Слияние

Глава 32

Медлить было нельзя: еще пара минут — и девицу запросто сомнут количеством, а потом сожрут, поэтому я сосредоточился и принялся метать одну за другой искры. Надеюсь, девица сюда не за их шкурами пришла, потому что те получались с огромными дырами и сгоревшей шерстью. Девица при появлении помощи приободрилась и принялась махать мечами активнее, стремясь побыстрее разобраться с нападающими. Магию, похоже, она уже исчерпала до донышка, да и выносливость уже была на пределе — даже до меня доносились хрипы. Так что двигалась она сейчас исключительно на волевых усилиях.

Валерон решил, что мы справимся без него, поэтому плевки экономил. Возможно, чтобы потратить их на более достойных противников, чем какие-то облезлые недоволки. Зато он высматривал затаившихся тварей и подсказывал, куда вдарить магией, а потом вообще перешел в бесплотную форму, сразу прибрав одежку, и отправился проверять, всех ли мы добили.

Тем временем девица решила, что всех, и обессиленно уселась на снег, тяжело дыша. Вытащила склянку с зельем, отхлебнула и застыла. Мечи не убрала, они так и лежали по обеим сторонам от нее, но гореть перестали, выглядели теперь почти обычными.

Я подавил желание смыться без благодарностей и принялся спускаться — узнать, не нуждается ли дама в помощи. Судя по экипировке, девица наверняка была из знатной семьи: костюмчик из самых дорогих материалов для зоны, а про оружие я промолчу — если оно и не родовое, то все равно очень и очень дорогое. Хотя мой топорик стоит где-то рядом — он тоже вспыхивает красным при ударе, на нем есть максимальное число рун и дополнительные усиления.

— Всех положили, — тявкнул мне прямо в ухо Валерон. — На твоем месте я бы не спускался, а поднимался. И ходу, ходу…

— Девушке помощь нужна, — возразил я.

— Конечно, нужна. Она уже свои лыжи угробила, теперь будет гробить твой снегоход, — недовольно тявкнул Валерон. — В твоем положении самым правильным будет дать деру. Прямо сейчас.

— Так нельзя.

— Чего это вдруг нельзя? Можно и нужно. Ты уже помог. Не говори потом, что я не предупреждал.

Валерон замолчал, но это не значит, что он перестал не одобрять мои действия. Сопел он очень выразительно. Когда до земли осталось метра полтора, я спрыгнул и сразу же подошел к девушке.

— Вы как? Помощь нужна?

Она повернулась ко мне, и я наконец увидел ее лицо. Не сказать что меня это обрадовало

— Наталья Васильевна? Как вы здесь оказались?

— Петр Аркадьевич? — вытаращилась и она. — Что вы здесь делаете?

И лицо у нее вмиг стало столь подозрительным, как будто я ее преследовал от самого Дугарска. Как будто я тайный поклонник неземной красоты младшей дочери князя Куликова, не меньше.

— Вы же в курсе, что я купил собственность купца Воробьева? — спросил я и после неуверенного кивка с ее стороны добавил: — Вот я и решил по снегу поехать проверить свою недвижимость. Может, там подремонтировать чего нужно.

— В зоне? — недоверчиво-удивленно уточнила она.

— По-вашему, в зоне все сохраняется в первозданном виде? Все разрушается, все портится… — Я грустно покачал головой. — Нужно непременно посмотреть. Но вы так и не ответили, что вы здесь делаете.

— Не ваше дело, Петр Аркадьевич, — зло ответила она.

Со снега она пока не пыталась подняться, и при близком рассмотрении сразу выяснилось почему: штанина была разодрана и хорошо так обагрена кровью, которая натекла и на снег, а значит, сейчас вовсю шел процесс регенерации, не прибавляющий девушке хорошего настроения.

— А я тебе говорил, — тихо тявкнул Валерон. — Пожалеешь, если спустишься. Герой должен быть таинственным и неуловимым.

Я отмахнулся от его совета и спросил:

— Где ваши сопровождающие, Наталья Васильевна?

— Не ваше дело, Петр Аркадьевич, — повторила она, смотря на меня исподлобья.

— Как раз мое, — отрезал я, — потому что я не могу бросить вас одну. Нужно будет передать из рук в руки.

— О, не беспокойтесь, Петр Аркадьевич, — едко сказала она. — Идите, куда собирались. Здесь обойдутся без вашей помощи.

Вид у нее был слишком потрепанным, чтобы я не заподозрил, что подмоги для нее не будет. А если добавить еще и сломанные лыжи и полное отсутствие каких-либо вещей с собой, то исчезали последние сомнения: она и сюда с трудом добралась, а уж дальше ее пускать вообще не стоит.

— Ваши сопровождающие погибли или их не было, Наталья Васильевна? — уточнил я. — Ответьте, пожалуйста, честно.

Она отвела взгляд и тихо сказала:

— Не было, Петр Аркадьевич.

— Как же вас отпустили одну, Наталья Васильевна?

— Я сказала, что отправляюсь к подруге в Гарашиху, — нехотя призналась она.

— Как много у вас оказалось подруг… — хмыкнул я, обведя рукой побоище. — Вот что, Наталья Васильевна. До ближайшего убежища я вас довезу, там пересидите, пока я… не осмотрю свое имущество в Тверзани. После чего я отвезу вас домой.

— Нет, — упрямо наклонила она голову. — Мне тоже надо в Тверзань. Осмотреть наше родовое имущество. Ваш вариант меня не устраивает.

Она с трудом поднялась. Кровь на штанине уже замерзла, а дыра там была такой, что наверняка замерзла и нога в самой штанине.

— Давайте для начала доберемся в убежище, Наталья Васильевна, — предложил я. — А уже потом будем решать, что кому подходит.

Она неуверенно кивнула, что я посчитал за согласие.

— Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

Лезть опять на скалу я не стал: обойти ее чуть дольше, зато никаких навыков не показываю.

— Только не бери ее с собой, — обеспокоенно тявкнул Валерон. — Это нам совершенно неудобно, понимаешь?

Я понимал, что он беспокоится о недоеденном хворосте, но и меня самого очень беспокоила секретность моего похода. Вариант бросить здесь княжну я не рассматривал, но и вариант, когда она точно будет знать, кто причастен к уходу зоны с ее княжества, меня тоже не устраивал.

— Ты же понимаешь, что я не могу бросить княжну в такой ситуации?

— Действительно, она же может выжить, — «сообразил» Валерон, — тогда у Куликова будет столько к тебе претензий, что от них нигде не скроешься. Говорил же тебе: не лезь, ее спокойно бы загрызли и все. Но и сейчас не поздно. Давай я вернусь и плюну, а? По ней видно, что уже злоумышляет.

— Ни в кого плевать мы не будем.

— Она бы на тебя наплевала в такой ситуации, уверен.

— Валерон, тебе задание: вернуться и проследить, чтобы она не сбежала. При этом себя никак не выдать. Уверен, такой квалифицированный помощник справится с этим на раз-два.

— Если в нее плюнуть, она точно никуда не денется и не создаст проблем, — сделал он последнюю попытку.

Похоже, будет гнуть свою линию, пока не удастся доказать, что это не выгодно мне.

— Смерть княжеской дочери будут расследовать очень тщательно, а зона сдвинется. И тогда сюда придут специалисты, которые могут найти следы моей ауры. И мне будет очень сложно доказать, что плевал не я.

— Довод, — неохотно признал Валерон. — Вот ведь навязалась на наши головы. Хорошо, пошел присматривать, чтобы ее и никто другой не пришиб. Своей аурой ты наследил, будь здоров.

Я перестал ощущать его рядом, но ничуть не успокоился: Валерон непредсказуем, как и его понятие пользы для меня. Решит, что младшая Куликова злоумышляет — и устроит проблем на мою голову. Поэтому к снегоходу я почти бежал, а обратно ехал по своим следам на максимально возможной скорости.

Но за мое отсутствие ничего не произошло. Куликова стояла на том же месте, разве что мечи убрала в ножны, но собрать кристаллы с волчеков и не подумала. При моем появлении распахнула свои и без того немаленькие глаза и восторженно спросила:

— Это что?

— Это снегоход. Я же говорил, что отвезу.

— А почему я раньше не видела ничего подобного?

— Не знаю, я уже пару недель как в Дугарске на нем рассекаю.

— Алексей Фомич говорил про автомобиль…

— Автомобиль тоже есть.

Разговаривая, я прошелся по трупам волчеков, пособирал кристаллы, но только в официально известных местах. А то заметит Наталья Васильевна, что я в дерьме копаюсь, не отмоюсь потом. Эти кристаллы я складывал отдельно, потому что их придется делить между мной и Куликовой.

— Мне эта мелочь не нужна, — как будто услышав мои мысли, сказала княжна.

— Я все равно поделю в убежище.

— Не претендую, — гордо сказала она. — Мы, Куликовы, не нуждаемся.

— Не нуждаются те, кто не разбрасывает деньги направо-налево.

Я огляделся. Вроде собрал всё, оставаться здесь дольше — привлекать других тварей на запах свежей битвы: пару змеек я уже рубанул, а это только начало.

— Наталья Васильевна, мой снегоход не предназначен для перевозки пассажиров. Поэтому садитесь сзади и крепко меня обнимаете.

— Вот еще, — вспыхнула она.

— Иначе вы свалитесь рано или поздно. Обещаю никому не рассказывать об этом прискорбном факте, порочащем ваше достоинство. Вещи у вас остались после стычки с волчеками?

— Нет, — недовольно ответила она. — Походный мешок уничтожился вчера, а лыжи сломались сегодня.

— Я же говорил: придется кормить, — трагически шепнул Валерон прямо мне в ухо. — Но если вы собираетесь без стычек доехать до убежища, то это нужно делать немедленно: приближается кто-то большой.

— Наталья Васильевна, немедленно садитесь. Выезжаем. Подходит что-то опасное.

Она подскочила и уселась со скоростью, выдававшей любовь к верховой езде. Сидеть княжне было не слишком удобно, потому что за мной был уже грузовой ларь. Но это было последнее, что ее беспокоило: теперь уже и мы слышали приближение чего-то огромного и опасного.

Газанул я — только снег из-под гусениц полетел. Наталья Васильевна испуганно вскрикнула и ухватилась за мои плечи.

— Я сказал обнять! — рявкнул я. — Свалитесь — возвращаться не буду.

Руки почти сомкнулись вокруг моего живота: все же очень тесно княжна прижиматься не рискнула. Не успели мы отъехать, как меня накрыла ментальная волна с требованием развернуться и пойти на прием пищи очередного сугробня. Я сначала порадовался, что ментальные характеристики подрастут, а потом испугался, что Куликова попадет под внушение и отправится прямиком во впечатляющую пасть: когда я оглядывался, обнаружил, что вышедший к нам образец был еще крупней того, от которого мы с трудом отбились деминской артелью. Шкура у этого была богатая и прямо-таки сияла в лучах заходящего солнца, но я решил, что всех шкур не соберешь, поэтому пусть растет, все равно у меня подходящего для обработки зелья нет, и прибавил скорости, выходя из зоны ментального поражения.

Потом заложил вираж, уходя неизвестно от чего, поскольку интуиция завопила, что прямо ехать нельзя, нужно обогнуть эту ровную поверхность. Сугробень несся за нами огромными прыжками, раззявив пасть в надежде, что мы поддадимся его обаянию и подкормим немаленькую тушку своими хилыми телами. В отличие от меня, огибать он ничего не стал и на полном ходу влетел в ровное снежное полотно, где сразу провалился. Дальше, сколько я ни оглядывался, ничего не видел, лишь толстый снежный ковер, надежно укрывший все, что происходило под ним. Для себя я сделал вывод: в зоне следует избегать всех гладких поверхностей. Это какая же должна быть яма, что в нее ухнула такая махина, как сугробень?

— Что это было? — крикнула Куликова.

— Вы про сугробня или?‥ — чуть обернувшись, уточнил я.

— Я про того, кто его съел. Я не читала о тварях, создающим такие ловушки.

Ориентир для последнего на сегодня убежища уже был виден, так что отвлекаться на беседы я не хотел. Валерон тоже молчал. Сидел он там же, где и раньше, но находился в бесплотном состоянии, поэтому физически я его не чувствовал, только магически.

Больше огибать ничего не пришлось, и вскоре мы уже оказались у убежища — огромного кирпичного сарая с подпертой камнем дверью, через которую снегоход удалось протащить с большим трудом. Но оставлять его на улице я не хотел: снаружи бегает куча тварей разных размеров. Не погрызут — так растопчут.

Высокоуровневое заклинание незаметности, нанесенное на сарай, находилось при последнем издыхании, поэтому, прежде чем заниматься размещением, я от души напитал его магией.

Зажег шар света и осмотрелся. Внутри сарай оказался разграничен на небольшие закутки, каждый из которых было вполне реально обогреть даже моим хилым даром. Дверей в них не было, но были деревянные щиты, которыми можно было отгородиться. Сарай был явно рассчитан на то, что одновременно могут отдыхать несколько артелей. Но сегодня вряд ли еще кто-то подойдет.

Я задвинул засов на двери, вытащил фонарь со «светящейся плесенью» изготовления Прохорова и сказал:

— Занимаем эту комнату, она одна из самых маленьких.

— Я с вами в одной не буду, — выпалила княжна.

— Наталья Васильевна, я не буду греть два помещения, у меня на это возможностей нет, — бросил я. — Хотите сидеть в другой — грейте сами.

— Вы меня скомпрометируете, — заявила она.

— Если об этом никто не узнает, то ничего страшного не произойдет, — возразил я. — Поверьте, Наталья Васильевна, ваши прелести сейчас меня беспокоят в последнюю очередь. А вам нужно осмотреть раны и, возможно, зашить одежду.

— Мой швейный набор пропал вместе с походным мешком.

— Выдам свой.

Разговаривая, я отправлял раз за разом заклинание Жар в выбранный закуток. Температура там постепенно повышалась, можно было заняться ужином, благо готовить ничего было не нужно — с собой мы взяли достаточно. Разве что чай заварить?

Сначала я вытащил свой ремонтный набор и вручил его княжне. Затем извлек котелок и баклажку с водой, поставил воду кипятиться и вытащил мешочек с травяной смесью, приготовленной для меня Николаем Степановичем.

— Если вы думаете, что после этого я за вас выйду, — начала было княжна.

— Я жениться на вас не собираюсь, — отрезал я. — Откуда у вас вообще появилась эта маниакальная идея, что я претендую на вашу руку? Разве я могу показаться привлекательным зятем для вашего батюшки, Наталья Васильевна? Голову включите.

Она недовольно фыркнула и выдала:

— Как раз вы и можете. Мне будут подбирать супруга с таким расчетом, чтобы он зависел от Куликовых.

Информация была интересной. Из нее явно следовало, что на сторону младшую княжну не отдадут по какой-то причине, при этом наследницей совершенно точно была старшая.

— И каким образом я завишу от Куликовых, Наталья Васильевна? — уточнил я. — Я в любой момент могу сняться с места и уехать, после чего не хуже устроиться в другом княжестве. Давайте сделаем вид, что мы вообще не встречались по дороге в Тверзань? Я вас отвезу поближе к Дугарску и высажу.

— Мне не надо в Дугарск, мне надо в Тверзань, — упрямо повторила она.

— Зачем?

Я задвинул проход щитом, чтобы тепло не уходило — обогревать весь сарай я не собирался.

— Не ваше дело, — она наконец сообразила, что грубит, и поправилась: — Простите, Петр Аркадьевич, это внутреннее дело нашей семьи. Я не могу вам о нем рассказать. Но мне надо в Тверзань. Самый последний срок — завтра.

— То есть за предсказания в вашей семье отвечаете вы? — сообразил я.

— Откуда вы… То есть с чего вы взяли, Петр Аркадьевич? — смутилась она.

— Да вы сами почти прямым текстом об этом сообщили, Наталья Васильевна, — безжалостно добил я ее. — Есть будете? — Она не ответила, смущенно уставившись в стену, пришлось добавить: — Вас это ни к чему не обяжет.

— Буду, Петр Аркадьевич, — решила она.

Помещение начало прогреваться, и я расстегнул комбинезон, а потом снял. Под ним у меня были вполне приличные штаны и свитер. Спальник я извлек из багажного сундука снегохода и раскатал на одном из двух щитов, лежащих в этом закутке. И сразу после этого сообразил, что налицо еще одна проблема: спальник у меня только один.