Спасите меня, Кацураги-сан! Том 15

Глава 4

Ситуация, мягко говоря, напряжённая. Сейчас и так проблем навалом, так ещё и Акихибэ Шотаро, судя по всему, догадался, что его болезнь не могла пройти сама по себе.

Я, конечно, озаботился о том, чтобы все подозрения пали на реабилитацию. Якобы Акихибэ настолько старательно тренировал тело и нервную систему, что в результате кора его головного мозга смогла взять на себя функции повреждённых отделов.

Но судя по всему, этого оказалось мало.

— Ну, поведайте мне, Акихибэ-сан, в чём же вы меня подозреваете? — сразу же перешёл к делу я.

Посмотрим, что он мне ответит. Если что, попробую его переубедить. Не получится — придётся опять пользоваться «харизмой». Хотя её запасы тоже не безграничны. Я слишком много раз пользовался ей, пока общался с членами якудзы. Имеет смысл решить проблему своими силами, без магии.

— Кацураги-сан, с одной стороны, ваши методы мне нравятся, — произнёс Акихибэ Шотаро. — Но, с другой… На вашем месте я бы отнёсся к уринотерапии гораздо жёстче.

— Эм… Простите, можете, пожалуйста, повторить? — оторопел я.

— Я про Хибари Котэцу. Думали, я не узнаю, что он практикует в стенах моей клиники уринотерапию? Вы всего лишь лишили его премии, хотя на деле было бы неплохо и вовсе его уволить после такой выходки. И занести в его личное дело выговор, — заявил Акихибэ Шотаро.

Ах, так вот в чём дело…

Я с облегчением выдохнул. Разговор, как оказалось, вообще не о моих способностях. Всё-таки Акихибэ купился на придуманную мной легенду о чудодейственной реабилитации. На самом-то деле вопрос поднят на тему работы нашего гомеопата.

— В тот момент, когда всё это вскрылось, Акихибэ-сан, вы находились на больничном, — ответил я. — Хотя даже если бы вы были на рабочем месте, я бы не стал доносить вам о том, что натворил Хибари Котэцу.

— Да? — вскинул брови он. — И почему же? По-моему, он заслужил более суровое наказание.

— Во-первых, я не хочу устраивать тиранию в своём отделении. Хибари-сан и так часто практикует спорные методики, доказательств работоспособности которых не существует, но ему в этом никто не препятствует. А всё почему?

— Потому что он близко знаком с генеральным директором «Ямамото-Фарм», — вздохнул Акихибэ Шотаро. — Ну и что с того? Я бы нашёл способ объяснить Ямамото-сан, почему мы уволили его друга. Думаю, он бы понял.

— А зачем вам лишние проблемы? — пожал плечами я. — Хибари-сан терапевт толковый. И пациенты его любят. Просто он уж очень склонен рисковать и назначать сомнительные препараты. Однако мы с ним провели очень подробный разбор полётов. Думаю, он заслуживает ещё один шанс.

— Хм, — Акихибэ Шотаро коротко усмехнулся. — Вижу, вы за своё отделение горой стоите. Наверное, это к лучшему. Не хочу сказать, что Ватанабэ-сан был хуже вас, но он бы уже давно прибежал в мой кабинет, чтобы прокричаться и нажаловаться на всех, кто его не устраивает. С вами в этом плане гораздо проще. Вы меня сильно разгружаете, Кацураги-сан.

— Я прекрасно понимаю, сколько у вас работы, — сказал я. — Поэтому стараюсь не докучать лишними проблемами Эитиро-сан и вам. Смысл доносить на других сотрудников, если я и сам могу с ними разобраться? И на мой взгляд, тем более не стоит доводить эту информацию аж до генерального директора корпорации.

— Ваша правда, Кацураги-сан! — окончательно согласился Акихибэ Шотаро. — Однако с этого момента можете обращаться за помощью и почаще. Как видите, после того приступа мне стало гораздо лучше. Я и двигаюсь быстрее, и голова лучше стала соображать. Так что теперь у меня появится намного больше свободного времени, чем прежде!

— Рад, что вы пошли на поправку, Акихибэ-сан, — улыбнулся я.

Уж он-то точно заслужил это. Хороший главный врач и просто сильный человек с несокрушимой волей. Думаю, нетрудно поверить, что он и вправду добился таких результатов только за счёт реабилитации и ежедневных тренировок.

А я со своей магией лучше останусь в тени. Всё-таки лечением людей я занимаюсь не ради славы и похвалы.

— На самом деле, мне всё это кажется каким-то чудом, Кацураги-сан, — неожиданно произнёс Акихибэ. — Мне ведь стало гораздо хуже. А потом появились вы, и буквально на следующей день я встал на ноги. Вы там случайно ничего мне не вкололи? Может, вы скрываете от меня какой-нибудь новый препарат? Я ведь знаю, что вы с Окабэ Акирой работаете над каким-то секретным проектом «ВОЗ».

— Не было никакого препарата, Акихибэ-сан, — ответил я. — Чудо — это то, с каким рвением вы преодолели возможности своего организма.

Ложь во благо. На самом деле, очевидно, одной лишь реабилитацией Акихибэ-сан бы никогда не отделался. Уж слишком обширное поражение у него было.

Однако на этом наш разговор был завершён. Я отстоял право Хибари Котэцу поработать в нашей клиники ещё немного — до первой ошибки. А заодно укоренил в голове Акихибэ мысль о том, что никакого чуда в его спасении нет.

Из кабинета главного врача я направился сразу же в приёмное отделение. Работа закипела. Почему-то именно в Золотую неделю пациентов оказалось гораздо больше, чем обычно.

Однако один из них решил породить особо много проблем. Ближе к восьми вечера в приёмник поступил пожилой мужчина с высоким артериальным давлением. Оно уже успело превысить отметку в сто восемьдесят на сто.

— Тут без вариантов, госпитализируем, — сказал я дежурной медсестре, чтобы она начала готовить направление и стандартный шаблон истории болезни.

— Не понял, это что же получается? — потирая больные виски, проворчал старик. — Мной какой-то молодняк будет заниматься? А нормальные врачи у вас есть? Или они на вас скинули все выходные дежурства?

О-о, отличное начало разговора. Я уже предвкушаю, как этот старик растреплет нервы всем сотрудникам терапевтического отделения.

Однако спорить с ним лишний раз не стоит. По-хорошему дать бы ему подзатыльник, хотя бы словесно. Но любой стресс может увеличить его давление. Так, придётся набраться терпения. Как говорится в основах деонтологии, пациент может вести себя неадекватно из-за самого факта наличия болезни. Поэтому к таким людям нужно относиться с пониманием.

— Назовите, пожалуйста, своё имя, — проигнорировав его беспочвенное замечание, попросил я.

— Я вам, вообще-то, вопрос задал, юноша! — продолжил напирать он. — Меня здесь будут лечить или нет? Кто мой лечащий врач?

Мне даже пришлось магией снизить ему давление, поскольку он уже начал перегибать палку. Сам же себя накручивает. Ещё немного — и ему самому из-за этого станет хуже.

— Судя по документам, имя пациента Точира Микагэ, — произнесла постовая медсестра.

— Точира-сан, не беспокойтесь, — терпеливо произнёс я. — Вы в хорошей клинике. Через пару минут вы уже будете в палате. За это время я отдам распоряжение медсёстрам, какие обследования вам необходимо провести, а затем мы приступим к лечению. Но давление начнём снижать прямо сейчас. Как только окажетесь в палате, вам сделают капельницу.

— Вы меня за дурака принимаете? — продолжил буянить он. — Я сам врачом проработал сорок пять лет! Только недавно ушёл на пенсию. Насмотрелся на современных врачей, оттого и бросил своё занятие. Больше всего на свете боялся, что попаду к новому поколению. В итоге на вас и напоролся!

Видимо, продолжать этот разговор нет смысла. Либо преждевременно начались нарушения мышления на фоне старения, либо из-за высокого давления произошло помутнение рассудка. Такое бывает.

Я раздал указания медсёстрам и санитарам, после чего Точиру Микагэ повезли на третий этаж. Однако покинуть приёмное отделение мне так и не удалось. Только я закончил заполнять стандартный набор документов для впервые поступившего в стационар, как в приёмник завезли ещё одного больного.

Как вовремя-то! Похоже, придётся Точире Микагэ меня подождать, пока я не разберусь с ещё одним больным. Но такое на дежурстве происходит довольно часто. Палатные медсёстры достаточно обучены, чтобы временно заменить врача, если он занят потоком поступающих больных.

Они уже не первый день работают в таком режиме. Если Точире понадобится помощь — они знают, что вколоть. Если ситуация выйдет из-под контроля — вызовут меня или другого врача из соседних отделений.

— Пожалуйста, помогите моей матери! — взмолился вбежавший вслед за носилками молодой человек. — Мы не думали, что всё так плохо!

Фельдшеры скорой внесли в приёмное отделение женщину лет пятидесяти. Я сразу же заметил, что она не может долго смотреть в одну точку. Взгляд спутанный, дышит тяжело. То и дело сдерживает рвотные позывы.

— Имя моей матери Шинода Микако, — произнёс юноша. — Это уже не первая её госпитализация. Раньше она всё время наблюдалась в другом городе. Приехала ко мне на праздники, и с утра ей стало хуже.

— Она уже стоит на учёте с каким-то хроническим заболеванием? — изучая фонариком её зрачки, спросил я.

— Нет, ей так и не смогли пока что установить точный диагноз. Она наблюдалась у нескольких неврологов, но всё тщетно, — объяснил он.

Хорошо, что он сразу поставил меня в известность, но в идеале надо поговорить с самой пациенткой.

— Шинода-сан, вы меня слышите? Можете говорить? — спросил я. — Меня зовут Кацураги Тендо, врач приёмного отделения. Если понимаете мою речь, кивните.

— Д-да, Кацураги-сан, всё не так плохо, я слышу вас, — медленно произнесла она и тут же закрыла глаза. — Просто у меня всё кружится. Я не могу задержать взгляд на чём-то одном. Простите, что разговариваю с вами с закрытыми глазами. Мне так немного легче.

— Её несколько раз вырвало сегодня с утра, — пояснил её сын. — Мы думали, что она чем-то отравилась, но оказалось, что у неё настолько кружится голова, что началось что-то вроде укачивания.

Я мигом пробежался «анализом» по её пищеварительному тракту, чтобы окончательно исключить отравление или инфекцию.

Нет, там действительно всё в порядке. Значит, рвота центрального генеза. То есть тошнит её не из-за процессов в желудке и кишечнике, а из-за того, что нервная система и органы чувств дали какой-то серьёзный сбой.

Я перевёл взгляд на её головной мозг, чтобы исключить самую опасную из всех угроз. Признаков острого нарушения мозгового кровообращения не оказалось. Другими словами, инсультом тут и не пахнет.

Но проблема явно сокрыта где-то в пределах головного мозга. Вот только где?

Я быстро сообразил, на что похоже это заболевание, и принялся разглядывать её сосудистую систему, которая окружает шею и нижние отделы мозга, в том числе и мозжечок.

Ах, вот где сокрыта проблема!

Все позвоночные артерии с большим трудом проводят через себя кровь. Из-за этого сразу несколько отделов мозга переживают кислородное голодание. Кроме того, в них хуже поступает глюкоза.

В итоге страдают все те зоны, которые отвечают за равновесие и ориентацию в пространстве. Другими словами, отключается мозговая часть вестибулярного аппарата. Поэтому пациентку так сильно мутит.

Это заболевание называется вертебро-базиллярной недостаточностью. Чаще всего оно возникает из-за нарушения кровообращения в области шеи. Причинами может быть сгущение крови, образование атеросклеротических бляшек или же банальное пережатие сосудов из-за искривления шейного отдела позвоночника.

Причём такая картина встречается среди населения довольно часто. Заболевание может протекать как в острой, так и в хронической форме. Многие люди живут и даже не догадываются, что у них имеется лёгкая форма этого недуга. Ходят по неврологам, пьют таблетки для улучшения мозгового кровообращения, но не догадываются, что на самом деле проблема лежит в сосудах или в шейных позвонках.

Бывает и так, что такие пациенты проходят качественную физиотерапию, посещают массаж, и после этого симптомы напрочь исчезают, будто их и не было вовсе.

— Мы госпитализируем вас в неврологическое отделение, — произнёс я. — Предварительный диагноз — вертебро-базиллярный синдром.

— Что это такое? — испугался сын пациентки. — Насколько это опасно, Кацураги-сан?

— Гораздо лучше, чем какой-нибудь инсульт, — объяснил я. — Наш невролог назначит ей несколько капельниц, а перед выпиской порекомендует все необходимые процедуры. Больше это заболевание её беспокоить не будет.

Прежде, чем Шиноду Микако отправили в неврологию, я запустил в её шею несколько потоков лекарской энергии отсроченного действия. В течение ближайших нескольких часов её сосуды постепенно придут в порядок, а симптомы исчезнут.

Слишком резко убирать спазм тоже нельзя. На смену головокружению придёт головная боль, поскольку в сосудах головного мозга из-за резкого притока крови может возрасти артериальное давление.

Всё, вот теперь точно можно возвращаться в терапию.

А там тем временем началось самое интересное.

— Ну не могу я уснуть, не могу! — жаловался около дежурного поста один из пациентов. — Я уже столько таблеток переел. Ничего не помогает!

— Погодите, я же только что дала вам две таблетки мелатонина, Цунемори-сан, — произнесла медсестра. — Хотите сказать, эффекта до сих пор нет?

— Нет! И это было не только что. Я выпил их два часа назад. Никакого эффекта, — произнёс он.

— Что у вас тут случилось? — присоединился к их спору я.

— Кацураги-сан, пациент никак уснуть не может, — произнесла медсестра. — И успокоительные, и мелатонин уже использовали. Пока что бесполезно.

— Так ещё и мужчина в соседней палате слишком громко включил какой-то фильм! — возмутился Цунемори. — Разве можно уснуть в таком шуме?

— А кто у нас лежит в той палате? — спросил у медсестры я.

— Только что поступивший. Точира Микагэ, — ответила она, а затем шёпотом добавила: — Вредный дед.

А-а, тот самый, который решил закатить истерику в приёмной… Лежит, значит, с высоким давлением фильмы смотрит? Ладно, с этим разберёмся чуть позже.

Для начала нужно понять, почему не действует мелатонин.

— Дайте-ка я взгляну на таблетки, — попросил медсестру я.

Она передала мне упаковку, и я сразу же понял, в чём проблема.

— Это — нерабочие лекарственные препараты, — вздохнул я. — Странно, что они до сих пор сохранились на нашем складе.

— Как это — нерабочие? — удивился пациент. — А это не опасно? Я ведь уже их выпил!

— Дело в том, что одна из фарм-компаний выпустила мелатонин без защитной оболочки и не упомянула в инструкции, что эти таблетки нужно принимать под язык. То есть, по сути, эти таблетки работают, но их необходимо держать под языком до полного рассасывания, а не глотать. Мелатонин — это белок. А в кислой среде желудка он быстро переваривается. В итоге гормон не достигает головного мозга. Именно поэтому его лучше всего принимать под язык.

— Простите, Кацураги-сан, я не знала, — опустила голову медсестра.

— Ничего, вина не ваша. Просто кто-то поленился правильно описать способ применения, — сказал я, а затем обратился к пациенту: — Можете принять ещё одну таблетку. Теперь уже правильно.

— Спасибо вам, Кацураги-сан! — обрадовался он. — Только, пожалуйста, разберитесь с этим негодяем. Уже всё отделение намучилось. Он лежит тут всего полчаса, а шуму навёл столько, что даже самые спокойные пациенты заснуть не могут.

Как только Цунемори вернулся в свою палату, я прошёл к Точире Микагэ. Старик лежал с планшетом в руках и смотрел какой-то боевик. Звуки выстрелов я услышал ещё в десяти метрах от его палаты.

— Точира-сан! — повысил голос я. — Вам придётся убрать планшет. Вы мешаете другим пациентам.

— Тьфу! — выругался он и со злостью кинул свой гаджет на кровать. — Терпения с вами не наберёшься! И отдохнуть не дают, и в туалет приходится постоянно бегать. Кто вообще обучил ваших медсестёр вкалывать столько фуросемида⁈ Из меня уже литр мочи вышел!

Вообще-то так и должно быть. И он, как бывший врач, должен понимать, что этот укол всегда делается при гипертоническом кризе.

Точира Микагэ проскочил мимо меня и поковылял в туалет, постоянно бормоча себе под нос какие-то ругательства.

Я же вернулся в свою ординаторскую, изучил результаты обследований всех поступивших пациентов, и особое внимание уделил ЭКГ Точиры. Оказалось, с его сердцем всё в порядке. Гипертония не спровоцировала осложнений. Вот теперь точно можно спать спокойно. Если что-то случится — постовая медсестра меня позовёт.

Однако лечь я так и не успел. Медсестра вбежала в ординаторскую. Даже постучать забыла. Её глаза округлились так, будто она только что привидение увидела.

— Что такое? — тут же вскочил с кресла я.

— Точира-сан вызвал полицию, — заявила она.

— Что⁈ Зачем?

— У него пропал планшет, телефон, документы и кошелёк, — произнесла она. — Он сообщил полиции, что это вы их украли, Кацураги-сан.