Спасите меня, Кацураги-сан! Том 15

Глава 20

Пока что я совершенно ничего не понимаю. Я ведь рассматривал хромосомы, изучал клетки на письме. Готов поклясться, что там были женские клетки. И никаким образом не может быть, чтобы Никиширо Кусэй каким-то образом оказался женщиной. Начнём с того, что полгода назад мы с Рэйсэем, Асакурой, Кондо и Никиширо было на горячих источниках. Я прекрасно знаю, что половые признаки у него абсолютно здоровые.

И даже если предположить, что у него какой-нибудь очередной ложный гермафродитизм… Да нет, опять же, симптомы бы себя проявили.

Последний человек, который стал бы мне слать такие письма — это наш уролог. Более здорового в плане ориентации человека сложно найти во всей Японии, учитывая, что он вообще ни одной юбки пропустить не может.

Может, это какая-то шутка? На самом деле кто-то решил подшутить надо мной вместе с ним?

Да даже если и так, какой-то абсурд получается! Клетки женские, а жизненная энергия притягивает меня к Никиширо Кусэю. Да в самом деле, не могу представить, чтобы он намазал губы помадой и оставил отпечаток на том сообщении.

— Уёхара-сан, я надолго ваше совещание не задержу, — произнёс я. — Лишь хочу попросить Никиширо-сан заглянуть в мой кабинет, когда выдастся свободная минута. У меня к нему серьёзный разговор.

Никиширо Кусэй кивнул мне, и уже в этот момент я почувствовал, что его состояние изменилось. Пульс подскочил, а на коже лба выступил пот.

Ага… Значит, он всё-таки что-то знает. Что ж, подождём. Посмотрим, к чему приведёт эта беседа.

Я вернулся в свой кабинет, но Никиширо Кусэй долго ждать себя не заставил. Видимо, планёрка, которую устроила Уёхара Ёсико, уже подходила к концу. Уролог вошёл в мой кабинет, тут же коротко поклонился, а затем выдавил из себя глупую улыбку.

— Кацураги-сан, даже как-то странно приходить в кабинет заведующего и видеть здесь вас! — произнёс он. — А помните, как мы начинали работать вместе? Бегали по этажам «Ямамото-Фарм» и проводили диспансеризацию. Кажется, у вас тогда был второй или третий ранг, я уже и не припомню.

— Никиширо-сан, присядьте, — перебил его я. — Поностальгировать мы с вами можем позже. Сейчас я хотел бы разъяснить кое-что. Мне нужно с вами проконсультироваться.

Я заметил, как Никиширо Кусэй с облегчением выдохнул. Я намеренно исказил фразу, чтобы проверить, как он отреагирует на неё. Судя по показаниям «анализа», его пульс начал падать, а дыхание выравниваться.

Что ж, выходит, он и вправду опасается, что я заведу с ним разговор на какую-то определённую тему. Как же всё-таки удобно быть ходячим детектором лжи.

— Проконсультироваться? — переспросил уролог. — Не пугайте меня, Кацураги-сан. Надеюсь, не насчёт себя? Всё-таки вам пока что рановато обращаться ко мне. Возраст ещё не тот. Или, может, какую-нибудь инфекцию подцепили?

— Нет, я подцепил вот это, — произнёс я и положил перед Никиширо то самое письмо.

Его правый глаз задёргался. А пульс вновь начал возрастать.

Отлично, вот я и подтвердил, что его тревога связана именно с этой темой.

— Кацураги-сан, клянусь, я в этом не собираюсь принимать никакого участия. Я понятия не имел, что она вам нравится. И… Если вам интересно, ничего в итоге и не было между нами! — принялся повторять он.

Так, клубок распутывается, но вопросов становится только больше.

— Никиширо-сан, успокойтесь пожалуйста и объясните, какое отношение вы имеете к этому письму? Почему его подбросили мне под дверь? — спросил я.

— Кацураги-сан, а я откуда знаю, что у неё в голове происходит? Она меня обманула! — воскликнул он.

— Кто «она»? — продолжил давить на него я.

Кажется, он уже и сам не осознавал, насколько возросло недопонимание между нами.

— Так ваша любовница, Кацураги-сан, — ответил он. — Оцухиро Камуги. И ещё раз, повторюсь, я понятия не имел, что у вас какие-то отношения. Если бы она сразу мне об этом сказала, я не стал бы к ней приставить.

Да уж, по ощущениям было проще поставить диагноз Арджуну Манипуру Кирису с его миелодиспластическим синдромом, чем разобраться, какого чёрта происходит в этом вымышленном любовном треугольнике.

— Никиширо-сан, а вот теперь давайте по порядку, — решил обобщить я. — Во-первых, Оцухиро Камуги — не моя любовница. У нас с ней исключительно коллегиальные отношения. Я — её начальник.

Хотя она ещё в самый первый рабочий день пыталась утащить меня в бар, чтобы продолжить отмечать корпоратив уже наедине друг с другом.

— Тогда… — выпучил глаза Никиширо. — Тогда чего она мне наплела⁈ Видите ли, Кацураги-сан, вчера она сказала, что хочет посмотреть, как я живу. Бросалась всякими намёками, ну… Думаю, вы понимаете, о чём я.

— Понимаю-понимаю, продолжайте, — кивнул я.

— Ну я же не дурак! — пожал плечами уролог. — Зачем мне упускать такую симпатичную девушку? Я сразу же повёз её к себе в служебную квартиру. Мы даже поцеловались по дороге, а потом, когда она оказалась у меня, начался какой-то бред. Она обвинила меня в том, что я — извращенец, сказала, что её интересуете только вы, а после этого сбежала.

Вот ведь зараза! Ну теперь всё встаёт на свои места.

— Она просто вас использовала, Никиширо-сан. Сожалею, но это так, — вздохнул я.

— Для чего⁈ У нас ведь в итоге даже ничего не было!

— Она с помощью вас прошла через охранника в здание с нашими служебными квартирами. Просто хотела подбросить мне это письмо, — заключил я.

Теперь понятно, почему возникла такая путаница с клетками. На отпечатки губ были и её клетки, и клетки Никиширо Кусэя. Видимо, «анализом» я исследовал одни, а жизненную энергию мысленно записал с других.

— Вот ведь стерва… — тихо выругался Никиширо Кусэй. — Простите, Кацураги-сан. Я не думал, что вся эта ситуация создаст столько проблем.

— Ничего, вы тут по сути и ни при чём, — ответил я. — Рад, что мы разобрались. Больше вас не задерживаю, Никиширо-сан.

Уролог поклонился и покинул мой кабинет, а я сразу же набрал номер Оцухиро Камуги.

— Д-да, Кацураги-сан? — едва слышимо с придыханием ответила Оцухиро.

— Оцухиро-сан, мне, если честно, так хочется увидеть вас в своём кабинете, — заявил я. — Если у вас сейчас нет пациентов — бегом сюда. Думаю, нам есть о чём…

Послышались гудки.

— … поговорить, — закончил фразу я.

Видимо, положила трубку. Не прошло и минуты, а она уже ворвалась в мой кабинет. Больше всего меня смутило то, что, оказавшись на месте, она сразу же заперла его изнутри.

— Тихо-тихо, — поднял ладонь я. — Присядьте для начала.

— Угу! — закивала она и зачем-то побежала ко мне.

— На стул, Оцухиро-сан, на стул! — осознав, что она хочет сделать, воскликнул я.

Мой тон немного её успокоил, после чего она всё же отступила назад и заняла место напротив меня.

Да, видимо, я переборщил. Не стоило вызывать её сюда таким тоном. Но уж очень мне хотелось заманить её в ловушку именно таким образом. Она уже не на шутку перебарщивает. Это нужно прекращать любыми способами.

— Я хотел обсудить с вами подброшенное вами письмо, — произнёс я.

— К-какое ещё письмо? — отвела взгляд Оцухиро, и тут же покраснела.

— Давайте мы не будем играть в этот допрос, — произнёс я и положил прямо перед ней то самое сообщение. — Вы считаете, что заниматься чем-то подобным в нашем возрасте — это нормально? Такое уже в старшей школе даже никто не практикует.

Я думал, что мои слова её пристыдят, но ситуация начала разворачиваться в точности до наоборот. Почему-то Оцухиро расцвела. Глаза блестят, улыбка до ушей. Да что с ней вообще происходит⁈

— Как вы поняли, что это моё сообщение? — прошептала она. — Неужели запомнили форму моих губ?

— Нет, Оцухиро-сан, я просто видел вас в окно, — холодно ответил я. — А ещё я знаю, что вы ради этого письма воспользовались другим нашим коллегой.

— Так это Никиширо меня сдал⁈ — воскликнула она. — Что он вам рассказал? Чего бы он там ни говорил — всё ложь!

Всё, это уже начинает надоедать. Я активировал «харизму» и выпустил успокаивающие феромоны. Главное не переборщить, чтобы она прямо в моём кабинете не уснула.

— Оцухиро-сан, начнём с того, что у меня уже есть отношения. И с ними всё в порядке, мне других не надо, — перешёл на спокойный тон я. — Лучше сконцентрируйтесь на работе. В последнее время половина проблем моего терапевтического отделения связана именно с вашими ошибками или вашей ленью.

Возможно, имеет смысл разок поговорить с ней пожёстче, чтобы я навсегда перестал ассоциироваться у ней с объектом воздыхания. Иначе эта ерунда никогда не закончится.

— Вы правы, Кацураги-сан, — продолжая улыбаться, заявила Оцухиро. — Я очень плохо работаю. Думаю, в недостаточно строги ко мне.

Стоп. Что?

Готов поклясться, что мой «молекулярный анализ» только что зафиксировал выброс огромного количества эндорфинов в её кровь. Интересно получается, я её тут отчитываю, а у неё гормоны счастья вырабатываются? И как это понимать?

Похоже, придётся воспользоваться тяжёлой артиллерией. Разговорами проблему уже не решить.

Я активировал «психоанализ» и забрался в её голову. Пока Оцухиро бормотала что-то о пациентах и инвалидностях, которые не успевает вовремя сделать, я вовсю изучал её психику.

Забавно, а она ведь тем временем выкладывает всё, за что я могу влепить ей выговор или даже уволить. Будто ей сыворотку правды вкололи.

Долго искать проблему не пришлось. «Психоанализ» нащупал проблему, из-за которой Оцухиро Камуги так себя ведёт. Точный диагноз здесь дать не получится, поскольку это состояние в современной психиатрии обычно никто не называет. Однако в некоторых трудах оно упоминается и, как мне кажется, именно от этого страдает моя сотрудница.

Психологический мазохизм.

Есть люди, которые получаю удовольствие от телесных страданий, а Оцухиро, судя по всему, испытывает прилив эндорфинов от страданий душевных. И таких людей в мире довольно много, просто острота этой проблемы выражена по-разному.

Чаще всего это проявляется в создании деструктивных отношений, когда «жертва» специально ищет человека, который будет её всячески унижать и издеваться над ней. Возможно, из-за того, что я постоянно отчитываю Оцухиро за её ошибки, у неё сложилось впечатление, что я очень хорошо подхожу на эту кандидатуру.

М-да, печальная ситуация. А ведь, как говорится, все проблемы из детства. В основном такое отношение к себе и к окружающим берётся из-за того, какой пример показывают родители. Что ж, но, к счастью, я могу решить этот вопрос.

В итоге и Оцухиро помогу и себя избавлю от её назойливого внимания. А то рано или поздно она может и на Сайку выйти. Зачем мне лишние сложности? Лучше всё решить здесь и сейчас.

И мой «психоанализ» практически без труда вправил искажённые мыслительные цепочки, после чего Оцухиро Камуги резко замолчала.

— С вами всё в порядке, Оцухиро-сан? — поинтересовался я. — Вы, кажется, не договорили.

Она полминуты сидела, как статуя, даже пошевелиться не могла. Я уж было подумал, что случайно повредил что-то в её психике, но вскоре девушка вскочила и принялась низко кланяться.

— Простите, Кацураги-сан, простите! — повторяла она. — Не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится. И за работу обещаю взяться серьёзнее. Только, пожалуйста, не увольняйте меня. Мне очень нужно это рабочее место.

— Отлично, значит, мы с вами договорились, — улыбнулся я. — А теперь предлагаю забыть всё, что случилось.

— П-правда? — обрадовалась она. — Вы всё забудете?

— Всё, кроме ваших долгов по инвалидностям и ответам на жалобы пациентов, — добавил я. — С этим придётся ещё разобраться. Думаю, мы друг друга услышали?

— Да, Кацураги-сан, — затараторила она, постепенно отступая назад — к двери. — Всё будет сделано в лучшем виде, Кацур…

Она попыталась покинуть кабинет, но ударилась о дверь. Затем несколько раз в истерике подёргала ручку, но всё безуспешно.

Я спокойно поднялся со стула, подошёл к ней, повернул ключ и подарил своей коллеге свободу.

— До встречи, Оцухиро-сан, хорошего вам рабочего дня, — произнёс я.

Сама же заперла кабинет изнутри и уже через пять минут об этом напрочь забыла. Либо дело в стрессе, либо её сознание ещё до конца не приняло всё изменения. Ничего страшного, денёк отоспится — и всё встанет на свои места. Обычно такие перемены мозг сортирует именно во сне.

В конце рабочего дня я получил оповещение в чате группы «Двенадцать». Там долгое время была тишина. В нескольких странах выявили очаги вируса, после чего мои коллеги по группе выехали к пациентам, но ничего изменить не смогли.

Пока что смертность от «Фебрис-12» практически стопроцентная. Однако недавно Окабэ Акира упоминал, что в нескольких странах нашли пару человек, которые всё же смогли пережить эту инфекцию и сейчас из них активно пытаются достать антитела. Работа в «ВОЗ» кипит, но нам почему-то о ней мало что сообщают. Вернее — сообщают, но не мне, потому что в моём регионе пока что всё спокойно.

Такое впечатление, что вирус специально обходит стороной ту зону, где живут лекари.

Но новости на эту тему мне бы всё равно не помешали. Возможно, как раз новое оповещение хотя бы немного откроет завесу тайны?

И я оказался частично прав. Руководство группы «Двенадцать» сообщило, что завтра утром состоится срочная конференция. Всем членам нашего отряда нужно будет присутствовать, чтобы узнать свежую информацию о «Фебрис-12».

Очень надеюсь, что новости окажутся хорошими. Может, уже начали создавать вакцину? Хотя пока что я даже представить не могу, как она должна работать, если вирус постоянно меняется. Чтобы создать нечто подобное, одних технологий недостаточно. Понадобится ещё и магия, которую я не могу использовать в открытую.

Может, когда-нибудь мне придётся показать свои силы, чтобы переломить ход войны с этой инфекцией, но пока что делать это ещё слишком рано.

Закончив работу, я сообщил Акихибэ Шотаро, что завтра меня, скорее всего, на рабочем месте не будет. Вопросов у него ко мне не возникло, поскольку подтверждающие письмо от «ВОЗ» уже пришло на его почту. Это происходит не в первый раз. Наш главный врач давно свыкся с этим и понял, что задавать лишние вопросы на эту тему точно не стоит.

А вот в моей клинике оказалось неспокойно. Когда я прибыл на место, там вовсю шёл приём сразу во всех кабинетах. Дайго добрался быстрее меня и уже взялся за работу. Рэйсэй Масаши и Купер Уайт, судя по всему, даже ни разу отдохнуть не смогли.

— Хирано-сан, как обстановка? — поинтересовался у жрицы я. — Вижу, людей у нас сегодня, мягко говоря, многовато. Похоже, перевыполним составленный мной план, — затем я добавил шёпотом: — Что по якудзе? Много от них сегодня людей?

— Один к трём, Кацураги-сан, — ответила Хирано. — Двадцать два человека из семьи Фува и шестьдесят один пациент из числа обычных гражданских.

— Приемлемо, — кивнул я. — Я начну приём через пять минут. Направьте ко мне по пять человек от каждого терапевта. Сейчас я их быстро разгружу.

— Боюсь, не всё так просто, Кацураги-сан, — сказала Хирано Юрика. — Вас ждёт… Не самый обычный клиент. Тоже из якудзы.

Только не говорите, что сюда сам Фува Рёкэн пожаловал… Хотя это маловероятно. Он твёрдо стоял на том, что не станет обращаться в клиники.

Однако ответ Хирано мне так дать и не успела. Ко мне подошёл худощавый мужчина лет пятидесяти, поклонился, после чего произнёс:

— Добрый день, Кацураги-сан. Я от Фувы-сан. Кайкэй. И мне нужно с вами серьёзно поговорить.

Кайкэй — это не имя. Это — бухгалтер якудзы. Интересно, с такими я ещё не сталкивался.

Но куда важнее другое. Мой «анализ» только что уловил, что у этого пациента не хватает одного органа.