Святые Спасения

ИРЕЛЛА-2 Лондон

Ирелла любила снег. Даже прожив на Земле два года, она все еще наслаждалась выходом на улицу, когда белые хлопья волшебно падают с неба. Поэтому она и настояла на том, чтобы их дом находился на северной окраине Лондона, откуда открывался панорамный вид на субарктический ландшафт. В своем новом воплощении древняя столица представляла собой совокупность уютных деревень, призванных обеспечить обитателям сплоченное сообщество, необходимое для выздоравливающих. Несмотря на то что теперь они были благословлены идеальными телами и не знающей дефицита межзвездной цивилизацией, люди продолжали страдать от шока и слишком резкого перехода от вторжения к новым временам.

Деревня, в которой они поселились, называлась Лавандовый Холм и состояла либо из уединенных хижин, как у них, либо из длинных каменных зданий в аутентичном георгианском стиле. Причудливая архитектура вызывала у нее смех, но обладала определенной элегантностью, и это соответствовало тому образу Лондона, который сложился в ее голове.

Стоя перед эркером, она смотрела, как с сонного серого неба исчезает дневной свет. Снаружи изгибалась широкая улица, озаренная неяркими фонарями, скрытыми среди высоких елей. Центральная дорожка была расчищена от снега, но повсюду вокруг лежал толстый, сантиметров в тридцать, слой утрамбованного наста, а ветви деревьев и кустарников совсем обледенели. Осень и зима длились тут не меньше семи месяцев, да и весна часто запаздывала. Все ходили, кутаясь в толстые пальто и длинные шарфы, и постоянно жаловались на холод. А Ирелла, выросшая в тропиках, наслаждалась снегом и льдом, замерзшими озерами и заиндевелыми деревьями. Она как будто жила в романтической зимней стране чудес. Единственным ее разочарованием было то, что они находятся слишком далеко на юге, чтобы видеть ледник, покрывший большую часть Северной Англии.

Деллиан не разделял этого мнения. Нет, он никогда не жаловался. Но она знала.

Кто–то осторожно шел по центральной дорожке, проверяя каждое здание. Потом остановился перед их домиком, глядя на него снизу вверх. Ирелла воспользовалась прямым слиянием с горсетью, чтобы получить основную информацию о незнакомце. Его звали Горацио Сеймур. Согласно досье, он был жителем Лондона, захваченным в две тысячи двадцать шестом, получившим новое тело пару лет назад и ныне работающим психотерапевтом, специализирующимся на недавно восстановленных детях — то есть самых трудных случаях.

Она увидела, как он огляделся, потом толкнул железные ворота и двинулся к их крыльцу.

— У нас гость, — крикнула она.

Деллиан отвел взгляд от горящего в центре комнаты подвесного камина. Скандинавский дизайн: металлическое блюдо с медной крышкой, укрепленное под железным дымоходом. Она обзавелась им больше из эстетических, чем из практических соображений, но камин этот давал на удивление много тепла. Конечно, дрова, которые заталкивал в него Деллиан, не были настоящим деревом; эти цилиндрики представляли собой самоокисляющуюся горелку, не выделяющую углекислого газа. Как–никак, никто не хотел нарушить хрупкое равновесие, установившееся в земном климате теперь, когда ледниковый период вынужденно отступил.

Деллиан поправил кочергой «дрова» — делая при этом такие выпады, как будто ему приходится фехтовать с более опытным противником.

— Кто?

— Я его не знаю.

— Святые!

Из камина вырвался сноп искр, они запрыгали по полированному паркету, и Деллиан кинулся их топтать.

Сенсор на двери прислал вежливое уведомление о появлении гостя.

— Пойду выясню.

Проходя мимо него, Ирелла сдержалась, не нахмурилась. Деллиан, как обычно, был в форме констебля, что не слишком гостеприимно, но, если бы она указала на это, возник бы спор, переходящий в ссору. Опять.

Ирелла открыла дверь — и невольно приветливо улыбнулась Горацио Сеймуру. Он был весьма привлекателен и выше Деллиана, но дело не только в этом; просто его присутствие отчего–то рождало в душе спокойствие. Что ж, такой человек идеально подходит для помощи измученным проблемами детям.

«Жаль только, что сам он выглядит таким встревоженным».

— Искренне прошу прощения за вторжение, — сразу сказал Горацио, — но я ищу свою жену, и вы единственный человек на Земле, который может мне помочь.

Ирелла замялась:

— Боюсь, я всего лишь внештатный советник Оценочного комитета Альянса, — сказала она. — У меня нет официального статуса. И в любом случае для этого есть агентство по розыску семьи.

— Нет, мне не нужно ее разыскивать. Я уже знаю, где она.

— И где? — автоматически спросила она.

— В Убежище.

— Вам лучше войти.

Они устроились на длинном диване лицом к камину: Ирелла с Деллианом — уютно, поближе к огню, Горацио — на дальнем конце, скованный, напряженный, не обращающий внимания на чай дарджилинг, налитый ему дистанционкой.

— Если вы были в коконе с две тысячи двадцать шестого, откуда вы знаете, что ваша жена в Убежище? — спросила Ирелла.

— Гвендолин была в Пасобле, когда появились оликсы. Они покинули Дельту Павлина через портал, войдя во флотилию исхода. Они основали цепочку миров поколений.

Ирелла почувствовала, как напряглась рука Дела, сжимающая ее руку, при упоминании о Пасобле.

— Эмилья и Энсли тоже из этого хабитата исхода, — сказал он.

— Да.

— Подождите… — Слияние извлекло из архива целую охапку файлов. — Гвендолин Зангари? Она была вашей женой? Вы — отец Луи? Ассистента святого Юрия? Луи, укравшего узел запутывания в Солт–Лейк–Сити?

Горацио кивнул:

— Да, это она. И мой мальчик.

— Оликсы однажды уже похищали вас, задолго до вторжения. А Юрий нашел.

— Да.

— Вы и сами практически святой, — восхищенно пробормотал Деллиан.

— Едва ли, — ответил Горацио. — После восстановления я только и делал, что просматривал файлы. Существуют десятки тысяч общедоступных записей. Но при помощи фильтров мне удалось выстроить стратегию. Ключ к ней — Лоло Мод.

— Боевой корабль Фабрики?

— Да. Видите ли, я знал и Лоло, еще во времена Блиц-2.

— Вы шутите!

— Нет. Оне часто приходило на общественную кухню, которой я помогал управлять.

— Погодите! Если вы знали Лоло, то, должно быть, встречались и с парнем омни, Олли. Олли Хеслопом?

Горацио нахмурился.

— Не думаю. Парнем Лоло был Дэвис Мохан.

Ирелла облегченно усмехнулась:

— Это вымышленное имя Олли. Во время Блиц-2 он был в бегах.

— О. Ясно.

— Простите. Это просто… ну, вы — живая история, понимаете? Мы учили все это в школе, когда проходили Святых.

— Понятно. Но суть в том, что Лоло, очевидно, добралось до Фабрики. И стало там боевым кораблем, как Энсли.

— Я знаю. Мы поймали сигнал Лоло на «Моргане».

Горацио подался вперед, его нетерпение перевесило опасения:

— Когда я узнал о Лоло, я проверил записи «Моргана». Энсли кое–что сказал вам.

— Его внучка! — воскликнула Ирелла и улыбнулась Деллиану: — Помнишь? Энсли сказал, что, когда альянс Фабрики распался, его внучка присоединилась к материнскому кораблю Като, чтобы основать Убежище.

— Это Гвендолин, — выдохнул Горацио.

— Конечно. Он сказал, что она была там, когда он перенес свое сознание в боевой корабль. — Восторг ее угас. — Извините, Горацио. Вы правы, Гвендолин, должно быть, в Убежище. Но…

— Его недаром назвали так, — твердо сказал Деллиан. — В лучшем случае оно спрятано между звезд, как и обиталище неан. В месте, которое оликсы никогда не найдут. И никто не найдет.

— Но никто и не ищет, — возразил Горацио. — По–настоящему — нет. А вы, Ирелла, величайший эксперт в этом.

— Это было просто хобби, вот и всё. Я получала доступ к имеющимся файлам, в основном это были просто рассказы. Никаких достоверных фактов — ни единого. Все сведения об Убежище обрываются на том, как корабль Като отправился его строить; люди, улетевшие с ними, очень тщательно удалили всю информацию. С тех пор всё, что у нас есть, — воспоминания из вторых рук, ставшие нашими легендами. Я могу дать вам список всего, что нашла, и вы тоже получите доступ к этим файлам.

— Мы можем сделать много больше.

Она озадаченно посмотрела на него:

— Правда?

— Да. Мы можем расспросить людей, бывших на Фабрике.

— Энсли был там, но он ничего не знал, или его память подчистили безопасности ради. Единственный, о чьем пребывании на Фабрике мы знаем наверняка, — это капитан Кенельм, но оне мертво.

— Вы ошибаетесь, — сказал Горацио. — Есть еще кое–кто.

— Кто? — резко спросила она.

— Лоло Мод.

Ирелла задумчиво уставилась на него:

— Мы не знаем, куда отправилось Лоло Мод. Оне не показывалось у нейтронной звезды.

— А кто–нибудь искал?

— Нет, — неохотно согласилась она.

— Тогда это может стать хорошей отправной точкой, не так ли?

— Я… Ну, да, полагаю.

— Это было тысячи лет назад, — сказал Деллиан. — И боевые корабли Фабрики передвигаются довольно быстро. Это же получается огромное пространство. Идея хорошая, но непрактичная.

— Оне бы полетело к анклаву, — сказал Горацио. — И сейчас бы уже знало, что оликсы побеждены. Альянс транслирует в космос множество сообщений, чтобы связаться с потерявшимися людьми.

— Это лишь предположение. — Ирелле очень хотелось, чтобы ее голос звучал более уверенно.

«Но он прав, это имеет смысл».

— Вот почему я и пришел к вам, — сказал Горацио. — Комплексные люди построят вам флот для поиска Лоло Мод, если вы попросите. Вы — создатель. Вы сотворили их, а потом спасли их в анклаве. Я прав?

— Ну, — медленно проговорила она, — это сокращенная версия событий.

— На сто процентов! — гордо заявил Деллиан.

— Я прошу вас обдумать мою просьбу. Вам не обязательно присоединяться ко мне, но, если бы вы могли просто достать мне один корабль, я был бы бесконечно благодарен.

— Если Гвендолин жива и в Убежище, — сказал Деллиан, — она провела там тысячи лет. Вы думали об этом?

— Думал, — кивнул Горацио. — В конце я отказался от всего, что делал на Земле, бросил людей, которые зависели от меня, только чтобы воссоединиться с ней на Пасобле. Но оликсы поймали меня прежде, чем я прошел через портал. Она знает, как я люблю ее. И знает, что я был в коконе, что я не мертв. Я просто хочу увидеть ее снова. Я хочу знать, что с ней всё в порядке, что она прожила хорошую жизнь после…

Ирелла уставилась в пол — только бы не видеть слез Горацио.

— Позвольте мне подумать, — сказала она.

— Ты будешь думать? — спросил Деллиан, как только Горацио ушел.

— Ну а что я еще могла сказать? Бедняга явно любит ее.

— И я помню их историю: как святой Юрий вернул Горацио после того, как его захватили агенты оликсов. Она тоже любила его.

— Ну вот и всё.

— Больше двадцати тысяч лет назад!

Ирелла откинулась на спинку дивана, обхватив голову руками.

— Если бы это был ты, я бы тебя нашла.

Он сел рядом с ней и со вздохом обнял за плечи:

— Я тебя тоже.

Она не могла смотреть на него. Чувство вины преследовало ее — за то, что она не доверяла ему настолько, чтобы признаться, что ее изначальный аспект ушел, отправившись на охоту за Богом у Конца Времен. Доверие — это ведь огромная часть безоговорочной любви. А ведь есть еще и то, с чем она никогда не сможет свыкнуться. Она — клон. Не тот человек, с которым Дел вместе рос, в которого влюбился. Она — самозванка, пускай и с благими намерениями.

Что бы он почувствовал, если бы узнал? Был бы польщен? Или напуган? Посмеялся бы или ушел, хлопнув дверью? Она не хотела этого выяснять. Никогда.

Этот позор, этот стыд висел между ними, как призрак, которого он не видит — и которого ему нельзя позволить увидеть, — мешая тому, что сделало бы его по–настоящему счастливым. Ему нужны были семья, дети, всё, о чем они мечтали, всё, что хотели получить после того, как война будет выиграна. А она просто не могла ему этого дать. Ей нужно было быть абсолютно уверенной в том, что они в безопасности.

«Потому что я знаю, что война не окончена, а тем более не выиграна. Святые, знаю ли я?»

Альянс растянул червоточины и установил порталы, покрыв почти треть галактики. Не у каждой звезды, конечно: это потребовало бы колоссальной — и ненужной — сети. Но благодаря тому, что корабли комплексов постоянно продвигались вперед, их охват был всеобъемлющим. Оборона Альфа получала много сообщений о столкновениях с оликсами, но пока Альянс оставался непобедим.

«Но галактика не безопасна». Да, да, это было глупой верой, уходящей корнями в их детство, когда страх перед иными, скрывающимися за оградой поместья Иммерль, внушался им с самого рождения. «И знание того, что это ложная вера, должно помочь мне отвергнуть ее. Я прежде всего рациональна». И все же она боялась завести ребенка. «Что с ним будет, если оликсы вернутся?» Так глупо. Очень, очень глупо.

Она поцеловала Дела, погладила его аккуратный мундир констебля.

— Что ты делаешь завтра?

— А? Ну… завтра у меня еще одна серия встреч с управляющим советом ИиК.

— И что там с Исполнением и Контролем?

— Ничего особенного. Как лучше добиваться соблюдения законов, когда люди борются с травмами возрождения и диссоциации.

— Осторожно, полагаю.

— Да. Но на некоторых констеблей нападают, потому что они представители власти. Так что теперь обсуждают уместность легкой брони во время патрулирования. Им интересно мое мнение насчет усиления тренировок по рукопашному бою и, возможно, о кое–какой нелетальной периферии.

— Звучит слишком по–военному.

— Да, но обычные люди, которые уже восстановились, имеют право на безопасность и защиту от собственных соседей. Альтернатива — сегрегация по психическому состоянию. А это слишком… позорно.

— Похоже, нам нужно больше психотерапевтов.

— Да, но это дело не Исполнения и Контроля. С населением миров исхода все не так уж и плохо. Но — ха — люди Земли! Их нормы совсем другие.

— Предвкушаешь, значит?

— Я… ты шутишь, верно?

— Тебе безумно скучно, не так ли?

Она смотрела, как он изо всех сил пытается справиться с виноватым выражением лица.

— Возможно, — сдался он наконец. — Не этому я учился, не ради этого тренировался. Тут требуется только некоторая корректировка, вот и всё. Я ничем не отличаюсь от остальных. В смысле — тебе нравится твой Оценочный комитет?

— Никогда, ни за что.

— Ага. И?

Она с довольной улыбкой стиснула обе его руки. Ее нос почти прижимался к его носу.

— Хочешь выбраться отсюда?

— Святые, да!

— Я вызову Иммануээля. Они могут начать проектировать для нас поисковый корабль.

— Ох, святые, спасибо! — Он поцеловал ее. — Эй, может, мы найдем твой тахионный сигнал, пока ищем Лоло Мод.

Ирелла, вздрогнув, скривилась в неловкой гримасе:

— Может…