Спасите меня, Кацураги-сан! Том 15

Глава 8

Нагитава Эйджи аж дар речи потерял, когда я сообщил, что мы в доме не одни. Похоже, он хотел от меня это скрыть.

— Что вы! О чём вообще речь, Кацураги-сан? — тут же улыбнулся он. — Вам почудилось. Вы, наверное, вой услышали, да? Раньше я всё время думал, что это — призраки. А на деле — обычный сквозняк. Особняк уже старый. Его давно никто не ремонтировал. Я приобрёл его на деньги, которые получил благодаря своим трудам на раскопках.

Он переводит тему. Уже понял, что я его раскрыл, но всё равно пытается меня переубедить. Пока Нагитава болтал о том, какие ему в последнее время удалось обнаружить артефакты, я активировал «массовый анализ», чтобы изучить всех находящихся в доме людей.

И предчувствие меня не подвело. Кроме меня и Нагитавы в здании была ещё и юная девушка. Судя по строению организма, ей лет четырнадцать-пятнадцать. Она сильно напугана, судя по пульсу. Остальные детали её состояния я изучить не могу — не позволяет дальность действия моей магии.

Но один серьёзный вопрос у меня уже назрел. Почему она заперта в подвале дома⁈ Что ж, не буду спешить. Дальше имеет смысл действовать аккуратно. Временно отложим осмотр артефактов. Может, я лезу не в своё дело, но пока есть риск, что под домом закрыт человек, нуждающийся в помощи, я это игнорировать никак не смогу.

— Вы правы, Нагитава-сан! — изобразив доверие, произнёс я. — И вправду, как ветер-то дует! Вы уж простите за лишние подозрения. Если честно, я неважно себя чувствую. Очень сильно замёрз, пока прогуливался по набережной мыса. Скажите, вам не составит труда сделать горячий чай? А уже после можно и артефакты ваши изучить. Что скажете?

— Здравая мысль, Кацураги-сан, — закивал он. — Конечно, пойдёмте. Я, признаться, и сам сильно продрог. Просто думал, что вы спешите.

— Нет-нет, я от работы ещё на несколько дней свободен. Даже если опоздаю на обратный поезд, смогу переночевать в отеле и уехать на следующем. Ничего страшного, — объяснил я.

— Тогда пройдёмте за мной — на кухню, — предложил Нагитава. — Надеюсь, шум ветра вас больше не испугает.

Мужчина рассмеялся, и мне пришлось поддержать его смех, чтобы тот не догадался, что я до сих пор подозреваю его в преступлении.

Пока что создаётся неприятное ощущение, что передо мной маньяк. Уж больно странно он себя ведёт. Но использовать на нём «психоанализ» пока что рано. Если учесть, что он чувствует магическую энергию, он запросто может догадаться, что я не просто коллекционер, но и владелец подобной магии.

Нужно подгадать удобный момент, когда нас будут окружать другие артефакты. Тогда среди их «шума» он не поймёт, что я воспользовался своей силой. Правда, «психоанализ» уже вибрирует, как бы намекая, что с Нагитавой Эйджи не всё в порядке.

Если сейчас выяснится, что он — какой-нибудь насильник или обычный маньяк, мне придётся непросто. Понадобится его усыпить магией, затем вызвать полицию, а уж сколько всего объяснять придётся…

Особенно если учесть, что Нагитава Эйджи незаконно продаёт найденные им артефакты. А я незаконно их покупаю. По сути, в данном случае мы оба в каком-то смысле переступаем через черту закона.

Я хоть и не сторонник искать лазейки в правах, но всё равно не стал бы отказываться от предложения Нагитавы, даже если бы заранее знал, откуда он берёт эти артефакты. В данном случае приходится выбирать из двух зол.

Лучше я получу артефакт незаконно, но с помощью него смогу повлиять на распространение «Фебрис-12». Если этот вирус выкосит всё население Земли, никому уже не будет дела до археолога и врача, которые обменялись парочкой только что раскопанных предметов.

По крайней мере этим нарушением я никому не врежу. Да, какой-то музей не получит несколько экземпляров и потеряет в доходе. Но в данном случае жизнь людей всё же дороже дохода других организаций. А уж если речь зайдёт о жизни всего человечества… Я должен рискнуть.

— Белый чай, чёрный, зелёный? — суетясь на кухне, спросил меня Нагитава Эйджи.

— Зелёный, пожалуйста, я всегда пью улун, — ответил я.

— Хороший выбор, мне он тоже нравится, но по настроению, хе-хе, — пропел Нагитава.

Он резко начал вести себя иначе. Как только я сказал ему, что почувствовал в подвале чьё-то присутствие, археолога словно подменили. Ранее он был абсолютно серьёзен, не улыбался, не шутил. А теперь бегает по кухне и хихикает, как идиот.

Может, передо мной психопат? Это очень опасная личностная черта. Многие люди не понимают, чем отличается психически больной от психопата. А между тем, это абсолютно разные понятия. Психически больной — понятие широкое. Какой бы диагноз у него ни был, подразумевается, что самокритики к себе у человека уже нет. Он либо видит иллюзии, либо слышит голоса, либо теряет свою личность и постепенно сходит с ума — вариантов много.

А психопат — это человек, который не способен к эмпатии. То есть он не может сопереживать другим людям. Однако очень хорошо умеет мимикрировать и изображать эмоции. К примеру, таким людям может не нравиться какой-нибудь человек, но они будут очень качественно изображать свою расположенность к нему.

Психопатических личностей в мире очень много. Большинство из них даже не подозревают, что они обладают такой «суперспособностью». Они очень хорошо умеют лгать и водить за нос других людей, не чувствуя при этом угрызений совести. Из них получаются выдающиеся преступники, махинаторы и интриганы.

Именно в этом я и подозревал Нагитаву Эйджи. То, как он изменил своё поведение, резко напомнило мне об этом типе личности.

Вскоре, когда Нагитава закончил делать чай и присел напротив меня, я принял решение немного потянуть время. Мы разговорились о его работе. О моей он, между тем, спрашивать не спешил.

— Ну, я думаю, вы понимаете, что на скромную зарплату археолога прожить практически нереально, — произнёс он. — А с моими способностями… Ну, как бы грех не воспользоваться ситуацией! Вы ведь уже догадались, как мне удаётся находить новые артефакты?

— Конечно, — отпив чаю, ответил я. — Вы чувствуете их энергетику ещё до того, как начинаются раскопки. Я правильно понял?

— Верно-верно, Кацураги-сан! — заулыбался он. — Один раз я даже установил рекорд и смог обнаружить «особый» артефакт на глубине десяти метров. Больше мне такого никогда не удавалось…

Эх, как разговорился! Похоже, он всеми способами пытается отвлечь меня от тех умозаключений, к которым я пришёл, изучая «анализом» территорию дома.

— Вы рассказали моему знакомому — Кикуоке Керо, что вам удалось найти нечто такое, с чем ещё вам не приходилось сталкиваться. Можете, пожалуйста, рассказать подробнее? Что это за артефакт и какую сумму вы хотите за него взять?

Я решил перейти к делу. Убедить Нагитаву, что я уже напрочь забыл о человеке в подвале. Сначала он отвлекал меня, теперь я возьму на себя инициативу. Заставлю его расслабиться.

— Лучше будет, если вы посмотрите лично, Кацураги-сан, — произнёс он. — Вообще «особых» артефактов у меня на руках сейчас три штуки. Один продаю за двести тысяч, второй за пятьсот и третий за миллион иен. Торговаться не стану.

Ух… Вот это цены! Даже Кикуока Керо так не задирает. Итого один миллион семьсот тысяч иен. Я уже привык мысленно переводить в привычные мне рубли, поскольку так гораздо проще оценить сумму. И, если уж выражаться грубо, получается почти миллион рублей за три артефакта.

Такая сумма у меня есть, но я не уверен, что все артефакты того стоят. Лучше бы, действительно, изучить их лично. А то…

Моя цепочка мыслей прервалась. Я услышал голос. Женский. Он доносился из подвала. Звукоизоляция там была неплохая, но я всё же смог расслышать: «Выпусти меня, я больше не могу!»

Я заметил, как напрягся Нагитава Эйджи. Видимо, он понял, что мне удалось услышать этот голос.

— Ох, вот вроде кажется, что в лесу живёте! Никто не должен беспокоить, да? — произнёс я. — А туристы даже здесь шуметь умудряются.

— А… Ага! Да! — закивал Нагитава. — Не то слово!

— Это вы ещё не представляете, что у нас в Токио происходит. Там и без туристов порой заснуть трудно. Город живёт двадцать четыре на семь. Особенно Синдзюку и Сибуя. Там, кажется, вообще безлюдно не бывает.

Я, конечно, не психопат, но играть с эмоциями людей умею. Особенно, если кому-то в этот момент угрожает опасность.

— Ну что ж, Нагитава-сан, благодарю вас за чай, — я вышел из-за стола и поклонился археологу. — Вроде согрелся немного. Самое время изучить ваши артефакты.

Как только мы поднялись к залу и Нагитава вставил ключ в замочную скважину, нас окружила волна жизненной энергии. Похоже, он не солгал. Артефакты там и вправду сильные.

Самое время воспользоваться их магическим шумом.

Простите, Нагитава-сан, но мне придётся это сделать, чтобы убедиться в безопасности той девушки.

Я остановил мозговое кровообращение археолога, а затем резко вернул его в норму. Однако этого хватило, чтобы Нагитава заснул. Я тут же подхватил его тело и аккуратно усадил в углу, чтобы он не завалился на спину.

В таком состоянии всякое бывает. Вегетативная нервная система может неадекватно отреагировать, и его стошнит. Значит, на спину ему заваливаться ни в коем случае нельзя. Пусть сидит. В крайнем случае, если мышцы потеряют тонус, он сползёт по стене и ляжет на бок. Такая поза тоже относительно безопасна.

Убедившись, что Нагитава спит, я направился к подвалу. Ключ от него я захватил заранее — снял с пояса археолога. Отгадать, какой из ключей подходит к старой двери, было нетрудно. Он единственный успел заржаветь настолько, что даже в скважину просунуть его без особых усилий было практически нереально.

Как только я открыл дверь, первым делом меня поразило то, что её внутренняя часть была оббита звукоизоляционным материалом.

И не только дверь, но и вся комната была им покрыта. Да уж, раскошелился же Нагитава, чтобы организовать такую…

Стоп. Куда важнее не стены, а то, что находится в самой комнате. Кровать, стол, компьютер, полка с книгами. За ширмой, судя по всему, скрывается туалет и ванная.

Проклятье… Я думал, что такое бывает только в фильмах. Сколько же он уже держит здесь эту девушку? И, кстати, почему я её до сих пор не вижу?

В этот момент «анализ» уловил колебания жизненной энергии прямо за моей спиной. Я успел вовремя развернуться и поймал толстенную книгу, которой только что чуть не приложили меня по голове.

— Кто вы такой⁈ — вжимаясь в угол, прокричала девушка.

— Успокойся, — попросил я и тут же активировал особый режим «харизмы», который снижает стресс моего собеседника. — Я тебе не враг. Объясни мне, что тут происходит? Почему ты заперта?

— Я… Я не могу, — замотала головой она. — Дедушка…

— Дедушка? — переспросил я. — Нагитава-сан?

— Угу, — кивнула она. — Он меня тут держит. Думает, что так правильно. Что так мне будет лучше. Идиот!

Приехали… Так это — его внучка? Ничего не понимаю. Что за чертовщина здесь вообще происходит?

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Нагитава Рэйка, — представилась она.

— Рэйка-тян, я тебя не трону, — пообещал я. — Так уж вышло, что я пришёл к твоему дедушке заключить сделку, но меня смутило, что в его подвале кто-то заперт. Я думаю о том, чтобы вызвать полицию. Но перед этим я хочу, чтобы ты рассказала, почему он тебя запер?

— Не надо полицию! — покачала головой она. — Он мне ничем не навредил, правда. Просто… Он закрывает меня здесь, если я слишком долго гуляю. Недавно я опоздала. Автобус из Вакканай задержался. Дедушка так переживал, что… Что в итоге решил в качестве наказания подержать меня взаперти. Якобы так мне будет лучше.

Вот оно что… Нагитава Эйджи — не маньяк и не психопат. Но психическое отклонение здесь всё равно имеется. Вернее — невротическое. Но находится оно на грани перехода в более тяжёлую форму.

— Послушай, Рэйка-тян, давай поступим следующим образом, — предложил я. — Давай ты сделаешь вид, что меня не видела. А я поговорю с твоим дедушкой. Обещаю, после этого разговора он больше не будет так себя вести.

— Будет! Ещё как будет! — воскликнула она. — После того как моих родителей не стало, он печётся обо мне так, будто я на ровном месте могу погибнуть. Даже на кухню не пускает, боится, что я ошпарюсь кипятком или случайно не услежу за газом.

— Я уже всё понял, Рэйка-тян. Обещание тебе я уже дал. И я его сдержу. Не беспокойся, с твоим дедушкой я поговорю. Больше таких проблем не возникнет.

— Надеюсь… Я ведь уже не первый раз живу здесь — взаперти, — вздохнула она. — Но кроме вас ко мне ещё никто не заходил. Кстати, откуда у вас ключи?

— Пришлось украсть их у твоего деда, пока он любовался своими экспонатами, — ответил я. — Опасался, что он может оказаться маньяком.

— Нет-нет, дед — добрый! Просто слишком уж заботливый. Чересчур, — объяснила Рэйка.

Перед тем, как покинуть подвал, я ещё раз осмотрел её тело и понял, что с ней было не так. Из-за отсутствия солнца и плохого питания у неё развилась анемия и дефицит витамина «D».

Я исправил эту проблему как мог. Полноценное лечение должно подразумевать нормализацию образа жизни и питания. Но с этим уже разберётся её дед, когда я вправлю ему мозги.

Я оставил девушку внизу, а сам поднялся на второй этаж, где до сих пор лежал Нагитава Эйджи.

Активировав «психоанализ», я сразу же понял, в чём его проблема. Причём понял так чётко, будто сам пережил все те эмоции, которые он испытывал последние несколько лет. Видимо, мощность моего «психоанализа» многократно возросла за счёт того, что я часто им пользовался.

Через мою голову пронеслись особо тяжёлые для Нагитавы ситуации. Сын Нагитавы вместе со своей женой разбился по дороге в Хоккайдо. Они оставили Рэйку с дедом, а сами, судя по всему, отправились в отпуск. Но забрать дочь так и не смогли.

Похоже, из-за этого у Нагитавы и развился один из самых распространённых синдромов современных родителей.

Гиперопека.

А это — заболевание. В современное время развелось уж слишком много мамочек и мягкотелых отцов, которые трясутся над своими детьми так, будто они какие-то недоразвитые инвалиды детства. В итоге из таких детей вырастают психически незрелые люди. А это чревато развитием других заболеваний.

Я сам встречал огромное количество матерей, которые превращают своих сыновей в недееспособных слабоумных хряков с ожирением чуть ли не третьей степени. А потом удивляются, что этот «мужчина» живёт с ними до самой их смерти и не может завести свою семью.

Забота детям нужна — это правда. Но нельзя запирать их в доме и ограничивать их развитие. Пусть лучше ребёнок раздерёт коленки, подерётся с кем-то из сверстников, получит травмы, но научится на своих ошибках и станет зрелым сильным человеком.

Постоянные ограничения ему ничего не дадут.

Воспользовавшись «психоанализом», я настроил поток мыслей Нагитавы Эйджи и избавил его от душевной боли, которая долгое время терзала его. Потеря сына — это неизгладимая рана. И полностью излечить её я не смогу. Но, по крайней мере, сделаю так, чтобы он не пытался защищать свою внучку от несуществующих опасностей.

Проклятье, я ведь даже счёл его маньяком! А на деле оказалось, что он — обычный скорбящий мужчина.

Как только работа над его психикой была завершена, я привёл Нагитаву в сознание и рассказал, что он неожиданно потерял сознание. Пришлось солгать, чтобы он не заподозрил, что я ходил в подвал.

Однако Нагитаву это не смутило. Он сказал, что такое с ним часто происходит, когда он проходит мимо своих артефактов. Мне крупно повезло, даже не придётся придумывать дополнительные оправдания его потери сознания.

Сразу после этого мы вошли в его музей и тут же уткнулись в первый артефакт, от которого буквально разило жизненной энергией.

— Вот, Кацураги-сан! Смотрите, — произнёс он. — Это компас одного из…

Однако продолжение его фразы я даже не расслышал. Потому что при прикосновении к энергии компаса в моей голове зазвучали другие голоса.

И я очень хорошо их знал.