Святые Спасения

КВИНТА ГОКС «Спасение жизни»

Я как раз добралась до вспомогательной пленки удержания атмосферы, когда та начала разворачиваться, перекрывая туннель. Давление струи воздуха на тело один было экстремальным. Моим выростам манипуляторной плоти едва хватало сил удерживаться, цепляясь за переплетающиеся биоструктуры, затянувшие потолок и стены туннеля. Засовывая ноги в щели между трубами — для устойчивости, — я кое–как, рывками тащилась вперед, пока «Спасение жизни» истекало воздухом.

Если бы я поскользнулась, то полетела бы назад по туннелю, как кинетическая пуля, рвущаяся из ствола винтовки; как тело пять в своем коридоре. Сила воздушного потока — загустевшего от опасных осколков разрушенных биоструктур — уже одолела хватку тела пять. Я никак не могла толком уцепиться, и мои проклятые ноги скользили по полу. Пистолет с протонной дробью усугублял положение, ведь его тоже приходилось держать, что нарушало равновесие и уменьшало количество манипуляторной плоти, которой я могла бы держаться за стену.

Тело пять приближалось к концу туннеля, когда в стену рядом с ним ударили кинетические пули. Я открыла ответный огонь, разнеся стену у выхода протонной дробью.

И ощутила первые повреждения тела пять. Его нервная система зарегистрировала атаку: часть клеток моей манипуляторной плоти гибла от мощного теплового воздействия. Все верно. Но мой разум… Мой разум отчего–то интерпретировал это как боль. Жуткую, жгучую боль ожога. Все, что я могла сделать, это не дать манипуляторной плоти расползтись. Хотя больше всего мне хотелось передернуться.

— Черт!

— Квинта Гокс, — требовательно поинтересовалось единое сознание «Спасения жизни». — Что происходит?

— Отвяжись!

Из–за боли я потеряла концентрацию, и запутанность возобновилась. Но я опять захлопнула разум, отгородившись от этого бесполезного дерьма.

Тело пять продолжало поджариваться. Я задрожала от шока, заставляя себя держаться. Лучевое оружие — должно быть, гребаный мазер — продолжало стрелять. Разрушалось все больше и больше манипуляторной плоти, и в конце концов я сдалась.

Тело пять взлетело, подхваченное безжалостным потоком выходящего воздуха, беспомощно покатилось по туннелю, ударяясь о стены, и оказалось в ангаре. Я ожидала смертельного выстрела в мозг тела пять. Меня пронесло мимо двух Святых, оба стояли с оружием в руках. Я собралась, убеждая свой разум, что боли нет. Квинты не чувствуют боли, только люди.

Выстрела не последовало.

Когда меня крутануло в очередной раз, я увидела, что один из людей развернулся — и рубанул себя по сгибу локтя.

Ах ты, чертова шлюха! Я убью тебя, сучка! Убью вас всех! Взорву «Спасение жизни», разнесу его на атомы и заберу с собой все ваше дьявольское отродье, всех, кто есть на борту. Вы мертвы! Вы уже, считай, сдохли!

Тело пять врезалось в стену у входа в ангар. Сильно. Меня так оглушило, что тело один едва не потеряло хватку. Кто б знал, чего мне стоило удержаться. Но я удержалась. Иначе нельзя. Я ведь собираюсь прикончить Кандару, даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни. Последовали новые удары: бешеная атмосфера снова и снова била меня о скалу.

Когда тело пять в конце концов выбросило в вакуум анклава, оно было почти разрушено, мозг едва функционировал. Но боль ушла. Меня вертело и крутило, мимо проносились изысканные облака туманности — и изогнутые бока «Спасения жизни». Воздух выходил из жабр тела пять, закручиваясь странными серыми спиралями, как будто кто–то медленно обматывал вокруг меня туманную ленту. Потом зрение начало тускнеть.

Я потеряла тело пять.

Осталась только я.

Защитная пленка, вытекающая из лопнувшего стручка волокнистыми нитями, покрытыми вязкой желтой жидкостью, уже начала перекрывать туннель. Освободившись, она стала разворачиваться быстрее. Отчаянным усилием я дотянулась до нее и перелезла через край, пока еще оставалось место. Это была первая из трех пленок, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, — и все они стягивались. Яростная воздушная волна сошла на нет.

Я чуть приоткрылась, активировав слабейшую запутанность с единым сознанием, только чтобы пассивно читать его мысли. В мыслях этих доминировала тревога — тревога по поводу приближающейся человеческой флотилии, тревога по поводу разрушения силовых колец, тревога по поводу курса нейтронной звезды, тревога по поводу событий в ангаре. Отряд почтительных квинт уже направлялся туда, чтобы поприветствовать уцелевших людей, заключить их в объятья и поинтересоваться, что они делают. Единое сознание действительно считало, что они могут владеть информацией, касающейся ситуации снаружи; оно даже предложило данный вариант полному сознанию, которое отнеслось к этому бреду с одобрением.

Тупые ушлепки.

Я протиснулась сквозь вторую сдерживающую пленку и открыла резервное хранилище скафандров. Достала один, и тот быстро обтек меня. Его нейрофибры впечатались в мои нервы, налаживая синхронизацию движений. Я взяла протонный пистолет и отправилась назад, за защитные пленки, в вакуум. Времени у меня немного. Отряд прибудет быстро — хорошо вооруженный, готовый подчинить оставшихся Святых.

Некоторые люминесцентные нити биоструктуры над головой были повреждены или просто оторвались при бешеной разгерметизации, но света хватало, чтобы видеть. Питательные жидкости сочились из прорех в трубах, и по полу растекались липкие лужи, пузырящиеся в вакууме. Коридор передо мной изгибался. Я отрегулировала визуальные датчики скафандра, усилив инфракрасный и ультрафиолетовый спектры, после чего подключила электромагнитные считыватели — радиационный монитор и радиодетектор. Без точек восприятия других моих тел, к которым нужно было приспосабливаться, интерпретировать информацию оказалось чрезвычайно легко. Я как будто внесла в туннель дневной свет, и множество дивных цветов раскрасили каждую грань в свои особые тона.

Вот почему я заметила инфракрасные следы с расстояния в пятьдесят метров. Пятна на полу испускали тепло в окружающую среду — и это несомненно были следы человека. Кого–то, кто прошел этим путем — а потом вернулся.

Я замедлила шаг. Впереди, на повороте, верхний свет практически отсутствовал, но не может же быть, чтобы так пострадала от шторма разгерметизации только эта секция.

А она хороша, надо отдать ей должное. Я оттолкнулась от стены и осторожно двинулась вперед. Из зазоров между стволами биоструктуры исходило яркое инфракрасное свечение. А еще обнаружился маленький тугой узел магнитных силовых линий — так может проявлять себя источник энергии человеческого оружия.

Засада. Грубая, но достойная попытка — учитывая обстоятельства.

Я устремилась вперед, вскинула протонную пушку и трижды выстрелила прямо в источник тепла. Энергетическая вспышка детонации на миг перегрузила датчики скафандра. Это неважно; целая секция стены и биоструктуры превратилась в пыль; тлеющие угольки, рассыпавшись по полу, с шипением тонули в лужах. Инфракрасного излучения было так много, что мне пришлось понизить чувствительность.

Я остановилась возле новой дыры, у неровного края, окруженного сломанными стеблями биоструктуры, испускающими клубы пара. На полу валялся изодранный человеческий бронежилет. С примотанным к нему ремнем изуродованным лазерным карабином. Но ни тела, ни ошметков плоти, ни обугленных костей, ни кипящей крови не было.

Дерьмо!

Я повернулась… попыталась повернуться, но от шока у меня отказали ноги.

Я же, черт побери, квинта оликса. КАКОЙ, К ЧЕРТУ, ШОК… Ох.