Сватовство дракона

11

— А что разгром учинила?

— Да кто ж их, баб, разберет…

— Она царевна, а не твои кошки, и её есть за что уважать, — резко одернул дракон, — так что изволь выбирать слова.

Кот фыркнул:

— Кошки тоже разные бывают.

Помолчали.

— Портретную галерею видела?

— Вечером вчера, — кот шевельнул ухом, прислушиваясь к ветру за окном, растянулся на весь стол.

— И как? — зрачки ящера хищно сузились.

— Озадачилась. Ты ей показаться не хочешь?

Мужчина задумчиво повертел в руках книгу.

— Время еще не пришло.

— Смотри, — кот потянулся, зевнул. — А то надумает невесть что. Кстати, плащ Анда ей оставила, говорит, ее — ветром подбитый.

Дракон снова тяжело вздохнул. Он достаточно хорошо знал царевну, чтобы не слишком удивиться по возвращении. О том, как она сейчас на правду о его сущности отреагирует, тоже догадывался.

— Пусть так. А надумать она в любом случае надумает. Ничего не просила?

Кот фыркнул. Красноречиво так.

Ящер, припомнив слова пушистого друга и разрушения, свидетелем которых ему довелось быть, сам понял, какую чушь ляпнул.

— Что в Благомире? — вдруг полюбопытствовал его мохнатый собеседник.

Пожав плечами, дракон снова открыл книгу.

— Тихо пока. Господа царедворцы развлекаются плетением интриг. Пытались вызнать истинную цель похода.

— Безуспешно, надеюсь?

По губам дракона скользнула столь красноречивая ухмылочка, что сомнений у кота не осталось: причину-то они вызнали, но ровно то, что было угодно его крылатому другу.

— Подозреваешь кого-то?

Мужчина кивнул, не поднимая головы от книги:

— Подозреваю.

Мастерский вопросительно-жалобный взгляд кота дракон стойко проигнорировал.

***

Маг смотрел на двух сановников перед собой, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы испепелить их на месте. Хотя на таком расстоянии да через волшебный предмет-передатчик это было бы довольно сложно и требовало огромных затрат сил. Возможно, эти-то затраты мага и удерживали от импульсивного поступка.

Сановники старательно, но препаршиво прятали страх за заносчивостью. У одного подрагивали пальцы, будто в попытках выплести пасс спокойствия. Рука другого то и дело тянулась к медальону на груди — знаку власти и особого доверия правителя.

Губы мага искривила усмешка.

Вести снова были дурные.

Вернее, была и хорошая часть: самонадеянный стражничек, по заверениям этих двоих, был мертв. Туда ему и дорога.

Но эта новость не шла ни в какое сравнение с другой, собственно, причиной смерти молодого стража. И причина эта никак в голове мага укладываться не желала.

— Кто? — из горла вместо холодного пренебрежения вырвалось леденящее душу шипение.

Вздрогнул даже появившийся по левую руку, вне поля зрения сановников, дух.

— Дракон, Ваше Величество, — повторил мужчина с медальоном министра, пытаясь наконец сфокусировать на собеседнике отчаянно бегающие глаза.

Боялся.

Правильно делал.

Но боялся явно не того, кого стоило бы.

— Вы в своем уме? — еще тише, еще злее переспросил маг.

— Ваше Величество, сведения верные, — подал голос второй. — Наши люди были в отряде.

— Они правду говорят, — лёгким ветерком, отголоском надвигающейся бури, поддержал дух.

Ушлые царедворцы слышать его не могли. Зато лицо мага видели отчётливо. И выражение, на нём застывшее, спокойствия в их продажные души не добавляло.

— Сидите тише воды ниже травы, — коротко велел волшебник и небрежным взмахом руки развеял заклинание связи.

И, отвернувшись от собственного отражения в зеркале, бросил духу:

— Что ты там про дракона вещал?

— Своими глазами видел, — прошелестел тот. — Алый. Крупный.

— Крупный?! — глаза мага сверкнули. — А изволь-ка, милый дядюшка, уточнить, что в твоём понимании «крупный дракон»?

Собеседник иронию не оценил. Ответил со всей серьёзностью:

— Гигантская ящерица с крыльями, — духа пробрало рябью. — Точь-в-точь как на картинах твоего шурина

Его величество вздохнул, сжал подлокотники кресла, в котором восседал всё это время. Сохранять самообладание удавалось с трудом.

Ни гнев, ни паника ему сейчас не помогут.

Но последние упоминания о крылатых ящерах сколько веков назад были! Он был абсолютно уверен, что драконы — существа из сказок и легенд, с реальным миром ничего общего не имеющие.

Разум отчаянно цеплялся за осколки привычного.

— Может морок?

Бестелесный покачал головой:

— Такой образ создать — прорва сил нужна. Вряд ли какой маг сдюжит, из Великих Хранителей разве что. Да и я бы почувствовал.

— И что же, даже ряби магической не было?

— Рябь-то была, — дух поблек. — То не заклятье, а живое существо. Оно и сила — единое целое.

Мужчина скривился недовольно. Выругался совсем не по-королевски.

— Не тягался бы ты с драконом. Отступи, — с искренним участием посоветовал тот, кого правитель называл дядей.

Волшебник взмахнул рукой — существо снесло потоком силы. Прижало к стене, не дав просочиться сквозь неё.

— Эти земли должны принадлежать мне! — прорычал он. — Я не хочу войны. Но Благомир мой. Понимаешь, мой?

— Я поддержал тебя, Ольгард, в стремлении приумножить нашу страну, — не отступил дух. — Плодородные земли — дело благое. Но коли здесь замешан дракон… Не рискуй.

Маг долго молчал. Потом развеял заклинание, откинулся на спинку кресла.

— Новый план нужен.

— Будь ты драконоборцем, — дух помилованный вздохнул, подлетая ближе, — победил бы ящера огнедышащего, вернул царевну с почестями. Тут тебе и пир на весь мир, и свадебка.

— Это ты да дед до подвигов охотники были. Доохотились.

Дядюшка усмехнулся:

— А ты что же?

— А я предпочитаю думать, — и весомо добавил: — головой.

— Пока ты думал, царевну у тебя из-под носа дракон унёс.

— Ничего, дядюшка, здесь хитрее нужно, — покачал головой маг. — Что-нибудь придумаю.