Старс Unique

Глава 23. Последствия

В общем, зря мы о нем волновались. Приключение Мела оказалось весьма прозаичным, в сравнении с детективным расследованием Гриши. Вандал попал в старинный особняк, где проходил загадочный аукцион: принимавшие участие гости скрывали свои личности за масками, а представителем лотов был призрачный дух, выносивший предметы искусства из мастерской, спрятанной за фальш-дверью.

Наш Мел оказался внутри мастерской и великодушно прочитал нам свое задание: необходимо было создать своими руками предмет искусства, который потенциальные покупатели оценят хотя бы одной платиновой монетой.

Сразу стало ясно, зачем вызвался наш Художник. Он без труда отыскал холст, краски и принялся за работу. Если внутри и было какое-то ограничение времени, то работало оно весьма загадочным образом. Своим наметанным взглядом я отметил, что Мел не двигается с особо быстрой скоростью, часто останавливается и вдумчиво подходит к рисунку, но, тем не менее, завершить свою комплексную картину он смог за пару минут, как если бы просто лупил кисточкой по матовой поверхности.

— Вы это тоже заметили? — поинтересовался Маг, наклоняясь ближе к висящему в воздухе сфере-экрану. — Время внутри будто течет своим чередом. Когда я «работал над делом», то постоянно сверялся с часами. Какие-то незначительные диалоги двигали стрелку вперед с завидной скоростью, а во время других часы замедляли свой бег до состояния улитки.

— Он двигался очень медленно, а нарисовал такую картину всего за пару минут, — кивнул Федор. — Использовал навыки ускорения?

— Они не так работают, — я покачала головой. — Все его тело и происходящее вокруг него изменилось бы. Но этого не происходит, он не выбивается из общей картины происходящего, не исчезает и не становится размытым шлейфом из красок. Либо вселенная данжа ускоряется вместе с ним, чтобы сохранять одинаковую скорость, но в этом я, если честно, сомневаюсь.

— Значит, Гришина теория о необычном времени? — подытожил мои размышления Федор.

— Ага. Либо Мел нам расскажет, когда завершит испытание.

— Это же она, да? — спросил у меня Гриша, указывая на картину. — Капитан.

— Она, — я не стал обманывать друга.

Экран любезно предоставил нам шанс насладиться произведением перед тем, как призрак заберет картину на торги.

Перед моим взглядом завис портрет самой опасной женщины в столице. Холодные глаза, лишенные возможности улыбаться — она смотрела на мир с грустью, которая давным-давно иссохла и уступила место сначала ярости, а после безразличию. Черный зрачок глаз разрастался по голубой радужке глубокими щербинками сейсмических разломов, в результате сам взгляд вселял в тебя недоброе предчувствие грядущих разрушений. Слишком скромная улыбка чувственных розовых губ — чуть вздернутые вверх, приоткрытые на мгновение, в котором она успела забыться и уронить свой мстительный фасад. И вновь стала мечтательной, веселой женщиной, привыкшей жить в радости и счастье. Не волосы, а настоящая львиная грива цвета летнего рассвета. Горячий желтый с вкраплениями почти оранжевых осторожных штрихов. Простой человек не способен носить такую корону на голове — лишь та, кому судьбой уготовано особенно место в жизни. Узкие песчаные брови, не единой морщинки и тонкие серые ресницы, бегущие прочь от пронзительного взгляда.

Я поймал себя на мысли, что встал с места, чтобы получше рассмотреть лицо несравненной богини, созданной руками моего друга. Кем она была для него? Подругой, любовницей, музой? Мел никогда не ответит на этот вопрос. По крайне мере, напрямую. Вместо этого попросит вспомнить эту картину. Рассмотреть подробнее девушку, надменно смотрящую с поверхности плотного холста наружу, сквозь толпы столпившихся вокруг нее людей. На кого именно она смотрит? В ту секунду я понял, что это самый важный вопрос. И ответ на него не так-то просто найти.

Лишь только тогда, когда призрак осторожно ухватился за бортики и стал играючи поднимать несравненный портрет в воздух, чтобы унести его в зал, я заметил удивительную деталь: в самых уголках глаз Капитана можно было заметить крохотную, едва различимую слезинку. Столь непривычная, несвойственная этому монстру деталь. Я был абсолютно уверен, что Капитан — зло во плоти и уж какая-то картина меня не сможет переубедить. Но что это за слезы? Почему Мел увидел ее именно так?

— Двадцать платиновых монет за шедевр! Продано!

Зрители ликовали, довольный покупатель в маске дракона поспешил вниз, чтобы трясущимися руками лично взять приобретенное сокровище. Мел вернулся в комнату с «маской» победителя.

— Прожег навык рисовать картины? — поинтересовался Гриша.

— О чем ты? Ах, это. Нет, в обычной жизни я художник-портретист. Такая картина не требует от меня особенных усилий или навыков, но высокие характеристики просто позволяют управиться быстрее. Понравилось?

— Если бы не спорная героиня, то нарисовано отлично, — сдержанно похвалил Гриша.

— Почему ты именно ее решил изобразить? — невинно поинтересовался Федор. — У тебя какая-то маниакальная одержимость этой убийцей? Восхищает ее жестокость или что-то еще?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Вандал. — Мы с ней давние друзья, еще до старта «Эпохи Звезд». Я пытался переубедить ее, заставить идти другим путем, но она отказалась слушать. Поэтому я поклялся ее остановить, если не своими силами, то с помощью Кира. На данный момент, это моя единственная цель. Остановить Капитана во что бы то ни стало.

— Вот как? — Федор повернулся ко мне. — И ты ему доверяешь? Что, если он предаст в самый важный момент?

— Не предаст, — одновременно с Гришей ответили мы. — Мел, его преданность цели гораздо глубже, чем мы понимаем, — добавил я. — Но ты можешь не сомневаться, он никогда бы не стал рисковать понапрасну и уж тем более подвергать опасности своих друзей, ведь так?

— Именно так, босс, — подмигнул мне Вандал. — Эй, господин лифтер, поднимай нас давай. Время дело любит.

— Моя ненависть по отношению к вам, подлые хитрецы, не имеет границ, — поспешил уведомить нас Добберквит. — Но вы оступитесь и весьма скоро, — со смешком добавил он, нажимая свои кнопочки и запуская механизм лифта. — Добро пожаловать на четвертый этаж особняка!

*Тематика выбрана: Академия Одаренных.

Пожалуйста, выбирайте игрока и комнату.*

— Гадство, — резюмировал Мел, когда у нас перед глазами всплыло Системное сообщение.

— Как думаешь, пришло время перестать дурачиться и раскрыть все карты? То, что ты знаешь про Мирэйн? — поинтересовался Гриша.

— Да я все рассказал почти, — Мел вдумчиво рассматривал двери, игнорируя язвительного Добберквита, который теперь раз за разом повторял «время дело любит», дразня Вандала. — Я был в этом данже несколько раз, пытался пройти и в соло и в компании. Каждый раз примерно на полпути начинают появляться этажи, которые вынуждают тебя пользоваться навыками. Сразу за ними идут сложные боевые этажи и, в общем-то, на это дело заканчивается. К примеру я знал о детективном деле на прошлом этаже, ровно как и об аукционе. Нам тупо повезло, что в команде есть я и Гриша, у которого все очки в Интеллект вбуханы.

— А с этим этажом что не так? Академия Одаренных это что-то из разряда «Академии Амбреллы» или «Людей-Икс»? — я продемонстрировал свое знание ретро-комиксов.

— Можно и так сказать, — кивнул Мел. — Проблема тут в том, что на этом этаже действуют «правила персонажей». Примерно как в комнате, которую Гриша проходил. Вот скажи, у тебя было ощущение, что все воспринимается как игра от третьего лица, где ты контролируешь персонажа и не вполне можешь влиять на решения?

— Я понимаю о чем ты, — кивнул Маг Пустоты. — Я даже подумать не мог о том, чтобы использовать магические навыки.

— В точку, — хлопнул в ладоши Вандал. — Они как будто блокируют у тебя возможность думать и принимать решения как игрока «эпохи» и превращают в обычного человека.

— Но, когда ты оказываешься в безвыходной ситуации… — догадался я.

— Заставляют активировать подходящий навык. Все верно. Это место как чудовище, которое мечтает «поглотить» весь твой потенциал, а потом уничтожить. У Мирэйна есть правила, конечно же, но они все работают против нас. Поэтому я и не хотел, чтобы ты соглашался на новые условия. Но теперь уж что вспоминать.

— Забыли, — радостно согласился я. — Ты сказал «гадство», значит на этом этаже уже побывал. Какие тут неприятности?

— Тут всего две комнаты, которые возможно пройти, — Мел поочередно указал на две двери. На обеих один из значков был заменен знаком вопроса. — Сердце и Монета. Я так и не смог догадаться, что именно они значат. Сердце, скорее всего, либо какая-то романтическая линия с персонажем, либо еще что-то. А монета, наверняка, какое-то богатство.

— А что с остальными комнатами, — задал закономерный вопрос Федор.

— Слишком сильные противники. И да, я знаю, что вы скажите. Мол, «нет никого сильнее нас» и все в таком духе. Спешу вас заверить — может и нет, но внутри будут боссы, которые заставят вас использовать навыки. И, даже если вы одержите верх — следующий этаж и этаж за ним будут усеяны непобедимыми противниками.

— Короче, мы в ловушке? — подытожил я.

— Не совсем, — усмехнулся в ответ Мел. — Если найдем способ пройти эти две комнаты — прервем цепочку событий, которую уготовил нам особняк Мирэйн. Все, что для этого необходимо — пройти эти две комнаты. Я начну.

Вандал уверенной походкой направился к двери, украшенной пиктограммой сердце.

— Снова ты? Может отдохнешь и дашь мне попробовать? — предложил я свою кандидатуру.

— Нельзя, я не уверен, что будет ждать меня внутри, — простодушно улыбнулся Мел. — Тобой жертвовать никак нельзя, босс. А вот я — это, скорее, разменная монета.

— Ерунду не неси, — попросил я. — Лишний раз не стоит рисковать, договорились? Иди туда, только если полностью уверен в победе. Договорились?

— Как скажешь, босс, — хохотнул Мел и шагнул через порог открытой двери, а мы втроем остались рассматривать голографический экран, который, к нашему всеобщему удивлению, стал транслировать совсем не приключения Мела.

24-ый день сегмента подсолнуха

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Сегодня случилось крайне неожиданное событие. Хотя, каждый раз, когда в Академию поступает новенький — это событие. Удивительных детей достаточно мало, особенно в нашей части Сохраненного Света. А уж тех, кто подходит по возрасту и умению, чтобы сразу попасть на один из старших факультетов — вообще можно пересчитать по пальцам одной руки.

Последний раз нечто подобное было два года назад, когда я только перевелась на второй курс и еще мало чего понимала об устройстве мира и роли Удивительных детей в будущем всего человечества. Поэтому, когда на пятый курс привезли новенького, во мне зажегся только праздный интерес, который я утолила достаточно быстро, забравшись на свою излюбленную крышу (Особенное место № 1 в Академии) и во всех деталях рассмотрев щуплого парнишку, невесть откуда узнавшего о нашей Академии.

К слову, в стенах КристалБрайта он продержался совсем недолго. Паренька хватило на два месяца, точнее на восемьдесят пять дней, а после он «спекся». Так сказала моя подруга Марлоу — спекся парнишка. А мне очень нравятся слова, которые подбирает Марлоу. У нее они все бойкие, интригующие и заставляющие ярко представлять себе какую-то удивительную картину, украшенную самыми непривычными красками.

О чем это я?

Новенький. Сегодня, на двадцать четвертый день сегмента подсолнуха, длинный черный лимузин вкатился сквозь открытые железные ворота во внутренний двор Академии КристалБрайт. Произошло это событие как раз после дневной молитвы и большая часть воспитанников разбежалась по своим делам, а я отправилась на крышу. В этот раз не было никаких новостей и предупреждений «заранее». Просто ворота, которые отворяли лишь в экстренных случаях, заскрипели и впустили внутрь длинный-предлинный лимузин с угольно-черной крышей и сверкающими серебряными деталями. Машина разительно отличалась от красного Феррари, на котором рассекал директор Академии и других машин, принадлежащих преподавателям.

Пузатый старинный лимузин выглядел важным и необычным — этакий медленный старенький учитель истории, который не торопиться по пути к классу, где потрясет всех учеников своим рассказом о древней истории мира. Я засмотрелась на него и точно помню, что не могла отвести в сторону взор. Притяжение автомобиля было слишком сильным, практически магическим.

Он с должным старому профессору снобизмом отыскал подходящее место в тени колонн и остановился, глуша мотор. Постоял некоторое время, словно остывая от беспощадного солнца и только тогда вспомнил, ради чего приехал в такую даль. Распахнулась дверца и наружу выбрался парень с удивительно синими волосами.

Пометка на полях: такой цвет волос совершенно точно не понравится госпоже Светославской.

Высокий парень, чуть старше, чем я надеялась, не стал даже оглядываться, а поспешил ко входу в Академию, где у дверей его уже ждал господин Вердинский. Собственной персоной один из самых злобных профессоров Академии вышел встречать новичка! Следом за парнем из лимузина выбрался толстенький седовласый старикан, двигающийся достаточно сноровисто, чтобы успеть вытащить из багажника парочку чемоданов и успеть нагнать синеволосого у входа.

Вот и все собственно. Так и прошло мое первое знакомство с парнем, которого звали Малькольм.

Я даже не успела ни о чем конкретном помечтать или состроить какие-то планы. Дверь на крышу отворилась и меня окликнула Вера. Пришло время приступать к своим непосредственным обязанностям.

26-ый день сегмента подсолнуха

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Глупо надеяться, что все изменится в моей никчемной жизни из-за того, что в Академию поступил новенький? Это даже не вопрос, скорее, а констатация факта. И все же — я признаю, что допускала такие мысли. И куда они меня привели? К тому, что я снова закрылась в своей комнате и безуспешно пытаюсь скрыть фингал и избавиться от царапин на щеке. Они смотрят на меня с поверхности зеркала и как будто насмехаются, шепча — «Ну что, Виталина, намечталась вдоволь»? А я им и ответить не могу. Точнее могу, конечно, только не хочу. Лучше уж продолжать мечтать, чем принять ту реальность, где ничего не изменится. Изо дня в день моя жизнь в Академии будет такой же, несмотря на то, что я одна из Удивительных детей. Выходит, не таких уж и удивительных.

Что там с новеньким? Кроме того, что у него голубые волосы, потухшие глаза и очаровательная улыбка, его зовут Малькольм и никто до сих пор не знает, в чем его Удивительный талант — известно не многое.

Ко всеобщему удивлению, парень находил общий язык вообще со всеми преподавателями. И я имею в виду — вообще со всеми! Даже госпожа Светославская, которая обязана была отчитать его за неподобающий внешний вид, оказалась полностью очарована Малькольмом.

В общем, как можете себе представить, он тут же стал предметом обожания всех девочек в Академии. За ним ходили целые вереницы по коридорам, а парни сжигали его ревностными взглядами. Спасало от расправы Малькольма только то, что он не проявлял особо никакого интереса к женскому вниманию и большую часть времени пропадал в художественной мастерской, куда редко кто приходил.

Учителя, почему-то, запрещали мешать Малькольму и пробираться внутрь, чтобы посмотреть, над чем он работает. В Академии тут же образовался слух, что его картины способны похищать души или лишать способностей. Кто-то говорил, что они просто убивают, если на них посмотреть. Обычные сплетни для КристалБрайт.

Интересно, смог бы он закрасить этот синяк и царапины, если бы я его попросила? Вряд ли бы он согласился, Виталина, ведь он даже не знает о твоем существовании. Эх.

33-ий день сегмента подсолнуха

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Что сегодня произошло? Что?

Я люблю слова, конечно, но тут даже у меня все сыпется из рук, пальцы путаются и машинка выщелкивает ненужные символы. Соберись, Лина, возьми себя уже за запястья и встряхни как следует! Это, возможно, самый важный день в твоей жизни, а ты даже не в состоянии его записать? Слишком уж на тебя не похоже!

Так-то. Так лучше. Намного лучше.

Запястья еще горят от прикосновений, зато дрожь ушла. Что же случилось? Всего лишь самое невероятное. И произошло это как раз после дневной молитвы. В мое особенное, личное время. Я оказалась на крыше, там, где бываю всегда. В одиночестве, в сопровождении своих сокровенных мыслей. Я лежала на холодном железе покрытия и разглядывала небо над собой. Скучное, унылое, серое с голубым марево, посередине которого маячило убийственное Солнце. В такие дни мне всегда хотелось, чтобы светило вновь вспыхнуло радиоактивным свечением и сожгло меня заживо, лишая всех страданий, но этого, очевидно, уже не могло произойти.

— Не знал, что здесь крыши открыты. Привет, это твое место? Не против, если я тут посижу.

Голос. Его голос. Того самого парня, новичка Малькольма. Я вздрогнула, промямлила что-то в ответ и потратила все свои силы, только чтобы не упасть в обморок. Возможно, ответила «привет» или «да, конечно», но, скорее всего, это было просто «бээээаааа» или другой подобный звук.

Вместо комментариев о моем недалеком интеллекте, парень рассмеялся и уселся рядом, поднимая взгляд к небу.

— Дневное небо — самое лучшее, ты так не считаешь? Я могу часами наблюдать за этой несравненной палитрой. Крохотные нотки зеленых рассветных капель неумело скрываются за серостью пышных облаков. Солнце похоже на молодой желток, который вот-вот расплавиться на сковородке, а небо вокруг кипит красками, кое-где раскаляясь до оранжевого свечения. Наступит вечер и горячая поверхность небосвода остынет, потеряет пылкость и затянется холодным, медным блеском. Потом ветер любовно сдует медь и мы станем разглядывать жестяной потолок, пронизанный нитками тьмы, сквозь просветы которых сверкают крохотные звезды. Солнце ускользнет за горизонт и место займет подтаявшая луна, лишь отражающая аппетитный утренний блеск. Поэтому я не очень люблю вечера и ночи. Они холодны и скучны, тогда как рассвет и обеденный блеск солнца всегда навевает мне аппетит.

— Ты любишь поесть? — проклиная себя за тупейший из выбранных вопросов, посмела заговорить я.

— Я не про этот аппетит, — рассмеялся Малькольм. — Скорее, про вкус к жизни, трепет открытий и жажду новых эмоций. Хотя, возможно, тебе это и не близко.

«Очень близко» — хотелось закричать мне. А еще больше хотелось прыгнуть и повиснуть у него на шее. Вместо этого я замолчала и улыбнулась, не в силах найти ответ для этого искреннего мечтателя. Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся.

— У тебя замечательное лицо. Ты ведь, Виталина, не так ли? Выглядишь как утренняя сдобная булочка, которую хочется поскорее надломить и всеми силами втянуть запах свежего теста.

— Как-то кровожадно, — опять невпопад заявила я, почувствовав необъяснимый холод от его слов.

Ошибка. Не стоило мне его смешить. Да и разговаривать не стоило. В тот самый момент, когда замечательный Малькольм рассмеялся моим словам, дверь на крышу распахнулась и появилась Вера.

Возможно, печатать сегодня было тяжело не только потому, что сердце билось быстро-быстро, а живот скручивало как от недельного голода. Может дело было еще в липком холодном поту, сковавшим спину. Почему все прекрасное в моей жизни всегда сопровождается страхом?

34-ый день сегмента подсолнуха

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Малькольм принадлежит Вере. Малькольм принадлежит Вере.

[Повторяется ровно сто раз].

8-ой день сегмента дубового желудя

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Вы когда-нибудь задумывались, что такое белый цвет? Это бельмо перед вами, которое обретает хоть какой-то смысл, только когда в него добавляются другие краски? Иначе это самый бессмысленный из цветов всего спектра. Можно провести целые годы разглядывая белый цвет и не найти в нем никакого смысла.

Я помню, как смотрела вечером на белый цвет ванны, спрятав голову в скрещенных руках. Слезы давно потеряли свою актуальность, я забыла как плакать еще на третьем курсе, не было смысла вспоминать сейчас. Просто сидела и тихо пялилась на белизну у себя под ногами, пока целеустремленный душ не стал сбивать корки грязи с моего тела и не скидывать их под ноги.

Белый окрасился маревом темного, серого, коричневого и черного. Как будто по снегу волокли срубленные сгоревшие деревья. Целый лес пострадал от ужасного пожара и деревья рубили и спиливали, чтобы оттащить прочь и использовать в последний раз. Вереница перерубленных стволов и веток, неразличимая посреди дурно пахнущего пепла, оставляющего свой несмываемый угольный след.

Я хотела закрыть глаза, не в силах больше «любоваться» этим бесполезным пейзажем, но тут мой взгляд привлек новый цвет. Живой, яркий, привлекательный. Красный цвет с примесью бордовых тонов тонкой прерывистой линией прошелся сквозь сплав сгоревшего леса. Красный способен был добавить жизни любому другому цвету. Заставить играть новыми красками, привлекать внимание. Вдыхать жизнь в любой безжизненный объект. Я понимаю, какое значение имеет красный цвет для всех остальных людей. И как мало он значит для меня.

Ведь зачем вселять жизнь в того, кто мечтает остаться навсегда молчаливым, безжизненным, спокойным. Умиротворенным.

Зачем мне красный?

10-ый день сегмента дубового желудя

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Последнее сообщение в дневнике?

Это могло бы быть вопросом, но я не в состоянии заигрывать с вами, читатели. Силы израсходованы, я устала. Нужно поставить вас в известность, наверное. Но вспоминать то, что произошло, не слишком и хочется.

Случилось то, что должно было случиться рано или поздно. Я не смогла понять, где мое место. Знала всегда, а тут перешла границы. Конечно, никто и никогда не встанет на моя сторону. Только не против Веры Фарфоровой — одной из самых ярких Удивительных детей. Она сияет на весь мир, хранит в себе надежды миллионов. Никому нет дела до Виталины Смоленковой. Обо мне легко забыть и не вспоминать. Так решили сделать учителя. Так решили сделать ученики. Даже Марлоу посчитала верным решением проигнорировать события последних недель и больше со мной не разговаривать.

Что ж. Выбор сделан, выбора больше нет.

Если Виталина больше никому не нужна, значит мне самой она тоже больше не требуется. Верно же?

11-ый день сегмента дубового желудя

503-ий год Драконьего Хвоста

Академия КристалБрайт

Это было не просто глупо.

Архи-глупо?

Не уверена, что существует такое слово, но мне уже вряд ли кто-то сможет запретить делать хоть что-то.

Но признаться стоит. Наверное, стоит. Я попыталась заговорить с Малькольмом. Прямо посреди коридора Академии. У всех на виду. Потому что устала прятаться. Устала бежать от самой себя. Устала замазывать синяки и скрываться порезы.

От всего устала.

И взяла инициативу. Но. Я не главная героиня современной истории. Я — ничто по сравнению с Верой. Поэтому я — проиграла. Он просто улыбнулся и поправил прядь, упавшую к носу. Липкая, длинная и грязная. Его изысканная рука дотронулась до моей кожи, подхватила волосы и убрала за ухо. Прикосновение задержалось чуть дольше, чем следует, но недостаточно долго, чтобы посчитать его за проявление чувств.

Что еще хуже — после он положил ладонь мне на плечо и заверил, что все будет хорошо. Все образуется. Как же он сказал? Я помню только незримый толчок в живот и комок в горле таких размеров, что можно намертво подавиться. Если бы я могла провалиться сквозь землю, то это был самый подходящий момент для манифестации этой силы.

Жаль, что мой талант совсем в другом.

Не важно.

Я попыталась.

Я могу гордиться собой.

Теперь уже все не важно. Я смогла впервые переступить через свой страх. Смогу и в следующий раз. Может быть не завтра. Может послезавтра. Завтра я вряд ли смогу ходить. Шаги Веры слышатся за дверью. Настойчивый стук и ее разгневанный голос.

Завтра я не смогу встать с постели.

Послезавтра все закончится.

«Черт бы вас побрал, дрянные детишки!» — мысли кружили в сознании Мела, мешая думать. Время было почти что на исходе, а он так и не смог понять, кого именно стоило спасти. В этой Академии было по меньшей мере человек пятьсот, каждый из которых был: угнетенным, расстроенным, беспокойным, меланхоличным и безвольным. Найти конкретного человека, которого «стоило спасти», чтобы завершить задание комнаты — задача не из легких.

Ему давалось на это всего пять часов, за которые он прожил в стенах Академии чуть больше месяца! Его бросало из одного дня в другой, стоило лишь перекинуться парой слов с одним из одноклассников. В другие дни он мог целыми часами бродить по Академии и таймер задания не отмерял бы и двух минут. Чем руководствовались создатели этого «аттракциона» — Вандал не имел ни малейшего понятия.

Как и не знал, кого стоит спасать.

У него было сразу несколько кандидатур, занимавших первые строчки в листе «ожидания катастрофы», так он прозвал свой органайзер в системе Звездного Ассистента. Особенно выделялась троица учеников, каждый из которых представлял собой классическую жертву буллинга:

1. Мефодий Ситринов

2. Виталина Смоленкова

3. Дмитрий Полознев

На кого не посмотри — любой окажется отличным кандидатом! Это невероятно раздражало Мела, хотя он без труда скрывал свои эмоции и продолжать носить благосклонную улыбку, курсируя по коридорам Академии. За спиной маячил антураж из влюбленных девиц, на которых Мел не обращал внимание, чем заставлял девичьи сердца сохнуть с удвоенной силой.

Сегодня все обязано было произойти. Таймер задания отсчитывал последние минуты, а он «лидеры списка неудачников» как назло разбрелись по разным концам Академии. Все, кроме Виталины, почетного номера два. По слухам, одна из звезд Академии, Вера Фарфорова, здорово отметелила девочку позавчера. Так, что та даже из комнаты выйти не могла.

— Хотя бы тут повезло, — тихо выдохнул Мел, мысленно ставя девушку под вопрос. Не может нормально двигаться — вряд ли может попытаться свести счеты с жизнью.

А вот номер один — Мефодий — он представлял реальную угрозу краха всей миссии. Мелу рассказали, что его вызвали на «дуэль». Конечно, никакой дуэлью это избиение не было. Сильные парни с боевыми талантами вызывали на драку тех, кто обладал талантами социальными или творческими. Что может сделать гений столярного мастерства парню, чей особенный талант заключается в создании энергетических сфер, способных летать со скоростью автоматных пуль? Может сойти за неплохую боксерскую грушу или за мишень для отработки точности, но это максимум.

Поэтому Мел старался как можно скорее отыскать бедолагу Мефодия, чтобы препятствовать непреднамеренному убийству талантливого плотника. Всего было несколько мест, где могла произойти пресловутая «дуэль» и Вандал успел побывать в двух из пяти. Минуты таяли на глазах, игрок спешил по коридорам академии, Мефодий готовился к дуэли.

— Проклятье, — Мел выругался, когда наконец-то нашел своего «подопечного».

Низкорослый пухлый парень скромно стоял у дерева в небольшом парке, удобно расположенным прямо внутри Академии, на заднем дворе. Перед ним выстроилась неразлучная троица «местных хулиганов». Во главе, как обычно, был рыжеволосый Веталь, обладатель таланта энергетических сфер.

— Вырубить его по-тихому и не париться? — прошептал себе под нос Мел, останавливаясь в паре метров от дуэлянтов.

*Данный сценарий не кажется оптимальным. В случае неправильного выбора существует риск срыва операции.

Предположительный расчет успеха — 35 %

Предположительный расчет провала — 80 %*

— Хватит уже обманные цифры мне пихать, Табита, — вздохнул Мел. — Если ты не разбираешься в вычислениях, зачем вообще их использовать?

*Звездный Ассистент это непостижимый для простых смертных компьютер, работающий в режиме квази-реального времени.*

— Реальна тут только твоя нарочитая глупость, — усмехнулся Мел.

*Не влезай, пока его мочить не начнут, усек? Так тебе понятнее?*

— Вот, так понятнее. Спасибо, — расплылся в улыбке Вандал.

Веталь, тем временем, решил, что настало время расправы. Он подошел к Мефодию и приказал парочке сфер появиться у себя на ладоне.

— Ну че, Буратино? Извиняться будешь или драться решил?

— Драться, — уверенно пробубнил красный от напряжения пухляк, поправляя съехавшие очки.

— Смелый, — кивнул Веталь. — Но тупой. И слабый. Сдохни? — спросил мальчик у бедного парня с талантом плотника и метнул в него разогнанные сфера.

Шипящие снаряд оставили глубокие магические борозды прямо в воздухе, летя точно в живот испуганному мальчику. Мел приготовился прыгать, выхватывая кинжал. Он отобьет снаряды и вырубит Веталя — этого будет достаточно.

*Стой! Всплеск магической энергии!*

— Вижу, сферы же!

*Это другой, баран! Зеленый. Я вижу иную цель.*

— Цвет?

*Красный. Бордово-красный. Сваливаем!*

Плотник. Похоже, то, что Мел успел услышать от преподавателей академии было правдой. Удивительные дети обладали талантом, который позволял выявить специальный ритуал. Выявить и развить. Но лишь до определенного уровня, который называли базовым.

На этом уровне Мефодий был застенчивым парнем, умевшим делать офигительную деревянную мебель и красивые резные фигурки. За первой ступенью его таланта скрывался второй уровень. Тот, что учителя называли «Всплеск». Возможность выйти за границы своего потенциала и перешагнуть границы сковывающих пределов.

— Попался, — скрипнувшим от напряжения голосом заявил Мефодий, а его щеки чуть не треснули от широкой улыбки. — Власть Дерева: Всплеск.

Они были в саду, где на каждом углу расположились высокие деревья. Те, которые подчинялись любой команде Мефодия. Они деформировались, изменялись в размерах и превращались в оружие, подчиняясь воле удивительного ребенка. Он создал демоническую армию из деревьев вокруг себя: преображенные гиганты защитили его от магических сфер, схватили обидчиков и теперь игрались ими в безумный волейбол. А всему этому мракобесию аккомпанировал смех напуганного до смерти Мефодия:

— Как тебе дуэль, а, Веталь? Нравится биться со мной? Хочешь еще поиздеваться? Хряком может меня назовешь? А? А? А?

— Может мне Веталя спасать? — Мел чудом успел убраться подальше до того, как весь двор превратился в армию деревянных солдат имени Мефодия Ситринова.

*У пухлого кишка тонка их прикончить. Да и трясется так, что силы на исходе уже. Учителя, судя по сканеру, бегут уже сюда. Смерти будут предотвращены. Мы обделались.

Таймер: 2 минуты.*

— Малькольм, — приторно-нежный голос настоящего злодея. Она очень сильно напоминала ему Камиллу. Разве что выглядела не так красиво, была не так умна, да и в силе уступала. Но все же, стоило признать, Вера действительно была королевой этой Академии.

— Госпожа Фарфорова, — учтиво ответил Мел, вызывая окно Табиты и пытаясь понять, где искать Дмитрия Полознева.

*Опять эта тварь приставучая! Нельзя вырубить ее, чтоб не мешала, а?*

— Малькольм, погоди. Куда ты вечно убегаешь, только я пытаюсь с тобой заговорить?

— У меня неотложные дела в мастерской. Просто не имею права пропустить дополнительное занятие. Прошу меня извинить.

— Я знаю из-за чего это. Из-за этой гадины, Виталины. Не беспокойся, мой хороший. Она, может, и выбралась, наконец из своей вонючей кельи. Но после урока, который я ей преподала, не посмеет больше к тебе подойти.

*Мел!*

— В каком смысле, выбралась? — злость пополам с холодным безразличием превратила задумчивый, мечтательный взгляд в то, чем он был на самом деле. Пронзительные глаза лучшего в мире Виртуального Убийцы уставились на молодую девочку из игры.

Вера Фарфорова шагнула в сторону, вскрикнула и повалилась на пол. Зажмурилась и заплакала, чувствуя тонкие, костлявые пальцы Вечного Жнеца, стягивающие горло. Она посчитала, что единственный способ выжить — это исповедоваться. Бормотать без умолку обо всех своих грехах и молить о прощении. Девочка затараторила, а Табита стала вырывать только необходимую информацию.

*Виталина в «красной зоне». Ставлю 99 %, что это она. Мы ошиблись. Где она будет? Что она сделает?*

— Крыша, — уверенно заключил Мел и бросился вперед, к выходу из Академии.

*Опоздали. Ничего не сделаешь.*

Толпа учеников стояла во внутреннем дворе. Кто-то прильнул к окнам и обсуждал одинокую, испуганную девочку, стоящую на самом краю высокой крыши. Ее любимое место. То, где Мел разговаривал с ней о красоте неба. То, которое она выбрала своим последним.

— Я успею добежать? — задал Мел отвратительно глупый вопрос. Виталина шагнула вперед, зажмурив глаза и падая вниз.

Таймер задания замер на отметке в полторы секунды.

*Не успеешь.*

— Сгущение Красок. Оттенок Неба.

*Эх, жаль. Усилитель используем? Сколько процентов?*

— 20 %.

Она успела пролететь несколько этажей перед тем, как заметила красочный всплеск где-то внизу. Словно кто-то собрал с десяток шаров, залил их под завязку красками и одним резким ударом взорвал все сразу. Настоящее варево цветов — настолько яркое, что хотелось тут же зажмуриться. Она еще заметила, как воздух рядом с этим маревом дернулся, а после смогла различить шлейф, который потянулся к ней с такой скоростью, будто весь мир вокруг застыл. Чьи-то уверенные руки нежно схватили ее за талию. Кто-то прижал ее к себе и унес в сторону неба, чистого, почти белого.

— Не бойся, я держу тебя, — у Мела был проникновенный, убаюкивающий голос.

— Я думала, ты ангел, а я умерла, — тихо просопела Виталина, едва двигая сломанной челюстью.

— А я считал тебя достаточно сильной, чтобы постоять за себя.

— Она Вера Фарфорова — надежда человечества. А я кто? Просто дура набитая. Может отпустишь меня, а? Жить не охота.

И он отпустил. Но не сразу. Сначала он пронесся по всей Академии, в поисках «надежды человечества» и нашел ее плачущий в комнате. Трясущейся всем телом.

— Что с ней? — тихо спросила Виталина. Вера услышала ее слова, подпрыгнула с кровати. Сначала ее лицо исказила гримаса ярости, следом — ужаса. Малькольм все еще стоял рядом со спасенной девочкой.

— Я показал ей, что такое страх. Теперь ты — познакомишь ее с ужасом. Никогда бы не подумал, что такая как ты станет унижаться перед этой выскочкой.

— О чем ты говоришь? — многие теряют голову от страха. Вера Фарфорова была одной из таких девушек. — Эта замухрышка ни на что не способна. Что у нее за талант вообще? Показывать страшные сны?

— Сны? — Виталина не могла до конца понять, умерла она или нет. Поэтому решила, что это все сон. А во сне, можно и пошалить. — Сны неразделимы с реальностью, Вера. Кошмары Наяву: Всплеск.

— Так-то лучше, — рассмеялся Мел, когда комнату заполнил душераздирающий крик Веры Фарфоровой, потерявшей сознание от ужаса быстрее, чем таймер отсчитал оставшиеся секунды.

*Задание выполнено! Поздравляем вас, тугодум! В очередной раз повезло!*

— Мел! — я первым оказался у двери. — Как ты догадаться не мог вообще, что это она?

— Не знаю, что вы там видели, — нахмурился в ответ Вандал. — Но я почти месяц в школе для супергероев недоделанных провел. И кандидатов на катастрофу там было предостаточно!

— Ладно, фиг с ним, победил и победил, — вздохнул я и мы с Мелом отбили пятюню.

— Радуйтесь, радуйтесь, — завизжал довольный Добберквит. — А я, пожалуй, отпраздную вместе с вами! Наконец-то! Один из вас, обманщиков, лишился навыков! Навык Сгущение Красок: запрещен. Навык Усиление способностей: запрещен. Навык Спринт: запрещен. Навык Атлетизм: запрещен. Навык Акробатика: запрещен. Поздравляю с первым ключом, неудачники.

И лифтер зашелся отвратительным, хлюпающим хохотом, который никак не мог остановиться.

— Я правильно понял, что ты просто ускорение использовал? — тихо спросил я.

— Да, Кир. Этот данж сжирает весь твой потенциал за одно использование пары навыков. Будь очень и очень осторожен. Я все еще в игре, но сам понимаешь. Пара таких заходов и я стану человеком.

— Выбирайте вторую комнату! Скорее! — вопил Добберквит и никак не мог остановиться.

Плохи дела. Очень и очень. Плохи.