Сорванцы

Глава 14 Попытка оказать влияние

— Итак, сегодня я расскажу вам о транспорте, которым пользуются волшебники, — Августа Лонгботтом обвела взглядом аудиторию своего крошечного класса и нахмурилась в сторону Луны и Джинни — девочки шептались.

«Напрасно я согласилась заниматься с такими маленькими, — подумала пожилая леди. — Они пока не способны сосредоточиться на содержании даже самого простого урока».

— Сначала, о мётлах. Летать на них нужно умеючи, потому что управление осуществляется наклонами и поворотами рукоятки и положением тела седока, то есть требует навыка. Скорость перемещения тоже не слишком велика — примерно, как у автомобилей мира нормальных людей. Ограничение накладывает напор набегающего воздуха — по мере разгона волшебника всё сильнее отрывает от метлы и, рано или поздно, приходится замедлять движение. Пожилые люди для этих же целей используют ковры-самолёты, но у нас в Британии они не получили широкого распространения, да и летают медленнее… — после рассказа о каминной сети, преподавательница перешла к повествованию об аппарации.

Девочки и внук изредка о чем-то спрашивали, но пометки в большом блокноте делала только Гермиона.

— Миссис Лонгботтом, — спросила она, когда лекция закончилась, — вы упоминали, что на ряд мест наложено ограничение. То есть, туда и оттуда невозможно аппарировать. Не могли бы вы припомнить, где это?

— Обычно там, где расположены защищённые объекты. Самым большим их них является Хогвартс. Не только в замке, но и на прилегающей территории аппарировать нельзя. Даже преподаватели, как правило, прибывают в расположенный неподалеку Хогсмид, от которого дальше идут пешком. Впрочем, некоторые перемещаются ближе к воротам школы. Также защищены от вторжения или побега Азкабан и Министерство. Дома некоторых волшебников тоже накрыты подобными невидимыми куполами. Не могу перечислить все, но особняк Блэков и поместье Малфоев — определённо.

Кстати, правила хорошего тона предполагают, что аппарируя в гости, волшебник переносится на пространство перед крыльцом или воротами, а потом уже стучится, как обычный человек, а не врывается в дом неожиданно для хозяев.

Миона благодарно кивнула и сделала несколько новых пометок. Показалось, что это были знаки вопросов, но заглядывать в конспект пожилая учительница не стала.

Потом дети колдовали «Репаро». Волшебная палочка переходила из рук в руки, а Августа внимательно наблюдала за попытками разной степени успешности. Лучше всех справлялась Луна, а вот Невилл был явно слабее остальных. Но это ни капельки не огорчало старую волшебницу: Во-первых, внук буквально только на днях проявил магию а, во-вторых, в этом возрасте способности к колдовству ещё неустойчивы. Важно, чтобы он не разочаровался и не запаниковал, что могло бы отбросить его развитие на долгие годы назад.

Впрочем, когда Рони позволила себе язвительное замечание по поводу того, что осколки чашки лишь слабо шевельнулись после третьего «Репаро» от Невилла, Джинни вдруг рыжей молнией налетела на сестру и вцепилась той в волосы. Когда девочек растащили, прямо из ниоткуда возникла стая мелких чёрных летучих мышей и набросилась опять на Рони. Правда, все они попадали на пол, не долетев до жертвы добрых полфута.

«Сильная стихийка у этих Уизли», — рассудила пожилая учительница. Но не стала вмешиваться в разборки мелюзги — как-то всё мигом успокоилось после этого короткого бурного всплеска.

Понедельник начался для девочек точно так же, как обычно, и продолжалось это до самого вечера, до того момента, как они после возвращения из школы ушли прогуливать Черныша. Собака, обычно спокойная и послушная, вдруг изменила своё поведение, заупрямилась и, протащив маленьких хозяек вокруг квартала, затянула их на участок, находящийся позади дома Грейнджеров. А ведь пёс-то — не собака, а находящийся в собачьем облике взрослый волшебник — это знала каждая из них.

Обведя спутниц вокруг соседских строений, Черныш замер и принял вытянутую позу, словно указывая на что-то своей крупной лобастой головой. Первой объект интереса разглядела Рони. Не говоря ни слова, она уточнила направление на него рукой — в густом кустарнике неподвижно стоял тёмный силуэт, невидимый с дорожки к дому Грейнджеров, но немного заметный с этой точки — до него добирался свет уличного фонаря.

Девочки замерли в нерешительности — они не могли сообразить, что предпринять. Понятно, что собака учуяла незнакомца, увела их и показала возможный источник опасности. Теперь его можно было ударить простым толчком, огнём, водой или любым предметом, расположенным поблизости. Да хотя бы почтовым ящиком. Вдавить в землю или подбросить в воздух. Разорвать на клочки, наконец. Но озлобления никто не испытывал, а вот любопытство разыгралось не на шутку, причём у каждой.

Первой приняла решение Гарри. Чуть сжав руки подруг, словно сообщая о том, что рассчитывает на их поддержку, она прямиком, ломясь сквозь заросли, направилась к цели.

— Мистер! — произнесла она отчетливо, едва расстояние позволило говорить, не слишком напрягая голос. — Могу ли я чем-то помочь?

В это мгновение между нею и незнакомцем возник прозрачный щит, вроде того, который Гермиона ставила в доме Лавгудов в момент взрыва котла. И ещё засияли веточки окружающих тёмный силуэт ветвей, создавая неяркое бестеневое освещение.

Мужчина, а приближение девочек он уже обнаружил и повернулся в их сторону, был одет в чёрную мантию и имел вытянутое лицо с резкими в полумраке чертами лица. Он молчал, не замечая крупного чёрного пса, бесшумно выткавшегося из мрака у него за спиной. Мгновение, и крепкие зубы сомкнулись на опущенной вниз кисти руки, сжимавшей волшебную палочку.

Впрочем, эту палочку приметила и Рони, которая тут же приманила её к себе, ловко схватив прямо в полёте.

— Вам нездоровится? Потеряли возможность говорить? Может быть, пройдём в дом? Мы вызовем доктора, или такси, чтобы вы могли вернуться домой? Или свяжемся с вашими родными, которые, несомненно, беспокоятся о вас, — Гарри продолжала «наезжать», не позволяя чужаку перехватить инициативу — она узнала одного из преподавателей, которого приметила на стадионе Хогвартса. Его появление вслед за покусанным директором было неспроста.

Этот нажим проводился стремительно — учитель чего-то там только успел поморщиться от укуса и поднести пострадавшую руку к глазам. На пару мгновений он, кажется, был растерян.

— Профессор Снейп, — наконец представился он, начиная приходить в себя.

— Рады встрече, профессор, — Гарри продолжало «нести». — Прошу вас в дом. Нас ждёт чай и булочки…

— …с корицей, — уточнила Гермиона.

— И черничным вареньем, — дополнила Рони. — Вы не можете не любить черничного варенья, ведь это ваш любимый цвет, — она не раз слышала рассказы старших братьев о школьных делах и лучше остальных знала привычки зельевара.

— К тому же вы поранились, — усугубила Гермиона. — Нужно промыть царапины и заклеить их пластырем. Прошу вас, не упрямьтесь! Мы должны так много спросить у вас о Хогвартсе, о его замечательной библиотеке!

— Нам, живущим среди обычных людей, неоткуда больше почерпнуть информацию из чарующего мира магии, — пошла на добивание Гарри.

Лицо профессора приняло такое выражение, будто он только что раскусил лимон. Было видно, какого внутреннего усилия стоил ему сдержанный кивок. Дальше незваного гостя провели в гостиную, представили Дэну и Эмме, напоили чаем с булочками и засыпали вопросами, между делом промыв кисть руки перекисью водорода и примотав к ней пару стерильных салфеток — ранки были мелкие, но множественные.

— Нет, Альбус, и не проси. Больше я туда ни ногой. Меня ошеломили, обезоружили, пленили и допросили так, что я даже пикнуть не успел.

— Северус, мальчик мой! — директор перевернулся в кровати с живота на бок. — Это всего лишь дети. Они просто играли в индейцев и немного переборщили. Ведь они совсем маленькие.

— Эти дети — слаженная тройка опытных авроров с отработанными боевыми связками. Причем, не только в области силового воздействия, но и в сфере оказания психологического давления. Сейчас предел моих мечтаний, чтобы совы, несущие им письма о поступлении в Школу Чародейства и Волшебства, никогда не нашли адресатов. Нет, представь себе! Они всерьёз обсуждали перспективы поступления на Слизерин!

— Отдохните, Северус. Сварите себе чего-нибудь успокоительного.

— Альбус! Какое успокоительное! Они уговорили меня раз в неделю по вечерам проводить для них начальный курс зельеварения и заставили нарисовать дорогу от Большого Зала до моего класса. И всё потому, что вечер четверга у них, видите ли, не занят, — зельевар помолчал, а потом взвыл: — им, понимаешь, достаточно получаса, потому что они ещё маленькие и более длинные уроки высиживают с трудом.

Теперь, с учётом субботы, заполненной бассейнами, конными прогулками, парками аттракционов, зоопарками, театрами и музеями, неделя у девочек оказалась расписана по минутам. Чем они занимались со Снейпом? Основами зелий — растворами, настойками, вытяжками. Уваривали или выжимали, процеживали или взбалтывали. И крошили, крошили, крошили. Ещё толкли или растирали.

Огонь под котлами зажигали обычными магловскими спичками, поскольку волшебной палочки не было ни у одной. Они вообще не колдовали, делая всё руками. Даже прибирали за собой обычными веником и тряпкой. Только, непонятно откуда появлялись, и куда исчезали. Об их кратковременном присутствии в школе не знал никто, кроме директора.

Из-за этой постоянной занятости девочкам было решительно некогда не то, что попытаться проникнуть в библиотеку Хогвартса, им просто пошалить, и то не хватало времени. Поэтому свою вторую попытку встретиться с ними директор Дамблдор предпринял только в Рождественские каникулы. Вернее, ему была нужна только Гарри, но он никак не мог сообразить, как избавиться от остальных двух. Однако, его опередили.

В свой кабинет он вошел вскоре после того, как уезжающие из школы ученики сели в поезд и отправились в Лондон. Прямо посередине круглой комнаты стояла Гарри и, как у себя дома, разговаривала с одним из старейших портретов.

— Благодарю вас, сэр Джон, — поклонилась она изображению на холсте. — Здравствуйте, господин директор, — это вошедшему.

— Здравствуй, Гарри. Ты, позволишь мне так тебе обращаться?

— Конечно, сэр, — учтиво кивнула девочка. — У меня всего один короткий вопрос. Не знаете, у кого хранится ключ от сейфа, который оставили мне родители?

— А зачем тебе понадобились деньги?

— К чему вы ведёте, господин директор?

— К тому, что не отдаст, — раздался справа голос другой девочки с каштановыми кудряшками.

— Или чего-то потребует, — согласилась слева другая девочка, веснушчатая и с парой рыжих косичек.

— В любом случае, мне хотелось бы располагать средствами, чтобы посильно участвовать в расходах по моему содержанию и обучению, — тряхнула стрижкой Гарри.

— Но ведь ты несовершеннолетняя! — воскликнул Дамблдор.

— Точно, не отдаст, — подтвердила каштановая.

— Или потребует чего-то ужасно обременительного, — встряла рыжая.

— Я знакома с совершеннолетними, пользующимися моим доверием и способными разумно распорядиться деньгами, — набычилась Гарри.

— Кто же эти люди? — продолжил расспросы директор.

— Гарри, кончай терять время. Ясно ведь, что не отдаст, — нахмурилась каштановая.

— Да он просто тебя заговаривает, — взвизгнула рыжая.

— Я боюсь называть имена, дабы не нанести вреда ни в чём неповинным людям.

— То есть, ты мне не доверяешь, — глубоко и искренне огорчился Великий Светлый Маг.

— Можно ли доверять тому, кого почти не знаешь? О ком слышал только от других? — воскликнула Гарри, мотнула подбородком, и все три девочки выбежали в проход, ведущий к лестнице.

Присев в кресло, директор призадумался. Не он сегодня вёл разговор. На этот раз тему диктовало трёхголовое чудовище, лишенное страха и… тормозов. Зарвавшиеся дети, наглые и непуганые. Если в ближайшее время не найти на них управу, то дальнейшим планам не суждено осуществиться.