Скорость. Назад в СССР 2

Глава 7

— Александр, у Константина пока нет жилья. Он поживет вместе с тобой в вагончике, пока мы что-нибудь не придумаем. Я постараюсь решить вопрос побыстрее. В тесноте, да не в обиде, гласит наша русская народная поговорка.

— Хорошо, Игорь Николаевич. Пусть живет столько сколько потребуется.

— Прекрасно, покажи ему вагончик. Вечером вам привезут еще одну койку.

Я кивнул Трубецкому и не поворачиваясь к Андропову обронил через плечо.

— Бери свою сумку. Пошли.

«Каналья, на хрен мне сдалось такое счастье в лице урода?»

Некоторым людям никогда не светит быть первыми. Им только остается

выбирать быть худшими из лучших, или лучшими из худших

Константин устроился в вагончике, был принят на работу на автобазу. А потом сразу взял быка за рога. Андропов пытался грубо, без уважения к команде занять лидирующие позиции.

Он конечно очень вежливо общался с Игорем Николаевичем, пр его появлении в гараже, но чем дольше я наблюдал за нашим новым гонщиком тем больше я понимал, что он рассматривает нашу команду, как временное недоразумение.

Как трамплин с которого Андропов должен скакнуть выше. Его снобизм был основан на том, что мы, как новый работодатель выглядели бледновато на фоне его прошлой работы.

Насколько бы не была хороша ремонтная база нашей команды для меня после отцовского гаража, она все равно даже близко не могла сравниться с заводскими возможностями.

Заводские перед 'одиночками’всегда имели огромное технологическое преимущество на старте.

Им помогали инженеры и конструкторы. Заводы изначально поставляли облегченные кузова и узлы по индивидуальным заказам.

База по запчастям была намного богаче, потому что у заводов были как экспортные, так и импортные поставки.

Что касается движков, то целая когорта талантливых инженеров трудилась над созданием гоночных двигателей и уже с середины семидесятых на «азлкашных» и ижевских машинах стояли форсированный двухвальные моторы 412− 2В.

Они же назывались 413-ми. Кто-то утверждал, что это «украденная» копия с движка БМВ, а кто-то наоборот доказывал, что это чисто отечественная разработка.

В заводских командах гонщики, конечно, участвовали в обсуждении технических деталей и подготовке машин, но как правило, это были гонщики из первого состава.

Андропов же, сидя на скамейке запасных в их число так и не попал. Видимо поэтому он не проявлял особого интереса к подготовке машины, и чуть ли не считал нас своим обслуживающим персоналом.

Мы все это обсуждали с ребятами. Особенно его невзлюбил Слава

— Уж насколько Колька был вредным и сложным мужиком, но он просто ангел по сравнению с этим говнюком.

— Да, все познается в сравнении, интересно, как с таким отношением к нам он собирается ездить на соревнования?

Подтвердил Артур.

Мы старались молчать и не расстраивать старика. Трубецкой долго искал замену Коле, но ему никто не подходил. Андропов был первым, кто хоть как-то устраивал князя.

Мы понимали, что найти кого-то стоящего до конца сезона — почти невыполнимая задача. Константин это чувствовал. Он вовсю прогуливал без зазрения совести.

Обедал отдельно от нас в кафе и ресторанах и был больше озабочен бабами нежели положением нашей гоночной команды.

Он приходил цех только тогда, когда там был Трубецкой. А график князя всем известный. Он в виде таблице висел на стене бокса.

Я терпеть не мог, когда Андропов по-хозяйски обхаживал машину со всех сторон и раздавал свои комментарии, совершенно не к месту.

Во всем его внешнем виде была какая-то нескрываемая жажда попользоваться нашим текущим положением.

Мы презирали его за это. Мы — это я, Артур, Слава и Сокол.

После полудня мы ждали, когда Андропов свалит, растворится, уедет обедать в ресторан, а потом куда-нибудь в центр столицы, искать девушку с которой можно провести вечер.

Все чаще, Константин не появлялся во второй половине дня на работе и возвращался поздно в ночи, после того, как где-то спаривался на стороне.

На этой почве у меня с ним произошел инцидент, который расставил точки над «i» и окончательно определил отношения между нами.

На второй же вечер Андропов, сумел как-то договорится на проходной и привел девушку в вагончик.

Он по-дружбе попросил дать ему возможность пообщаться с ней наедине. Мне это очень мешало — надо выполнить заказ Юрка на пошив чехлов для Жигулей, но я, как воспитанный человек, пошел ему навстречу и спал в ту ночь в боксе.

Каково же было мое удивление, когда на следующий день он явился с новой девушкой и повторил свою просьбу, еще в более наглой форме.

Если в первый день он просил оставить их наедине, то на следующий он попросил меня выйти с ним наружу и предложил поискать место для ночлега.

— Извини, старик. Но тебе снова придется поискать койку, где бы ты мог поспать сегодня ночью. Пока можешь оставаться, но желательно уже часов в девять исчезнуть. Без обид?

— При всем моем уважении. Нет.

— Что нет?

— Нет — значит нет. Я не буду ничего искать. Тебе придется самому свалить со своей новой подругой в девять часов из вагончика.

— Это еще почему? Брось, старик. Вчера же все нормально было? Ты же ушел без вопросов. Что поменялось?

— Это была ошибка.

— А-а-а, понимаю. Ошибка, — он понимающе закивал, — ты денег хочешь. Деньги не проблема.

Андропов полез в карман и извлек оттуда несколько смятых купюр.

— Сколько тебе надо?

— Ты не понял. Я повторяю еще раз: тебе придется самому свалить со своей новой подругой в девять часов из вагончика, чтобы найти. Деньги свои оставь себе. Я в них не нуждаюсь.

Андропов оскалился.

— Слышишь, молодой. Ты что не понимаешь, когда с тобой по человечески разговаривают? Не хотелось бы принимать воспитательные меры, но придется!

Он попробовал отвесить мне унизительный подзатылок, но его рука просто рассекла воздух, там где секунду назад находилась моя голова.

Я среагировал и профессионально увернулся. Ему показалось, что это случайность и он попробовал повторить, но не успел, потому что получил навстречу короткий прямой справа.

Слабый как щелчок удар, все же приземлил его на пятую точку.

Андропов вскипел, он попробовал резко встать.

— Не советую ерепениться, если ты не кмс по боксу или борьбе, я не собирался тебя бить, но если ты еще раз попробуешь поднять на меня руку, то я отправлю тебя в глубокий нокаут.

На этих словах я протянул ему руку, желая помочь подняться и заключить «мир».

Но Константин отпихнул мою руку в сторону и встал, не глядя в мою сторону.

Рука так и осталась висеть в воздухе.

Он направился к вагончику, открыл дверь и позвал девушку.

— Р-а-а-й? А, Р-а-а-й, выходи у нас поменялись планы, пойдем прогульнемся до парка.

Через секунду из дверного проема показалась белозубая Рая.

— Ой, а что там у вас за швейная машинка. Признавайтесь, кто из вас шьет?

Андропов качнул в мою сторону головой.

— Вот у нас молодая поросль если надо, то может и крестиком вышивать, и выточкой строчить.

Он все равно хотел показать, кто тут «хозяин» положения.

Мне стало противно, но я ничего не ответил.

— Ой, молодой человек, — обратилась ко мне Рая, улыбаясь во весь рот, — а вы могли бы мне пошить джинсы, если я принесу отрез?

— Если надо, то пошьет. Пошли. — Андропов обхватил ее за талию и увлек за собой. Она поцеловала Костю в щеку и посмотрела на него почти влюбленными глазами.

— До свиданья. В следующий раз ждите меня с отрезом.

Я сложил руки на груди, провожая эту пару взглядом, попрощался:

— Всего доброго.

Мне стало ее немного жаль. Глупая деваха, которая за джинсы готова на многое. Даже не за джинсы, а за обещание. Знала бы она, что вчера в этом вагончике была точно такая.

Рая исподтишка посмотрела в мою сторону, она заметила мой взгляд и заметно завиляла бедрами. Бедная, она делала это совсем неумело.

Есть девушки, которые способны вилять бедрами, так чтобы их силуэты были различимы и притягательны для взгляда мужчин даже за сотни метров.

У них это получается естественно и непринужденно. Другие же могут стараться, пытаться сделать походку такой чтобы ее фигуру оценили по достоинству.

Но у них все получается наоборот. Рая была именно из таких.

Я ждал их ухода и не заходил в вагончик, потому что опасался, что Константин потащит Раю в бокс, хвастаться нашей машиной.

Мне этого очень не хотелось, потому что у меня есть чувство, что машина его не любит. Она любит нас Славу, Артура, Сашу, Трубецкого и меня, не без этого.

Как в этой компании без меня? С чего я решил, что Сокол любит меня?

Все просто. Потому что я живу здесь неподалеку, каждый вечер после того, как все уходят, я чищу, драю, полирую его кузов и салон, колеса. Слежу за ним. В отличии от Андропова.

Я сохранил за собой привилегию иметь свой ключ от гаража специально для того, чтобы ухаживать за автомобилем Сашиного отца.

Как бы это не казалось смешным со стороны, я пытался заменить его Соколу.

Желто-черный Сокол снова встречал меня каждый вечер своими блестящими, но грустными ободками фар. Тогда, я начинал с ним разговаривать и стирать пыль, которая осела на нем за день.

Сокол наверняка также любит меня, того который держит его в полном порядке, присматривает за ним, следит, чтобы не только снаружи, но чтобы и в подкапотном пространстве было сухо и опрятно.

С первого же дня, с того самого момента, когда он нашло полез в машину в грязных ботинках, я понял, что Константин Андропов был неряхой.

В вагончике он только разбрасывал полотенца, грязные рубашки, носки, белье. Короче, он вносил в наш вагончик, заменяющий дом, беспорядок и грязь. Складывалось ощущение, что поддержание порядка интересовало меня одного.

С утра мне пришлось сгрести все его валяющиеся вещи на кровать. Оставленные повсюду недопитые стаканы с коньяком я вымыл, а мусор в виде оберток от шоколадной плитки, и пустых бутылок пришлось самому вынести на помойку.

Хорошо хоть он убрал свои вещи перед приходом девушки. После этого вечера я твердо решил научить его соблюдать чистоту, если не на всю жизнь, то на время нашего совместного проживания точно.

После того инцидента Константин стал меня побаиваться. Достаточно было вежливой просьбы, максимум двух, для того, чтобы он собирал разбросанные вещи и стал разуваться на входе.

Девушек в вагончик он больше не приводил, за исключением одного случая.

Как-то раз вместе с ним в гости пришла малоизвестная московская поэтесса, которую он подцепил на крючок, рассказами о гонках и их романтической связи со смертью и рисками.

Что-то, а присесть на уши женщинам и часами чесать языком, он прекрасно умел.

Я не сразу понял, как у него получается заводить каждый день знакомства с новыми девушками. Но посидев с ним и поэтессой в вагончике, я оценил его ораторские таланты.

Константин памятуя ситуацию с Раей, заверил, что они зашли скоротать пару часов, и как только он почувствует, что спутница готова, они тут же покинут вагончик.

У меня был свободный вечер и хорошее настроение, поэтому я завалился к себе читать книгу, став невольным третьим собеседником.

Поэтесса по имени Марго, была его ровесницей и старой девой лет тридцати пяти. Она весь вечер с отвисшей челюстью слушала, как Константин заливаться соловьем.

Она скорее была некрасивой, чем красивой, но при желании в ее фигуре все еще можно было отыскать женственные линии.

Они оба накачивались недорогим коньяком,

Маленькие рюмки часто опрокидывались, отправляя содержимое в душу и желудок, словно мужчина и женщина в чем-то соревновались.

При этом Марго внешне выглядела трезвой, как стеклышко.

Пить с ними я наотрез отказался, сославшись на работу и предстоящие тренировки, чем, к своему удивлению, сразу заработал уважение поэтессы.

По ходу беседы выясилось, что Марго девтвенница и пока не собирается расставаться со своей невинностью.

Очень скоро Константин потерял к ней всякий интерес, окончательно опьянел, заснул на полуслове и захрапел на своей койке.

Возникла неловкая пауза, которую нужно было как-то заполнять.

Константин меня не на шутку разозлил, своей выходкой.

Привел гостью, ловелас хренов, а потом слился и оставил ее на меня. К этому моменту бутылка с выпивкой была пуста.

Мы немного поговорили, девушка иногда поглядывала на незадачливого ухажера. Марго явно была шокирована таким исходом и чувствовала не в своей тарелке.

У нее совсем чуть-чуть заплетался язык и можно было сказать, что Андропов проиграл ей эту гонку вчистую.

С дамой что-то нужно было делать и я вызвался ее провожать.

Марго обрадовалась, сообщив, что живет она недалеко в двух станциях метро.

Мы доехали до Октябрьской, дошли пешком до дома напротив французского посольства в котором она жила. По дороге мы болтали о жизни, и она оказалась не

Поэтесса, от женской щедрости, которая как правило была спутницей некоторого количества выпитого алкоголя, и которой я относился с долей подозрительности, пригласила меня на чай.

— Я не могу тебя отпустить просто так, Александр, чай с вареньем и конфетами. Не откажи женщине в слабости, — ее глаза туманились и поблескивали пьяненькими огоньками, — еще у нас в подъезде не горит свет, а я до чертиков боюсь темноты. Мне просто необходимо крепкое мужское плечо и помощь в ввинчивании лампочки.

Мне было трудно разобраться говорит ли она правду, или просто клеит ли она меня. Или и то, и другое одновременно.

После очень долгих уговоров я согласился подняться.

Для обычных москвичей, так же как и для жителей любых других городов и сел страны, в целом, было совершенно нормальным принять подобное приглашение.

Мы поднялись в квартиру и я понял причину ее настойчивости. Поначалу большие четырехкомнатные, видимо цековские, апартаменты скорее напоминали музей, а позже и выставку достижений в области кухонного оборудования.

Для Марго было важно показать, кого «потерял» Константин. Она была уверена, что я завтра буду взахлеб рассказывать, какую шикарную невесту он пролюбил.

В широком коридоре в прихожей стояли дореволюционные антикварные кресла с журнальным столиком.

— Не разувайся, проходи.

— Не могу, по другому воспитан.

— Джентльмены не снимают ботинок.

— Да? Впервые слышу, надо спросить у княза.

— Князь?

— Трубецкой Игорь Николаевич, легендарная личность, руководитель гаража нашей команды. Разве тебе Андропов не сказал?

— Ты серьезно, настоящий князь?

— Ну да, а что тут такого?

— Ты так спокойно говоришь об этом будто в Союзе князья встречаются на улицах через одного. Заходи в залу, я пойду ставить чайник. Не стой в прихожей, как истукан. Чувствуй себя как дома.

— Фииуу-фюють, — издал я протяжный свист, а Марго, удаляясь, лишь рассмеялась. Она осталась довольна произведенным эффектом.

Просторная гостиная, которую Марго обзывала залой меня впечатлила. Посреди комнаты стоял большой дубовый стол.

Над ним висела очень старая люстра из темной меди, витая. — Целое сооружение из труб и ламп, как орган в католическом соборе.

У одной стены находился старинный диван, высокий открытый буфет с выпуклыми ящиками. Здесь же небольшая библиотека, расположенная в книжном шкафу.

В нем вертикально и стояли черные тарелки и блюда с нарисованными на них цветами, рыбами, различными японскими пейзажами.

На самом большом блюде была изображен здоровенный карп.

У стены напротив стоял еще один старый комод, а над ним висела тоже старая, даже местами покрытая трещинами патины, большая картина.

Натюрморт с изображением кучи еды — от рыбы до фруктов. Все это больше напоминало Третьяковку или Пушкинский нежели квартиру, где живут советские граждане. Пусть даже и поэты.

Разглядывая все это, я насупил и почти по щиколотку провалился в огромный ковер с восточным орнаментами.

От неожиданно высокого ворса я даже дернулся и сделал шаг назад.

Мое внимание привлекла стена напротив. Она была по периметру перетянута дубовыми рейками, которые к тому же окаймляли окно во всю ширину и дверь из прозрачного стекла.

Я смотрел за стекло и не мог поверить своим глазам. Я даже зажмурился и ущипнул себя, чтобы убедиться, что я не во сне. Но я не спал.

Ёлы-палы! Охренеть! Такого я не видел даже в кино. За стеклянной дверью находился огромный сад! Настоящий зимний сад! В центре Москвы!

От автора сообщение читателям. 15/112024 10−00. Прода скоро будет, прошу прощения за небольшую задержку.