Судьба дракона

23 И ВОССТАЛА ВЕЛИКАЯ ЗМЕЯ

ИНГРИЛ АМБЕЛТЕР вежливо улыбнулся десятку или около того старших жрецов Змеи, стоявших перед ним, в то время как младшие жрецы, проводившие его сюда, торопливо удалялись. В воздухе прямо-таки звенела защитная магия — все эти стариканы прикрылись магическими щитами. Комната была маленькой и скромной — каменные скамьи перед возвышением для оратора, на котором сейчас стоял Амбелтер среди двух каменных колонн. Здесь была всего одна дверь, а у стены слева от него возвышалась каменная статуя Змеи, готовой к броску.

Магистр долго смотрел на нее, чтобы увериться, что это действительно камень, а не застывшая от магического заклинания живая чудовищная Змея, затем снова повернулся к жрецам.

— Вы знаете, кто я. А кто вы?

Один из старших жрецов заговорил, не вставая со скамьи.

— Все мы носим титул «Повелитель Змей», самый высокий в нашем братстве после Великой Змеи. Мы старейшая и самая крупная группа среди соперничающих сект Повелителей Змей, которые расходятся во взглядах на то, кто такая Великая Змея и как нам ее найти.

Ингрил кивнул.

— Простите мое невежество, но какие титулы носят те, кто ниже вас рангом?

Заговорил другой жрец.

— Нам подчиняются несколько магистров, за ними идут куда более многочисленные Верховные жрецы Змеи, небольшая группа жрецов, именуемых Чешуйчатыми Владыками, и, ниже их, Братья во Клыке — они как раз и привели тебя сюда, — а еще ниже есть много других рангов змеиных братьев, вплоть до послушников. Под властью каждой новой Великой Змеи титулы и ранги немного меняются.

— И все вы, если я верно понимаю, истинные чародеи, пользующиеся заклинаниями, известными повсюду как змеиная магия, которую ваша церковь держит в секрете?

— Да. Великая Змея имеет доступ к огромной сети заклинаний, известной под именем Траэль — наследие архимага, который основал наш культ и стал первой Великой Змеей.

Амбелтер кивнул.

— И я нужен вам…

Жрец, говоривший первым, поднял руку.

— Позволь нам прежде обрисовать ситуацию, Повелитель Заклинаний всей Аглирты. Мое имя Карантом, Повелитель Клыков, и в нашем совете я имею первый голос. Это, — он показал на второго жреца, — Раунтур Мудрый. Донесения говорят нам о том, что наша церковь успешно поразила всю Аглирту Кровавым Мором, который превращает людей в чудовищ, коими мы повелеваем, или заставляет убивать всех без разбору. Мы знаем противоядие от заразы и можем снабдить им тех, кто нам нужен, чтобы они не заразились. Страх позволяет нам управлять каждым городом и деревенькой Долины за спиной наместников и баронов. Остальные открыто склоняются перед нами.

— А соперничающие Повелители Змей помогают вам в этом или, напротив, мешают?

— Они искренние и преданные дети нашей церкви. Мы расходимся лишь в личности будущей Змеи и в способах ее поисков, но не в идеалах нашей веры.

Ингрил Амбелтер кивнул.

— Жрец по имени Йедрен — член вашей секты или соперник?

— Он не из наших, — уклончиво ответил Раунтур. — Мне кажется, слово «соперник» тут не слишком подходит.

Чародей кивнул.

— Ратхтаэн? Ормсивур? Из ваших или нет?

— Нет.

— Харсадрим? Телваун?

Карантом поднял брови и взмахнул рукой.

— Похоже, ты знаком с нами. Что же…

На полу вокруг Повелителя Заклинаний появилась светящаяся карта Долины. Амбелтер торопливо сошел с нее, чтобы лучше видеть то, что показывал ему Повелитель Клыков.

— Самые важные из соперничающих с нами Повелителей Змей, кроме тех, что ты назвал, — это Наумун из Силптара, Летсайс из Телбонтера. Я еще отметил бы Хлектаура из Дранмаера и Боашина из Оула. Они даже более враждебны к нам, чем к Йедрену — а тот поставил Змеей над нами безмозглого послушника, которого мы, внутренний совет, контролируем через сеть кровавых заклинаний.

— А почему это плохо? — спросил Амбелтер, не сводя глаз с Серебряной. Казалось, она по-настоящему течет на магической карте.

— Мы против того, чтобы такой слабоумный и напичканный заклинаниями тип, не имеющий ни малейшей надежды повелевать Траэлем, стоял над нами, будучи совершенно неспособным обладать истинной мощью церкви.

— А какие Повелители Змей прислушиваются к вашим советам? Кто входит в вашу партию?

— Двое наших Повелителей Змей в Ибрине, — ответил Карантом, — Маскалос и Челдраэм. Еще Раулдрон из Тселгары, старый Наэль из Ритрима — его сын, тоже Наэль, среди наших братьев, хотя пока всего лишь Брат во Клыке, а еще Фельтарт из Аделнватера.

— Келхандрос из Сарта, — добавил Раунтур, и Повелитель Клыков согласно кивнул.

— Впечатляющий список, — отметил Амбелтер. — И чем вам могут помочь мои заклинания? Если в ваших рядах все эти мастера магии и вы уже правите Долиной, то к чему вам я?

— Ты нужен нам, чтобы отыскать Великую Змею, помочь нам одолеть соперников и открыто завоевать это государство. Мы должны править островом Плывущей Пены.

Амбелтер оторвал взгляд от карты.

— Мне кажется, что вы и так в любой момент можете легко занять трон. Ни в Долине, ни в других землях не найдется никого, кто мог бы или осмелился бы вам помешать.

Повелитель Клыков задумчиво посмотрел на Амбелтера.

— Это не совсем так. Несмотря на все наши усилия, в Аглирте еще остались бароны и наместники, которыми владеют в первую очередь амбиции, а не страх, и некоторые уже набрали наемников. И многие богатые силптарские купцы также следят за делами в Аглирте, собирая наемные армии для грабежа Долины.

Раунтур Мудрый кивнул.

— Мы не можем поднять запуганных крестьян с оружием — толку не будет. Если мы открыто двинемся на остров Плывущей Пены, придется нанимать чужестранцев.

— И что? Вроде на недостаток денег вы никогда не жаловались.

— Конечно, — согласился Карантом. — Мы и прежде нанимали армии, и сейчас тоже можем это сделать, но мы не можем начать действовать, пока не будет явлена новая Великая Змея, иначе мы можем стать жертвой наемников. Какой-нибудь тупой чужестранный капитан провозгласит себя королем Аглирты, и мы ничего не добьемся, а только обозлим всю страну, ослабим ее и опустошим свои сундуки.

Ингрил Амбелтер кивнул.

— В этих словах куда больше мудрости, чем я слышал за многие годы. Как мне узнать Великую Змею? Как вы покажете мне, что я ее нашел?

Раунтур Мудрый с улыбкой покачал головой.

— Это… ощущение. Любой жрец Змеи сразу поймет, когда рядом с ним окажется избранный. Мы ощущаем силу Темного, исходящую от него.

Ингрил Амбелтер снова кивнул.

— Хорошо, звучит довольно понятно. Принимаю с благодарностью.

Он улыбнулся — и Дваер под его одеждой исторг такую силу, что щиты Раунтура и Карантома вмиг разлетелись, ослепительно вспыхнув, и молнии начали уничтожать защиту остальных жрецов, прыгая с одного на другого. Некоторые из Повелителей Змей попытались в оставшиеся секунды бросить собственные заклинания или пустились бежать, но, когда их щиты разлетелись, они мгновенно словно прирастали к месту и один за другим, будто грибы на сковородке, лопались и скукоживались, оставляя после себя маленькую шипящую лужицу. Так пришел конец большинству Повелителей Змей.

Все закончилось за пару секунд. Повелитель Заклинаний всей Аглирты улыбнулся, окинув взглядом последние струйки дыма, с помощью Дваера впитал все остатки тепла и магической силы, еще раз для уверенности глянул на каменную статую Змеи и спокойно пошел к дверям.

Створки дверей дрожали от заклятия, которое бросил снаружи какой-то очень смелый жрец. Амбелтер натянуто улыбнулся. Прежде чем покинуть разрушенный дом в Силптаре, он обмотал свою мантию вокруг шеи, словно шарф, чтобы прикрыть Дваер. Сейчас он снова поправил ее, пытаясь полностью закрыть Камень, положил сверху на него руку и снял с двери заклятие небрежным взмахом руки.

Несколько жрецов почти влетели в комнату. Не снимая руки с Дваера, архимаг отступил в сторону, пропуская их.

Они озирались, стоя в пустой комнате, где все еще дрожало эхо силы и витал острый запах огненной смерти, а затем в ужасе и ярости уставились на него. Но прежде чем кто-либо из них успел хотя бы крикнуть, он холодно проговорил:

— Старейшие жрецы поручили мне великую миссию, а затем уединились при помощи очень мощной магии. Я оставлен начальствовать над вами, пока Великая Змея не прикажет иного.

Он повернулся к жрецу, которого счел наиболее опасным, и добавил:

— Мой первый приказ: ступай и приведи сюда Маскалоса и Челдраэма из Ибрина. Мне немедленно надо встретиться с ними. — Затем он ткнул пальцем в следующего и приказал: — Доставь Наумуна из Силптара. — Продолжая в том же духе, он указал на следующего жреца: — Доставь Летсайса из Телбонтера.

Следующий жрец просто трясся от страха или гнева, и Амбелтер заговорил с ним мягко:

— Приведи Повелителя Змей Йедрена.

Он продолжал перечислять жрецов, которых ему назвали, приказывая доставить всех к нему.

— А кто ты таков, чтобы отдавать приказы? — зло спросил старший жрец. — Не вижу Карантома, который подтвердил бы твои полномочия или отменил бы тот приказ, что прежде дал мне. А приказывал он хорошенько присматривать за тобой, чародей! Я могу только…

Дваер вспыхнул под мантией Амбелтера — всего на миг, — и пол под настойчивым жрецом раскрылся, как змеиные челюсти, и жрец провалился прямо в эту разверзнутую пасть.

Остальные, побелев от ужаса, смотрели, как пасть почти лениво распахнулась еще шире и с клацаньем захлопнулась, втянув орущего жреца. Камень снова пошел волнами и затвердел, как прежде.

— Я надеялся избежать неприятностей, — спокойно сказал архимаг, — но полномочия, данные мне, абсолютны. Идите и приведите прочих жрецов. Пусть это сделает кто-то один из вас. Я уверен, что вы, как и я, знаете, что тот, кого я послал привести одного из Повелителей Змей, оказался недостаточно верным, и у меня теперь стало на одного старшего жреца меньше. Он должен был привести Келандроса из Сарта, так что для этой задачи мне теперь нужен кто-то другой. Приведите его немедля, братья, ибо нужда столь остра, что ждать церковь не может. Ступайте же. Единственный, кто вернется сюда без одного из Повелителей Змей, приведет остальных братьев, дабы они послужили мне гонцами.

Жрецы с такой быстротой в страхе бросились выполнять приказание, что в дверях возникла толкотня. Ингрил Амбелтер едва успел улыбнуться, прежде чем все жрецы вылетели из комнаты, и он закрыл ее с помощью Дваера.

Он запечатал ее заклинанием на время, необходимое ему, чтобы создать перед собой в воздухе зеркало и начать работать над своим образом при помощи запутанной и утомительной магии, критически изучая свое отражение и делая небольшие поправки.

Когда он убрал зеркало, распечатал дверь и еще раз повернулся к ней, создав вокруг себя незримый щит, на плечах Повелителя Заклинаний всей Аглирты красовалась зеленая чешуйчатая змеиная голова. Он сверкнул в усмешке желтыми глазами, попробовал воздух раздвоенным языком и стал ждать прибытия новой группы жрецов.

Если он приготовил всем главным жрецам одну и ту же смертельную участь, то что же остается делать, как не стать самому Великой Змеей на самом деле? Что же, он всегда хорошо умел бороться при помощи магии с ядами и заразой, а это лучший из многих способов завоевать трон Аглирты.

Туман рассеялся, и мир вокруг них изменился. Они стояли в зале с высоким сводчатым потолком и стрельчатыми окнами, со стенами, увешанными богатыми гобеленами. Под ногами у них поблескивал гладкий мраморный пол. Стража в полированных серебряных доспехах пялилась на них, разинув рот, позабыв о своих копьях. Затем солдаты снова вытянулись по стойке «смирно». Ближайший к ним быстро сказал:

— Привет вам, милорды Высочайшие Князья.

— Привет и тебе, Браерос, — твердо ответила леди Серебряное Древо, словно каждый день так и ходила — в ночной сорочке, подпоясанной кушаком, и сапогах, собирая по пути противных голых стариков. — Где нынче король?

— В южных покоях, миледи, — быстро ответил гвардеец. — Вместе с лордом и леди Делкампер.

Эмбра кивнула в знак благодарности, и Высочайшие Князья поторопились к южным дверям вместе с голым Халгором. Он хмурился и ворчал, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Леди Делкампер? Так он что, женился? Ах, скотина! Женился, а нам, родичам ближайшим, ни словом не обмолвился, гаденыш!

Они быстрым шагом миновали коридор, пересекли еще один, более широкий, поднялись по лестнице под испуганными взглядами слуг и стражников, которыми те провожали голого незнакомца. Краер молча отметил нескольких слуг, застывших на миг, а потом бросившихся совсем в другую сторону, чем шли прежде. И когда они повернули на лестницу, он положил руку на плечо дежурного пажа и прошептал:

— Приличную одежду для нашего благородного спутника, камердинера и ширму в южные покои. Одна нога здесь, другая там.

Паж кивнул и бросился выполнять приказание, а Высочайшие Князья прошли мимо нескольких пар суровых и бдительных стражей и вошли в Солнечный зал.

Их встретили взгляды гвардейцев, стоявших по углам большой, светлой, почти пустой комнаты. В окружении солдат за столом, возле которого стояли шесть стульев, сидели трое мужчин и оживленно беседовали. Это были король Ролин и…

— Флаерос, ты, молокосос! — взревел Халгор и бросился вперед, раскинув руки. Стражники угрожающе наставили копья, но Хоукрил проревел:

— Опустить оружие, и спокойно!

Бард вскочил, ахнув.

— Дядя!

Гвардейцы переводили взгляд с голого старика на короля. Ролин ухмыльнулся и жестом показал, что подтверждает приказ Хоукрила. Стражи отошли, давая путь…

— Орели, чтоб тебя! А я-то думал, что это за проворная девица окрутила моего племянничка? Клянусь звездами и богами…

И тут Халгор и Флаерос бросились друг другу в объятия, и слова Халгора потонули в раскатах смеха. Старый Делкампер тряс Флаероса, ерошил ему волосы, затем просто поднял и понес, как ребенка, к госпоже Орели, которая скромно стояла в сторонке, и так же радостно обнял и ее. Пошатнувшись от его медвежьих объятий, госпожа Орели вцепилась в посох и под взглядами усмехающихся гвардейцев прошипела:

— Ты же мне ребра переломаешь!

Халгор расхохотался ей в лицо, заставив ее поморщиться, а затем оторвал ее от пола.

— Ладно, Старая Перечница, ты все прежняя лукавая красотка даже при всей своей чопорности и злом язычке! Гром меня разрази…

— Лорд Халгор, — строго сказала домоправительница, — вам следовало бы помнить, что в ваши годы непристойно обниматься со слугами любого пола, особенно моего, при недостатке одежды. Вы сменили камердинера? Или покинули второпях какую-нибудь шлюшку и ваша одежда осталась у ее постели?

— Камердинер для лорда! — провозгласил сзади паж, появившийся в самый подходящий момент.

Краер поблагодарил его улыбкой, а гвардейцы, хихикая, наблюдали, как Халгор оторвался от Флаероса и притянул Орели обеими руками к себе для поцелуя.

— Ах, сладенькая ты моя, сейчас все не так! Почему бы…

Госпожа Орели была намного ниже ростом и изящнее, чем лорд Халгор, но сейчас, когда он поднял ее в воздух, ее ноги оказались как раз там, где надо, и она тут же воспользовалась ситуацией.

Лорд Халгор сдавленно охнул и торопливо поставил домоправительницу на пол, осторожно, насколько мог это сделать пожилой и терзаемый острой болью человек. Госпожа Орели оценила его усилия, присев перед ним в поклоне, прежде чем сурово сказать:

— Как я уже не раз говорила прежде, не смейте называть меня моими домашними прозвищами прилюдно. Ни Старой Перечницей, ни Старым Сапогом, ни любым другим. — Она отвернулась от него и спокойно вернулась в свое кресло.

Флаерос уставился на нее, чуть покачал головой, затем снова обратился к королю:

— Ваше величество, позвольте представить вам лорда Халгора Делкампера.

Голый старик, морщась, произнес сквозь стиснутые от боли зубы:

— А, так вы и есть король Ролин. Польщен.

Король пожал руку старику и хихикнул.

— Взаимно. Будьте гостем острова Плывущей Пены. Приглашаю вас на наш совет. Вы представились мне в несколько необычном виде, и, думаю, немногие из моих придворных переймут такую моду. — Он помолчал, затем с усмешкой добавил: — Разве что посланница Сарта леди Флоримель и…

— Не сейчас, Ролин, — предостерегающе сказала Эмбра Серебряное Древо. — Такие откровения на публике ведут лишь к лишним осложнениям. Нрав Флоримель куда менее мягок, чем ее кожа, уж поверь мне. — Она повернулась к Краеру и строго посмотрела на него. — И прежде чем вы изречете что-нибудь великомудрое, лорд Делнбон, я скажу вам: откуда я это знаю — не ваше дело и вообще отношения к нынешним событиям не имеет. — Она обернулась к Халгору. — Наша сделка выполнена?

Вокруг лорда Халгора суетились слуги, и лицо его еще было искажено болью, но он сумел кивнуть и выдавил:

— Да.

Эмбра повернулась к своим друзьям.

— Теперь, милорды, на нас висит невыполненная задача, и у нас имеется Камень для ее выполнения. — Она стянула сапоги, связала их кушаком, перекинула его через плечо и поставила босые ноги на мраморный пол. Ощутив действие заклятия Живого Замка, она кивнула. Затем взяла Дваер.

— Давайте еще раз попробуем отследить Дваер моего отца.

Хоукрил тут же обернулся к пажу и прорычал:

— Пристойную одежду леди Серебряное Древо! Быстро!

— Минутку, — сказала леди Талазорн, когда юноша с поклоном повернулся к двери. — Принесите еще из наших с лордом Делнбоном покоев пояс с тремя сумочками. Не вздумайте открыть хотя бы одну, иначе умрете мучительной смертью.

Паж кивнул и вылетел за дверь. У дверей столпились придворные, но гвардейцы, заметив жест короля и Хоукрила, тут же вытолкали всех и закрыли дверь, не обращая внимания на протестующие вопли.

В Солнечном зале воцарилась тишина, и четверо вдруг осознали, что у них весьма интересная аудитория. Эмбра уже дрожала в предчувствии транса, призывая заклятия Живого Замка и Дваера, а остальные смотрели на собравшихся. Наконец Краер махнул рукой и сказал:

— Да тут нечего особенно смотреть. Это настоящая магия, а не…

— Краер, — ласково перебила его Тшамарра, и коротышка тут же заткнулся. Стража с испугом таращилась на него, словно бы сами Трое явились во всей красе сотворить чудо у них на глазах, потому что происходящее и было более или менее чудом.

Эмбра открыла глаза и пробормотала:

— Я нашла Высочайшего Князя Черные Земли и его Дваер. Он в Доме Безмолвия.

Все посмотрели на нее, и Хоукрил пробасил:

— И почему я не удивлен?

Эмбра со вздохом произнесла:

— Я чувствовала, что судьба приведет нас туда в конце концов.

Краер пожал плечами.

— Надо навести там порядок и сделать этот дом своим дворцом.

Она сморщила нос.

— Ты забыл, что там все члены рода Серебряное Древо сходят с ума?

Краер усмехнулся в ответ.

— Я бы сказал, что тебе уже поздно этого бояться.

Они одновременно показали друг другу язык.

Дверь Солнечного зала распахнулась, все четверо одновременно повернулись, готовые отразить атаку, но в дверь влетели паж и две раскрасневшиеся от бега служанки с одеждой в руках.

Эмбра отпустила кушак, сапоги упали на пол, туда же последовала и ее сорочка. Паж застыл, сглотнул и быстро отвернулся, все еще скользя по полу, так что остановился к чародейке спиной. Рядом с ним встали девушки с какими-то одеяниями со шнурочками и рюшечками. Паж на ощупь взял одежду и, заикаясь, пробормотал:

— Я не был уверен… вот…

Леди Серебряное Древо похлопала его по плечу и наклонилась посмотреть, задев его мимоходом.

— Нет, не подойдет, — сказала она, отодвигая прозрачный шелк. — Это для развлечений с лордом Хоукрилом, а не для трудного путешествия.

Латник что-то смущенно пробормотал за ее спиной, пока Эмбра вытаскивала из кучи одежды что-то полотняное и пару кожаных штанов, надев их как набедренную повязку, а шелком прикрыв грудь. Она выбрала простую рубашку, широкий пояс из жесткой кожи, кожаный колет, хорошие сапоги, перчатки и короткий плащ.

— Спасибо. Ястреб, застегни, ладно? И принеси еще один плащ — мне все меньше и меньше нравится ночевать на голом каменном полу.

— Ах, я… — окликнул их кто-то с другого конца зала, но Орели и Эмбра одновременно крикнули:

— Нет!

Леди Серебряное Древо добавила:

— Лорд Халгор, прошу, не обижайтесь, но мы в Аглирте не любим убивать своих гостей. Сейчас мы отправляемся в нехорошее место, где все пропитано магией, где нам придется столкнуться с ловушками, ядом и, возможно, с одним сумасшедшим с вот такой штукой. — Она показала Дваер и мягко добавила: — Простите мне мои слова, лорд Халгор Делкампер, но вы и двух секунд там не проживете.

Халгор со вздохом снова опустился в кресло.

— Без обид, леди, чтоб меня громом поразило. Возвращайтесь с рассказом о ваших приключениях, имейте это в виду!

— Обязательно, — ответила Эмбра и повернулась к друзьям. — Готовы?

— Как всегда, — со вздохом ответила Тшамарра. — Ну давай, переноси нас.

Владычица Самоцветов мрачно усмехнулась, взмахнула рукой, Дваер вспыхнул, и поднялся туман. Он заклубился и опал, и Банда Четырех оказалась в огромной темной комнате. Дваер Эмбры мигнул, и ему ответил другой Камень, оказавшийся совсем неподалеку. Он вращался по бесконечной петле вокруг спящего нагого человека, лежавшего на полу на собственной одежде. Это был Черные Земли, такой каким они видели его в прошлый раз. При каждой вспышке Дваера воздух вокруг кружащегося камня также вспыхивал, очерчивая большую защитную сферу.

— Он в трансе — наверное, пытается сам себя исцелить, — спокойно сказала Эмбра, — и поставил вокруг защиту, причем довольно мощную. Будем ждать, пока он проснется, и надеяться.

— Надеяться, что он исцелится?

— Надеяться, что проснувшийся будет по-прежнему Эзендором Черные Земли, а не чем-то еще, — мрачно ответила леди Серебряное Древо, переходя к точке, откуда ей был виден весь зал. — Найдите двери, причем все. Нам придется выставить стражу.

— Эмбра, — окликнул ее Краер, показывая на открытый дверной проем.

Там стояла на хвосте змея, глядя на них блестящими глазками. Эмбра тут же испепелила ее вспышкой Дваера. Камень Эзендора и защитный купол тоже вспыхнули в ответ, но больше ничего не произошло.

— Просто змея или работа змеиных жрецов? — спросила Тшамарра, а Краер с Хоукрилом пошли к той двери с мечами наготове.

— Змеиных жрецов, — уверенно ответила Владычица Самоцветов. — Это шпион, связанный заклятием с кем-то еще. Надеюсь, у него голова сейчас здорово болит. Идем, Таш, давай запечатаем заклинанием остальные двери.

Латник вгляделся в дверной проем.

— Там никаких дверей уже много лет как нету. Темный, пустой коридор, а мы факелов не взяли.

— Не взяли, — вздохнула Эмбра, отвернулась от двери, которую они с Тшамаррой только что запечатали, проведя по ее контуру светящимися пальцами одновременно, пока Дваер пылал между ними двумя. — Придется нам создать дверь, а потом…

Что бы она там ни собиралась еще сказать, слова ее потонули в громком шипении. Десятки змеиных стрел смертоносным градом полетели сквозь дверной проем из коридора. Столкнувшись с куполом Золотого Грифона, они мгновенно превращались в пепел, но, отражаясь от других препятствий, они поворачивали к Четверым, жаля их, как осы.

Дваер вспыхнул в руках Эмбры и Тшамарры, и от обеих чародеек поднялось облако пламени, поглотив шипящие стрелы.

Горящие змеи разлетались во все стороны, падая на пол угольками и испуская струйки дыма, но еще довольно много змей стремились к своей цели. Краер высоко подпрыгнул с двумя кинжалами в руках, располосовав одну в полете, а Хоукрил настороженно ждал с поднятым мечом, чтобы зарубить любую змею, избежавшую пламени Дваера.

Но спаслась только одна, и он отбил ее мечом, перехватив в полете, и швырнул на пол. Латник раздавил ей голову и отдернул ногу от слабо дергающихся останков как раз в тот момент, когда дверь, запечатанная Тшамаррой и Эмброй, разлетелась в пыль под действием магии.

Из облака пыли в комнату ворвались змеиные жрецы. С радостным воплем Краер прыгнул навстречу, размахивая мечом. За ним тут же рванулся Хоукрил. Жрец, которого они не заметили, натянул лук, но прежде, чем он спустил стрелу, Эмбра послала ему заряд пламени Дваера прямо в лицо и сразу же повернулась, чтобы нанести удар другому — костлявому, высокому, какому-то жуткому существу, медленно крадущемуся по коридору.

Оно вздрогнуло, но продолжало надвигаться, огромное, как крытая повозка. Все его тело было покрыто костяными пластинами. Тшамарра тихо выругалась и попятилась.

— Это что еще за дрянь?

— Ястреб! — резко крикнула Эмбра. — Назад, прошу тебя! Мне не нравится…

Еще одно создание появилось из облака пыли, скользя между рядами змеиных жрецов, и его окутывало зеленоватое магическое свечение, краем задевшее и Делнбона, и жреца, которого он яростно приканчивал. Оба они застыли и одновременно застонали. Затем змеиный жрец упал, заливаясь кровью, Краер нырнул в сторону и повалился на пол среди обломков, выронив из руки окровавленный кинжал. На четвереньках, неуклюже, но быстро он пополз к Эмбре.

Какой-то змеиный жрец бросился за Делнбоном, но Хоукрил поднял с пола камень и швырнул ему в лицо. Жрец тяжело рухнул на пол.

Краер подполз к ногам Эмбры, шумно дыша.

— Эта проклятая магия… все немеет… слабость… Трое вышних, как же больно…

Тшамарра торопливо выхватила Дваер из рук Эмбры и прикоснулась им к плечу Краера.

Леди Серебряное Древо смотрела на приближающихся тварей. Нахмурившись, она спросила:

— Ястреб, это кто?

— Ужасные чудовища, миледи, — весело отозвался Краер, тряся все еще онемевшей рукой и благодарно улыбаясь леди Талазорн.

Эмбра даже не взглянула на него.

Латник показал на крабообразную тварь в костяной броне, медленно подползавшую из коридора. За ней на почтительном расстоянии следовали змеиные жрецы.

— Это даргот. Быстрее эта тварь передвигаться не может. Это гигантский скорпион без хвоста. Убивает он вот этими передними клешнями. Легко может раздавить воина вместе с доспехами и всем прочим. Видишь темную тягучую жидкость, что стекает с шипов? Похоже, яд…

— Моровая тварь, — прошептала Тшамарра. — Давай разнесем ее.

Эмбра кивнула, и они направили всю ярость Дваера на даргота, сами при этом попятившись и глядя на другую тварь. Камень Эзендора вспыхивал, в очередной раз проходя по орбите, отвечая пламени, которое посылали чародейки Банды Четырех.

— Сюда, леди! — крикнул Краер.

Эмбра обернулась, сделала рукой жест, словно колола кого-то, и схватила Дваер. Он разметал по сторонам кучку жрецов, творивших заклинание, и столкнулся с новой волной зеленоватого свечения от более крупного чудовища.

Краер покачал головой.

— Похоже, змеепоклонники тут угнездились, как у себя дома. Ястреб, что это за тварюга?

— Сарат с болот. Наверное, они укротили его заклинанием, но вот это зеленое магическое свечение — его собственное. Оно замедляет движения жертвы, а маленькие животные вообще цепенеют. Источник где-то среди вон тех шипов на его спине, но питается он как угорь — на брюхе у него много присосок. Мы для него жратва. К тому же он еще может бить хвостом. Я раньше такую тварь только раз видел.

— Очаровательно, — ответила Тшамарра, отступая чуть ли не вплотную к защитному куполу Эзендора. — А можно заставить этих двух милых зверюшек сцепиться?

— Нет, пока жрецы контролируют их, — мрачно ответила Эмбра. — И я не удивлюсь, если оба окажутся преображенными Мором людьми.

— У нас не хватит мечей драться с обоими, — пробасил Хоукрил. — А какая-нибудь быстрая магия у вас в запасе есть?

— Все равно времени на обоих не хватит, — мрачно ответила Тшамарра, глядя на приближающихся тварей. Ни костлявая, ни ползучая особенно не торопились, но сейчас обе были уже на расстоянии четырех шагов, а за ними злорадно скалились змеиные жрецы.

В руке Эмбры вспыхнул Дваер.

— Все идите сюда! Быстро!

Леди Талазорн вопросительно глянула на высокую чародейку. Та ответила:

— Я окружу нас щитом, как мой отец. Попытаюсь связаться с его барьером. Если получится, я смогу растянуть его, чтобы прикрыть и нас. Мы будем защищены его Камнем, тогда мой я смогу использовать для атаки.

Воздух вокруг них замерцал, слабое жемчужное свечение оттеснило пятно зеленоватого свечения сарата. Обе твари стали бить сгущающийся вокруг них воздух.

Внезапно сарат встал на хвост перед ними, открыв брюхо с голодными ртами-присосками, но ухватить было нечего.

— Отлично, — сказал Краер, изучая вблизи чмокающие присоски, — жаждет крови и ждет, не отрежем ли мы ему вкусненьких кусочков…

Позади послышался рев и блеснула внезапная вспышка, комната содрогнулась. Четверо оказались в воздухе, вдалеке от сарата и разбитой двери, а воздух вокруг них блестел, как большой боевой щит.

Перекрывая бешеные вопли змеиных жрецов, откуда-то сзади нарастал странный булькающий вой, полный боли. Высочайшие Князья врезались в стену зала, но задержались возле самой кладки, когда их щит ударил в стену и застопорился, прижатый страшной силой удара. Все вместе они попытались обернуться, чтобы посмотреть, что случилось.

— Неужто Грифон? — ахнул Краер. Слова его отдались странным искаженным эхом.

Твари были разорваны в клочья, весь зал забросало кровавыми ошметками, среди которых валялись тела мертвых змеиных жрецов. А за ними, в пульсирующем пламени Дваера…

Черные Земли лежал неподвижный и нагой, как и прежде, но теперь он очнулся, смотрел неподвижным взглядом куда-то над собой и кричал. Голос его не усиливался и не утихал, крик был ровным и непрерывным, и слышавшаяся в нем безумная боль заставила всех четверых вздрогнуть и поморщиться.

Если Золотой Грифон был все еще самим собой, то наверняка он смотрел на хрупкую женщину, что парила над ним, босую, в обтягивающем черном платье. Она держала Дваер Эзендора и смотрела на четверку Высочайших Князей.

Она улыбалась, а ее огромные черные глаза светились откровенным злорадством. Она была прекрасна. Ее черные как смоль волосы шевелились сами собой, и она лишь рассмеялась в ответ на попытку Эмбры превратить щит в копье и метнуть в нее. Наследница Серебряного Древа сопротивлялась силе, прижавшей Высочайших Князей к стене, и когда она медленно стала продвигать щит вперед, Хоукрил с Краером подняли мечи и двинулись вместе с ним. Три шага, четыре…

Камень вспыхнул в руках незнакомки, и вдруг она исчезла, а вместе с ней — и сила, прижимавшая их к стене. Вопль Эзендора оборвался, и все Высочайшие Князья попадали на пол.

— Гром ее порази, неужто Дарсару мало таинственных и прекрасных чародеек? — прорычал Хоукрил.

Краер хмыкнул.

— Ах, Ястреб, их всегда мало, ты же сам знаешь! Я бы…

Тшамарра схватила его за руку и отвесила ему хорошую оплеуху. И тут между ними, разбросав их в стороны, вихрем пронеслась Эмбра. Она бросилась к отцу с пылающим Дваером в руке.

— Отец? Отец!

Боашин из Оула был быстр. Он успел сплести начало заклинания, прежде чем Дваер настиг его, но умер он так же мгновенно, как высокий, царственный Повелитель Змей Йедрен, который развел руками и сказал напрямик:

— Я не могу справиться с тобой, маг, и не стану драться. Но я не опущусь перед тобой на колени, чтобы молить о пощаде, тем более такого как ты — одного из Темной тройки Фаерода Серебряное Древо.

Ингрил Амбелтер с усмешкой смотрел на жирный дым, который только что был Боашином, затем перевел взгляд на свои пальцы. Их покалывало. Все шло лучше, чем он смел надеяться: если он выпьет жизнь этих глупцов с помощью Дваера, то часть их силы перейдет к нему. Уничтожение змеиных жрецов и правда может стать дорогой к мантии Великой Змеи!

Сила… он никогда не ощущал такой силы. Сила входила и вытекала из него, это был не огонь Дваера, это была его собственная сила. Он чувствовал потоки природных энергий вокруг себя, слабые, но безостановочные. Его змеиная голова ощущалась как собственная, словно она всегда была его частью. Да, все больше она казалась ему собственной. И это было правильно.

В дверь снова почтительно постучали.

— Высочайший Повелитель Амбелтер, — послышался знакомый дрожащий голос жреца, которого он поставил стражем у дверей, — к вам жрецы Раулдрон из Тселгары, Маскалос и Челдраэм из Ибрина, Фельтарт из Аделнватера и старый Наэль из Ритрима. Они ждут вас снаружи.

— Раулдрон может войти, — сказал Амбелтер, сделав свой голос громким, властным и в то же время пытаясь говорить радушным тоном. — Мы поговорим наедине, прежде чем ты впустишь остальных.

Привратник теперь уже знал, что после того, как кто-нибудь входит, надо поплотнее запирать дверь и держать остальных ожидающих подальше от нее. Давно наложенные могучие заклинания делали невозможным подглядывание и подслушивание — никто снаружи ничего случайно узнать не смог бы. И потому Раулдрон, как и все прочие, был обречен.

Повелитель Заклинаний всей Аглирты улыбнулся, когда двери открылись, чтобы впустить жреца, который уже начал медленно мрачнеть лицом. Красивый, темноволосый, остролицый, с горящими глазами… Однако в руках у него ничего не было, и был он один. Амбелтер улыбнулся еще шире. Прямо как рыбу вилкой брать с тарелки на пиру.

— Привет тебе, Раулдрон, — начал он, показывая на переднюю скамью. — Хотя я тебе и незнаком, я получил священную миссию из рук Карантома Повелителя Клыков и Раунтура Мудрого. Она касается тебя и всех важнейших жрецов нашей церкви, и…

Дверь затворилась. Амбелтер шагнул к скамье, нарочно повернувшись к гостю своей хорошо защищенной спиной. Когда он сядет, Раулдрон окажется как раз в нужной точке, чтобы его было легко обработать при помощи Дваера. Он уже наловчился в этом.

Пламя сбило архимага с ног, разметало его щит, словно это был всего лишь туман, и с чудовищной силой бросило на скамью.

К счастью, Ингрил уже успел положить руку на свой Дваер, и торопливо сплетенный щит снес скамью перед ним и расколол ее на большие куски, врезался в следующую скамью и, перелетев через нее, еще и в следующую. В самом центре скрежещущей круговерти Ингрил Амбелтер обернулся, охваченный гневом и пламенем Дваера.

Повелитель Змей Раулдрон ухмылялся ему в лицо, и пламенеющая паутина очередного его заклинания уже поплыла к архимагу. На мгновение Ингрилу показалось, что он смотрит в две насмешливые искры в пустых глазницах черепа, а не в жесткие глаза жреца.

И тут атака его врага обрушилась на него со всей силой, словно огромным молотом разбив его щит. Архимаг завопил от ужаса и мгновенно заполыхал в пламени Дваера, которое, завертевшись спиралью, — хвала Троим! — перехватило направленные в него удары и закрутило их вокруг него, усиливая его собственную защиту.

Ответный удар Амбелтера ушел в сторону, захваченный вихрем магии, с треском врезался в переднюю стену комнаты, разнес дверь и отразился в дальний угол, где ушел в стену и угас.

Враг ударил по нему заклинанием, которое снесло его вихревую защиту, как тряпку. Снова ослепительная вспышка, комната содрогнулась и наполнилась криками умирающих. Амбелтер отлетел в сторону и сплел щит получше, направив еще один удар во врага — или, скорее, он хотел, чтобы тот так подумал.

На самом деле это был не удар, а оболочка того, что он послал раньше. Она вспыхнула и пошла точно так же, как настоящий удар, а человек, который не был Раулдроном, шагнул вперед, сплетая очередное заклятие с Дваером, но отклонился в сторону у двери, в то время как в угол рикошетом пошел небольшой осколок.

Остальные жрецы взирали на все это снаружи с откровенным ужасом — и опустошающий удар Амбелтера накрыл их, разделившись, чтобы поразить всех, кто здесь был.

Один еще успел метнуть в комнату заклинание — сеть змеиных пастей, которые Гадастер мимоходом уничтожил. Он послал в ответ поток молний, а приросшие к полу жрецы, опустошаемые магией Амбелтера, получив молниями удар ниже колен, попадали на пол замертво. Щупальца заклинания жадно высосали их.

Даже когда удар Гадастера заставил его отступить и его щит заколыхался и рассыпался искрами, Ингрил Амбелтер ощутил прилив новых сил — жизненная сила погибших жрецов забурлила в нем. А за ней последовало что-то еще…

Что-то огромное, глубокое и темное. Что-то, заставившее его трепетать от каждого прикосновения. Такой силы он никогда не касался прежде. Она, вибрируя, шла через него, делала его сильнее, холоднее, и… и…

«ИНГРИЛ АМБЕЛТЕР», — прошептал у него в голове бог.

— Д-да?

«ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО Я, ВСЕ МЕНЯ ЗНАЮТ».

— Да, о Темный!

«ТЫ ПОХИТИЛ УЖЕ ДОСТАТОЧНО СИЛЫ. Я ДОВОЛЕН. СТАНЬ ЖЕ ТЕПЕРЬ ВЕЛИКОЙ ЗМЕЕЙ, ЕСЛИ ТЕБЕ ЭТО ПРИЯТНО».

И вокруг него открылся Траэль, звенящий, огромный и потрясающий. В сердце сокрушающего огня Дваера, даже в тот момент, когда смертоносный удар Гадастера наполнил все его существо болью, Ингрил Амбелтер узрел — и ахнул. Так вот чего ему так не хватало! Не мертвый Камень с застывшей в нем силой, а живая паутина магии, самопознающая, огромная…

«УДИВИ МЕНЯ».

И внезапно огромный груз тьмы ушел из его разума, даже не удосужившись сказать: «или еще кого-нибудь».

Ингрил Амбелтер очнулся от благоговейного головокружения и стянул к себе новообретенную силу. Так вот каково быть Великой Змеей!

Расхохотавшись от возбуждения, Повелитель Заклинаний всей Аглирты послал удар, который с легкостью должен был уничтожить и Дваер, и его хозяина, и все вокруг!

Свет вспыхнул в его пальцах, послышался страшный рев, он все нарастал, и вот дальняя стена изуродованного зала исчезла, потолок обвалился, и солнце хлынуло внутрь, чтобы показать во всей красе, как огромное здание, частью которого была эта комната, обрушивается внутрь себя с сотрясающим землю грохотом.

Солнце также отразилось от чего-то маленького, вращающегося, что висело в воздухе рядом с ним — там, где был Гадастер в похищенном им теле девушки из Радужных Драконов.

Ингрил посмотрел на это, затем мрачно кивнул. Гадастер переместился, оставив за собой только мерцающий щит, — как и сам он сделал, когда удирал из своего убежища от проклятой Банды Четырех. Может, попробовать отследить его своим Дваером? Но его отнесет этим щитом непонятно куда.

А если вместо этого призвать Траэль?

Траэль ждал, мерцая у него в сознании, но Ингрил мгновенно увидел два его недостатка: он мог провести дни, исследуя потоки этой новой магии, и Траэль не годился для его цели.

Несомненно, он мог выяснить, куда переместился его враг, много часов наблюдая или, по счастливому стечению обстоятельств, просто наткнувшись на нужное место и так обнаружив Гадастера. Но что сделает за это время его бывший хозяин? В первую очередь сразу переместится куда-нибудь еще.

Ха! Да зачем ему сейчас размениваться на мелочи? Пусть череполицый чародей расхаживает себе в чужом теле! Ингрил Амбелтер мог еще беспокоиться о ходячем скелете с Дваером, но Великая Змея лишь посмеется над жалкими умениями Гадастера!

Дваер Амбелтера вспыхнул ослепительным, торжествующим пламенем, архимаг рассмеялся и посмотрел на него, опьяненный темной шепчущей силой, что текла в его жилах. Она теперь навсегда останется в нем, и он будет неутомим и могуч, как сейчас.

И он сможет сделать — вот это!

Он отдался на волю силы и стал расти, меняться, поднимаясь над руинами, превращаясь в гигантскую змею, воистину Великую Змею!

Поднявшись на хвосте выше самого высокого замка, Ингрил Амбелтер сверху вниз посмотрел на Долину, распахнул клыкастую пасть и торжествующе взревел.

Но из пасти его вырвалось громоподобное шипение. Он раскачивался взад-вперед, охваченный радостью. Серебряная повторяла его извилистый путь, Траэль окружал его блистающей паутиной и… о, Траэль!

Как только он подумал о Траэле, чары снова охватили его, и он уменьшился, забыв об огромном змеином теле. Великая Змея исчезла.

Заблудившись в чудесах Траэля, Ингрил Амбелтер стоял нагой среди обрывков своего одеяния, с пламенеющим Дваером в руке, не замечая выживших змеиных жрецов, которые попадали на колени, а потом лицом в землю вокруг него в немом благоговении.