Сватовство дракона

4

Жизнь во дворце с наступлением ночи поутихла, но не замерла совсем. Где-то внизу еще суетились повара, заканчивая необходимые приготовления, ставили опару, чтоб назавтра успеть вовремя к утреннему приему пищи; девушки торопились натереть до блеска полы в парадных залах; негромко переговаривались, бряцая оружием и кольчугами, часовые. А там — она невольно встала на цыпочки — за неприступной оградой детинца жизнь и вовсе никогда не затихала. Даже в грозовые ночи, выбираясь под ливень на стену, можно было в размытых фонарных отблесках и свете молний разглядеть торопящиеся куда-то темные фигуры.

Но это там. А дворец, пока она стояла, вслушиваясь в ночь, медленно засыпал.

Когда даже шорохи стихли, царевна, на ощупь найдя теплый плащ и мягкие сапожки, выскользнула из покоев.

В коридорах мерно трепетали немногие из оставленных на ночь свечей и заморских светочей. Такой мягкий таинственный полумрак нравился царской дочери куда больше броского сияния многосвечных люстр и канделябров с разлетающимися повсюду слепящими бликами. Хотя вельможных гостей, надутых послов и царских прихлебателей, конечно, приводили в восторг и ошеломление. Впрочем, ради такого зрелища можно было время от времени и потерпеть всё это сияние.

Обходя караулы тайными проходами и чутко прислушиваясь, царевна выбралась во двор. Когда за её спиной бесшумно скользнула обратно потайная дверь, прятавшаяся в тени высокого крыльца, на широкой площади перед дворцом остались лишь караульных да едва журчал дремлющий фонтан.

Дальше в саду царили тишина и сумрак. Темнота царевну озадачила. Но не испугала: спокойствие волшебным образом вернули торопливые шаги за спиной. Знала она, чьи это шаги. Да и что может случиться с сестрой правителя в зорко охраняемом замке, когда стражи преданы государю?

Царевна шаг не замедлила.

Скоро фонари и вовсе остались там, у фонтана и пышных клумб. А сюда, на боковую березовую аллейку в закрытой части сада, едва проникал свет молодого месяца, бережно расцвечивая серебром листочки. Кое-где шелестели тихонько болтливые осинки, а там, казалось, далеко впереди, густой мрак хвойника упирался в крепостную стену.

— Доброй ночи вашему высочеству! — подходя ближе, улыбнулся кареглазый страж, когда она все-таки не вытерпела и, остановившись, обернулась.

А ведь собиралась продолжить путь и сделать вид, что ничего не слышит!

Вздохнула.

— И тебе.

— Сестра государя неизменно щедра и милостива, — вполголоса шутливо восхитился мужчина, но, заметив, что она не настроена смеяться, с легким беспокойством спросил: — Снова не спится?

Бессмысленный, впрочем, был вопрос. О том, что царевна имеет привычку гулять по ночам, приближенные знали и благоразумно молчали. Да и мало ли какие странности могут позволить себе сильные мира сего.

Она кивнула.

С этим стражем было не только спокойно — с ним можно было говорить. Говорить обо всём на свете. Без стеснения, страха, не изображая гордую даму и не опасаясь, что сказанное неосторожно будет истолковано превратно и станет достоянием досужих сплетников. Это в лучшем случае, конечно. А сколько интриганов, воров, подлецов, жаждущих легко и быстро заработать на государственных тайнах! Царевна была юной и немножко наивной, но не была дурочкой. И ей с тайной стражей братцевой общаться временами приходилось.

А еще её страж говорил с ней на равных. Осмеливались на такое немногие. И тех, кто осмеливался, девушка особенно ценила.

Она вздохнула.

Сейчас говорить не хотелось.

Слушать ночь, едва уловимые шорохи. И лёгкие шаги лишь их двоих. Можно позволить себе маленькую вольность. Представить, что эта ночь принадлежит только им. Помечтать, не рассуждая о том, что мечтам этим не суждено сбыться…

Это был бы хороший сон.

Мужчина понял. Она, хоть и почти не видела, точно знала, что спутник её едва заметно кивнул. И пошел рядом, позади разве что на полступни вместо положенного шага.

Впрочем, эти вольности он позволял себе только в такие минуты. Хотя и это расстояние казалось им обоим непреодолимо большим. Но, царевна была в этом совершенно уверена, никто из них никогда и не станет его преодолевать. Не посмеет.

Всё это останется сном.

И за это сестра государя тоже ценила своего верного личного стража.

Она выйдет замуж, уедет. И будет с грустной улыбкой вспоминать, глядя в сторону родного дома. Несбыточные глупости заслуживают быть лишь воспоминаниями.

Царевна шумно втянула носом воздух, моргнула, недовольно скривившись. И чуть ускорила шаг.

Шелест шагов тишину ночи не нарушал. Редкие реплики часовых и звон лат сюда не долетали. А сосны кругом и вовсе окутывали ароматом древних сказаний, увлекая все глубже в старинную часть владений.

Кругом повисла уж совсем беспросветная, кажется, мгла, и девушка неловко зацепилась носком сапога за выползший из-под земли корень.

И непременно разбила бы себе нос, если бы не верный страж.

— Вернемся? — негромко предложил охранитель, поддержав царевну под локоть.

Упрямо списав заполошно заколотившееся сердце на испуг, девушка отрицательно покачала головой, будто он видеть мог, и, торопливо поймав ускользающую руку, на которую только что опиралась, крепче сжала ладонь.

Это получилось само собой. Почти неосознанно.