Сокровище Пущи

Мирослава Даниловна показалась смутно знакомой. Высокая, статная, ухоженная, она неуловимо кого-то напоминала. Да и сама лошадница смотрела на меня так, словно знала. Или я все выдумываю?

– Здрасьте, – послышался сзади неуверенный голос.

Я обернулась. К нам брел подручный Романа Арнольдовича – Максим Коломийцев – тот самый, которого он назвал тюфяком. Надо сказать, мне сейчас стало очевидно, почему. Коломийцев имел вид ужасно робкий, на нас смотрел, словно ожидал подлянки, и вообще производил впечатление человека, которого все на свете утомило.

– У вас красивые лошади, – промямлил он, остановившись у загородки и глядя себе под ноги.

– Красивые, да, – хмыкнула Мирослава Даниловна, рассматривая его с исследовательским интересом.

– И наверняка быстрые, – оценила я резвую рысь. – Вы участвуете в скачках?

– Участвую. Не сама, конечно, мне для скачек худеть и худеть.

– Ну что вы, – выдал Коломийцев, – у вас прекрасная фигура. – Он глянул на Марину и покраснел. – И у вас…

– Да на фигуру я не жалуюсь. – В глазах лошадницы появилась незлая насмешка. – Но чем легче жокей, тем быстрее скачет лошадь.

– Вот как… – совсем смешался парень.

К нам подбежал гнедой жеребец и подставил хозяйке шею под почесушки. Та охотно принялась гладить коня, тихо воркуя. А я воспользовалась шансом еще раз рассмотреть ее саму. Итак, что мы имеем? Женщина-маг, красивая, уверенная в себе, явно неглупая. Пожалуй, из всех местных магов, которых перечислил Арс, она единственная подходила на роль человека, способного устроить похищение. Но если подозревать Мирославу, возникает вопрос: зачем это ей? Неужели мы пересекались раньше, и я чем-то успела лошаднице насолить?

– Феодора. Эй, Феодора.

Тычок в бок заставил меня очнуться. Я поняла, что мне задали вопрос, который прошел мимо ушей.

– Простите, – спохватилась я. – Задумалась. Вы что-то говорили?

– Хотела узнать, как поживает Циния, – усмехнулась Мирослава Даниловна, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Циния? – я удивилась. – Вы знаете мою лошадь?

Как у всякой приличной аристократической семьи, у нас были свои лошади, пусть сейчас все и ездили на магомобилях или машинах. Это считалось признаком богатства, статуса и знатности. В детстве у меня был пони, а на шестнадцатилетие я получила в подарок красивую буланую кобылу как раз вильчинской породы.

– Знаю, – спокойно кивнула женщина и ласково потрепала по шее подбежавшую к нам серую лошадь. – Она дочь моей Цикуты.

– О, вот как… У Цинии все прекрасно. Она сейчас на летних конюшнях у Граевых.

– Рада слышать. Я не отдаю своих лошадей в плохие руки.

Глядя на точеный профиль Мирославы и царственную осанку, я поняла, что да, тут не покупатели выбирают лошадей, а лошадница выбирает хозяев для своих питомцев. И она вполне могла бы дать отпор даже такому человеку, как Андрей Домбровский.

– Папа сам приезжал сюда?

– Конечно, – спокойно кивнула женщина. – И не один раз.

Коломийцев подарил мне любопытный взгляд и тут же отвел глаза. Мирослава Даниловна тихонько свистнула, и лошади галопом бросились к конюшне.

– Мне пора заводить их в денники, – сообщила она. – Была рада познакомиться.

– Я тоже, – пробормотала задумчиво.

Получается, что связь между нами все-таки есть. Эта женщина знает мою семью, знает моего отца, раз тот самолично занимался покупкой. Так может ли быть у Мирославы зуб не на меня лично, а на Андрея Домбровского?

Нет, все равно получается ерунда. Ни мотива, ни улик, ни логики, ничего. Нельзя подозревать человека без каких-либо явных доказательств. Пусть даже подозревать и хочется. И совсем не потому, что мне могла не понравится женщина. Наоборот, она производила приятное впечатление. Просто очень нужно было ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку.

Лошади скрылись в конюшне, где их встретили конюхи. Мирослава ушла туда же. Больше смотреть было не на что. Мы медленно побрели обратно в деревню, наслаждаясь вечерней прохладой. Коломийцев болтался рядом, поэтому обсуждать дела мне не хотелось. Зато можно было попытать его самого.

– Как вам наша деревня, Максим? – спросила я с видом заправской деревенской жительницы.

– Немного… непривычно, – ответил тот, помявшись. – Я все же городской.

– И надолго вы к нам? – подала голос Марина.

– Старик сказал, минимум на месяц, – душераздирающе вздохнул парень.

Мы с Олешевой переглянулись. Ну, месяц и месяц. Чего так вздыхать, будто его оставили в чистом поле без еды и крыши над головой? Я во время археологической практики жила в палатке, потому что до ближайшего жилья нужно было добираться минимум час. А тут приличная деревня, дом и наверняка полный пансион.

– Вы каждый день ходите в Пущу? – продолжила я допрос.

– Каждый. С самого утра, пока роса лежит.

– И как вам?

Коломийцев помолчал. Я ожидала, что он начнет ругать Пущу, мол, тропинки неровные, обувь пачкается, комар разный кусает. Но травник не оправдал моих ожиданий.

– Пуща… она очень необычная, – сказал он немного опасливо. – Я никогда не бывал в местах вроде этого. Там все такое… странное. Словно живое. Фокин уже привык, за сорок-то лет. Семена вообще ничего не удивляет.

– Вам нечего там бояться, – сказала Марина.

– Угу.

– Вы как будто и не рады, что сюда приехали. – В голосе Олешевой отчетливо послышалась учительница, готовая сделать выговор не выполнившему задание ученику.

– Да я просто… Говорю ж, городской житель. А тут все такое… дикое.

Марина укоризненно вздохнула. Наверное, ей стало обидно за деревню, которую обозвали дикой.

– И как же вы согласились сюда ехать? – поинтересовалась я.

– Если бы еще кто спрашивал. Лучше бы Фокин от меня сразу отказался. А так только постоянно ругается. Мол, я увалень, которому ничего не надо, Семен – просто дурак необразованный. Но Локоткову на все плевать. Если не на сбор, так он постоянно гулять ходит, а мне сиди и слушай, как старик ворчит.

– Вы и с напарником не подружились? – Мне на секунду стало жаль этого парня, который оказался явно не на своем месте.

– Не подружился, – буркнул Максим. – Говорю ж, странный он. И полслова не допросишься. Все время сам по себе.

– Вам нужно найти занятие себе по душе, – посоветовала Марина. – Вот травы вам не нравятся, а что-нибудь другое?

– Откуда ж я знаю? У меня вообще мало что получается.

Олешева только обреченно покачала головой. Я была с ней солидарна. Это тяжелый случай. Кажется, Максим относится к людям, которым здорово не хватает уверенности в себе. Фокин же говорил про мамочкину юбку. Охотно верю, он вполне похож на сына властных родителей, воспитавших неприспособленного к жизни ребенка. Тут остается только надеяться, что месяц вдали от дома поможет ему что-то осознать.

По мере приближения к центру деревни все громче звучала ритмичная музыка. И скоро стало понятно, что в сельском клубе сегодня проходит дискотека. Двери были раскрыты нараспашку, оттуда то и дело выходили разгоряченные прилесцы, чтобы немного остыть и нырнуть обратно.

Мне никогда не нравились шумные дискотеки, Марине, судя по всему, тоже, да и Коломийцев покосился на клуб как-то опасливо. Так что мы просто собирались пройти мимо. Но не получилось.