Сопротивление. Роман Алексея Осадчука

Глава 23

Я остановился на каменном выступе и невольно отметил про себя, что воздух здесь уже другой. Сырой и холодный горный хребет остался позади, и теперь мы находились в предгорьях, где уже было намного теплее.

Один за другим подтянулись мои спутники. Хельга, как обычно, заняла позицию рядом, слегка сдвинув капюшон, чтобы лучше видеть. Сигурд выбрал место чуть правее — так, чтобы обзор был самым широким. Аэлира устроилась в тени сосны, но взгляд держала на долине. Селина бесшумно присела на корточки у небольшого валуна. Вайра, разумеется, предпочла высоту — ее едва можно было различить среди ветвей.

Внизу, на небольшой ровной площадке расположился конный отряд аталийцев. Судя по обилию знамен и гербов на экипировке, это не регулярная армия, а дворянская конница.

Я насчитал около семидесяти всадников. Пять фигур на их фоне выделялись более дорогими плащами, лучшими доспехами и манерой держаться — явно дворяне. Вокруг каждого положенный по статусу хвост из десятка человек, которые чистят за него оружие, чинят ему упряжь, подают ему кубок и готовы умереть, если он вообразит, что так будет лучше для его воинской славы.

Кстати, страйкеров или других одаренных среди них не было.

Там же только чуть поодаль расположился обоз. Человек пятьдесят-шестьдесят. Возницы, повара, ремесленники, ну и походные шлюхи, куда же без них. Кстати, последние прямо сейчас маленькими стайками бродили между шатрами и весело заигрывали с бойцами. Помимо шести десятков обозников, я насчитал еще два десятка человек, которые, судя по довольно потрепанному виду и наличию ошейников, были рабами.

В целом, аталийцы вели себя как полноправные хозяева этих земель. Расслабленность ощущалась не в бардаке, а в настроении. Часовые больше разговаривали друг с другом, чем смотрели за обстановкой. Люди у костров громко смеялись и шутили. Оружие никто специально возле себя не держал. За все время я не заметил ни одного конного отряда, который бы занимался разведкой местности. В общем, напряжение, которое подобает тем, кто находится в чужой, враждебной стране, явно отсутствовало.

Исповедница и ее Паломники сделали свое дело: зачистили лес от наших диверсионных отрядов, и теперь дворянская кавалерия чувствовала себя в этой части Бергонии вполне вольготно. Хм… Ну это они зря, конечно.

Я перевел взгляд на обоз.

Запасов у них было больше, чем следовало для обычного маршевого отряда. Заметил в повозках обилие каких-то мешков, бочек и ящиков. Между ними были видны и другие вещи: стулья с резными спинками, сундуки разного размера с медными и бронзовыми вставками, аккуратно свернутые ковры и еще много разного добра. В общем, вполне себе привычная картина любой войны. Какой же ты великий воин, если не привез с боевых действий ни одного стула или табуретки?

В прошлую кампанию аталийцы вели себя примерно так же. Рикардо ди Лоренцо такой тактикой убивал сразу несколько зайцев. С одной стороны, такие конные отряды, уходя в глубь вражеской территории, выполняли роль разведчиков. А с другой, Золотой лев таким образом на некоторое время избавлял себя от слишком назойливых и рвущихся в бой дворян.

Он давал им возможность выпустить пар, ну и немного пограбить местное население. Полагаю, попасть в такой разведывательный рейд было привилегией. Не удивлюсь, если узнаю, что маршал ди Лоренцо получает свою долю с каждой такой разведки.

— Такие беззаботные, — насмешливо хмыкнула Хельга. — Словно на охоту выехали в собственных угодьях рядом с родовым замком.

— И не говори, — ухмыльнулся я в ответ. — Совсем расслабились. Но нам это только на руку.

— Атакуем этой ночью? — без тени беспокойства и даже с некой ленцой спросила Хельга.

Я лишь внутренне улыбнулся. Вот бы она удивилась, скажи я ей года два назад, что она будет готова атаковать сотню вооруженных до зубов всадников, по сути, вчетвером. А ведь она и остальные настроены не просто пошуметь и вовремя скрыться, а вырезать всю эту стоянку до единого бойца, способного держать оружие в руках.

Я молча посмотрел на дорогу, по которой прибыла эта небольшая армия. Куда они намерены двигаться дальше, у меня не было никаких сомнений. Господа дворяне намылились в Бренваль.

Это небольшое, но неплохо для этих мест укрепленное поселение. Домов сорок или пятьдесят. Народу в лучшие времена там было до тысячи. Сейчас, наверное, поменьше. Живут тихо, но не бедуют. Кормятся за счет тракта. Думаю, там дворянам поживиться особо будет нечем. Разве что продовольствием разжиться да передохнуть некоторое время. Всё будет зависить от того, как этот отряд встретят сами бренвальцы.

Надо будет сделать так, чтобы встретили хлебом солью…

— Нет, — покачал головой я, отвечая на вопрос Хельги. — Мы встретим их чуть дальше. В Бренвале.

Пока Хельга хмурилась, пытаясь понять мою задумку, я поднял голову и поманил пальцем Вайру. Когда эфирэль спустилась, я произнес:

— Лети до Бренваля и осмотрись там.

Когда та кивнула, я продолжил:

— Мы пойдем следом вдоль тракта. Затем, когда доложишься мне, прилетишь сюда.

Я кивнул на лагерь.

— Не спускай с них глаз. Если вдруг они не пойдут в Бренваль, лети ко мне. Хотя вряд ли я ошибся.

Эфирэль кивнула и тут же довольная рванула выполнять поручение. Не нравится ей оставаться долго на одном месте.

Сняв рюкзак со спины, я растянул завязки и пригласил Селину запрыгнуть в ее транспортное средство. Дальше мы пойдем быстро, льюнари будет сложно за нами угнаться.

Бергония. Бренваль.

Граф Джино ди Кортезе последнее время любил въезжать в захваченные поселения при свете дня. Так было проще оценить, что именно ему достанется: количество амбаров, поголовье скота, одежда и дома местных. Сейчас солнце клонилось к закату, но света еще хватало, чтобы рассмотреть Бренваль во всех подробностях.

Поселение было довольно удобно расположено и неплохо, для этих мест, укреплено. Вдоль тракта тянулся деревянный частокол, связанный толстыми поперечинами, над ним виднелись острые зубцы бревен. Через равные промежутки поднимались простые дозорные башенки, укрепленные без затей, но достаточно высокие, чтобы заметить приближающийся отряд противника. От тракта Бренваль отсекали тяжелые ворота на кованых петлях.

За частоколом виднелись крыши домов. Сразу выделялся двухэтаэный каменный дом с черепичной крышей, стоящий немного в стороне от ворот, — явно жилище старосты или бывшего местного барончика. Остальные строения были деревянными: одноэтажные дома со скатными крышами, трактир, две кузни, амбары. Между ними несколько кривых улочек, сходящихся к небольшой площади в центре.

«Небогато, но крепко стоят», — отметил Джино про себя.

Ворота, к удовольствию графа, были распахнуты настежь.

Навстречу его отряду уже выходила делегация — человек десять. Среди них выделялся седой мужчина в приличном, хотя и поношенном плаще.

Граф ди Кортезе вздохнул. Нет… Не барон и даже не шевалье… Староста.

В руках у старосты и остальных были сосновые ветви. Очень хороший знак. Значит, не придется на ночь глядя устраивать штурм, а следовательно — снова ночевать под открытым небом. Ведь такое укрепление сходу не возьмешь.

Кроме того, не хотелось нести потери. А они при штурме даже таких стен обязательно будут. Здесь все охотники. Луками пользоваться даже женщины и дети умеют.

Хотя в сложившейся ситуации будут и недовольные. Молодые виконты, которых навязал ему Рикардо ди Лоренцо, жаждут битвы. Они очень обрадовались, когда их отправили в этот рейд. Молодые и горячие — они надеялись, что будут участвовать в великих сражениях с превосходящим их в численности противником, а на деле все поселения и городишки на их пути, завидя крупный отряд, охотно открывали свои ворота и активно размахивали сосновыми веточками.

Лишь в одном поселении, на радость золотой молодежи, местные решили наплевать на требования графа ди Кортезе. За что и поплатились своими жизнями и свободой.

Графу же, наоборот, нравилась покладистость местных. И он знал, с чем она связана. Исповедница и ее Паломники навели в окрестностях идеальный порядок. Вывели всех оборотней. При воспоминании об этих отродьях граф ди Кортезе непроизвольно поежился.

Ему доводилось сталкиваться с этими монстрами в бою, еще во время первой Бергонской кампании, и повторения той встречи он не желал. Пятерка оборотней вырезала целый отряд аталийской разведки. Графу лишь чудом удалось выжить в той бойне. И он искренне радовался новости о пристуствии Исповедницы в этом регионе.

А вот виконты, наоборот, очень жалели, что, скорее всего, останутся без трофеев. Каждый из них очень хотел повесить себе на шею коготь или клык вервольфа. Граф ди Кортезе лишь покачивал головой, слушая этих глупцов. Он знал, что они посмеиваются над его осторожностью у него за спиной. Пускай. Зато ему не придется оправдываться перед маршалом или их родителями в случае гибели их наследников.

Отряд Джино сбавил шаг. Конница вошла в Бренваль, почти не останавливаясь, лишь слегка замедлив строй. Никаких крикливых попыток запереть ворота, никакого оружия в руках жителей. Люди у домов замирали, но не разбегались. Все активно размахивали сосновыми ветвями. Некоторые даже улыбались.

— Милорд, — поклонился седой староста, когда граф подъехал ближе. — Бренваль приветствует доблестных воинов Аталии. Мы рады… оказать вам посильную помощь.

Голос у него дрожал, но слова он подбирал справно.

Джино чуть усмехнулся, так, чтобы улыбка не превратилась в оскал.

— Надеюсь, помощь ваша будет действительно посильной, — ответил он. — Нам нужен ночлег, фураж для лошадей и провиант. Взамен, я, граф Джино ди Кортезе, обещаю порядок.

Он сделал акцент на последнем слове.

Сзади раздалось короткое фырканье, кто-то из молодых дворян не удержался от комментария при слове «порядок», но Джино сделал вид, что не заметил.

— Ваше сиятельство, — староста сглотнул, — мы… обеспечим вас всем, чем богаты.

Джино ободряюще улыбнулся. Конечно, обеспечат. У них просто не было другого выхода.

Все прошло почти так, как он и планировал.

Людей его разместили по домам, кого-то в амбарах, кого-то в просторных сараях. Джино и виконты остановились в большом доме старосты.

Коням отвели часть дворов и загонов. Рабы ушли к обозу, под надзором, но без лишнего шума. Несколько местных девушек, явно заранее подготовленных к подобным визитам, появились ближе к ночи сами, без приказов. Их виконты забрали к себе. Отрядные шлюхи уже всем надоели.

Джино собрал всех офицеров и сказал прямо:

— Нам нужно это поселение живым. Людей не трогать без нужды. Девок — тоже. — Он подождал немного и добавил уже мягче. — Но если сами придут, не гнать.

Бойцы оживились и заулыбались, расправляя усы.

Графу не нужны были лишние реки крови и сожженные дворы. Он расчитывал задержаться в этом поселении некоторое время. Высокие стены, чистота, явно не голодающие жители и, что важно, лояльно настроенные. Джино уже давно начал присматривать себе место, куда бы они могли свозить все свои трофеи перед отправкой в Аталию. Почему бы таким перевалочным пунктом не сделать Бренваль.

Пир по случаю прибытия все равно получился шумным.

Местный трактир, наверное, впервые принимал столько народа. Вино и эль лились рекой. Кружки меняли друг друга, кувшины опустошались один за другим. Кто-то стащил бочонок прямо на площадь, и уже там, под факелами, начались танцы.

Джино пил меньше других. Правда, местный самогон он пробовать не рискнул. Камердинер наливал ему вино из его личного бочонка. Но потом староста предложил ему попробовать вино, что досталось ему еще со времен прошлой бергонской кампании. С его слов, те два бочонка он выкупил у аталийцев, которые якобы добыли его из обоза самого герцога де Клермона.

Джино решил продегустировать это вино. Лишь ради интереса. Ничего, впрочем, экстраординарного не ожидая. Каково же было его удивление, когда он принюхался, а потом и попробовал это вино. В сравнении с ним, то, что наливал ему его камердинер, было похоже не дешевое пойло. Далее Джино перешел только на вино старосты.

В какой-то момент перед его глазами все стало размываться. Лица, огни, радостные крики, музыка, визги — все слилось в одну вязкую, теплую, как вино, массу. Рука сама потянулась к еще одному кувшину. Кто-то хлопнул по плечу. Кто-то крикнул тост за короля и за самого графа ди Кортезе. Джино поднял кружку, посмеялся, сказал что-то вроде «за короля, который скоро приведет их к победе» и залпом допил.

Последнее, что он помнил, как отворилась дверь, в зал внесли очередной поднос с закусками, элем и вином.

Проснулся Джино от того, что голова раскалывалась.

Рот был сухой, как пустыня. Язык будто кто-то обмотал колючей шерстью. В теле ощущалась тяжесть, но странным образом мышцы не болели — скорее, было какое-то ватное бессилие, как после слишком крепкого зелья.

Он приоткрыл глаза. Потолок. Незнакомые балки. Запах перегара, пота и чего-то сладковатого. Рядом кто-то тихо посапывал.

Джино повернул голову и увидел вповалку спящих женщин — одна из тех, что приехали с отрядом, и, кажется, две местных. Все трое совершенно голые.

Он выгнул бровь. А потом брезгливо скривился…

— Бездна… — прохрипел он, пытаясь подняться.

В висках тут же зазвенело.

Он поморщился, выругался про себя и потянулся к кувшину, стоявшему на табурете рядом. Там было пусто, лишь кислый запах вчерашнего вина. Граф поморщился сильнее, поставил кувшин обратно и, шатаясь, поднялся на ноги.

— Жако! — рявкнул он привычно. — Где ты, бездельник?

Ему никто не ответил.

Это было странно. Жако был еще тем пройдохой и лентяем, но на голос своего господина являлся всегда, независимо от времени суток и степени его опьянения.

Джино поднес руку ко лбу, помассировал виски, попытался привести мысли в порядок.

В комнате было слишком тихо…

Он нашел в углу бочку с водой, зачерпнул ковшом, сперва жадно выпил, потом, не выдержав, вылил остатки себе на голову. Холодная вода немного утолила жажду и немного прояснила сознание.

Пора проверить где, демоны побери, Жако и остальные.

Натянув штаны и накинув плащ, он вышел в сени, затем во двор.

На улице стояло ясное утро. Солнце поднялось уже достаточно высоко. По двору бегали дети, за ними лениво следили женщины. Вдоль частокола неторопливо шел какой-то мужик с дровами и топором. На крыльце соседнего дома сидела старуха с клюкой. Где-то вдалеке лаяла собака, у хлева хрюкала свинья.

Жизнь Бренваля шла своим чередом. Но чего-то остро не хватало. Граф протер глаза и напрягся. А потом понял, чего он не видит и не слышит. Ни окриков офицеров. Ни ругани солдат. Ни стука металла, ни привычного движения лагеря. Будто весь его конный отряд растворился в воздухе.

Граф нахмурился, вышел на ступеньку, глубже втянул воздух.

— Жако! — повторил громче.

Ответом ему была тишина и тонкий детский смех где-то слева.

Джино уселся на скамью у входа, выругался уже вслух и попытался сообразить, что именно не так. Тело все еще было тяжелым, голова гудела. Но что-то в этой тишине было неправильным.

— Не самое приятное пробуждение, согласен, — раздался возле него спокойный голос.

Джино повернул голову.

На краю той же самой скамьи уже сидел молодой человек в походной одежде. Не мальчишка, но и не старик. Одет дорого, но добротно. Плащ, дорожные сапоги, удобный камзол. Никаких знаков отличия и гербов. Лицо аристократическое. Взгляд внимательный, слишком спокойный.

— Кто вы? — спросил Джино резко. Он, наконец, начал осознавать, что происходит действительно что-то странное.

Молодой человек чуть улыбнулся уголком губ.

— Ах, да, — сказал он, легонько коснувшись своего лба. — Простите мою бестактность. Маркграф Максимилиан де Валье, граф де Грамон, к вашим услугам.