пройти по грани дозволенного и одновременно выразить свое неприятие гостя — это надо уметь. И если бы он был здесь по своим делам — то, пожалуй, поднялся бы, поклонился еще раз и вышел бы вон. Но он тут по поручению Клана, по поручению Совета Клана и по личному поручению Главы Шао.

Но здесь и сейчас он, Чжу Тун — человек-функция. Посланник и представитель. Он садится за свой столик, перед ним тут же вырастает нефритовая чашка и красивая девушка в цветах дома Вон Ми, светло-синем и белом — наливает вина из высокого кувшина с изображением огненного феникса, взлетающего к солнцу. На столике уже стоят чашки с закусками и деликатесами, девушка кланяется и делает шаг в сторону. Чжу Тун подбирает ноги под себя, вынимает из рукава свой белый боевой веер «Бай Фенхуанг» — Белый Феникс. Кладет его рядом с собой на край столика. Этим своим движением Чжу Тун тоже идет по грани. Согласно правилам вежливости оружие не допускается во время трапезы с хозяином дома. Однако веер, даже боевой веер, с закаленными и остро заточенными пластинами — все же является просто веером. И в то же время — оружием. Чжу Тун внимательно следит за выражением лица Главы Баошу и удовлетворительно отмечает, что у того — чуть-чуть дрогнула бровь. Едва-едва, но для Чжу Туна этого было достаточно. Чертов старый интриган решил сыграть с Кланом Лазурного Феникса в свои грязные игры! Мало того, что вместо своей родной дочери решил подстелить под наследника какую-то грязную нищенку с улицы, буквально вытащив ее из колодок на площади, так еще и организовал ее захват разбойниками — на земле Фениксов! И ведь Глава Шао даже пошел ему навстречу, закрыл глаза на то, что в жены наследнику пойдет не родная дочь Вон Ми Баошу, а безвестная нищенка и бродяжка, которую только что от грязи отмыли. Хотя в ином случае такое вот просто за плевок в лицо посчитали бы. Однако Глава Шао в мудрости своей решил что ему неважно какая именно дочь войдет в Клан Фениксов… потому что какая бы ни была — именно она унаследует все имущество семьи Вон Ми сразу же после того, как все остальные Вон Ми умрут. А умрут они все сразу после свадьбы. Вот только паланкин с невестой прибудет в Цитадель Фениксов, только красную вуаль с нее снимут, ну подождут для приличия недельки две и все — коварное нападение разбойников и мародеров на поместье Вон Ми, после которого никто бы не выжил. Ужас, кошмар, но что поделать, надо как-то дальше жить… а единственно кто остался — приемная дочь, которую сам Баошу и признал. А осталась она в живых только потому что была в Цитадели Фениксов в момент нападения… что говорите — у старого Баошу еще сыновья есть? Вот потому старый интриган и не видит всей картины — он тоже так думает. Но… Лазурные Фениксы предприняли меры, чтобы к этому моменту в семье Вон Ми не осталось наследников. От двоих старших братьев уже есть подписанные бумаги об отказе в наследовании, где-то это обошлось в игорный долг, где-то в выкуп дорогой куртизанки из «Дома Вешних Цветов». А что до остальных двух братьев… один уже умер, а второй умрет в самом скорейшем времени.

Потому Клану и Главе Шао было без разницы, родная дочь или приемная, воспитанная в Высоком Доме заклинательница Лилинг или же обычная нищенка без талантов и умений. Главное — статус. После того, как все Вон Ми умрут и не останется наследников кроме этой приемной дочери — все имущество семьи перейдет под руку Клана. А там уже без разницы, будет жить эта девица или нет. И в каком виде. Впрочем, зная о предпочтениях наследника в обращении с женщинами — ее стоит даже немного пожалеть.

Впрочем, с самой нищенкой было что-то неладное, по крайней мере Глава Шао распорядился, чтобы паланкин с ней проводили в охотничье поместье, не пропуская в Цитадель. Почему? Чжу Тун не знал, резоны Главы Шао — не его дело, но уж догадываться-то он мог. Тем не менее, паланкин с невестой и конвой были перехвачены и атакованы разбойниками, а спешивший навстречу отряд застал только трупы и разбитые телеги. Формально, конечно, никто не виноват, трагедия и случайность, что уж поделаешь. Но поверить в такое удобное стечение обстоятельств, конечно же никто не мог.

Потому и Глава Шао и сам Чжу Тун считали, что старый интриган Баошу прознал про их планы по уничтожению Дома Вон Ми и, не в силах противостоять им силовыми методами — решил саботировать заключение брака между наследником и приемной дочерью. Решив не начинать войну, но спрятать нож среди улыбки, Баошу организовал нападение на свадебный кортеж, самолично или через посредников, заказал похищение приемной дочери. Что там с ней случилось — убили ее или просто держат где-то в плену — для Главы Баошу все равно, главное, что она в брак не вступит и официально женой наследника не станет. Этого достаточно.

А теперь этот Баошу пытается ситуацию в воздухе подвесить — вот, дескать я свои обязательства перед Кланом Феникса выполнил — дочку вам отдал, ваш представитель ее принял, даже своих людей в конвой отдал. А то, что на свадебный кортеж разбойники напали — так на чьей земле такие вот безобразия приключились? На земле семьи Вон Ми? Нет. Ну и спросу с семьи Вон Ми нет, на вас так дочек не напасешься.

Но у Чжу Туна есть задание, даже несколько. Первое — самое очевидное, заставить Главу Баошу исполнить свою часть сделки и если нет возможности достать и привезти приемную дочку, то пусть выдает родную. Его выкрутасы с «похищением невесты» никого не обманут, как говорят в народе — тигра выдают его полосы. Так и торговца выдает его незатейливая хитрость — поджечь склад с зерном сразу же после продажи.

— Уважаемый Глава Баошу, — говорит Чжу Тун, ставя чашку с вином на стол перед собой, предварительно отпив три положенных глотка и не почувствовав вкуса: — к сожалению повод для моей поездки в ваш дом не так приятен. Как говорят в уезде Чжянсоу — глиняный бодисатва переправляется через реку — самому-то уцелеть бы… сейчас такие времена, когда скромный посланник вроде меня думает о том, как бы самому голову сохранить. Глава Шао выражает крайнее недовольство похищением невесты наследника Клана и просит вашего содействия в поисках и возвращении девицы Вон Ми Тай.

— Мои лучшие воины и помощники рыщут по всей провинции, однако в настоящее время никаких зацепок и следов найти не могут. — разводит руками в стороны Глава Баошу и качает головой. Еще и издевается, старый хрыч, думает Чжу Тун, как будто бы не при чем.

— С другой стороны, даже если девицу Вон Ми Тай и получится вернуть от разбойников, то это будет большой радостью для всей вашей семьи. — кивает Чжу Тун и выжидает, пока красивая девушка-служанка, одетая в цвета Вон Ми — наполнит его чашу вином: — однако она уже не сможет стать невестой наследника Клана Лазурных Фениксов и искать ее сейчас — все равно что чинить изгородь, когда все овцы разбежались. Ведь девица, которая побывала в плену у разбойников уже никогда не станет добродетельной девственницей. К сожалению, мы все знаем, каковы нравы этих диких и необузданных варваров с горы Тянь Ша.

— О чем вы говорите, господин Чжу Тун! Я уверен, что Вон Ми Сяо Тай жива и невредима! Более того, я уверен, что сложно найти более добродетельную и порядочную девицу и что, даже находясь в плену у разбойников она сумеет найти способ сохранить целомудренность и невинность, дабы как драгоценный залог счастливой супружеской жизни передать его в дар своему будущему супругу словно Алую Жемчужину Мудрости, которую стережет дракон Северо-Западного Дворца. — складывает руки Глава Баошу: — и кто же мы такие, чтобы разлучать любящие сердца! Давайте будем полагаться на Волю Небес, потому что поистине ничего под Небесами и на них не совершается без Воли Небес на то.

— Однако же девица Сяо Тай слаба и неопытна, а разбойники — дики и необузданы. Мудрым было бы не полагаться на случайность, а заключить брак между наследником, господином Сянь и вашей второй дочерью Лилинг. — говорит Чжу Тун, переходя прямо к делу.

— Прошу прощения у уважаемого господина Чжу Тун, если я неправильно расслышал, но я не могу выдать свою младшую дочь за жениха старшей! Это же против Воли Небес!

— Воля Небес — это исполнить договор, заключенный между нашими Домами! Небеса одобрили этот брак, и вы лично, Глава Баошу дали согласие.

— Верно, — признает Глава и кивает головой: — дал согласие и даже передал вашему посланнику свою дочь. Которую ваш человек не смог сохранить и в результате ее похитили! Почему мою любимую дочь, мою жемчужину и отраду на старости лет — не сопровождал отряд вооруженных людей с лучшими заклинателями Клана? Вы же знаете, что семья Вон Ми — простые торговцы и у нас нет в роду воинов или могущественных заклинателей, все что у нас есть — небольшой отряд охраны. Это обычные люди с оружием. В то время, как у Клана Лазурных Фениксов есть и воины и заклинатели, чего стоит только отряд «Семнадцать Сильных», в который входите и вы, уважаемый Чжу Тун! Лидер отряда «Семнадцать Сильных», сам Шибуки Ай, отшельник и путешественник с далеких восточных островов, владеющий техникой Обезглавливания на расстоянии одного ли, обладатель гуаня «Верный. Сильный. Единственный». Или его помощница, Сакура Номоки, умеющая разбивать сталь в мелкие кусочки звуком своего голоса! Та самая, которая в свое время поразила жюри Императорского Экзамена, одолев десять противников Земного Уровня за один раз! И конечно же Гван Сон Исыль, «Твердолобый Упрямец», легендарный генерал Юго-Востока. Да вы и сами все знаете! Достаточно было прислать хоть кого-то из них и нападение разбойников не удалось бы. Моя дочь важней всего для меня, и я бы пожертвовал всем на свете, лишь бы вернуть ее. Но клан Лазурных Фениксов, судя по всему, не желает делать ничего по этому поводу.

— Ну все, — говорит Чжу Тун: — хватит. Слушай сюда, старый хрыч. У тебя времени ровно три дня. Не сбейся со счету. Либо ты отдаешь нам младшую дочь Лилинг, либо клан расторгает договор, признает тебя бесчестным нарушителем и объявляет твоей семье и тебе лично войну. Три дня. Или твоя голова на пике будет торчать при входе в поместье, а твои родные будут проданы в рабство. Я лично прослежу чтобы в этом случае твоя драгоценная дочь была продана в самый дешевый и грязный бордель уезда! Вместе с ее матерью!

— Вот как ты заговорил. Чуж Тун, мне нужно время. Но твои злые слова ранят меня в самое сердце, — качает головой Глава Баошу: — дайте мне хотя бы месяц и я клянусь, что найду эту девицу Сяо Тай и доставлю ее вам!

— Три дня! — Чжу Тун позволяет кривой усмешке проскользнуть по его губам: — и ни днем больше. Потом «Семнадцать Сильных» уничтожат Семью Вон Ми и даже память о ней затеряется в глубине веков. А перед тем, как продать твою жену и дочь в бордель я отдам их на потеху солдатне. Может даже сам поучаствую. У тебя не так много времени, старик. Собирай красный шелк на свадебное одеяние. Неужели ты думал, что можешь торговаться с нами? Тигр не ведет переговоров с крысой. Три дня. — он берет в руки свой боевой веер, «Бай Фенхуанг», берет нарочито медленно и спокойно, словно бы лаская его. И тут же — резко встает на ноги, опрокидывая столик ударом ноги. Девушка-служанка рядом вскрикивает от испуга и прижимает руки ко рту. Чжу Тун специально ведет себя по-хамски, у него есть задание персонально от Главы Шао — не просто объявить старому Баошу о ультиматуме, но и унизить его. Вытереть о него ноги. Насладится этим моментом. Потому Чжу Тун не собирается себя сдерживать. Он сильно пинает ногой в лицо стоящую на коленях служанку, которая опрокидывается на спину с коротким всхлипом. Поворачивается к старому Баошу, который уже вскочил на ноги и поднял руки, сведя их воедино. Старый Баошу кривил душой, в его роду как минимум есть два заклинателя, владеющих Ци — он сам и его дочка. Но Глава Баошу — торговец и земледелец, он использовал свои способности чтобы выращивать зерно и помогать ремесленникам, он не боевой заклинатель. Кроме того, он побоится нападать на него, потому что нападение на него сейчас будет означать войну.

— Знай свое место, старик. — цедит сквозь зубы Чжу Тун и ждет. Стоит, выжидая. Пусть только дернется, думает он, пусть только дернется и я располосую его на части, а война начнется прямо здесь и сейчас. Но старый Баошу лишь опускает голову.

— Так я и думал, — говорит Чжу Тун: — у семьи Вон Ми нет ни чести, ни достоинства. Три дня, старик, запомни. Раз уж твоей дочери все равно суждено раздвигать ноги, то уж лучше делать это в Цитадели Фениксов, чем в дешевом борделе за еду. — он выходит в дверь. Не торопясь, спускается вниз по ступенькам, довольный собой и своим выступлением. Старый Баошу поставлен на место, ультиматум озвучен, все сделано как надо. Теперь нужно доложить обо всем Главе Шао. Спустившись вниз, он огляделся по сторонам, закрутил циркуляцию Ци в источнике, привычно толкнул ее в ноги и — ударом ноги снес столб, поддерживающий стропил. Толкнул в сторону вскрикнувшую от неожиданности служанку и раскрыл свой боевой веер. Закрутил Ци в источнике пяти Звезд и выплеснул ее взмахом Белого Феникса!

Удовлетворенно полюбовался на творение своих рук — глубокий разрез на фасаде резиденции старого Баошу.

— А скажи-ка мне, Седьмая, что это за щегол дом твоего отца портит? — раздается сзади звучный бас.