Сказки Малышки Жюли

Вечер тринадцатый. В мире Грёз

Тем вечером Жюли дежурила у кровати спящего Доктора. Погода была сонливой; капли мягко барабанили в стекло, точно подушечки пальцев по старой дубовой столешнице, и убаюканная дождём Жю невольно задремала в кресле, укрывшись клетчатым пледом. «Жюли, Жюли! Жюли…» — слышала она, и сквозь дрёму ей чудилось, будто это деревья в садике шелестят мокрой листвой и нашёптывают её имя.

Жю встрепенулась и осоловело огляделась. Доктор Тондресс весело смотрел на сонную Помощницу и тепло улыбался.

— Простите, учитель, я, кажется, задремала… — произнесла Жюли и, не удержавшись, сладко зевнула.

— Ты устала, дочка, тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — Доктор снова улыбнулся, напомнив Жю кота. — Ступай-ка и хорошенько выспись.

— Но как же?.. Я не могу оставить вас одного, — растерялась Жюли.

Доктор Тондресс по-детски прыснул в кулак.

— Иди, иди, ничего со мной не случится! Только вот… — он на мгновение замолчал, будто прислушивался. — Думаю, сначала тебе нужно выполнить одно важное дело: девочки уже заждались сказку, — Доктор Тондресс посмотрел на изумлённую Жюли смеющимися глазами. — Отправляйся к девочкам, а потом — спа-а-ать, — он едва заметно кивнул, и Жюли растворилась в воздухе, переносясь прямо к дверям палаты.

«Никогда, никогда и ни за что я не привыкну к его штукам с перемещением!» — недовольно подумала Жюли, поворачивая ручку двери. В ту же секунду она была окружена и крепко заобнята подопечными: пока Помощники пытались привести Доктора Тондресса в чувство, девочки обходились без сказок — Жю просто не хватало свободного времени.

— Ура! Ты пришла! — радостно пищала Дракоша. — Ты расскажешь нам о приключении Доктора и о том, как вы его спасли?

— Непременно! — кивнула Жюли.

Это произошло чуть больше двух недель назад. Была поздняя ночь, но Доктор Тондресс не спал: он сидел за столом в своём кабинете и писал письмо для семьи Дани. Обычно этим занимался Брюно, а Доктор только ставил свою подпись и печать — очень уж он не любил нудную и рутинную работу, — но в этот вечер Док взялся за написание письма сам.

«Уважаемые родители! — выводил Доктор Тондресс своим витиеватым почерком. — Спешу сообщить, что ваша дочь накануне пережила сильное душевное потрясение и теперь нуждается в скорой чудесной помощи. Сейчас она находится в «Приюте Доктора», и мы с Помощниками приложим все усилия, чтобы она поскорее обрела своё душевное равновесие и вернулась к своей семье. Вы же в любой момент можете связаться со мной — вам стоит только мысленно обратиться ко мне и задать вопрос, и я тотчас же явлюсь и с удовольствием отвечу вам и разъясню все ваши сомнения…»

Сложно поверить, что какое-то письмо способно успокоить родительское сердце и убедить, что ребёнок в полной безопасности и в надёжных руках, но всё дело было в волшебных чернилах: стоит только взгляду пробежать по строкам, написанным такими чернилами, как весь текст воспринимается, как непреложная истина. Кроме того, Доктор Тондресс ставит в конце письма свою уникальную печать — она обладает чудесным свойством усмирять тревогу и внушает веру только в самое хорошее, доброе и светлое.

Доктор Тондресс подписал письмо, достал из верхнего ящика печать и, подышав на неё, оставил на бумаге оттиск. Убедившись, что печать, на мгновение став объёмной, обрела свою силу, он заклеил конверт и легонько подул на него — письмо, встрепенувшись, словно живое, взлетело и, совершив круг по комнате, вылетело в форточку.

Доктор, следивший взглядом за конвертом, вдруг обернулся, привлечённый лёгким шумом. В воздухе между столом и диваном висел почти прозрачный силуэт женщины, и Док сразу узнал свою давнюю знакомую Фантазию, царицу страны Мечты. Она протянула к нему руки, в глазах читалась мольба о помощи.

— Фантазия! Что случилось? — вскочил Док. Папка, задетая локтем, слетела на пол, рассыпая вокруг исписанные листы и вкладыши.

— Доктор Тондресс, помоги! Мираж напал на мою страну и отнял Изумрудный камень! У нас больше нет сил сопротивляться… Ты — единственная наша надежда! — выкрикнула царица Фантазия и исчезла.

Не медля ни секунды, взволнованный Доктор схватил свою шляпу и тут же исчез, переносясь в мир Грёз. Часы пробили трижды, и в кабинете воцарилась тишина — только ветер едва слышно шелестел рассыпанными по полу листами бумаги.

Доктор Тондресс оказался на самой границе мира Грёз — в Чудном лесу, возле Спящего колодца, через который добрые дримы[10] и злые кошмары каждую ночь отправлялись в сны людей. Чудной лес мало чем отличался от обычного земного леса, разве что деревья в нём ходили друг к другу в гости на бокальчик свежей утренней росы и громко хохотали над новой шуткой, которую дримы приносили из мира людей.

Сразу за лесом начиналась Пустыня забвения. Проходя через Пустыню к Спящему колодцу, дримы и кошмары брали горстку волшебного песка с собой и с его помощью навевали на людей сон: белые песчинки попадали в глаза — и веки тяжелели; касались лба — и все мысли уходили прочь, уступая место сонному забвению.

Белые песочные барханы напоминали ослепительную сахарную глазурь, стекающую на блюдо праздничного торта. Так и чудилось, что вот-вот прибежит какой-нибудь сорванец, соберёт всю глазурь пальцем, облизнет, зажмурится, причмокнет языком и поскорее умчится прочь, никем не пойманный за руку. Поди-ка, догони!

Так подумал бы любой из нас, окажись он в Пустыне, однако Доктор Тондресс всегда считал её жутким местом. Волшебный песок, что так красиво сверкал на солнце, был не чем иным, как разрушенными надеждами и несбывшимися мечтами. Доктору невыносимо было видеть, как они, некогда яркие, живые и искренние, словно детский смех, окостеневали, иссыхали, крошились и в конце концов становились песчинками под ногами.

Всякий раз, когда Доктору выпадало идти через Пустыню, по его спине бежали мурашки: здесь никогда не дул ветер, но песок перетекал под ногами, словно живой, и его шуршание тонкими струйками проникало в самые уши: «Забытые! Забытые…» — шелестело и нашёптывало вокруг, сбивая и путая мысли. Хотелось лечь и уснуть вечным сном, и самому обратиться в ничтожную пыль. Встряхнувшись, Доктор Тондресс прибавил шагу, чтобы поскорее добраться до Сказочной рощи, и облегчённо вздохнул, когда его нога ступила на твёрдую землю и зелёную траву.

Он и раньше очень любил гулять по тропинкам рощи, а её обитатели, в свою очередь, всегда были рады Доктору. И в этот раз к нему сразу с приветствиями подбежала пара единорогов и фавн, пролетела над головой настоящая Баба-Яга в тяжёлой ступе:

— Здравствуй, Доктор Тондресс! — крикнула она, и Док помахал ей, но не остановился поболтать — очень уж торопился.

За деревьями послышался жуткий треск и раздалось грозное рычание, от которого пригнулись верхушки деревьев, но Доктор Тондресс и бровью не повёл: он прекрасно знал, что так рычать может один лишь Дракон, его давнишний друг.

— Эй, Филимон, только не вздумай дышать на меня огнём! — крикнул Док, и из-за макушек деревьев показалась драконья голова, увенчанная костяными наростами, словно короной.

— Доктор Тондресс! — обрадовался дракон. — Наконец-то! Ты пришёл выгнать Миража? Давно пора! Очень уж мы боимся, что после страны Мечты он и до нас доберётся.

Доктор пообещал, что сделает всё возможное, чтобы вернуть Фантазии её страну и изгнать бессовестного захватчика. Он прекрасно понимал, что обитатели Сказочной рощи напуганы, но поделать с Миражем и его кошмарами ничего не могут: даже огненная мощь дракона не причинит им никакого вреда.

Сказочные существа проводили Доктора до границы рощи и пожелали ему удачи. Они не могли пойти с ним дальше или доставить прямиком ко дворцу Фантазии: Филимон сообщил Доктору, что Мираж наложил на границы захваченной страны заклинание, и теперь жителям Сказочной рощи туда хода нет.

Доктор с ужасом шёл через некогда светлые земли страны Мечты и не узнавал их: на облачных домиках добрых дримов стояли решётки, то здесь, то там мелькали кошмары Миража, похожие на чудищ; небо, прежде бывшее всех цветов радуги, теперь было затянуто мрачными чёрными тучами, и колокольчики на шапочках дримов, нежно звенящие на лёгком ветерке, теперь молчали.

Глядя на все разрушения, Доктор Тондресс впервые в жизни понял, что поторопился на зов царицы Фантазии: он так спешил, что даже не взял с собой ни серебреное зеркальце, ни белую свечу. Если поджечь эту свечу и поднести её к зеркальцу, свет и искры, отражённые в зеркале и подпитанные серебром, становятся в тысячу раз ярче и мощнее и способны обратить в камень даже самый страшный кошмар.

Так что же, возвращаться назад? Снова идти до Чудного леса — это слишком долго, а помощь Фантазии нужна незамедлительно. Он корил себя за этот неразумный поступок и лихорадочно соображал, что же можно придумать и как спасти страну Мечты от захватчиков.

К несчастью, кошмары прознали о том, что Фантазия позвала на помощь Доктора Тондресса, и тут же доложили своему королю. А с Доктором у вредного короля были давние счёты: Мираж не забыл, как тот однажды едва не уничтожил его и всех его кошмарных слуг. Теперь его кошмарное величество ходил по тронному залу завоёванного дворца Фантазии, опираясь на жезл, увенчанный потускневшим и помутневшим Изумрудным камнем, и думал, как же одолеть такого сильного мага и волшебника. Внезапно он остановился, и из его уродливой пасти вырвался клокочущий хохот.

— Великий Доктор Тондресс! Что ж, пусть я не смогу тебя уничтожить, зато могу заточить в мире Грёз на веки вечные, и тогда уже никто, никто не помешает мне использовать Изумрудный камень! — Мираж злобно ухмыльнулся. — Эй, вы, кошмарные слуги! Несите из подвала туманные цепи, обрядите в них Доктора и тащите его сюда, пред мои тёмные очи!

И в тот момент, когда Доктор Тондресс корил себя за неразумный поступок и лихорадочно соображал, что же можно придумать и как спасти страну Мечты от захватчиков, шестеро страшных кошмаров напали на него. Это произошло настолько внезапно, что Доктор не успел даже ахнуть, как его шея, руки и ноги были скованы туманными цепями. Хохочущие и улюлюкающие кошмары унесли сопротивляющегося Доктора и через несколько мгновений бросили на пол тронного зала, где восседал на троне король Мираж.

— А-а, Доктор! Давно мы с тобой не виделись, не так ли? Как цепи? Не жмут? — ехидничал Мираж. — Не правда ли, они очень удобные — будто созданы для твоих рук?

— Отпусти меня, Мираж! Освободи страну Мечты! Иначе ты пожалеешь! — крикнул ему Доктор, но Мираж лишь захохотал в ответ.

— Бросьте его в подземелье! — приказал король своим слугам, и те тут же исполнили волю своего повелителя.

Кошмары заперли Доктора Тондресса в темнице на крепкий замок и ушли, а Доктор окликнул Фантазию: он заметил царицу, когда стражники вели его по узким коридорам подземелья. С большим трудом она подняла голову и посмотрела на Доктора пустым взглядом, будто вся радость и счастье ушли из них вместе со слезами.

— Доктор Тондресс… Тебя схватили… Ты был нашей последней надеждой… — она обессиленно опустилась на холодный пол.

Её голос, прежде звонкий и хрустальный, теперь был тусклым и безжизненным.

— Фантазия! Я обязательно что-нибудь придумаю! Я освобожу тебя и твоё королевство! — сказал ей Доктор, схватившись за холодные ржавые прутья, но царица лишь закрыла лицо руками.

«Нужно связаться с Помощниками, пусть пришлют сюда свечу и зеркало, — думал Доктор, безуспешно пытаясь прорваться в сны Помощников. — В чём дело? Неужели они совсем не спят?» — недоумевал он.

Доктор был прав: мы почти перестали спать с тех пор, как обнаружили, что он исчез, не сказав никому ни слова, и эликсир, приготовленный Элен и Брюно, помогал нам держаться на ногах и не засыпать на каждом шагу. Мир Грёз был последним местом, о котором мы могли подумать, направляясь на поиски Доктора.

Здесь, в реальном мире, уже прошло больше недели, но Доктор не знал об этом: ему казалось, что он провёл в темнице всего несколько часов, может быть, один день, не больше. Вскоре он потерял счёт времени, а вместе с ним и всякую надежду на помощь своих друзей.

С каждым разом попытки связаться хоть с кем-нибудь из нас давались Доктору всё труднее. Туманные цепи делали своё дело: забирали его энергию и силу, и вскоре он уже с трудом мог подняться на ноги и всё чаще терял сознание. Царица Фантазия, сквозь прутья решётки глядя, как Доктор тает на глазах, плакала всё горше, но помочь ему ничем не могла.

И вот однажды, находясь где-то между сном и былью, Доктор Тондресс чётко услышал чьи-то голоса: «Доктор! Доктор, вернитесь к нам! Где же Вы, Доктор Тондресс?» Очнувшись, он догадался, кто его зовёт и чьи голоса он слышит. В очередной раз укорив себя в несообразительности, он, собрав свои последние силы, отправил весточку свои подопечным, а потом в беспамятстве рухнул на холодные камни.

«Надеюсь, они поймут…» — мелькнула его последняя мысль.

— А потом мы рассказали всё вам! — Дракоша нетерпеливо подпрыгнула на кровати и хлопнула в ладоши, радуясь, что и она, и её подружки так помогли Доктору Тондрессу.

— Точно! — Жюли согласно прищёлкнула пальцами. — И мы, конечно, решили одолеть злого Миража и выручить нашего Доктора…

Мы не знали, сколько времени Доктор Тондресс провёл в плену у Миража. Это здесь прошло без малого две недели, а там — день, месяц, год, пять минут? Элен, чаще всех нас помогавшая Доктору во снах других людей, быстро собрала всё необходимое.

Однако мы, в отличие от Доктора Тондресса, могли попасть в мир Грёз лишь уснув. Наверное, именно поэтому и оказались не в Чудном лесу, как он, а сразу в стране Мечты. Никто не остановил нас и не помешал, и мы беспрепятственно добрались до дворца, а там уже нас поджидал Мираж.

— А-а-а, вот и Помощнички объявились! За Доктором пришли? — зло засмеялся повелитель кошмаров.

Он приблизился к Элен и коснулся её подбородка, заставив поднять голову и посмотреть ему в глаза.

— Ну здравствуй, моя дорогая и единственная, — он криво усмехнулся, и я своими глазами увидела, как уродливый монстр вдруг превратился в симпатичного кареглазого юношу. Элен же и вовсе оцепенела: она будто вновь стала юной девушкой, влюблённой в паренька из собственного сновидения, и тот кошмар, что она пережила, снова возродился в памяти.

Патрик и Гару, заметив это, поспешили к Элен и отвели её подальше от Миража, который, впрочем, и не препятствовал Помощникам. Она благодарно сжала руки своих друзей и знаком показала, что с ней всё в порядке, но Патрик и Гару на всякий случай заслонили её собой, и Мираж больше не смел приближаться.

— Мираж! Отпусти Доктора Тондресса! — потребовал Брюно. — С нами тебе не справиться!

— Это почему? — прищурился Мираж, возвращая свой прежний облик. — А если я и вас в туманные цепи закую?

— Давай! Попробуй! — с вызовом сказал Патрик, гневно сжимая кулаки. — Заодно и с Доктора их снимешь!

— Ах, какие всезнающие ребятки! И это им известно! — всплеснул руками Мираж и кивнул своим слугам. Они попытались заковать нас в обычные цепи, но они прошли сквозь наши руки.

— Ох, я совсем забыл! Вы же тут не более, чем призраки… — озадачился Мираж, а потом ухмыльнулся. — Впрочем, вы мне не страшны ни в каком виде. Только Доктор Тондресс, его свеча и зеркало…

Мы растерянно переглянулись и вдруг услышали звонкий и чуть дрожащий голосок Элен.

— Ты об этом, Мираж? — в руках она держала серебреное зеркальце и белую свечу — вещи, позабытые Доктором на свою беду.

Злобный король вздрогнул и с плохо скрываемым ужасом посмотрел на Элен.

— Верни Доктора Тондресса, — велела она ему. — Иначе я зажгу свечу, и ты вместе со всеми твоими кошмарами обратишься в камень! А уж я постараюсь, чтобы от вас и пылинок не осталось!

Я с восхищением смотрела на неё: куда только девалась испуганная девушка, боящаяся своего самого страшного сна! Решительная и смелая Элен, словно победоносное знамя держащая в руках серебреное зеркальце и свечу, была воистину прекрасна!

Мираж с трудом отвёл взгляд от страшного оружия в её руках и скорчил мину, будто кто-то наступил ему сразу на обе ноги.

— Если ты убьёшь меня, моя дорогая, то никогда не снимешь с Доктора туманные цепи, — Мираж скрестил руки на груди.

— Ничто не помешает нам обращать в камень всех твоих кошмаров по одному, — сказала я. — А без них ты беспомощен и совсем не страшен. Ты не сможешь помешать нам вызволить Доктора Тондресса из темницы и заставить тебя снять цепи. Мы же предлагаем тебе отпустить его и вместе со всем твоим воинством убраться отсюда подобру-поздорову.

Мираж с ненавистью посмотрел на меня — уж не знаю, как я только выдержала этот тяжёлый взгляд! Зато прекрасно поняла Элен: чёрные глаза Миража действительно будто сковывали душу, сея в ней семена страха.

— Приведите Доктора! — нехотя приказал он солдатам-кошмарам.

Они исполнили повеление короля, и через пару минут мы увидели нашего Доктора Тондресса: он был бледным, словно простыня, серый туман струился по рукам и ногам, подбираясь всё ближе и ближе к самому сердцу, и я буквально видела, как этот туман понемногу вбирает в себя жизнь Доктора, а он не может этому помешать. Мы с Элен кинулись к Доктору, но какая-то неведомая сила оттолкнула нас. Мираж расхохотался:

— Пока цепи на Докторе, вы не сможете приблизиться к нему!

— Так сними их! — топнула ногой Элен.

— Не могу, — будто бы виновато развёл руками король, но сам торжествовал.

— Мне надоели твои фокусы, Мираж! — грозно сказала Элен и одной только силой мысли заставила фитилёк свечи загореться. Этот живой и весёлый огонёк казался настоящим чудом посреди тьмы, что навлёк на страну Мечты Мираж.

Злой король отпрянул от света.

— Погаси! Погаси его! — завизжал он, закутываясь в свою мантию, и, когда Элен затушила свечу, добавил уже нормальным голосом: — Цепи эти закрыты на три замкá, каждый замо́к заперт на ключ-загадку. Если отгадаете все три ключа-загадки, замки́ разрушатся, а если нет… Доктор ваш умрёт!

— Не тяни время, Мираж, — перебил его Люк, нахмурившись. — Загадывай свои загадки!

— Ну что ж! Вот вам первая загадка: этот сундук дырявей решета: что ни положи — утечёт.

Мираж взгромоздился на трон, хлопнул в ладоши, и перед ним появились песочные часы.

— У вас есть три минуты, Помощники!

Мы перебирали возможные ответы, но ни один из них не казался нам верным. Время близилось к концу, мы злились на собственную недогадливость, а Мираж злобно хохотал, чем мешал нам ещё сильнее. Тут произошло то, чего мы не ожидали: Доктор поднял голову и посмотрел на нас пронзительным взглядом.

— Его мысли, не ваши! — выдохнул он и вновь потерял сознание, повиснув на руках стражников-кошмаров. Мы озадаченно переглянулись, не понимая, что же хотел сказать нам учитель.

— Он прав! — Брюно хлопнул себя по лбу. — Загадка простая, но мы должны рассуждать, как Мираж, иначе никогда не отгадаем!

Мы воспрянули духом. И действительно, ответ нашёлся почти сразу же, и Брюно вышел вперёд, когда в часах ещё оставалось немного песка.

— Это память, Мираж, — уверенно сказал он, и в тот же миг один замо́к на туманных цепях развалился, а мы обрадованно обнялись.

— Рановато радуетесь, — проворчал король кошмаров. — Вот вам вторая загадка: цена великому сокровищу — ломаный грош. И в этот раз лишь две минуты на размышление, — злорадно добавил он.

Часы снова перевернулись, но мы с лёгкостью нашли ответ: когда мы смотрели на вещи глазами самого Миража, отгадывать его загадки оказалось совсем уж простым делом.

— Наш ответ: любовь, — сказал Брюно, с усмешкой глядя на Миража, и ещё один замо́к исчез с цепей, опутавших нашего Доктора.

— Третья загадка, Помощники, — сквозь зубы процедил Мираж, угрюмо взирая на нас с чужого трона. — Больше, чем горы, полней, чем море, сильней, чем вера. Что это? Одна минута, шестьдесят песчинок!

Песочные часы перевернулись во второй раз, но этого не потребовалось: мы уже знали верный ответ.

— Время ещё есть! — Мираж постучал костяшками пальцев по стеклу часов. — Может, стоит подумать получше?

— Нет, мы больше не будем ждать! Ответ на твою загадку — страх, — голос Брюно раздавался звонким эхом в большом зале дворца.

Разрушился третий замо́к, но, вопреки нашим ожиданиям, цепи всё ещё опутывали руки и ноги Доктора Тондресса.

— Как это понимать, Мираж? — нахмурился Брюно. — Ты сказал, что Доктор будет свободен, если мы отгадаем твои загадки!

— Нет, я сказал, что замки́ откроются! — со злым торжеством смеялся Мираж. — Не так-то просто снять туманные цепи, если они уже почуяли вкус человеческой души! Впрочем… Если кто-то из вас добровольно станет моим пленником, то цепи примут эту жертву и отступят от Доктора Тондресса. Но тому, кто пойдёт на это, конечно, не поздоровится. Итак, кто-нибудь?..

Мираж ещё не успел договорить, как все мы не сговариваясь сделали шаг вперёд.

— Я останусь! — шесть голосов разом разнеслись по тронному залу.

Цепи рванулись вперёд, освобождая Доктора, но, не долетев до нас, вдруг растаяли, как утренняя дымка.

Док, не приходя в себя, повалился было на пол, но Гару и Люк подхватили его под руки.

— А почему цепи не заковали нас? — тихонько спросила я у Патрика.

— Не смогли решить, которая из шести жертв самая симпатичная и вкусная, — хмыкнул он. — Если бы вызвался кто-то один, он, без сомнения, тут же оказался в тумане по самые уши. А так их просто разорвало от жадности!

— Ваша взяла! Можете убираться отсюда! — Мираж был в ярости.

— Ну уж нет, Мираж! — выступила вперёд Элен; её глаза метали молнии. — Мы не уйдём! Ты немедленно освободишь Фантазию и всех придворных, вернёшь ей Изумрудный камень, а после навсегда покинешь страну Мечты!

— С чего бы мне так поступать? — Мираж был искренне изумлён. — Я победил Фантазию, теперь её королевство принадлежит мне, и этот Изумруд — мой трофей.

— Мне опять зажечь эту свечу? — сурово спросила Старшая Помощница — таким голосом обычно строгие мамы заставляют непослушных детей убрать игрушки в комнате.

— У нас не было такого уговора, Помощница! — король в ярости подскочил к Элен, но та и бровью не повела. — Вы требовали Доктора, я вернул вам его! Выметайтесь отсюда, пока я не передумал!

— Не то что, Мираж? — усмехнулась Элен, глядя ему прямо в глаза.

Мираж замахнулся, чтобы ударить, но не смог даже дотронуться до Элен: она уже не боялась его, и у Миража больше не осталось над ней никакой власти — и это внушало повелителю кошмаров куда больший ужас, чем свет белой свечи.

Закричав, Мираж подобрал полы своей мантии, обратил её в крылья и вылетел из дворца прочь, пробив в крыше знатную дыру. Следом за ним улетели и кошмары, а мы поспешили освободить из подземелья Фантазию и её приближенных. Они благодарили нас и просили остаться на праздник по случаю освобождения от Миража, но мы были обеспокоены состоянием Доктора и торопились покинуть мир Грёз.

— Доктор Тондресс сможет вернуться в ваш мир лишь через Спящий Колодец в Чудном лесу. Вы сами не справитесь: в лес могут войти лишь жители мира Грёз и те, кто пришёл сюда не во сне, как Доктор, — сказала Фантазия.

— Что же нам делать? — нахмурился Брюно.

— Мои добрые дримы доставят Доктора Тондресса к Чудному лесу и проведут через Спящий колодец. А вы можете отправиться домой и ждать возвращения Доктора в «Приюте». Ваша помощь в том мире ему очень пригодится.

Несколько придворных дримов поклонились королеве, звеня золотыми колокольчиками на шапочках, и вызвались помочь Доктору. Мы переглянулись.

— Поступим вот как, — Брюно задумчиво потёр лоб. — Элен, Жюли, вы вернётесь домой, а мы вчетвером отправимся с дримами до Чудного леса и проследим, чтобы в дороге все обошлось благополучно — вдруг Мираж опять задумал какие-то козни. Как только Доктор вернётся домой, вы нас разбудите.

— Возьмите мою карету, — предложила Фантазия, — так вы доберётесь до леса гораздо быстрее, — царица хлопнула в ладоши, и к крыльцу подали королевский экипаж.

Мы тепло попрощались с Фантазией, Элен отдала Заму свечу и зеркало, а Гару и Люк осторожно уложили Доктора на мягкое сиденье экипажа. Всё было готово к отправлению, и Брюно напоследок поблагодарил Фантазию, но та перебила его:

— Это мне нужно век благодарить всех вас за помощь! — правительница страны Мечты улыбнулась; в руках она держала свой жезл, и Изумрудный камень, венчавший его, снова ослепительно сверкал.

Проводив карету до дворцовых ворот, мы с Элен покинули мир Грёз и проснулись там же, где и уснули: в кабинете Брюно, рядом с крепко спящими друзьями. Там, во сне, они всё ещё ехали к Чудному лесу вместе с дримами и нашим бедным Доктором, а нам же выпала доля оставаться в неведении и ждать. Время шло, а Доктор всё не появлялся, и мы очень переживали за наших друзей; я хрустела костяшками пальцев, а Элен ходила кругами вокруг стола Брюно.

— В чём же дело? Почему так долго? — то и дело спрашивала она.

— А что за Спящий колодец, о котором говорила Фантазия? — спросила я, чтобы отвлечь её хоть немного.

— Всего лишь дверь между нашими мирами, — Элен нервно пожала плечами. — Дримы через него проникают в сны людей и возвращаются домой, и Доктор точно так же попал из своего кабинета прямо в мир Грёз…

Вдруг Элен замерла на месте, как громом поражённая, а потом побежала в кабинет Доктора, благо, смежная дверь была незаперта.

— Жюли! Он здесь! Как же я сразу не догадалась! Он вернулся! — услышала я её радостный голос и поскорее разбудила Помощников.

— Ну? Что? — вразнобой начали спрашивать Гару, Люк, Патрик и Брюно. — Получилось?

— Всё в порядке, Док дома, — обрадовала я друзей, и мы поспешили следом за Элен в кабинет учителя.

— Вот так, девочки, — Жюли улыбнулась. — Что было дальше, вы и сами знаете.

— Как хорошо, что всё хорошо закончилось! — вздохнула Джулай. Всю историю она кусала костяшки пальцев — так сильно переживала за Доктора и Помощников. — Пусть Доктор Тондресс поскорее выздоравливает!

— Вот увидишь, так и будет, — кивнула Жюли.

— До чего же странные загадки были у этого Миража, — призадумалась Даня. — Я бы ни за что не смогла отгадать!

— Да, загадки мудрёные, — согласилась Малышка Жю. — Ведь всё то, что нам с вами кажется прекрасным, Мираж называет уродливым, и наоборот. Именно поэтому человеческая память казалась ему дырявым решетом, любовь — никчёмной безделицей, а страх, напротив, самым сильным и могучим чувством.

Девочки обдумывали её слова, а Жюли поднялась и погасила свет.

— Ну что ж, я пойду, вам же пора спать! Добрых вам снов! — выйдя из палаты, она отправилась в свою комнату на втором этаже «Приюта», чтобы, как и советовал Док, хорошенько выспаться.