Сватовство дракона

1

Солнце уже скрылось где-то там, к западу от Изумрудных гор. Здесь, в пещере, и подавно — давно царила ночь. Если уж совсем точно — трепещущие сумерки, потому как костер мглу развеять был не в силах — так, разгонял по углам. Но дракона и старушку, греющих руки-лапы о кружки медового взвара за резным дубовым столом, это, кажется, вполне устраивало.

— История эта приключилась с моим сородичем. Очень уж он хотел жениться. Сам, правда, поначалу об этом не подозревал.

— Так уж и жениться? — лукаво прищурилась старушка.

Дракон фыркнул, выпустив клубы белого пара.

— Все-то ты ведаешь, — ухмыльнулся. — Я ж говорю, сам-то и не догадывался поначалу. Ты, Веда, быль просила? Так не сбивай с мысли.

Старушка хмыкнула, но промолчала. Знала она, что собеседник ее — ледяной дракон — истории сказывать большой охотник.

А белый дракон тем временем продолжил рассказ:

— Жил сей молодой дракон довольно далеко от людских селений. Это по нашим, драконьим меркам. По людским — там, где не ступала нога человека. За тридевять земель в тридесятом царстве, в общем. Хотя и царства-то никакого не было. Зато был большущий замок и удивительный парк — особая гордость дракона.

Так вот. Жениться — дело нехитрое. Только дракону абы кто в жены не годится. Женишься на ком попало, так потом вечность с ней куковать, что ли? — сказитель отхлебнул меда из кружки, больше напоминающей бочку с ручкой. — Да девы младые — народ впечатлительный, принцессы — еще и изнеженный. Знал ящер (драконы, как тебе известно, родовой памятью славятся), что не доживали девы многие прежде и до половины пути. Объяснить бы все, растолковать, может, какая и поняла бы, прониклась. Но в полете да под дождем из арбалетных болтов не очень-то разговоришься. Хотя скажу тебе по секрету, стража дочерей царских очень уж задеть боялась: чуть не за версту от дракона целилась. А ну как бросит или уронит царевну раненый дракон? Это ж верная смерть девице! — ящер усмехнулся. — Да что нам арбалетные болты? Ты чешую видела?

Хозяин пещеры, надо сказать, очень уютной и со вкусом обставленной (гном позавидует!), приосанился. Отблески костра самоцветами заискрились на гладких пластинах белоснежно-жемчужного, будто льдом покрытого панциря.

И продолжил:

— А летать зазря охоты не было. В море он и камни покидать может, коль совсем от одиночества свихнется. Не к чему для этого дев тащить. Вот и раздумывал. Долго раздумывал. Да и надумал в одно царство-государство заморское наведаться, поглядеть на тамошнюю царевну, умницу-красавицу.

А что из этого вышло, слушай…