Светлая помощница темного дракона

Глава 13

Битва завершилась победой. Если можно так называть сражение, которое обернулось множеством жертв. Давно зачистки не проходили с таким количеством смертей. И давно после битвы палатки лекарей не были так переполнены ранеными.

Смертельно ранеными.

Разумеется, подкрепление запросили, но для того, чтобы оно прибыло, нужно время. Запрос в столицу отправили еще тогда, когда поняли, что с этой зачисткой что-то нечисто, а монстры ведут себя чрезвычайно странно. Помощь в виде боевых магов и воинов пришла практически сразу, потому что главы близлежащих городов без промедлений отправили резервные отряды. Они успели помочь не только с транспортировкой раненых, но и поучаствовали в сражении с остатками монстров. Хотя какими остатками? Там этих монстров, даже после уничтожения основной массы, оставалось прилично.

А вот с целителями все было сложнее. Потому что всеми целителями заправляла Палата Лекарей, а это было, без преувеличения, почти что отдельное королевство. Ни один целитель не может без разрешения отправиться на поле боя, никаких резервных отрядов не готовят. Да и Палата Лекарей, даже с учетом срочности послания, решения принимает не быстро. От двенадцати часов до двух суток. А раненые на поле боя столько ждать не могли.

Я прекрасно понимала, почему некоторые воины и маги ненавидят Палату Лекарей и самих лекарей. Когда все действуют быстро и слаженно, именно целители прибывают последними. С одной стороны, в этом есть определенные плюсы: лекарь никогда не окажется на поле боя, где его некому будет защищать. С другой стороны, цена за промедление — жизни магов и воинов, тех, кто сражается на передовой.

По-хорошему, всю эту систему надо было бы реформировать и перестроить, создать отряды из боевых единиц, к которым можно было бы добавить лекарей, но… Палата Лекарей ни за что не пошла бы на это, потому что утратила бы значительную долю своего влияния как на магов и воинов, так и на самих лекарей. Конечно, все эти интриги были серьезнее, чем я представляла, многие вещи были завязаны на договоренностях вышестоящих, но факт оставался фактом: гибли те, кто оказался на передовой.

Кто-то из воинов, которые прибыли в качестве подкрепления, помог мне добраться до палаток, куда отправляли раненых. И я уже понимала, что ситуация плачевная: по всему в спешке разбитому лагерю витал запах крови, а ауры многих магов были в плачевном состоянии. Сейчас их переместили сюда, но выживут далеко не все: слишком много ранений, с которыми могут справиться исключительно целители, но на которые совсем не действуют зелья. Вот только другая беда: все целители и без того были вымотаны. Какие шансы спасти тех, кто на пороге смерти? И как вообще выбирать тех, кого спасать?

Я шла по лагерю, не очень понимая, что мне нужно было делать. Лечить я бы не смогла, да и толку от меня особого не было. Команд не было, а в подобных ситуация я ни разу не оказывалась. Внезапно кто-то схватил меня за руку.

— Госпожа лекарь?

Я обернулась и едва не заорала — уж слишком страшен на вид был мужчина, который меня схватил. А потом я узнала этого человека! Тот самый маг, который присматривал за мной, пока я валялась без сознания в палатке Абеля.

— Вы?

— Как хорошо, что я вас нашел! — Радость и облегчение звучали одновременно. — Спасибо магии!

— Что… что-то случилось с господином Абелем? — тут же сообразила я.

В конце концов, сомневаюсь, что малознакомый маг будет радоваться тому, что практически незнакомая целительница выжила.

— Господин Абель при смерти, лекари… да не важно! Есть же вы, вы его обязательно исцелите!

Свое бездействие я могу объяснить исключительно растерянностью и шоковым состоянием после выхода из серьезной битвы, к которой я не физически, ни магически, ни морально не была готова.

Я позволила тащить себя за руку сквозь лагерь с пострадавшими — наспех поставленные палатки, внутри которых лежали пострадавшие, а между этими палатками суетились не только лекари, но и другие люди — помогали со всем необходимым: чистой водой, материалами для перевязки, травами и зельями. Обычно своеобразный склад устраивали в центре такого импровизированного лагеря, чтобы удобнее было распределять ресурсы. В случае нападения монстров центр с ресурсами был надежнее всего защищен. По этой же причине в серединке лагеря работали самые опытные и сильные целители.

Пострадавших воинов и магов распределяли по лагерю в зависимости от степени ранения, а также силе, знатности и влиянию на магическое общество. Если ты сильно пострадал и не последний маг, то шанс оказаться в центре, поближе к сильным целителям и ресурсам, намного выше, чем если ты слабый маг с несерьезными ранами или же обычным магическим истощением.

Поэтому я была абсолютно уверена в том, что Абель будет довольно близко к центру. Кто такой Абель? Правитель Реветты, бессмертный, дракон и темный, к тому же, если судить по тому, насколько его подчиненный волновался за него, то ранения там довольно серьезные.

Но меня вели не в центр. Меня тащили в самые окраины, заставляя искренне недоумевать: что тут происходит?

Палатка Абеля располагалась если не в самом конце лагеря, то очень близко к нему. И стоило мне войти к нему, то я сразу, даже не проводя первичную диагностику, поняла, что состояние очень серьезное.

И рядом с ним ни одного лекаря, исключительно люди из его отряда! Я сразу же метнулась к кровати, на которую Абеля положили. Темную магию ж…

— Что с ним случилось? — Я с ужасом рассматривала раны.

К сожалению, Абеля за ними было совсем не рассмотреть: все его лицо, все тело представляло сплошную смесь ран разного происхождения. И рваное хриплое дыхание говорило о том, что он испытывает нешуточную боль.

— Человекоподобные демоны, — кратко пояснил один из членов отряда.

— Один ядовитый, второй владел клинками на уровне мастера. Эти демоны работали в паре, так что у командира не было и шанса выйти целым из этой битвы. — Второй мужчина оказался более многословным.

Я сглотнула. Это определенно не то, с чем я могла бы справиться. Такие глубокие раны, внутри которых наверняка были остатки яда, я даже обезболить не смогу.

— Почему… почему его не исцеляют другие лекари? — спросила я, с трудом сглатывая комок в горле.

Я заметила около Абеля столик, на котором стояли различные зелья. Судя по странной и непропорциональной подборке, его люди попросту вытащили все, что у них оставалось. Я без раздумий выгрузила все, что осталось в моем браслете. К огромному счастью, я не использовала ни одно из двух обезболивающих зелий, которые клали всем без исключения: одно сильное, второе слабое. Схватив то, что посильнее, я вернулась к Абелю. Окутала руку светлой магией, чтобы яд из ран Абеля не попал мне на кожу — нет гарантии, что я переживу соприкосновение с чем-то настолько ядовитым, запрокинула подбородок и ловко влила содержимое флакона в Абеля.

Зелье заработало мгновенно: дыхание Абеля стало более ровным и спокойным. Я выдохнула — пока хотя бы так. Не могу спокойно смотреть, когда кого-то корежит от боли.

— Так вы мне ответите? Почему рядом с Абелем нет никого из целителей? Если брать в расчет серьезность ранения и его положение, то тут должен быть хотя бы один сильный лекарь?

Я не в счет. Хоть меня и прикрепили к Абелю, в мои обязанности входило его сопровождение на поле боя. После завершения битвы все целители распределялись главным ответственным за развертывание госпиталя.

— А вы не догадываетесь? — усмехнулся один из людей Абеля.

А должна была?!

— Он отказался от того, чтобы лекарь его лечил? — неуверенно спросила я.

Даже мне такой вариант казался абсурдным, но ничего иного в голову не приходило. Абель ведь лекарей ненавидит. Но тогда кое-что не сходилось: он бы и мне запретил проводить лечение. Конечно, он признал меня небесполезной, но я не забывалась.

— Вы действительно так думаете?

— Ничего другого в голову не приходит… Но я сомневаюсь.

— В ситуациях, подобной этой, когда слишком много пострадавших, целителям приходится выбирать, кого лечить. И выбирают они так, чтобы обеспечить всем, в первую очередь, максимальную выживаемость, — тихо сказал один из мужчин. — Второй приоритет — успеть разобраться с травмами, которые приведут к инвалидности. И тут даже знатность особой роли не играет.

Я все поняла. Сглотнула и тихо сказала:

— Бессмертный не попадает ни под один из этих пунктов.

— Верно. Бессмертному не страшна ни смерть, ни тяжелые раны. Умрет — воскреснет абсолютно здоровым.

Я сжала губы: не то что я не понимала этот принцип. Абель выживет, но, например, тот маг, который отчаянно защищал нас, если окажется смертельно ранен, определенно нет. И вроде бы все было логично и понятно, но сейчас, когда я стояла перед израненным Абелем, я не могла не думать о том, насколько это жестоко. Все живые существа хотят жить. Бессмертие, которое считалось величайшим даром, превращалось в проклятие из-за тех, кто должен был спасать и нести свет в этот мир. Неправильно обвинять целителей, но и смотреть невыносимо.

Абель не превратился внезапно в понятного или хоть сколько близкого человека, но я его знала. Я знала и дурацкие шутки, и сильную руку, которая крепко держала меня, не позволяя растеряться, и то, что человек, лежащий передо мной, уничтожил двух демонов — невозможный подвиг для большинства существ. Но обида, горечь и боль затапливали меня. Смотреть со стороны и столкнуться непосредственно — слишком разные вещи.

— Но его разум это выдержит? — У меня, кажется, даже руки начали дрожать. — Ведь бессмертные, которые погибали слишком часто, начинают сходить с ума. Разве целители не должны это учитывать?

— Разум затуманивается лишь у довольно взрослых бессмертных, переживших бесчисленное количество перерождений. Господин довольно молод, поэтому почти нет рисков…

— Пошли все вон, — внезапно с кровати раздался хриплый голос Абеля. — Светлая может остаться, а всем вам… кха-кха… я отрежу языки, как только приду в себя. Или попробую сейчас.

— Господин! — люди Абеля тут же склонились в поклоне.

— Целители. Что эти твари принесли мне?

— Там ничего полезного, — робко отозвался кто-то.

— Опять, да? Ха-ха, бесполезные.

— А что они принесли? Откуда вы знаете, что бесполезно? — тут же воскликнула я.

— Это не подойдет, — начал мой сопровождающий.

— Откуда вы знаете?

— Кха-ха-ха, покажи ей, что они принесли. Дай ей посмотреть. Ты ведь разбираешься в лекарствах, да? Так посмотри, что они мне дали.

Страшный мужчина, сопровождающий меня, быстро подошел к какому-то комоду, на котором в беспорядке валялась все что ни попадя. Взял оттуда небольшую шкатулку нежно-зеленого цвета — в таких обычно целители транспортировали очень важные зелья.

— Вот.

Я неуверенно взяла коробочку, чувствуя, что там будет что-то, что шокирует меня до глубины души. Лишь привычка помогла открыть мне ее без проблем.

Внутри на бархатной подкладке лежал флакон с черно-синим зельем, которое я не могла не узнать.

Яд. Особый яд «Мириады звезд». У него красивый черный цвет, фруктовый вкус и приятный запах. Этот яд не перепутать ни с чем: он предназначен не для тайного убийства, а для облегчения страданий. В этом мире есть неизлечимые заболевания, заставляющие испытывать такую боль до конца жизни человека, что смерть кажется благом и истинным счастьем.

Если его выпить, то пройдет любая, даже самая сильная боль, при этом разум не будет затронут. Выпив «Мириады звезд», даже самый больной и немощный человек проведет свои последние часы здоровым и счастливым. А после заснет навсегда.

— Ты удивлена? — хрипло спросил Абель.

— Я… я не знаю.

С одной стороны, применение этого яда в случае Абеля оправдано: лучше легкая спокойная смерть, чем медленное и мучительное угасание от ужасных ран, нанесенных демоном. С другой стороны, Абель ведь излечимый больной. Его можно спасти.

Но нельзя одновременно.

И этот яд, очень дорогой и редкий, из-за которого многие семьи влезают в долги, который является милостью для большинства… сейчас этот яд казался мне ужасным.

— Вы считаете, если я лежу полуживой, то не смогу вас как следует наказать? — угрожающе спросил Абель. — Я же сказал — все вон!

— Господин…

— Или вы считаете, что я буду наказывать вас после того, как снова очнусь? Или что у вас будет возможность скрыться от меня?

Темная магия мгновенно окутала пространство. Я поежилась: даже с моей светлой защитой такая концентрация тьмы была осязаемой. Зато приказ Абеля наконец исполнили: в палатке остались лишь мы вдвоем.

— Так что, госпожа недоцелительница? Что будете делать?

— Вы… о чем? — не поняла я. — Я не думаю, что смогу вас исцелить…

— Я это знаю. В отличие от некоторых моих подчиненных-идиотов. Нет, я хочу спросить, что вы будете делать? Дадите мне зелье, чтобы я не мучился и спокойно переродился? Или же, наоборот, уберете его подальше и постараетесь сохранить мне жизнь любой ценой? Какой ваш выбор, госпожа целительница?

Я едва не рассмеялась — немного горько. Но вопрос был простым. Я взглянула на израненного Абеля. Чудо уже то, что он может говорить.

— Никакой.

— Будете бездействовать? Неожиданно.

— Никакого выбора я не буду делать, потому что решать, что делать с вашей жизнь, господин Абель, только вам. Я же… приму любое ваше решение и как лекарь постараюсь сделать все, что могу.

— А если я скажу, что не хочу умирать? Хочу, чтобы меня исцелили, то что вы сможете сделать, а, госпожа Флер? Вы же сейчас перекладываете решение на меня, больного и несчастного, чтобы вы потом совесть не мучила. И потом, когда я умру, вы скажете, что сделали все, что могли. Но могли-то вы… совсем ничего, — рассмеялся Абель.

Я вздрогнула. Частично он был прав, частично — нет. Он смеялся, но это определенно не радостный смех. Боль, душевная боль пронизывала его и изливалась ядовитыми словами. Не важно, человек или другой существо, но грань смерти не только способна обнажить истинную сущность, но и кардинально изменить ее.

— Если вы скажете, что хотите жить, то я смогу вам помочь. Вероятность вашей выживаемости в таком случае составит… примерно шестьдесят процентов, — тихо ответила я.

— Какая красивая ложь.

— Ваше право, верить мне или не верить, — я качнула головой. — Только свой выбор озвучьте, господин Абель, иначе скоро его не останется. Я не всемогуща.

— О, думаете, у меня есть выбор? Я бы предпочел жить, госпожа Флер. И, желательно, без ощущения, что мои плоть и кости разъедает демонический яд, — ответил Абель. — Скажете, что у вас есть решение? Допустим, вы попробуете меня благословить, у вас неплохо это получается, однако с учетом всех отягчающих факторов, вы умрете. И сомневаюсь, что даже отдав свою жизнь, вы спасете меня. Впрочем, допускаю, что у вас есть другой план. Не расскажете? Пока я еще смогу указать на его ошибки. Видите ли, яд скоро доберется до горла — и говорить у меня не получится.

Я сглотнула.

— Я… не могу рассказать вам всего, потому что сама не до конца понимаю, как это работает, — чуть слукавила я. — К тому же, не уверена, что вы, господин Абель, готовы к лекции о теориях работы моей силы. Могу лишь сказать, что вы недооцениваете благословения и мое мастерство. Исцелить вас не получится, но удержать на грани, не давая умереть — вполне. К тому времени как раз прибудет бригада целителей, у которых хватит сил привести вас в порядок.

Состояние Абеля сейчас не предсмертное, у него есть часов пять, прежде чем демонический яд нанесет критические повреждения, после которых исцеление станет невозможно. И эти пять часов я смогу увеличить в несколько раз, чего должно хватить для прибытия основной группы целителей. Перед отправкой я просматривала резервный список и обнаружила имя Юны — той, кто способна за десяток минут справиться даже с критическими повреждениями. Ну и еще пять или шесть целительниц высшего уровня, одну из которых обязательно выделят Абелю.

— Что от меня нужно? — спросил Абель.

— Надежный подчиненный, который приведет нужного лекаря в вашу палатку, а также ваше согласие на благословение, ваши силы, никакого сопротивления и, конечно же, вся ваша удача, — сказала я, надеясь, что Абель не станет глубоко анализировать мои слова. — А также понимание, что я не даю стопроцентной гарантии, что все пройдет как надо.

— Шестьдесят процентов, да? — прошептал Абель. — Вполне неплохая цифра. Позовите Рестана сюда, расскажите, что нужно сделать, а после приступайте. Даже если я вдруг умру, госпожа Флер, будет интересный опыт.

Подчиненный у Абеля оказался толковым, понял все с первого раза: выслушал, отправил своего помощника отслеживать приближение лекарей и тут же покинул палатку, бросив на меня странный взгляд. Определенно хотел что-то сказать, но в итоге молча вышел.

Я же воспользовалась парой зелий восстановления, которые подчиненные Абеля оставили вместе с другими лекарствами — силы мне пригодятся. Хотя неразумно потреблять зелья в таком количестве

— Приступайте.

Я подошла поближе к Абелю, присела рядом на кровать, взяла мужчину за руку.

— Вы ледяная, — заметил Абель. — Так нервничаете? Не волнуйтесь, госпожа Флер, я зачту вашу попытку мне помочь и не стану вас убивать при любом из моих исходов.

Я чуть нервно улыбнулась и сказала:

— Помолчите, мне нужно сосредоточиться.

Благословение представляло собой светлую силу, превращенное в пожелание для другого человека. Если у меня много силы, значит, я могу много силы направить на человека. Эта сила «войдет» в человека и будет воздействовать на его магию, тело или разум. И «распределится». Чем больше магии в человеке, тем больше мне потребуется сил, чтобы «покрыть» своим благословением чужую магию. Есть «слабые» благословения, эффективность которых проявляется при небольших затратах (так я увеличила работоспособность людей в начале), есть «сильные» — например, дать Абелю невероятную защиту. Это база, который знает любой человек, хоть раз благословлявший.

Но почему-то мало кто учитывает другие факторы, менее статичные, чем вышеописанные. Например, удачу. А также забывает, что в этом мире существуют разные способы это самое везение увеличить.

Конечно, на классические благословения, выполненные обычными светлыми магами, везение не оказывало большого влияния. Но я была совсем не обычной. В отличие от большинства светлых магов, я являлась не только создателем благословения, но и посредником.

Когда я впервые поняла, что мои способности слишком уж отличаются от того, что делают другие маги, то я самостоятельно изучила абсолютно все возможные материалы. Не было ни возможности, ни смысла обращаться к кому-то: если у кого-то и были особые силы, то они скрывали их также тщательно, как это делала я. Информации было не так уж много, я собирала буквально по абзацам и предложениям, но все же смогла докопаться до истины — понять, на что мои силы похожи.

Светлые источники.

Когда человек загадывает желание перед светлым источником, то оно выполняется с определенной долей вероятности. Если бы все зависело от силы и других факторов, то желания сильных магов исполнялись бы, а обычных горожан — нет. Но все было совершенно иначе. А это означало, что загаданное желание выполнялось из-за чего-то другого. Из-за… везения. Создателем желания, сходного с благословением, был сам человек, а источник выполнял роль посредника. Магия, находящаяся внутри источника, являлась своего рода заемной силой. Впрочем, везение было измеримой силой в данном случае, так что, скорее всего, человек давал накопленное везение в обмен на магию, необходимую для исполнения желания.

Мне практически всегда хватало сил на классические благословения, которые я и сама создавала. Но в некоторых критических случаях, например, как сейчас, я бы попробовала выступать еще и в роли посредника. Взять пожелание и удачу Абеля, обменяв их на продление его жизни.

Делать такое всегда было нелегко: стоило лишь задействовать силу другими способом, представив себя чертовым светлым источником, а не благословителем, как по всему телу расползалась тяжесть. Чем дольше и больше я этим занималась, тем скорее тяжесть превращалась в боль — сначала едва заметную, потом весьма ощутимую и тупую, а после и вовсе пронзала болезненнее, чем отравленные клинки.

К тому же, были риски, что кто-то догадается о моих особенностях.

Но Абель… Смешно и грустно говорить о том, скольким людям я не помогла из страха быть обнаруженной или перегрузить себя, а тут, столкнувшись с бессмертным, не смогла остаться в стороне.

Когда я закончила с желанием Абеля, я чувствовала себя полностью выжатой. Настолько, что даже пошевелиться не могла, не говоря уже о том, чтобы встать. Самого Абеля я погрузила в стабильное состояние на грани жизни и смерти. Поначалу я планировала еще благословить его обычным способом, но количество удачи Абеля впечатляло, ее вполне хватит, чтобы заставить его дождаться лекарей.

А мне самой стоит хотя бы поспать. С этой мыслью я закрыла глаза и прилегла на кровать Абеля, конечно же, не додумавшись забросить и ноги на его постель, чтобы он окончательно не посчитал меня обнаглевшей.

Абеля спасли. Его подчиненный рассказал, как, увидев Юну, бросился к ней и обрисовал ситуацию, а целительница сразу же поспешила в палатку к Абелю и привела его в порядок, после чего погрузила в лечебный оздоровительный сон, из-за чего я с Абелем больше и не встречалась.

Такое знакомство, как ни крути, удачным не назовешь, однако Абель последовал некоторым традициям, согласно которым лично приставленному к нему лекарю было принято передавать какое-то вознаграждение. Лично не пришел, но его подчиненный из рук в руки отдал мне пару защитных амулетов. Все это и привело к тому, что Абеля я боялась куда меньше, чем большинство людей, а когда возник выбор между ним и бароном, без раздумий выбрала первого.

Но… откуда тут взялись чувства Абеля ко мне, я даже предположить не могла!