Судьба дракона

16 ЗМЕИНЫЙ ИСТОЧНИК

ДВАЕР ВРАЩАЛСЯ все быстрее, почти на фут поднявшись над землей, и пел — и словно в ответ Тшамарра Талазорн все сильнее изгибалась и билась под руками Эмбры, отрываясь от земли.

Эмбра выпрямилась, глядя на содрогающееся тело, и нахмурилась.

— Странно… — прошептала она, сузив глаза и глядя на юную чародейку.

Внезапно что-то ударило ее в плечо так, что она упала на землю лицом вниз.

Это был сапог солдата, выпрыгнувшего из-за груды сухих веток у нее за спиной, чтобы перехватить Дваер прямо в воздухе. Схватив его, он откатился в сторону и обернулся с торжествующей усмешкой, а когда Эмбра попыталась подняться на колени, шевеля пальцами, чтобы быстро соткать заклинание, со всех сторон высыпали солдаты с обнаженными мечами.

«Где же Ястреб и Краер?»

Воины встали перед ней стеной, ощетинившись мечами, и медленно, с пустыми лицами начали надвигаться.

— Эмбра Серебряное Древо, — вкрадчиво произнес тот, кто держал в руке Дваер, — твой отец пытал меня. Так что я не прочь позабавиться.

Эмбра прикрыла собой Тшамарру. Глаза леди Талазорн были закрыты, но руки и ноги снова начали дрожать, медленнее и ритмичнее, и она теперь висела чуть ближе к земле. Если бы у нее еще был Камень, Эмбра теперь, наверное, могла бы исцелить подругу. С этой мрачной мыслью леди Серебряное Древо повернула голову в сторону отца. Тот сидел, раскачиваясь, словно в беспамятстве.

Внезапная вспышка Дваера заставила ее снова повернуть голову. Она увидела, как воин медленно надвигается на нее, злобно посверкивая глазами, с Дваером в руке.

— Ты дал ей магические доспехи? — раскатился по пещере крик Фелиндара. — Зачем?

Архимаг Аглирты поднял бровь.

— Магические, дорогой мой барон?

Барон так резко взмахнул мечом, что Амбелтер поморщился.

— Амбелтер, пусть я не маг, но и не дурак. И очень прошу этого не забывать, — прорычал Фелиндар. — Ты дал этой девке доспехи на человека в два раза ее крупнее, и они подошли ей как влитые! Они вспыхнули, когда ты своим Дваером отослал ее, — это же любой дурак поймет! Они магические! — Барон гневно вогнал клинок в ножны и рявкнул: — Отвечай!

Ингрил Амбелтер втянул воздух, подержал на ладони Дваер и самоуверенно произнес:

— Заклятия на них не позволят никому отследить, откуда она пришла, и выйти на нас, зато я могу ее отслеживать.

Он зашагал по комнате с обычным видом превосходства.

— А теперь, гневный мой барон, перестаньте-ка возмущаться моей наглостью и сядьте. Поговорим о том, что и почему я делаю и за что мы примемся потом. Я должен познакомить вас с Мечом Заклятий.

— Мечом? Которым я смогу пользоваться? — живо отозвался Фелиндар вопреки собственному желанию.

Магистр покачал головой.

— На самом деле это не клинок, а серия переплетенных заклинаний.

Барон даже не потрудился скрыть свое разочарование, но Амбелтер лишь чуть улыбнулся и сказал:

— Вы сами знаете, что в наши дни магия — ключ к власти. А не знаете, так сейчас поймете.

— Я знаю, — проворчал барон, — но это не значит, что я буду ее любить.

— Опусти ее, — приказал солдат, — или… — Он поднял Дваер в одной руке, а в другой — меч.

Эмбра посмотрела на него, затем на Тшамарру. Понимает ли он…

— Я… я должна тогда уничтожить мое заклинание, — сказала она, стараясь, чтобы в голосе ее слышался испуг. И тут она поняла, что и правда боится. Без Дваера Эмбра Серебряное Древо была всего лишь безоружной женщиной, стоявшей перед вооруженными солдатами. Она сглотнула и ощутила, что ее бьет дрожь.

Он ухмыльнулся и сделал еще один шаг вперед, подбрасывая в руке Дваер, как мальчишка — камешек для игры.

— Без него ты пустое место, а?

— Да, — прошептала она, стоя на коленях, и он сделал еще шаг вперед. Теперь их разделяли всего три шага, но он направил на нее меч. Он не решится подойти ближе, опасаясь нажить неприятности, если прикоснется к чародейке.

— Так мне уничтожить?.. — спросила Эмбра, кивая на Тшамарру, которая стонала и дрожала, словно к ней возвращалось сознание. Она висела в воздухе где-то в пяди над землей.

Один из солдат что-то прошептал другому, и оба ухмыльнулись.

— Не дергай руками! — рявкнул солдат, и Эмбра замерла, не сводя с него взгляда, цепляясь за слабую надежду, что пробуждение Тшамарры встревожит его. Она не ошиблась.

— Она ведь просыпается?

— Да, — взволнованно ответила Эмбра, — и что она натворит — я не знаю. Она обезумела и слишком сильна, чтобы я с ней справилась, даже будь у меня Камень. Ее семья правит Арлондом при помощи магии.

— А если ты уничтожишь заклинание?

— Она уснет снова, — соврала Эмбра, не двигая руками.

Солдат не спускал с нее взгляда. Тшамарра начала шевелиться сильнее.

— Давай, — рявкнул он.

Эмбра, кивнув, потянулась к Тшамарре и осторожно наложила заклинание, потребовавшее всего пары жестов и короткой фразы. Это было одно из тех немногих, на которые у нее хватало собственной силы. О, Трое, помогите, пусть этот человек вовсе не ощущает Дваера!

Она почувствовала, как по коже побежали мурашки — заклятие начало действовать, — и одним прыжком перепрыгнула через Тшамарру, оказавшись прямо перед солдатом. Остальные едва успели крикнуть. Ее магия словно порывом ветра отбила в сторону его меч, и в какие-то секунды, которые и были ей нужны, он сделал то, что сделал бы любой воин, — отчаянно вцепился в оружие.

Это вынудило его повернуться к ней боком, она приземлилась прямо на его сапоги и обхватила его руками. Эмбра призвала Дваер. Как только она коснулась солдата, не имевшего силы использовать Дваер, чтобы противостоять ей, она ощутила мощь Камня, потянулась к ней, ухватила ее!

С мысленным криком, который раздался в головах у всех, стоявших рядом с ней, она заставила Дваер разметать металл во все стороны, отвратив его от себя самой, точнее, от своего тела и от солдата, который так ненавидел ее за что-то, что сделал с ней уже мертвый негодяй, которого вся Аглирта считала ее отцом.

Эзендора откатило в сторону, как бронированный шар, метнуло с глухим звяканьем в шеренгу воинов, которых самих разнесло в стороны и впечатало в деревья. Мечи выпадали из онемевших пальцев и летели в сумрак леса.

Эмбра раскрыла пальцы, и Дваер сам влетел ей в ладонь. Она отступила на шаг от солдата и подняла его в воздух, чтобы он висел там неподвижно. Только его глаза еще могли двигаться, и они в ужасе заметались туда-сюда, прежде чем беспомощно уставиться на нее.

— Ты, — тихо сказала Эмбра с куда больше угрозой, чем хотела, — будешь мне щитом.

И словно по сигналу из леса с трех сторон в нее полетели большие темные стрелы, так что ей не оставалось ничего, кроме как прикрывать себя живым щитом насколько возможно, чтобы змеи, нацеленные в ее не прикрытое броней тело, также не попали в цель.

Змеиные жрецы выбегали из-за деревьев со всех сторон, кроме той, где были поленницы. Эмбра призвала Дваер, намереваясь метнуть в жрецов тела наемников, но что-то встретило всплеск ее Дваера и остановило его справа от нее. За спиной у нее некоторые жрецы повалились, другие пытались удержаться на ногах или припадали к земле, собираясь бросить заклятие, прежде чем двинуться дальше. Эмбра уже не обращала на них внимания — перед ней стояли одиннадцать, нет, двенадцать змеиных жрецов. Они наступали на нее, отклоняя силу ее Дваера тем, что могло быть только вторым Дваером.

Где-то поблизости, возможно, прямо среди деревьев, позади этих двенадцати улыбчивых жрецов стоял кто-то со вторым Дваером…

Она должна выяснить, кто это, забрать Дваер и сделать что-нибудь, чтобы уцелеть. Змеиные жрецы уже размахивали руками, сплетая заклинания, или выхватывали смертоносные змеиные кинжалы, не сводя глаз с Эмбры Серебряное Древо.

Поэтому она пустила в них пламя — самое простое, что можно было получить от Дваера. Стена ревущего огня скрыла от нее жрецов и зажгла ветви у них над головами. Закусив губу, Эмбра опустила еще одну магическую полыхающую стену и метнула прочь от себя, надеясь поймать их между двух огней.

Судя по воплям, ей это удалось, хотя не так успешно, как хотелось бы. Или они быстро бегали, или хозяин Дваера был…

Да! Пламя разделилось и разошлось в стороны, словно занавес, и из глубины «сцены» послышался холодный смех. Смеялся человек, стоявший за уже не смеющимися жрецами, и в руке его пылал Дваер.

— Смерть наконец пришла за тобой, Эмбра Серебряное Древо! — провозгласил роскошно одетый Чешуйчатый Владыка. Камень мерцал в его руке, донося до всех голос Артруна сквозь рев пламени и крики раненых. — Ты заслужила свою судьбу, ты слишком долго дразнила ее, и она пришла за тобой во имя божественной Великой Змеи! И я, Белгур Артрун, стану дланью этой судьбы!

— Ты хвалишься, — пробормотала Эмбра, поднимая Дваер в обеих руках, которые теперь были похожи на факелы, — почти как Ингрил Амбелтер.

Пламя сорвалось с ее пальцев, потянуло ее собственную стену огня вверх, выше, пока дымящиеся жрецы и заходящиеся в кашле солдаты не оказались вне огня. Пламя полыхало над ними, как балдахин кровати, волнующийся ковер огня, — и вдруг оно упало на них!

Послышались новые вопли, сквозь них Чешуйчатый Владыка что-то прорычал, размахнулся Дваером, словно боевым метательным молотом, — и воздух задрожал, сверкнула вспышка ослепительного белого света, и что-то покатилось во все стороны. Вал силы прошел по Эмбре, отчего все ее тело пронзила боль и дух у нее перехватило, и покатился к лесу — но от этого странного порыва ни один листик не шелохнулся.

Броня на тех, кто стоял лицом к ней, замерцала и запульсировала, и Эмбра почувствовала, как Камень Дрожит в ее руках и вспыхивает, отражая затухающие заклинания. Ее пламя угасло, исчезло в ошеломляющей силе Дваера, но большинство змеиных жрецов и воинов стояли в напряженной тишине, явно ошеломленные.

В неестественной тиши Эмбра услышала торжествующий крик Белгура Артруна, вдруг неуверенно оборвавшийся, когда Чешуйчатый Владыка уставился на тусклый Дваер в своей руке. Неужто он уничтожил его? Или на время исчерпал его силу?

Мертвый воин, паривший как щит перед Эмброй, с глухим стуком упал наземь, а вонзившиеся в него змеиные стрелы обратились в пепел. Он рухнул прямо на Тшамарру, которая со стоном очнулась от магического сна. Она выбралась из-под мертвеца и вцепилась ему в глотку.

— Успокойся, Таш! — прошипела Эмбра. — Он мертв. Сдох от змеиного яда.

Волшебница из дома Талазорн подняла на нее взгляд темных глаз, полный ярости. Затем она повернулась следом за взглядом Эмбры — туда, где на краю усыпанной телами лощины стоял Чешуйчатый Владыка.

Белгур Артрун сыпал проклятьями и тряс Дваер, а тот стрелял в него тоненькими молниями, но больше ничего из него выжать не удавалось. Качая головой, жрец выпустил его, и тот упал к его ногам. Артрун пылающим злобой взглядом уставился на леди Серебряное Древо и поднял руки, намереваясь сплести заклинание.

— Он уничтожил Дваер? — прошептала Тшамарра. — Разве это возможно?

Эмбра покачала головой.

— Нет. Он просто воспользовался им неправильно, разрушив всю магию в округе. — Она подняла собственный Дваер. В нем загорелся мягкий, теплый свет. — А значит, я могу…

Она замолкла, и Тшамарра снова проследила за взглядом Эмбры. Воздетые руки Артруна были сложены чашей, и в ней разгорался свет рождающейся магии, глаза его торжествующе сверкали, когда он начал произносить последние слова заклинания, которое узнали обе женщины. Сейчас он вызовет шар молний и, несомненно, швырнет его в них.

Но за спиной Повелителя Змей встало нечто другое — темнее и выше, мерцая в магическом свете заклинания. Фигура в броне… Эзендор Черные Земли, очнувшийся от магического сна. Поднявшись, Золотой Грифон отвел руку и со всей силой нанес удар сзади. Острие клинка вышло изо рта Белгура Артруна, как длинный, жесткий окровавленный язык.

Сраженный Чешуйчатый Владыка, выкатив глаза, смотрел на Эмбру, подавившись последними словами заклинания. Оно угасло, огонь в последний раз плеснул в его ладонях, стек наземь и исчез окончательно. Черные Земли вытянул клинок, чтобы ударить еще раз, но жрец уже опустился на колени в вязкую глину.

Эмбра размахнулась Дваером, метнув молнии в воинов, которые уже собрались наброситься на Эзендора. Ее отец с улыбкой отсалютовал ей.

Эмбра повернулась в сторону, где, как она знала, змеиных жрецов не было, и швырнула воинов в гущу деревьев. Затем резко обернулась, чтобы посмотреть, нет ли кого за спиной, и поворачивалась по кругу до тех пор, пока не увидела далеко справа очередных змеепоклонников — и расшвыряла и их.

Дваер сверкнул еще раз, на глазах тускнея. Тшамарра в тревоге взглянула на Эмбру, подруга ответила ей мрачным взглядом.

— Давай-ка заберем второй Дваер, — сказала она.

Леди Талазорн кивнула и бросилась к Камню через лощинку.

Черные Земли, прорубавшийся через ряды воинов, уложил третьего жреца. Что-то выкатилось у него из-под ног, и Тшамарра, вскрикнув, бросилась к этому предмету. Эмбра увидела, что это Дваер, тусклый и темный. Тшамарра не успела бы добежать до него, зато упавший в свалке жрец уже тянул к Камню руку. Эмбра поскорее подняла свой Дваер — и тут что-то вроде серебряного клыка сверкнуло в листве наверху и глубоко вошло в руку жреца, пригвоздив ее к земле.

— Это мой Ловкопалый! — радостно воскликнула Тшамарра на бегу.

Эмбра помчалась следом. Еще один жрец оставил попытки плести заклинание среди драки, чтобы поразить им Эзендора, и бросился к упавшему Камню. Но тут прыгнул с ветки Краер, ногой ударив жреца в голову, и метнул второй кинжал, который вонзился в землю прямо под Дваером, отбросив его туда, где Эмбра могла его поймать.

Ослепительная вспышка озарила лощину, и две шаровые молнии отскочили друг от друга. Одна из них отшвырнула в сторону Эмбру, и та болезненно вскрикнула. Когда она упала на землю, молнии угасли в ее руках, вобранные ее Дваером, а другие вернулись в Камень Артруна и разорвались под ногами змеиных наемников.

Какой-то воин наклонился за Дваером — и Черные Земли всадил ему в спину меч. Солдат со стоном упал, а Хоукрил точным ударом почти снес ему голову. Латник врезался в схватку, раскидывая мечом в стороны змеиных жрецов. Выкрикивая имя Эмбры, он несся к ней.

Тшамарра повернулась следом за ним, когда мимо нее пролетел Краер, по дороге потрепав ее по плечу, и всадил по рукоять кинжал в спину сражавшегося с Эзендором солдата. Тот упал, раскрыв рот в беззвучном вопле, и Черные Земли протянул руку к бесхозному Камню.

Оба Дваера снова ослепительно вспыхнули, хотя тот, который прижимала к груди Эмбра, полыхал лишь мгновение. Тот, что был в руке Эзендора, тут же вырвался, извергая молнии, которые отбросили прочь и бывшего регента, и двух змеиных жрецов, сбили с ног Краера и швырнули его на труп только что убитого им солдата.

Когда Камень упал на землю, очередной змеиный солдат бросился к нему и попытался схватить, но тут же отдернул руку и завыл от боли. Краер заколол его в спину, и воин ничком упал рядом с Камнем. Дваер сверкнул на истоптанной земле, как злобный глаз. За спиной Хоукрила поднялся раненый наемник с клинком в руке — но Тшамарра резанула его кинжалом под коленями, и он с воплем упал, умудрившись извернуться, чтобы достать чародейку мечом. Она отчаянно отбила клинок, стиснув зубы, и снова ударила солдата — на сей раз в лицо. Она била снова и снова, пока не поднялась, дрожа от усталости, вся в крови, над телом наемника, который больше никого и никогда не убьет во славу Змеи.

Шатаясь, она поднялась на ноги. Стояла странная тишина. Под охраной Хоукрила стонала, приходя в себя, полуоглушенная Эмбра, и Дваер тускло мерцал на ее груди. Черные Земли медленно шел по лощине, добивая раненых, а Краер носился, помогая ему в этом. Тшамарре казалось, что многие убежали в лес, поэтому она озиралась по сторонам, опасаясь, что вот-вот встретится взглядом с лучником или жрецом, торжествующе заканчивающим заклинание. К ней шел Краер, волоча жреца в петле, затянутой вокруг горла. В руке Делнбона был окровавленный кинжал, а на лице — жестокая усмешка.

— Сюда, — рявкнул Краер, волоча слабо сопротивлявшегося жреца. Вид у того был перепуганный, он почти терял сознание от страха.

Жрец остановился, шатаясь, перед валявшимся на земле Дваером Артруна.

— Подбери, — приказал Краер.

— Краер! — воскликнула Тшамарра. — Ты что?

С отчаянной быстротой жрец схватил Камень — и взвыл от боли, когда тот вспыхнул. Краер мгновенно заколол жреца и тут же поволок трепыхающееся в агонии тело к колоде.

— Ястреб! — крикнул он, прижав содрогающуюся руку умирающего к колоде. Хоукрил быстро шагнул к нему и опустил меч.

Все еще сжимающая Дваер рука, отсеченная, отлетела в сторону. Краер схватил окровавленный обрубок и торжествующе поднял.

— Я всегда говорил, что вам рано или поздно понадобится верная рука!

— Краер! — с отвращением, хотя и не слишком протестующе, воскликнула Эмбра.

— Не знаю, что хуже, — пробасил Хоукрил, — слова этого человека или его деяния.

— Убери ее, — приказала Эмбра, — но спрячь понадежнее. На Камень наложено какое-то заклинание-ловушка, благодаря которому только погибший жрец мог им управлять. Это я смогу исправить при помощи моего Дваера, только не сейчас. Мне нужно время, чтобы понять, как это сделать.

— Может быть, — предположил, подходя к ним, Черные Земли, — он настроен на кровь тех, в ком течет змеиный яд.

Тшамарра показала друзьям свою окровавленную руку и попыталась улыбнуться.

— Тогда это должна быть я. Этот солдат резанул меня.

Эмбра глянула на нее.

— Таш, я не уверена, что сейчас стоит его трогать. Тебе снова нужно лечение Дваером, прежде чем яд… Кстати, отец, а не вылечить ли мне тебя как можно скорее, пока еще можно?

Золотой Грифон покачал головой.

— Когда этот змеиный прислужник разрушил свои же заклинания, зараза покинула мое тело. Похоже, именно он пустил те стрелы, что поразили меня. Когда я зарубил его, мой разум тоже очистился.

Леди Серебряное Древо уставилась на него.

— Значит, если уничтожить того, кто стал источником Мора, все, кто был заражен, излечатся!

— Возможно, — кивнул ее отец. — Или нет, если они уже превратились в чудовищ. — Он невесело улыбнулся ей. — Придется попробовать.

— Эй, — нахмурился Краер. — Дваер ведь у тебя, Эм, и со своей магией ты способна победить половину Долины. Таш тоже могучая чародейка — что, если она тоже сможет повелевать Дваером? Тогда мы… — Он осекся, когда Эмбра в молчаливом согласии развела руками. Тшамарра, пошатываясь, подошла к ним. Краер медленно поднял отрубленную руку, и чародейка осторожно коснулась Камня, стараясь не задеть мертвую плоть.

Как только ее пальцы сомкнулись на Камне, последовала вспышка и леди Талазорн отшвырнуло через всю лощину. Она врезалась прямо в Хоукрила, который умудрился подхватить ее, что спасло чародейку.

— Ястреб! — крикнула Эмбра, поднимаясь на ноги, и бросилась к латнику.

Краер побежал следом, по дороге сорвав с какого-то мертвеца плащ и завернув в него отрубленную руку с Дваером.

— Ястреб? — спросила дрожащим голосом леди Серебряное Древо, падая на колени возле двух неподвижных тел.

Латник открыл глаза, поморщился и застонал.

— Жить буду, — медленно протянул он, шевельнув плечами, и снова поморщился. — Однако…

— А ну, ложись, — приказала Эмбра и повернулась к Краеру. — Оттащи от него Таш. Осторожно, положи ее сюда.

— Будешь лечить? — бестолково спросил коротышка, когда Дваер Эмбры поднялся в воздух и запел.

— Надеюсь, — ответила Эмбра, не отрывая взгляда от разгорающегося свечения Дваера, — ты запихнешь второй Камень куда-нибудь подальше в седельную суму или куда еще, чтобы некоторое время никто больше не прикасался к нему?

Краер кивнул и побежал через лощинку выполнять приказ. На ходу краем глаза он уловил какое-то движение и замер над седельной сумой. Потом оглянулся на деревья, где вроде бы мелькало это самое «что-то». Закончив упаковывать Дваер, он подтащил суму поближе к Эмбре, положил ее на землю и подошел к чародейке.

— Леди Серебряное Древо, — прошептал он ей на ухо, наклонившись, чтобы прикоснуться к руке Тшамарры, — за нами наблюдает не меньше полудюжины летучих мышей. Они вон в тех деревьях, у меня за спиной. Прямо над кривой ветвью с двумя сухими сучками.

Эмбра кивнула.

— Я поняла, что это значит.

Внезапно она обернулась, Дваер вспыхнул — и молния разорвала листву на кривой ветви. Два чернокрылых зверька с шипением упали на землю и замерли, остальные бросились прочь, ныряя и мечась в стороны. Эмбра послала еще одну молнию следом за ними, но больше ни одна летучая мышь не упала на землю. По меньшей мере четыре твари улизнули.

— Неужто наш Повелитель Летучих Мышей выбрался на волю? — недовольно спросил Краер.

Эмбра пожала плечами.

— Прикован он к той стене в подвале или нет — это уже не имеет значения. Он может шпионить за нами и насылать магические заклинания издалека, что для нас не менее опасно.

Краер кивнул.

— А Таш? — Он осмелился еще раз глянуть на неподвижное тело.

— С ней все будет хорошо, — улыбнулась Эмбра. — И с Ястребом тоже. Они сейчас очнутся.

— Я уже очнулся, — пробасил латник. — И перспектива брать с боем каждый домишко или переулок захваченного змеепоклонниками Гларондара прельщает меня все меньше и меньше. Мы с Краером уложили, наверное, по два десятка человек каждый, пока прорывались к вам.

— Если учесть внезапное появление этих летучих мышей, — согласился Черные Земли, подходя к ним с дымящимся мышиным тельцем в руке, — то я с тобой согласен. Пора еще раз побеседовать с Повелителем Летучих Мышей. Даже если он сбежал с острова Плывущей Пены, мы должны переговорить с Ролином о распространяющейся змеиной заразе и убийствах по всей Аглирте и, возможно, спрятать нашего короля где-нибудь ради его же собственной безопасности.

Хоукрил нахмурился.

— И где же?

— Где-нибудь в руинах Индраевина, — сухо ответил Краер. — Или в небезызвестном Доме Безмолвия.

Король резко дернул за шнурок колокольчика, призывая слуг, но стражники только ухмылялись, продолжая наступать.

— Неужто вы думаете, ваше величество, что какой-нибудь камердинер может нас остановить? — насмешливо спросил один из них. — Прежде ваши трупы будут лежать тут на полу. Пришла пора умирать!

Ролин и Флаерос уже обнажили кинжалы, отступая, Грейтсарн встал перед ними, прикрывая их, с мечом в руке. Отступая в угол, бард схватил игральную доску и швырнул ее под ноги наступавшим. Фигурки рассыпались под ногами у стражников, но никто не поскользнулся и не споткнулся — только ухмылки стали шире.

— Глупцы, — презрительно проговорил один.

— Мертвецы, — добавил другой, скользнув вперед с обнаженной сталью наготове.

Салдан Грейтсарн сглотнул и поудобнее схватил меч, понимая, что ему придется убивать и надо постараться не погибнуть самому, по крайней мере до тех пор, пока в живых останется не более двух предателей. Но как это сделать — он понятия не имел. Слишком много тут было опытных, полных сил воинов. Они медленно наступали, охватывая их полукольцом, не оставляя никакой возможности нанести удар в незащищенное место, не давая королю ни единой лазейки, чтобы проскользнуть к двери — даже если стражам у дверей с той стороны можно было доверять. Юный король должен был умереть сегодня, снова повергнув своей смертью Аглирту в кровопролитную усобицу или бросив ее в объятия змеиной тирании.

И вдруг часть стены рядом с Флаеросом Делкампером отошла в сторону, сильно ударив барда в плечо. Оттуда появился незнакомец, спокойно отбивший удар Делкампера рукой — настолько твердой, что она могла противостоять даже стали, — и прошептал трем загнанным в угол мужчинам:

— Бегите!

Когда король, его верный защитник и бард уставились, разинув рот, на незнакомца и черный прямоугольник, открывшийся у него за спиной, стражи с ревом бросились вперед — но незнакомец словно бы обтек Грейтсарна, становясь выше, и загородил воинам путь, раскинув руки, которые превратились в шипящих змей. Предатели замялись, а змеиные головы превратились снова в человеческие руки, но лицо незнакомца изменилось, глаза стали темными, а кожа покрылась чешуей.

— Та-а-ак-х-х… — прошипел он. — С-с-снова непос-с-слуш-ш-шание?

Стражники замерли, в растерянности опустив клинки, а Грейтсарн буквально вышвырнул обоих молодых людей в проход и бросился следом. Едва он выбежал в коридор, как дверь снова распахнулась и в комнату сунулся было паж или какой-то придворный, который тут же завопил при виде обнаженных мечей и выскочил обратно.

— Кто ты? — прорычал один из стражников.

— Верх-х-ховный жрец Змеи, — холодно ответила возвышавшаяся над ними тварь.

Воины переглянулись, побледнели и, опустив мечи, попятились.

Не отрывая от них взгляда, Верховный жрец протянул руку и закрыл дверь потайного хода. Прислонившись к ней, он скрестил на груди руки и сказал:

— А теперь вы рас-с-скажете мне, с-с-сколько вас-с-с на ос-с-строве Плывущ-щ-щей Пены, кто кому отдает приказ-з-зы, и так далее…

Стражники обменялись неуверенными взглядами.

— Я ж-ж-жду, — негромко добавил змеиный жрец, и воины торопливо заговорили все сразу.