Светлая помощница темного дракона

Глава 19

Когда мы с Абелем и чрезвычайно покорным проклятым пришли в подвал, то я подумала о чем-то весьма нехорошем. Например, о том, что Абель настолько хотел кое-кого пытать, что отверг более простой способ получения информации.

— Мне обязательно тут присутствовать? — спросила я, когда мы всей компанией собрались внутри просторной тюремной камере в подвале. — Я не очень люблю пытки.

— А я люблю. Разумеется, не каждого приятно пытать, но вот конкретно этого проклятого… — Абель посмотрел на свою точную копию с предвкушением, смешанным с сожалением. — Но, увы, сейчас у меня нет повода. Впрочем, если ты уйдешь, он появится.

— А мы в подвале тогда почему? — спросила я, усаживаясь на единственный стул, прихваченный Абелем неизвестно где, как и почему.

— Потому что тут лучше всего прятаться от честной стражи города. Нас тут определенно не будут искать, — ответил входящий Шейн.

За ним вошли Первый и Третий. Оба ни капли не удивились, когда увидели двух Абелей: одного сидящего прямо на полу напротив меня, а второго — около меня.

— Все как я и говорил. — Первый довольно кивнул.

— А говорил ты так, что под всё может подразумеваться вообще всё, — заметил Абель. — Что ж, Флёр, думаю, пора приступать. Попроси нашего проклятого показать свой истинный облик.

Я попросила — и в один миг вместо Абеля на полу оказался подросток. Тот самый, с которым мы уже сталкивались: тощий, немного непропорциональный, пряди волос, ранее подстриженные абы как, теперь отросли и закрывали лицо. Хорошо, что хоть одежду сменил, не на новую, но более приличную на вид.

— Что вы еще хотите, прекрасная госпожа? — спросил проклятый, глядя на меня полными тупой любви глазами.

— Как тебя зовут?

— Мама называла меня Аареном, — ответил проклятый, четко ставя ударение на вторую букву «а».

— А где твоя мама? — продолжила расспрашивать я.

Проклятый чуть улыбнулся и поднял палец вверх.

— В городе?

— Только если на том свете есть города, — ответил Аарен, склонив голову чуть набок.

— П-понятно, — пробормотала я и глянула на Абеля, ища подсказки.

И тот не подвел:

— Хорошо, поинтересуйся, что случилось с его матерью. И где теперь его отец.

— Можете не дублировать, несравненная любовь моя, — внезапно ответил проклятый. — Я отвечу на вопросы того, на чьи вопросы вы хотите, чтобы я ответил. Мою мать убили несколько лет назад.

— Это та женщина, что была на портрете? — спросил Абель.

— Верно. Тот портрет — все, что мне осталось на память от матери. Мама очень бережно хранила его, говоря о том, что именно этот портрет поможет моему отцу узнать, что я его сын.

Абель поморщился. Неудивительно: все бессмертные были способны узнать своего ребенка без всяких вещественных доказательств. Слова Аарена говорили о том, что его мать не разбиралась в магии, а у него самого достаточно поверхностные знания о бессмертных.

— Кто убил твою мать? — спросил Абель без капли сочувствия в голосе. — Ты знаешь.

— Знаю, — кивнул проклятый.

— И?

— Мой отец, — ответил проклятый.

— Подробнее, — безжалостно продолжил Абель. — Где, как и когда. А самое главное — кто твой отец.

— И по какой причине ты уничтожаешь статуи, — добавила я.

— Может всю свою биографию пересказать? — спросил проклятый у Абеля.

В чуть затуманенных глазах Аарена внезапно проступил проблеск разума. Ненависть, желание убивать… Я двинулась вперед и встала перед Абелем, чтобы проклятый видел исключительно меня. Это было больше инстинктивное действие, чем продуманное, но сработало оно отлично: выражение лица Аарена стало покорным и дружелюбным.

— Давай, — сказала я. — Расскажи о себе всё.

Аарен родился в небольшой деревушке, которая располагалась между Калидумом и еще одним королевством. Он жил вместе со своей матерью. Не слишком бедно, но и не богато. О том, что Аарен бессмертный, не знал ни о сам, ни его мать.

— Мама всегда говорила мне, что мой отец — очень влиятельный господин. Но из-за проблем внутри своего рода, он пока не может нас к себе забрать. Зато исправно отправляет деньги, чтобы мы с мамой ни в чем не нуждались. Говорила, что заботился о нас как мог.

И поэтому жили в деревушке на пограничье, где не так уж безопасно? И где, извините, нормальных лекарей в случае болезни днем с огнем не сыщешь? Хороша забота. Я поджала губы — слушай, а не комментируй, боюсь, мне еще предстоит узнать много чего интересного.

Насчет безопасности я была права: когда Аарену было лет восемь или девять, на их деревню напали. Они чудом уцелели, сбежав в другую деревню — ту, которая находилась непосредственно в Калидуме. Там они прожили два года, прежде чем в Калидуме наступили тяжелые времена: борьба за власть между двумя принцами.

— Моя мама очень волновалась, что этот конфликт приведет к вооруженным стычкам, а потому нам будет небезопасно. Впервые за все время она написала отцу письмо, в котором просила или забрать нас к себе, или хотя бы помочь перебраться в другое безопасное место. Ну, отец и помог. Помог перебраться в лучший мир, на тот свет, — ухмыльнулся Аарен. — Вместо помощи, ответного письма с отказом, мой отец… сжег нашу деревню, не оставив в живых никого. Ну, точнее, я жив, потому что умереть не могу. А вот от моей мамы не осталось даже костей. Только портрет, который она оставила в городе у друга, так как боялась, что у нас его могут украсть.

Сожгли целую деревню? Звучит… знакомо? Я посмотрела на Абеля. Абель развел руками.

— А как твой отец сжег целую деревню? Это не каждому магу под силу, да и подготовка требуется колоссальная, — заметил Первый. — Защитники Калидума такое не пропустили бы…

— Так мой отец не только маг, но и дракон. Подобное для дракона пустяк, не правда ли?

— Ты уверен, что ничего не перепутал? Что именно твой отец сжег деревню? Ведь это могла быть цепочка неудачных совпадений…

— Уверен. У меня есть все доказательства на руках. Документы, скрепленные королевской печатью. Ее же не подделать?

— А кто твой отец? — не выдержала я.

Аарен посмотрел на Абеля, улыбнулся и ткнул в него:

— Так вот же он, господин Абель. Бессмертный темный дракон.

Абель смотрел на проклятого. Проклятый смотрел на Абеля. Ну, не только проклятый. Я, Первый и Третий также сверлили мужчину взглядом. Шейн очень искренне пытался сделать вид, что его интересует стена.

— Что вы на меня все так смотрите? — возмутился Абель.

— Думаем, — лаконично сказал Первый.

— Лишнего не надумай, — огрызнулся Абель. — У меня нет детей. У меня нет ни малейшего желания порождать еще одного бессмертного. И смертного тоже.

— А это? — Первый кивнул на Аарена.

— На грядке нашли? — ляпнула я, за что получила от Абеля укоризненный взгляд.

— Если бы на грядках находили таких агрессивных бессмертных, которые разрушают статуи света, то нашему миру давно пришел бы конец, — заметил Абель. — А так мы вроде пока как живы.

— Вы мой отец, — твердо сказал проклятый.

— Вау, приятно познакомиться, сынок, — заржал Абель. — Позволь просветить тебя. Во-первых, у меня нет детей. Бессмертный не может заделать ребенка и забыть об этом. Мы контролируем это магически. Вариант, где я завожу ребенка и не в курсе сего маленького события, невозможен. Во-вторых, если бы мы были родственниками, то обязательно бы это почувствовали. Очень, очень хорошо почувствовали. А что ты ко мне чувствуешь?

— Ненависть, — прошептал проклятый. — Я хочу тебя убить.

— Своего отца ты бы ни за что не захотел убить, — усмехнулся Абель. — В момент, когда родитель дарит ребенку бессмертие, происходит привязка. Очень сильная. Работает, между прочим, в обе стороны. То есть, я бы тебя, будь ты моим ребенком, не пожелал бы ни убивать, ни пытать. А мне сейчас знаешь как хотелось? Ты даже представить себе не можешь!

Проклятый посмотрел на Абеля и тихо заметил:

— А разве ты не знаешь, почему так происходит? Почему ничего не работает?

— Знаю. Потому что ты не мой ребенок.

— Другая причина. — Аарен улыбнулся. — Провалы в памяти. Разве ты все четко помнишь?

— Мало какие бессмертные помнят все четко и идеально. Чрезвычайно долгая жизнь не позволяет, — с сарказмом ответил Абель.

— Я говорю о провалах в памяти, вызванных злоупотреблением силой бессмертного, — тихо сказал Аарен. — Они у вас уже давно, очень давно. Не только провалы в памяти, но и сам разум становится немного иным. Сумасшествие уже близко, не правда ли?

Всего на секунду — одну единственную секунду — на лице Абеля проступило растерянное выражение, подтверждающее, что Аарен прав. Но Абель взял себя в руки моментально:

— Не настолько, чтобы забыть собственного сына.

— А я думаю иначе. Вы не только не помните меня, но и ваше сумасшествие блокирует восприятие родственных связей, — продолжил Аарен. — А еще влияет на меня самого. Ведь по нашей родительской связи оно прекрасно передается.

— Какой бред. — Абель покачал головой, игнорируя Аарена.

— А то, что вы сожгли деревню, в которой жили мы с матерью — не бред?

— Как называлась деревня? — спросил Первый.

— Сетера.

Судя по тому, как переглянулись Абель с Первым, то это была именно та деревня, которую сжег Абель. Дотла или нет — другой вопрос, но сам факт, что Абель когда-то атаковал ее, подтвердился быстро:

— У меня были свои причины.

— Выжечь целую деревню?

— Именно, — подтвердил Абель. — Но вопрос даже не в этом. Почему ты был в то время в Сетере? Почему ты там находился?

— С этой деревней что-то не так? — спросила я.

— Лучше позже, не самая короткая история, — ответил Первый. — Скажи-ка, вы долго жили в Сетере до того, как случилось нападение дракона? И кто вам посоветовал туда отправиться?

— Не один год. И никто не советовал, мы с мамой решили так сами, отправились едва ли не наугад. Нападение случилось именно тогда, когда мама попросила помощи у него. — Аарен кивнул на Абель, который тут же закатил глаза:

— Я не знаю твою мать.

— Так легко забыть женщину, которую бросил с ребенком? — ухмыльнулся Аарен. — Впрочем, сумасшествие бессмертного может заставить забыть всё, не правда ли?

— Мой разум в куда большем порядке, чем твой. Но вокруг тебя, проклятый дурачок, интересные вещи творятся. Это или совпадение, или нечто очень качественно спланированное, — ответил Абель. — Понять бы кем…

— Слишком много совпадений. Неужели нет ни капли сомнений в себе? — Аарен не сдавался. — Ведь у тебя были проблемы с родственниками, да? Большие. И именно из-за них и началось твое сумасшествие.

— Кто тебе об этом рассказал?

— О сумасшествии?

— О том, что у меня проблемы с родственниками, — тихо сказал Абель.

— Тот же, кто рассказал, как радикально ты решаешь все проблемы с теми, кто имеет с тобой связь. Ты ведь и своих отца с матерью убил, неправда ли? И не только их. Ты перебил всех своих родственников, как только стал достаточно взрослым.

— Не совсем верно. Я их не убивал, физически даже пальцем не тронул, — ухмыльнулся Абель. — Впрочем, я действительно позволил им умереть, вот незадача… Но не будем…

— О грустном? — фыркнул Аарен.

— О веселом. Смерть моей матушки принесла мне изрядную долю радости и веселья. Можно, конечно, придаться приятным воспоминаниям, но меня куда больше интересует, кто. Кто сказал, что я твой отец, кто предоставил тебе сведения о моих родственниках, кто учил тебя сражаться с бессмертными. И кто заставлял уничтожать статуи света.

— Вы разве сами не знаете? — усмехнулся Аарен. — Вы. Неужели у вас совсем нет воспоминаний о том, что вы мне говорили делать?

— Нет, стой, дорогой сынишка. Даже если допустить, что я тебе представился своим отцом, рассказал о родственниках и даже попросил уничтожить статуи света… Кстати, зачем мне просить это делать?

— Потому что вы ненавидите этот мир и всех людей в нем, — без запинки ответил Аарен.

— Бред! Я обожаю этот мир, а людей в нем — еще больше. В конце концов, если люди исчезнут, то над кем я издеваться буду? Я же сам умру от скуки и страданий из-за отсутствия любимого развлечения, — не выдержал Абель. — Ладно, отбросим этим вопросы. Обучать-то я тебя каким образом должен был? То, что ты умеешь — это дело не пары-тройки месяцев, а нескольких лет кропотливой работы. Не расскажешь мне, как я умудрялся все свои дела делать, при этом тебя обучая?

— Наставник. Вы выделили мне наставника из своего личного отряда. Из номеров. Он меня и учил два года.

Воцарилось молчание.

— Прекрасно. Просто чудесно, что какой-то маленький проклятый знает о моем личном отряде. Мне срочно, вот прямо сейчас надо узнать, какая же болтливая тварь тебя обучала. Руки чешутся шею ему свернуть. Но хотя бы в здравости моего ума все смогут убедиться. Первый, скажи-ка мне, пожалуйста, кто-нибудь из моих номеров занимался чем-то странным в течение пары лет? Я разве давал кому-то такие длительные задания? Первый, ты чего молчишь?

— Думаю.

— Шустрее можешь? Или хотя бы озвучивай в процессе. Надеюсь, ты не о моем потенциальном сумасшествии размышляешь? — спросил Абель.

Что-то странное мелькнуло на лице Первого, буквально секунда — и исчезло. Но я заметила. Тревога? Сомнение? Все ли с разумом Абеля действительно хорошо? И у кого об этом можно спросить? Я бы, конечно, могла попытаться проверить его, но незаметно это сделать не получится. А если заметно…

Я посмотрела на Абеля.

Раздражен, хоть внешне и не видно, но по легким эманациям темной ауры, заметить можно. Почему? От того, что много проблем из-за проклятого? Или от появления продуманного и опасного противника?

Или потому что проклятый попал в цель, и Абель медленно, но верно сходит с ума?

— Нет. Я думаю, кому хватило смелости представиться одним из номеров, — ответил Первый.

— Никто не притворялся. У него была татуировка на предплечье, — внезапно сказал Аарен. — Круг, а внутри — клубящаяся тьма. Если захотеть, то тьма сдвинется — и можно будет увидеть номер.

— И какой же номер? — спросил Первый.

— Он не показал. Сказал, что мне пока не следует знать.

— Как удобно, — хмыкнул Абель. — Слишком удобно. На самом деле, ты же понимаешь, что все твоё объяснение довольно… притянуто? Ну, то есть, доказательств у тебя, по факту, нет. Лишь чьи-то слова, какие-то непонятные люди — и ничего конкретного. Более того… зачем мне назначать тебе наставника и помогать, заставляя после уничтожать статуи… И самому же ловить? В чем смысл?

— В том, чтобы сделать меня козлом отпущения?

— Полный бред. Я бы мог провернуть такие вещи быстрее и удобнее, без использования мальчишки вроде тебя.

— Вы…

— О нет, только не аргументы про сумасшествие! Это ещё больший бред. Ведь для того, чтобы бессмертный вроде меня стал сходить с ума, нужно умирать часто, очень часто. А знаешь, чем я известен? Тем, что ненавижу смерть. И с того момента, как встал взрослым, ни разу не умер. Откуда взяться сумасшествию-то?

— Как стали взрослым — да, вы ни разу не умирали. Вы позволяли умирать другим, — с отвращением сказал Аарен, на что Абель лишь ухмыльнулся. — Но что насчет детства? Ведь именно в юном возрасте вы умирали много-много раз.

— Правда что ли? Кто тебе сказал такую глупость?

— Дневник вашей матери. В детстве вы умерли столько раз, сколько не каждый взрослый бессмертный умудрился за всё свое бессмертное существование. Да и если вы в порядке, то зачем охотитесь за камнем, который вернет ваш разум? — ответил Аарен.

— Дневник вашей матери ведь пропал… — заметил Третий.

— Сколько интересных совпадений, — пробормотал Абель. — Сколько необычного всплывает. Что ж, думаю, бесполезно дальше расспрашивать мальчишку, нам нужно встретиться кое с кем другим, кто сможет прояснить, что тут происходит.

— С Марессой? — спросил Третий.

— Твоя мать тут не при чем. Её саму неплохо запутали.

— Тогда…

— И не с тем, кто организовал и провернул всё это дельце. Он очень хорошо прячется за кулисами. Есть только один человек, которого мы можем поймать и который точно будет знать больше, чем этот глупый мальчишка. Его наставник.

— Мой наставник давно покинул меня.

— Правда? — хмыкнул Абель. — Кажется мне, что ты лукавишь. Но даже если он за тобой не следит, в чем я сомневаюсь — слишком уж ты ценная пешка в чужих руках… Внутри твоего тела обязательно прячется его магический след, иначе бы он никак не смог научить тебя магии.

Внутри мальчишки никакого следа не оказалось.

— Почему? — раздраженно пробормотал Абель. — Даже если бы ты умер несколько раз…

Я мигом поняла:

— Аарен, сколько раз ты умирал?

— Я не помню.

Видимо, мое благословение уже начало спадать. Я выдохнула. Пожалею об этом, очень пожалею, но я так хотела, чтобы эта ситуация разрешилась как можно быстрее. Благословение для усиления благословения, тем более, такого, которое я сама неизвестно как наложила — рискованный вариант. Но… Я сконцентрировала свою силу и «напомнила»

— Разве… ты меня не любишь? — спросила я. — Разве ты не хочешь сказать мне правду?

Абель удивленно взглянул на меня, словно не ожидал. Глаза Аарена стали стеклянными.

— Что ты хочешь узнать обо мне, любовь моя?

— Мне положена награда не только за то, что я его не пытал, но и не прибью прямо сейчас. Магия все раздери!

— Я не считал, сколько раз умирал. Сбился со счета, — прошептал Аарен. — Но буду, если тебе нужно.

— Как бы еще понять, кто наставник, — пробормотал я, и совершенно внезапно получила ответ:

— Зачем? Ты хочешь познакомиться со значимым для меня человеком? Я не могу сказать, совсем не могу — мне чуть исправили память, поэтому я совершенно не помню как его зовут, как он выглядит. Я знаю лишь то, что он подчиненный моего отца и входит в его отряд.

— Да, жаль, что я не смогу с ним познакомиться, я бы хотела, — ответила я, чтобы случайно не сбить действие усиленного благословение.

И даже зыркнула в сторону Абеля, который попытался вставить слово.

— Тебе это важно?

— Очень, — соврала я без зазрения совести.

— Тогда… тогда я могу тебя с ним познакомить.

— Но ты же его не помнишь? — осторожно спросила я.

— Конечно. Но он помнит меня, — ответил Аарен. — И он до сих пор передает мне инструкции, что мне нужно делать.

— От отца?

— Нет, от себя. Чтобы я мог спастись, при этом не вызвав гнев своего единственного родственника. Ведь если я прекращу это делать, то Абель найдет и запрет меня там, где бессмертным суждено страдать вечно, — пробормотал Аарен, становясь все более странным.

— Тогда познакомь. Когда ты сможешь? — продолжала допытываться я.

— Завтра. Мы договорились встретиться с ним завтра. Он поможет мне, я ему дорог, поэтому он сделает все, чтобы мне помочь, — речь Аарен становилась все менее связной.

— А где вы договорились встретиться? — спросила я.

— В деревне, которую сжег Абель. В которой погибла моя мать. В Сетере.