Спасти СССР, Часть 3

Утром — позвонил Добрынин, сказал, что США признали факт гибели американского конгрессмена Вильсона, правда, утверждали, что он погиб на пакистанской стороне границы, когда посещал лагерь беженцев. Посольство США готовит демарш. Я попросил связаться с Минобороны и готовить ответное заявление от моего имени, разоблачающее гнусных империалистических провокаторов и поджигателей войны.

Затем позвонил Валовой, он вернулся из Минска, где был всего несколько часов, но за эти несколько часов он провел совещание с местными и пришел в восторг. Договорились, что я по пути заеду в Минэкономики и выслушаю доклад…

Доклад был действительно — впечатляющим.

Белоруссия действительно была одной из немногих республик, обеспечивающих сама себя и вносящих вклад в общий котел — это неправда, что больше чем брала, отдавала только Россия, Белоруссия тоже. У белорусов была мощная, хорошо развитая промышленность, но не хватало энергии. В связи с чем — руководство просило поставить сразу две АЭС — около Минска и на Западе.

А знаете, почему вообще АЭС размещали не вдали от крупных городов, почему планируется АЭС чуть ли не в черте Новгорода, есть Ленинградская АЭС и планируется Минская? Потому что от АЭС можно запитать еще и теплоцентрали. При этом о перспективах взрыва АЭС и эвакуации городов — миллионников — здесь просто не думают[75].

— То есть, они за СЭЗ? — уточнил я

— И еще как! Обоими руками за.

— Вот только они слишком далеко — СЭЗ желательно располагать рядом с портами

Я задумался. А почему бы нет?

— А почему бы нам… не рассмотреть вопрос о создании литовско-белорусской республики? Хотя бы для начала — как экономической общности?

Исторические предпосылки — налицо. Многие века Литва и Белоруссия были в составе единого государства. Но при этом политический центр всегда был в Литве. Литва — в основном католическая, там много поляков до сих пор живет. Белоруссия в основном православная, на ее территории живут в основном потомки крестьян, которые были жертвами католической шляхты. Но при этом — в Белоруссии чрезвычайно развитая промышленность, многочисленный и трудолюбивый рабочий класс.

Я не слишком то большой сторонник территориальных переделов. Потому что не предполагаю, а точно знаю, сколько мин большевики заложили и как они взорвутся. Причем решения принимались вообще без просчета рисков. Например, воспоминания одного из казахских секретарей: звонят из Москвы — у вас есть такие то районы? Есть. Они хлопкосеющие, есть мнение передать их в состав Узбекистана. Вы понимаете подоплеку всего этого? Узбекистан отчитается о росте сбора хлопка! А то что может быть, так закладывается будущая вражда двух народов — о том никто и не думал Я не говорю о том как выделяли Таджикистан. Что представляет из себя Ферганская долина. Что такое Кыргызстан — по факту надо либо его включать в Казахстан, либо ему прирезать часть казахского юга. Что такое север Казахстана. Ну и вишенка на е…м торте — Крым. Я себе зарок дал — проблему Крыма надо решить сейчас. Как бы потом в дальнейшем не было — но нельзя допустить чтобы Крым стал камнем преткновения для обоих народов.

В Литве тоже есть промышленность, но главное — порты.

— Но… как же тогда выбрать столицу?

Вот такого вопроса я не ждал. О чем люди думают…

— Экономическая общность — не предполагает смены столиц. Но в дальнейшем… хорошая идея. Давайте посмотрим… найдем город примерно на равном расстоянии от Вильнюса и Минска, переведем туда часть министерств. И города разгрузим и создадим предпосылки для плодотворного сотрудничества. Вот, например на Украине — министерство которое занимается углем сидит в Донецке. И это очень правильно…

После остались с Валовым поговорить о текущей ситуации…

— Дмитрий Васильевич, как, по-вашему — директорский корпус понимают, в какой мы сейчас ж…

Интересно, звучали ли в кабинете когда-нибудь такие слова? В Кремле, наверное, звучали, при Хрущеве — он же матершинник был

Валовой с невеселым видом кивнул

— Да понимать то они понимают. Не понимают только что как веревочке не виться, а конец то — один. Они не понимают, как близко мы подошли к краху. Все надеются, что пронесет, что побалуется новая власть реформами — и будет.

Я дал Валовому ту же папку, что и Лигачеву.

— Почитайте. Первые страницы.

Валовой прочитал. В отличие от Лигачева ничему не удивился

— Что скажете?

— Ну а что тут сказать. Вполне закономерно.

— Поясните.

— Мы — все мы, коммунисты — ответственны за тот бардак в стране, какой мы создали и поддерживали. Ничего удивительного, что народ доведен до грани терпения.

— Жестко.

— Ну а как иначе? Еще в конце семидесятых я писал про истинную природу дефицитов. С примерами, с интервью. Кто-то что-то сделал? Ничего. И что теперь удивляться — если мы не можем обеспечить население банальными чашками — ложками, как оно должно нам доверять? По телевизору о трудовых свершениях — а на прилавках что?

Статью «Подарите чашку» я читал — это одна из причин, почему Валовой приглашен в команду в ранге пока замминистра. Еще в семидесятых — он заметил странную вещь: дефицитом становятся вещи, производство которых не стоит каких-то особых затрат и усилий. Чашки, ложки, скрепки, носки, прищепки — то, что вполне нормально может производить любая, не самая развитая экономика. Меж тем, кстати, именно такой дефицит больше всего раздражает потребителя — что нет вещей повседневного спроса, которые нужны. Он начал докапываться до причин — и докопался. При Сталине многие товары потребительского спроса производили частники и кооперативы, при Хрущеве это все сломали и передали «в нагрузку» предприятиям. На советских предприятиях чаще всего производится огромное количество наименований продукции, самой разной. Но выработка считается единой цифрой и от нее устанавливается норматив ФОТ — деньги которые можно потратить на зарплату. Меж тем — трудозатратность каждого наименования разная, но ее знают только заводские экономисты. Чаще всего, именно на таких вот недорогих изделиях — трудозатратность, то есть доля стоимости труда в цене каждого изделия — максимальная. Но в таком случае директору становится выгодно производить продукцию с минимальными трудозатратами, гнать тот самый пресловутый «вал», а сэкономленные деньги от ФОТ выдать как премию. Потому то завод хронически перевыполняет план по «крупным» изделиям с минимальными трудозатратами — и не выполняет по тем где трудозатраты максимальные. Первое ложится на склад, второе становится дефицитом. То же самое происходит в строительстве — самые малые трудозатраты на возведении «коробки» здания, максимальные на отделке. Потому строители возводят коробку и бросают. Заказчик остается с недостроем и вынужден достраивать «хозяйственным способом». Этим кстати гениально воспользовался Ельцин со своими жилищными кооперативами. Как? Строители со своей техникой строят коробку и подводят коммуникации. Им выгодно, потому что отделкой квартир — занимаются сами жилкооперативщики в свободное от работы время! Сами красят, щтукатурят и закончив — въезжают. Еще и опыт этот на флаг подняли — хотя по факту тут банальное использование просчетов системы.

— Вопрос. Как объяснить людям, что они годами получали не совсем заработанное. При том, что как видите, они не только не видят этого — но скорее обозлены на нас, что эти деньги потратить не на что.

Вот тут Валовой ответить не смог. Подумал, потом неуверенно предположил

— Сказать правду?

— А поймут?

— Правду — поймут.

— Не уверен. И вы — не уверены, верно?

Валовой сидел, набычившись, взгляд — в стол. Потом сказал

— Дорого нам придется за глупости свои платить.

— То-то и оно. То-то и оно.

…

— Возвращаемся к директорам. Вы понимаете, что одна из причин такой ситуации — желание директоров иметь больший премиальный фонд

— Ну а какой директор откажется от премиального фонда. А ты на него заработал?

— Да не в этом вопрос.

…

— Подумайте, какой должна быть оплата руководства. У нас одна из проблем — неадекватная оплата труда руководителей и всего руководящего персонала. Начинать надо с этого. Рабочему что — ему сказали, он выполняет план. Директор принимает решения. В том числе и те, которые вы описывали в статье — которые вредят народному хозяйству в целом. Если мы хотим прекратить такую практику, начинать надо с этого — с правильной мотивации лиц принимающих конкретные решения…

Не знаю, есть ли здесь слово «мотивация»? А и черт с ним, нет — так будет!

А вечером приехал Гайдар. И привез «новости»…

Чемоданчик у него отняла охрана, и открыли, потом проверяли на наличие ядов при бурных протестах Гайдара по поводу секретности. Мне это тоже не нравится — но охрана свою работу делает, думаю, я немало для этих людей сделал, чтобы они с ходу стучать Чебрикову не побежали. А, впрочем, Чебрикова и надо привлекать — пусть разгребает помойку.

Сволочи

Дело в том, что про Литву я знаю несколько больше чем Гайдар, и несколько больше чем КГБ. Точнее, КГБ то конечно знает…

Коротко скажу по нескольким персонам, а вы как говорится, обтекайте…

Витаутас Ландсбергис[76]. Лидер движения за независимость. Все считают его профессором консерватории, только на деле он преподавал в консерватории не искусство, а научный коммунизм. Он защитил кандидатскую по творчеству национального композитора Чюрлениса — но мы же не дети и прекрасно понимаем, как преподаватели научного коммунизма защищают такие диссертации. Зоологическая ненависть к русским, во время евродепутатствования был автором многих антироссийских инициатив. Выступал за люстрацию тех, кто служил в партийных органах и КГБ, при том, что сам был разоблачен как агент КГБ.

Внук Ландсбергиса уйдет в политику и станет министром иностранных дел в тридцать лет. А что? Прадед министр, дед министр. Политика — это семейное.

Альгирдас Бразаускас[77] — последний первый секретарь компартии Литвы. До этого занимал хозяйственные должности, был председателем литовского Госплана. Во время независимой Литвы неплохо устроится. Будет занимать последовательно все три основные должности новой Литвы — председатель сейма, премьер-министр, президент. После развал СССР активно займется приватизацией имущества компартии Литвы, в частности приватизирует партийную гостиницу на жену и сына. А что? Не пропадать же добру.

Казимира Прунскене[78]. Один из первых кандидатов наук в Литовской ССР, кандидатскую защищала под научным руководством Альгирдаса Бразаускаса. Одна из основателей Саюдиса, будущий премьер-министр независимой Литвы. И тоже «доверенное лицо».

Вот такой вот интересный междусобойчик, о котором пока что в Москве и знать не знают, и ведать не ведают. Вездесущий первый секретарь, прихватизатор партийных гостиниц. Преподаватель научного коммунизма — профессиональный лжец, который сначала вещает о неизбежности коммунизма, а уже через пару лет будет — как он всегда ненавидел советскую власть. Барышня с докторской степенью, которая слетит после того как Ландсбергис, захватив власть, начнет избавляться от соратников.

И это я не говорю про Валдаса Адамкуса, будущего президента — и он сам и его отец в 1941 году пошли в услужение к немцам, сам Адамкус был на побегушках у командира батальона полицаев, виновного в массовых убийствах евреев. Про патологическую русофобку Далю Грибаускайте, которая сейчас преподает в Вильнюсской партийной школе политэкономию. Или Альгирдас Буткявичус[79], врач — психиатр сейчас главврач Каунасской городской больницы, в недалеком будущем (если оно наступит) — командир отрядов боевиков, первый министр обороны края, организатор «бригады Железного волка» — сборища неонацистов под крышей государства. Правда из публичной политики ему пришлось уйти…

Я это говорю к чему? К тому, что не кадры решают всё. Правда, Михаил Сергеевич?

— Это ты к чему это?

— К тому, что слишком много предателей и все как на подбор. Ландсбергис — преподаватель научного коммунизма — а ведь именно он будет в девяносто первом твердить — независимость и всё, меньшее нас не устроит. И ты, Михаил Сергеевич, не найдешь к нему подхода. Знаешь, что будет через три года, если сейчас ничего не предпринять?

— Что?

— Ты приедешь в Вильнюс. Местная партзнать соберет тебе целый зал интеллигенции, и ты поведешь с ними спор. Потом тебе надоест, и ты с досадой спросишь — так вы что, действительно хотите независимости? И весь зал тебе, на одном дыхании ответит — да!

— Не будет этого. Не может этого быть.

— Снова здорова. Врать то мне зачем? Я это все видел своими глазами. Потом будет штурм Вильнюсской телебашни. Ты бросишь на город войска, они пойдут прерывать телевещание. Собранные боевики и как говорят, агенты ЦРУ — будут стрелять с крыш по людям. Погибнет шестнадцать по-моему человек. А потом тебя спросят — а ты где был? И ты отморозишься и сдашь исполнителей. А за это — от тебя отвернется армия. Единожды предавшему больше не верят.

…

— Знаешь, почему расплодились такие, как Ландсбергис?

…

— А потому что совести нет ни на грамм, а власти — хочется. Когда вы доведете ситуацию до того что полки пустые будут — народ будет спрашивать — а как так? Шли то в светлое будущее — а куда в итоге пришли? И вот такие, как Ландсбергис и Кравчук пойдут самым простым путем — кормушка предназначена не для всех. А только для титульной нации. И все остальные пешком постоят…

— Это же фашизм!

— О! Он самый, родимый. Только кто «титульную нацию» придумал?

…

— Что молчишь то?

— Не смей нас обвинять. Ты и понятия не имеешь…

— Имею. Имею я понятия. Ваша главная ошибка — вы одновременно и говорите про пролетарский интернационализм, и исподволь поощряете национализм деньгами.

— Это как?

— Смотри. Есть своего рода роспись, кому что положено. Что положено советской республике, что автономной республике, что краю или области. По сути, вся конструкция СССР поощряет движение национальных групп по этой лестнице дабы получить новые блага и привилегии. Например, каждой союзной республике положена своя академия наук — а это сколько шикарных ставок! Союз писателей, союз композиторов… Республиканские министерства. Выделение средств на национальный фольклор — ты знаешь, кстати, какие средства, например, выделяются на издание литературы на национальных языках? Причем если все что пишется на русском проходит через цензуру, то на национальных языках что хотят, то и пишут. Ты знаешь, например, что в учебнике чеченского языка содержатся упоминания о том, что русские совершили геноцид чеченцев и их за это надо уничтожать?

— Постой, но в чем тогда должна быть национальная политика. Разве это не хорошо, что народы развиваются…

— Кому — хорошо?

…

— Скоро появятся социальные сети. С одной стороны — это повысит востребованность больших языков, таких, которые понимают десятки и сотни миллионов. С другой стороны социальные сети станут работать на разъединение больших общностей. Ты живешь в многонациональной стране, в многонациональном городе — но в социальной сети ты общаешься только со своими, с теми с кем хочешь. Чужак, даже тот который живет по соседству — постепенно становится незнакомцем, а потом и врагом. Социальные сети позволяют каждому дураку распространить свою дурость, свои предрассудки и свои оскорбления так чтобы их видели и свои и чужие. Потом насилие выплеснется на улицы — совершенно неожиданно для всех.

— А что такое социальные сети?

— Как-нибудь потом…

Я просматривал собранные материалы… и боролись во мне два чувства. Страх — относительно того, что все так далеко зашло. И брезгливость… как же все-таки убоги эти люди. Какие же они … мелкие.

Идеальным примером национализма, приведшего к строительству нации с чистого листа — следует считать чешский. Но у чехов, маленькой нации в центре Европы — был несоизмеримый с размерами самого народа масштаб. Томаш Массарик, первый президент Чехословакии — по отзывам Вудро Вильсона мог бы быть президентом объединенной Европы. И он же сказал фразу, о которой стоит задуматься современным «независимцам». Он сказал: страх перед исчезновением — недостаточное основание для того чтобы требовать независимости. Должно быть что-то еще.

И достаточно посмотреть на Прагу, на другие чешские города, на то какие здания там построены (в том числе и в социалистической Чехословакии), какие заводы там работают и что производят — чтобы понять: да эти люди не зря создали свое государство.

А у нас?

Какие-то убогие рассуждения… как жило Великое княжество Литовское. Два человека, один из которых инструктор обкома партии, а второй кандидат наук полчаса обсуждают, какой в ВКЛ был мужской костюм — это наряду с откровенно антисоветскими высказываниями. Это материалы прослушивания. Еще один разговор — снова антисоветские высказывания, плюс — вполне «здравые» рассуждения о том, как бы замутить общество «литовско-финской дружбы», получить право выезжать за границу по линии этого общества и возить контрабанду. Тут несколько участников обсуждения, один из них — секретарь республиканского ЦК, другой — подполковник милиции.

Как то не догоняют люди, что тот костюм, который изображен в учебнике истории — костюм как минимум знатного боярина, а основная масса населения ВКЛ одевалась в лохмотья.

А вот еще один разговор. Римская католическая церковь по своим каналам предлагает контрабандой ввезти копировально-множительную и печатную технику (бесплатную), чтобы печатать католические и антисоветские листовки, выпускать подпольные газеты. Обсуждается, что из этого можно пустить налево и по какой цене. Господи… они додумались до того чтобы на этой технике попытаться печатать фальшивые билеты на городской транспорт!

Ну да, деньги печатать не получится. Печать не цветная.

Знаете, что страшно? Они насквозь гнилые — но они родились в СССР, ходили в советский садик, школу, были пионерами, комсомольцами, многих приняли в партию. Как они такими выросли, кто их воспитал? А?

— Что думаешь? Егор Тимурович? — спросил я Гайдара, которому передавал прочитанное по мере прочтения

— Бред какой-то — растерянно сказал Гайдар

— Ну а как? Сон разума рождает чудовищ. Ты кстати заметил — они нигде не упоминают ничего связанное с экономикой — только то что того нет и этого нет, и в Швеции живут так, а у нас иначе.

— Но ведь положение Швеции… она же не участвовала ни в одной из мировых войн, и только этим…

— Им это вряд ли объяснить. Вот так вот, Егор.

Гайдар понимал, что надо еще что-то сказать, но не мог понять, что

— У вас в Академии наук так же? — спросил я

— Да нет — сказал он — никто не задумывается, кто какой национальности. Только евреи выделяются, но это и понятно.

— Вопрос в другом.

…

— Они для чего этот бред обсуждают, с тем какой был мужской костюм в Великом княжестве Литовском?

Гайдар думал — думал, потом признался

— Не знаю, Михаил Сергеевич. В голове не укладывается

— Да для того чтобы стать князьями! И чтобы люди их князьями признали! Вот ради этого они весь этот бред и мусолят, уши вянут!

Гайдар попытался осмыслить сказанное. Не получалось. С детства выращенный в привилегированной семье (в школе он сказал, что у него один дед — Аркадий Гайдар, а второй — Павел Бажов, так ему не поверили, наказали за вранье) — он просто не мог себе представить образ мышления тех, кто из грязи пробился в князи — или вот-вот пробьется. Интеллигентов в первом поколении, у которых нет ни деда, книги которого в школьной программе изучают, ни отца — адмирала. Не понять ему было той ненависти, какую эти люди питали к навязанной системой показной скромности, к мантре — вышли мы из народа. Как вышли — так и обратно вернуться можно. Особенно если сын — бездарь и пьяница. А им нужны были не деньги — денег они уже наворовали. Дворянство им было нужно. Обязательно потомственное. Чтобы перед ними «три раза ку» делали. Как там…

Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели! А когда нет цели — нет будущего******!

А перед ними не делают! И любой работяга имеет право с ними на равных разговор затеять — это куда?

Посмотри на меня в визатор, родной. Какая точка отвечает? Зеленая? Теперь на него посмотри. Тоже зеленая. И у тебя зеленая. На Уэфа посмотри, какая точка? Оранжевая? Это потому, что он чатланин, понимаешь?[80]

Нет, человеку с высшим экономическим, с готовой докторской, не знавшему что такое коммуналка и общий туалет — не понять такого.

— Ладно, Егор. Разберемся с этими… чатланами. Только…

— Все понятно, Михаил Сергеевич. Молчок.