Сорванцы

Глава 7 Про крёстного

— Для магов, в отличие от людей, неспособных к волшебству, существуют не только законы, придуманные людьми, но и те, что диктуются самой магией, — Гермиона вслух читала потрёпанную книжонку, а слушали её Гарри, Рони и родители. — Они просты и сводятся к тому, что человек, не исполнивший принятые на себя обязательства, лишается возможности колдовать. Обязанности накладываются в виде непреложного обета или магического контракта.

— А в чём разница? — поинтересовалась Рони.

— Обет, это обещание, которое приносится одним человеком другому в присутствии свидетеля, и магия скрепляет его после произнесения. А контракт создаётся в результате обряда или ритуала, причем накладываемые на участника этого действия обязанности могут быть и не очевидными. То есть, они очевидны, но в процессе ритуала или обряда не упоминаются, а как бы подразумеваются самим действием. Скажем, если имеет место брачный обряд, то в случае, если один супруг не окажет другому помощи, он будет наказан.

— А за супружескую измену? — уточнила Гарри.

— Тут прямо не говориться, но это ведь не нанесение вреда. Особенно, если тайком, — пожала плечами Рони. Дэн и Эмма украдкой переглянулись — кажется, подруга их дочери знает кое-что из того, что ей по возрасту знать ещё не полагается.

— А в чём разница между обрядом и ритуалом? — Гарри вернула разговор в прежнее русло.

— Ритуалы требуют специальных условий и разных магических предметов, а для обрядов ничего подобного не нужно — просто произносятся определённые слова или выполняются несложные действия. Скажем, поздравление человека в его день рождения, — Миона перевернула страничку. — Оказывается, они способствуют… то есть, препятствуют… не поняла. Ой, вот же прямо говорится, что, если пожелание неискреннее, то у поздравителя могут начаться проблемы со здоровьем. Хотя, это не совсем контракт, но возможно, это просто суеверие.

— То есть автор не вполне уверен в том, что пишет? — удивился Дэн.

— Кажется, — нахмурилась Миона.

— А какие вообще обряды упоминаются? — поднажала Гарри.

— Ну, брачный, погребальный, принесения обета и наречения.

— То есть, принесение обета, это всё-таки ритуал? — встряла Рони.

— Обряд, — огрызнулась Гермиона. — А ритуалы бывают намного сложнее, с жертвами, с вызыванием духов и разными другими…

— …безобразиями, — помогла Гарри.

— Да, и про ритуалы в этой книжке почти ничего не говорится — автор отправляет читателей к более серьёзной литературе. А вот обрядов сравнительно немного.

— Что такое наречение? — полюбопытствовала Эмма.

— Когда малышу дают имя, — при этом ему назначаются запасные отец и мать.

— Так это про крещение? То есть, крёстный и крёстная? — сообразил Дэн.

— Ну, волшебники не очень крепки в вере, но, поскольку мы живём в христианской стране, то применяем принятые здесь слова и ведём себя, как все остальные. Мама специально нам это говорила и предупреждала, что если мы вместо господа помянем Мерлина или Моргану вместо пресвятой… этой… ну, главное, чтобы не поминали, а как её зовут, я не запомнила.

— С брачным понятно — об этом мы уже упоминали. А на похоронах возникают какие-нибудь обязательства?

— Говорится, что наоборот — если и были клятвы, связанные с усопшим, то они исчезают. Хотя, опять оговорка, что эти же обязательства могут переадресоваться и связаться с потомками покойного. Особенно, если это вассальная клятва.

— Выходит, не только обет или контракт, но ещё и клятва может оказаться причиной потери магии? — попытался разобраться Дэн.

— Пап, эта книжка пересказана с арамейского на суахили, а потом переведена на старо-французский, после чего в начале восемнадцатого века переложена на английский жительницей Бразилии Консуэллой Кончитой Веласкес. Отпечатано в типографии Портсмута в тысяча восемьсот тридцать седьмом году…

— …нетрезвым наборщиком Джоном, — ухмыльнулся Дэн. — Откуда ты это выкопала?

— Разыскала в Норе на чердаке.

— Там же живёт упырь! — удивилась Рони.

— А что такое упырь?

— Оживший мертвец.

— То-то он мне показался не вполне здоровым, — пожала плечами Гермиона. — Зато название у книги интересное. «Обычаи волшебников от древнейших времён до наших дней».

За спинами склонившихся над книгой девочек, Дэн пытался успокоить не в меру разволновавшуюся супругу. Разбор же текста тем временем продолжался:

— Получается, крестины вполне серьёзный обряд для крёстного и крёстной. Они лишаются магии, если навредили крестнику. Гарри, а у тебя есть крёстный?

— Не знаю.

— Я знаю. Мне Молли рассказывала, что друг твоего отца Сириус Блэк попал в тюрьму за то, что предал твоих родителей и раскрыл очень плохому волшебнику тайну места, где вы прятались, — сказал Дэн.

— Тому, который об неё убился, — кивнула Рони.

— То есть у крёстного теперь пропала магия? — поинтересовалась Гарри.

— Не знаю, мы об этом не разговаривали.

— Отстойная книжка, — приговорила Рони, когда вместе с подругами трудилась над третьей старой метлой, выкопанной из кучи хлама в сарае рядом с Норой. — Наверное, поэтому её и затолкали на чердак.

— Хорошо тебе такое говорить, когда ты так много знаешь о волшебном мире, — огорчённо откликнулась Гермиона.

— Прутья держи, — прикрикнула Гарри. — И не упусти конец — начинаю затягивать.

— А мне бы хотелось знать наверняка, действительно ли человек, не выполнивший взятых на себя обязательств, лишается магии, — каштановая упорно гнула свою линию.

— И как это сделать? — хмыкнула рыжая.

— На рукоятку коленкой наступи, — одёрнула спорщиц черноволосая.

— Перенестись в тюрьму и посмотреть, — огрызнулась Миона.

— Так я не встретила ни одной картинки с её изображением, — пожала плечами Рони. — Как ты до неё доберёшься, не зная ни места, ни названия?

— Название известно — Азкабан.

— Откуда?

— Билл сознался.

— А теперь отпускайте. Вроде не рассыпается.

— Если знаешь название тюрьмы, то можно пройти туда через камин. Я видела, как им пользуется папа, когда отправляется на работу.

— Камин? — удивились Миона и Гарри. — Как интересно! А это не опасно?

— Ничего опасного — здесь зашёл, там вышел. Пойдемте, покажу.

Девочки перешли в дом и добрались до камина. Здесь никого не было — мальчишки играли в квиддич, матушка вместе с младшей дочерью были где-то наверху, а отец семейства с утра отправился на работу. Рони подошла к стоящему на полке горшку, взяла горсть порошка, и… передумала.

— В этих дымоходах столько сажи! Мама всегда чистит папу заклинаниями, а наша неправильная магия ничего подобного не может — мы только и способны, что толкать, поджигать или поливать. Давайте, хотя бы головы прикроем платками, а то потом замучаемся волосы отмывать.

Какое-то время ушло на поиски платков.

— Вот, черные остались в тумбочке с тех пор, как хоронили бабушку Диггори, — наконец сообразила Рони. — Давайте, наматывайте смелее, они большие. Таких, как мы, в них можно полностью завернуть.

Платки оказались действительно необъятные. Накинув край на голову, девочки укутали и плечи, и верхнюю часть туловища, а потом вместе шагнули в камин.

— Азкабан, — вспышка под ногами и неуправляемый полёт кувырком. Вывалились они на каменный пол в просторное помещение с теряющимся вверху сводчатым потолком. Посередине над пылающими поленьями висел котёл, в котором помешивал деревянной лопатой худой оборванец. А сверху опускалось существо, похожее на плащ, распяленный на плечиках, но с «головой», закрытой таким же подобием капюшона, как и у маленьких посетительниц.

— Ой! — Гарри схватилась за голову и пошатнулась.

— Ах ты мразь! — воскликнула в сторону «плаща» Рони. — Наших бьют! — и послала левой рукой отталкивание, а правой добавила пламени.

Миона поддержала Гарри одной рукой и, в свою очередь, тоже направила отпихивание на этого висящего прямо в воздухе агрессора. Его сильно отбросило, но справа появилась ещё пара подобных существ.

— А ну, помогай, — Рони дала Гарри пинка. — Уроем этих тварей, тогда и будешь падать в обморок.

Черноволосой пришлось встряхнуться, но от боли в голове девочка не слишком хорошо соображала. К тому же разозлилась на подруг. И она швырнула ближний плащ к стене так же, как недавно дядю Вернона. Потом второго, третьего… Миона насылала на этих уродов просто стены пламени, а Рони приспособилась сбивать летунов по одному — она как-то так ловко колдовала, что удар по ним приходился сверху и плющил эти создания о пол — оставалось плеснуть сверху огня, и чучело превращалось в грязную тряпку, не пытающуюся никуда двигаться.

Вдруг цели кончились. Оборванец лежал рядом с котлом, закрыв голову руками, а у Гарри прошла головная боль.

— Простите, мистер, — обратилась она к помешивальщику котла. — Вы не подскажете, где камера заключённого Блэка?

Мужчина испуганно дёрнулся и махнул рукой в сторону бокового прохода.

— Мы вам искренне признательны, — сказала Миона. А Рони зашипела и потащила подруг в сторону единственного ведущего из этого зала прохода.

Тут воняло. Точнее — смердело. За толстыми прутьями решеток находились одетые во что попало люди, но ни один из них не откликнулся ни на имя Сириус, ни на фамилию Блэк. Вели они себя словно сумасшедшие, и ни на какие вопросы толком не отвечали. Грязно ругались, противно скалились — в общем, девочки их сильно испугались. Только в одной из камер в уголке мирно лежал большой черный пёс, попавший сюда не иначе в силу какой-то дикой случайности.

— Ничего мы тут не поймём, в этом дурдоме, — выразила общую мысль Рони.

— Сваливаем, — согласилась Гермиона. — Только пёсика нужно отсюда забрать.

— Ко мне, Черныш! — позвала Гарри. Пёс встал, свободно прошел между прутьями решетки (настолько он оказался худой), и доверчиво ткнулся влажным носом в руку Рони.

Девочки обняли собаку — она оказалась большой, так что хватило на всех — и растаяли в воздухе.