Системный Кузнец III

Глава 2

Мужик не оставил платы за клинок — понял это, когда его силуэт растворился на улице. Что ж, по всей видимости, расплатится позже, и не медяками, а чем-то другим: помощью, советом или защитой.

Странно признавать, но сама возможность поработать с этим клинком уже была достойной платой. Во-первых — на практике опробовал рискованную технику холодной проковки лезвия, и та сработала. Во-вторых — прикоснулся к отличной стали, почувствовал её и понял, как она отзывается на камень. Я держал в руках образец настоящего мастерства — думаю, такой человек, как Йорн, найдёт способ рассчитаться.

Хотя, с другой стороны, пара десятков лишних медяков мне бы сейчас точно не помешала. Но как есть, так есть — что теперь поделаешь.

У всего этого разговора были и другие, куда более важные последствия.

Во-первых — я не знал, расскажет ли одноглазый кому-то ещё о том, что видел? Если да, то слух о «практике-самородке» может полететь по деревне стремительно и обернуться самым неожиданным образом. Это могло привлечь как союзников, так и новых, куда более опасных врагов, чем Ориан.

Во-вторых — что охотник имел в виду под «помощью»? Как будет выглядеть это обучение? Он будет гонять меня по лесу вместе с охотниками? Или это будут индивидуальные занятия? И какая ему от этого выгода?

И тут вспомнил, что Йорн-то видит во мне не Дмитрия — спасателя из другого мира, а Кая — сына Арвальда, своего погибшего товарища.

И с этой перспективы всё виделось уже иначе. Конечно, мужчину могла грызть вина за то, что два года игнорировал и презирал мальчишку, в котором, как оказалось, дремала сила. А теперь, увидев искру, хочет поучаствовать в моей жизни, искупив прошлое безразличие.

Гадай не гадай, а только время покажет, какие круги по воде пойдут от этого брошенного в озеро камушка. А пока у меня была пустая кузница, заказ для Гретты и целый день для работы.

Вздохнул и ещё раз окинул взглядом кузню. Первоочередная задача — создать хороший молот. Но смогу ли сделать это один, без молотобойца? Самому качать мехи, потом бежать к наковальне, пока заготовка не остыла, держать клещами в одной руке и бить молотом в другой — та ещё задача. Но на пороге пока не появилось ни одного кандидата.

Лёгкое нетерпение заставило подойти к выходу. А не идёт ли кто случайно? Почти машинально двинулся к двери, толкнул и выглянул на моросящую дождём улицу.

Выглянул довольно стремительно и тут же замер.

Прямо перед кузней, прислонившись к стене под навесом крыши, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, стоял мальчишка — маленький и тощий, как голодный щенок. Спутанные волосы, исхудалое и чумазое лицо. Но первое, что бросилось в глаза — это его ноги — на тех было нечто, что когда-то было ботинками, а теперь превратилось в растерзанные в клочья тряпки, едва держащиеся на ступне.

Парень увидел меня, глаза расширились от дикого ужаса. На секунду пацаненок замер, а затем, как ошпаренный, развернулся и бросился бежать вверх по скользкой улице, не оборачиваясь.

Ага! Так вот он, шпион!

— Эй! — крикнул вслед громко. — А ну вернись! Я тебя запомнил!

Пацан вздрогнул, но скорости не сбавил.

«Ах ты… поймаю — и узнаю, кому прислуживаешь,» — пронеслось в голове, и я, не колеблясь ни секунды, рванул за ним вверх по улице, оставив кузницу нараспашку. «Надеюсь, медяки не стащат,» — проскочила запоздалая мысль.

Пацанёнок бежал быстро — видно было, что жизнь научила его уносить ноги. Но я был быстрее, вторая ступень «Закалки» и та самая «пиковая сила» придали телу такое бешеное ускорение, что едва справлялся с координацией. Никогда в жизни так не бегал — ни в детстве, ни на учениях, когда сдавали спринтерские нормативы.

Бросил мимолётный взгляд на ноги — те двигались сами по себе, переставляясь с такой скоростью, что почти сливались пятно. Под ногами грязь и слякоть, но бежал так, словно её и не было, инстинктивно находя опору на скользкой поверхности.

Паренёк не успел даже свернуть на узкую тропинку между домами, как я уже оказался в двух метрах за его спиной. Тот обернулся, бросил безумный от ужаса взгляд, и глаза чуть не вылезли из орбит. Видимо, мальчишка понял, что спасаться бегством бессмысленно.

Он резко затормозил, ноги поехали по грязи, и мальчёнка покатился кубарем по земле. Не успев остановиться, сжался в плотный комок, закрывая голову худыми руками, и практически взвыл:

— Не бей! Не бей! Пожалуйста, не бей!

Резко остановился, даже не запыхавшись, и, честно говоря, на несколько секунд вообще забыл про него, поражаясь собственной скоростью — внутри всё гудело от адреналина и восторга.

Прошло несколько секунд, прежде чем вернул фокус на дрожащий комок у ног. Подошёл к нему и опустился на корточки, стараясь, чтобы движения были не угрожающими.

— Эй, эй! Не бойся ты, пацан. Всё нормально, — сказал как можно спокойнее. — Не буду я тебя бить.

Но тот лишь бесконтрольно дрожал, не решаясь поднять голову и показать лицо.

— Успокойся, тебе говорю. Слышишь? Успокойся.

Осторожно коснулся его рук, но тот вздрогнул, как от удара, и пришлось тут же убрать ладонь. Сидел на корточках под дождём и ждал, пока парень немного выдохнет. Периодически озирался — нет ли вокруг любопытных глаз, но улица была всё ещё пуста. Мелкий дождик заливал грязную одежду и спутанные волосы паренька, а я его практически не замечал.

Вдруг, откуда ни возьмись, из-за угла ближайшей лачуги с кудахтаньем выбежала курица, преследуемая разъярённым петухом. Они с криками промчались мимо нас, подняв веер грязных брызг.

Парень от неожиданности дёрнулся и слегка приподнял голову, убрав одну руку. Показался испуганный глаз, обрамлённый слипшимися от грязи ресницами. Взгляд впился в меня, изучающе и с дикой опаской. Я постарался сделать максимально безобидное лицо.

— Всё нормально, — сказал снова. — Я знал, что за мной кто-то следит.

— З-знал? — дрожащим голосом выдохнул мальчишка.

— Тебя как звать-то? — спросил его просто.

— Б-б-брик, — заикаясь, выцедил пацаненок.

— Брик. Ясно. Я — Кай. — Протянул открытую ладонь. — Вставай давай. Пойдём в кузню, поговорим. Там тепло и сухо.

Мальчонка смотрел на руку так, будто это была змея, готовая вцепиться в лицо. Колебался, но, увидев, что ничего страшного не происходит, что я выгляжу совершенно спокойно, парень неуверенно протянул худую ручонку. Аккуратно сжал его пальцы и плавно поднял на ноги.

Брику на вид лет девять, может, десять. Поднявшись, тот съёжился, втянул голову в плечи и уставился себе под ноги, продолжая дрожать от холода и страха.

— Пошли, — сказал мягко и кивнул в сторону спуска с холма.

Дождался, пока пацан сделает первый шаг, и двинулся рядом с ним.

Паренёк несмело переступил порог кузни. Здесь, в замкнутом пространстве, полном теней и запаха металла, Брик ещё больше сжался, будто атмосфера вдавливала его в землю. Может, он думал, я специально заманил сюда, чтобы избить? Не знаю. Прикрыл дверь, и от стука засова мальчишка вздрогнул и резко обернулся. Смотрел на меня, и в больших глазах блестели слёзы. Мальчик сглотнул, пытаясь их сдержать.

Бросил взгляд на табурет у стены и, уже шагая к нему, чтобы сесть, вдруг вспомнил, как на этом самом месте сидел Гуннар, а я стоял, и тело Кая дрожало от страха. Роли поменялись — теперь я был в роли старика, вот только не злился на мальчугана, да и за что на него злиться? По одному виду было ясно, что доля в жизни тому досталась не лучшая.

Сел, отряхнул грязные руки о штаны и уставился на паренька. Тот стоял, съёжившись, как провинившийся котёнок, которого вот-вот ткнут носом в лужу.

— Слушай, — начал как можно спокойнее. — Я же сказал, что не трону тебя. Ясно? Можешь успокоиться. Мы просто поговорим, и всё. Хорошо?

Брик шмыгнул носом и судорожно кивнул.

— Вот и отлично. — Сделал паузу. — Давно следишь?

Его глаза тут же забегали по сторонам, ища выход.

— С… с… с самого того дня… к-когда ты вернулся из шахты…

Едва произнеся слова, мальчишка будто осознал, что заговорил лишнего. Глаза расширились от дикого ужаса.

— Н-нет! Нет! Я ничего не скажу! Мне нельзя! Лучше убей! — взвыл Брик, и плотина прорвалась. Мальчик закрыл лицо руками и расплакался навзрыд, сотрясаясь худым тельцем.

— Эй-эй, спокойно! — Тут же поднялся, вытянув руки в примирительном жесте. — Тихо. Тихо. Я не собираюсь тебя убивать.

Но паренёк уже не слышал — плакал выплёскивая накопившийся ужас. Вот же блин, этого только не хватало. Тяжело вздохнул и вновь сел, решив дать время. В прошлой жизни видел достаточно истерик — иногда лучшее, что можно сделать — подождать, пока буря сама утихнет.

Через минуту или две всхлипы пацанёнка стали реже, и тот наконец замолчал.

Смотрел и пытался придумать, как подступиться. Угрожать? Бить? Но это всего лишь ребёнок, загнанный в угол.

— Слушай, — начал спокойно. — Вариантов тут немного. Я вернулся из шахты и сразу после этого за мной стали следить. Значит, это рудознатцы, так? Это Борг тебя заставил?

Мальчик резко поднял голову, и на чумазом лице отразилось изумление — Брик был поражён проницательностью.

— Не заставил! Не заставил! — вырвалось у пацана прежде, чем тот успел подумать. — Я сам! Мне медяки нужны были… и еда!

И тут до него дошло — парень понял, что только что выдал себя с головой. Замер, прикрыв рот ладонью, а тело съежлось, как пожухлый лист.

— Ты теперь ему расскажешь? Что проговорился? — одними губами прошептал Брик.

— Никому я ничего не расскажу, и ты тоже ничего не расскажешь. Будешь говорить, что следишь за мной, но ничего особенного не видел. Ясно? Но… — сделал паузу, внимательно глядя на него. — Ты ведь уже что-то видел, да?

Брик напрягся и судорожно закачал головой. Ясно — врёт, скорее всего, видел, как занимаюсь практикой в лачуге.

— Что ты видел, Брик? — спросил настойчиво, но не громко.

Паренёк съёжился ещё сильнее, уставившись в пол.

— О-о… огонь… — не глядя на меня, пробормотал, запинаясь. — Из… из руки.

Я вздохнул, переводя взгляд на тёмные углы кузни, словно ища там ответы, как поступить дальше.

— Ты уверен, что тебе не показалось? — посмотрел на Брика очень внимательно, пытаясь взглядом внушить нужный ответ.

Тот поднял глаза, и в них проскользнуло понимание.

— Нет! Нет, не уверен! — вдруг воодушевился, почти закричав. — Так и сказал господину Боргу! Сказал, что видел что-то… но не уверен, что это было! Просто отблеск от очага!

— Хорошо. — Кивнул. — Ведь никакого огня-то и не было. Понимаешь?

— Да-да! Понимаю! Не было!

Сложно было ожидать от этого запуганного пацана честности — Брик мог, как только выйдет за дверь, побежать и пересказать весь разговор Боргу. Но что оставалось делать? Убить его? Бред сивой кобылы. Запугать ещё сильнее? Да на него и так без слёз смотреть невозможно. Нужно было решение, и шестерёнки в голове крутились с бешеной скоростью.

— Слушай, — начал, меняя тактику. — А тебе… нравится на Борга работать?

Пацан замер, испуганные глаза пытались считать подтекст за словами.

— Нет… — осторожно произнёс Брик. — Совсем не нравится. Но… он кормит. И даёт медяков…

— Да-да, понял. Это важно, конечно, — кивнул я. — А что, если…

Замолчал, пытаясь понять, правильно ли поступаю. Если сейчас предложу мальчёнке работать на меня, его щуплое тело и страх станут огромной обузой. Завис, не решаясь продолжить. Что-то внутри коробило от этой мысли — и так проблем по горло, куда ещё этот мальчонка? Но просто отпустить его никак не получалось

— Слушай, а ты почему вообще… ну, на него работаешь? Что денег даёт — это я понял. А родители-то твои где?

Мальчик застыл. Его нижняя губа задрожала, но глаза оставались сухими. Слёзы, видимо, кончились.

— М-меня… некому кормить, — вырвалось у Брика.

Вот же чёрт. Значит, тоже сирота.

Тяжело вздохнул, и в этот момент лицо паренька вдруг озарилось безумной надеждой.

— Я знаю! Я знаю! — затараторил он, подскакивая ко мне. — В кузню нужны помощники! Я слышал в таверне! Слышал! Можно мне у тебя работать⁈ Я буду всё делать! Всё, что скажешь! Только чтобы больше у Борга не работать! Пожалуйста, Кай! Пожалуйста!

— Да ты же щуплый, как щепка! — вырвалось строже, чем хотел.

Парень застыл, тяжело дыша и глядя на меня лихорадочными глазами.

— Я… я сильный, — сжал худые кулачки. — Я смогу. Научусь.

Брик говорил хоть и твёрдо, но было видно, как с каждым словом уверенность в голосе тает. Если возьму — пацан даже самый лёгкий ручник не поднимет, будет умирать на мехах, и ему будет хуже, чем было мне в самом начале.

«Плохое это решение, Дима. Очень плохое,» — убеждал себя. — «Он обуза. Замедлит тебя. Ты не можешь позволить себе такую роскошь».

Но, блин, как его бросить-то⁈ Отправить обратно к Боргу, шпионить за медяки и похлёбку? Злился на себя за дурацкую мягкотелость и на проклятую жизнь, что постоянно ставит людей в такое положение.

— Так. Ладно, — заставил себя говорить. — То, что ты хочешь в кузне работать, а не у этого ястреба тёмные делишки проворачивать — это здорово. Похвально. Но и ты меня пойми. — Посмотрел мальчишке в глаза. — Ты слабый. А в кузне — очень, очень тяжёлый труд.

«…и Системы у тебя нет, которая поможет прокачать тело,» — хотелось добавить.

Надежда в глазах парня погасла. Брик обмяк и ссутулился, понимая, к чему веду.

— Но, — я сделал паузу, заставив того снова поднять взгляд. — Помощники мне всё равно нужны. Выполнять разные поручения. Принести, унести. И в кузне сможешь начать что-то делать потихоньку. — Посмотрел на его худые руки. — Буду давать тебе по паре медяков в день или еды, самой простой. Жить-то тебе есть где?

— Да… — тихо ответил мальчик. — Дом от папки остался.

— Ну вот. Это уже хорошо. — Внимательно посмотрел на него. — Подходит тебе такое? Подумай. Может, у Борга всё-таки лучше будет. Проще.

Мальчонка замолчал, глядя в пустоту, о чём-то глубоко задумавшись. А затем решительно закачал головой.

— У Борга… мне не нравится. Не хочу, — сказал твёрдо, а потом добавил шёпотом: — Я хочу охотником стать, как Йорн. Или… или кузнецом…

И тут сердце не выдержало. Ну что тут скажешь.

— Ладно, — выдохнул. — Значит, договорились. Ты — мой помощник. Смотри, первая задача у нас такая. — Перешёл на деловой тон. — Мне нужен молотобоец — крепкий парень, который сможет качать мехи и бить кувалдой. Подумай, есть ли у тебя кто на примете? Побегай по деревне, поспрашивай. Только тихо, без шума.

В глазах Брика загорался огонёк.

— Кормить буду тебя по вечерам и давать что-нибудь на утро. Медяки тоже, если нужно, но многого не жди, сейчас всё на кузню пойдёт, но с голода точно не помрёшь. И всякие… дела для Борга делать больше не придётся. А с ним… если что… — сделал паузу, — я сам поговорю. Если будут какие-то проблемы, хорошо? Рудознатцы мне слитки стали должны.

Говорил отчётливо, но понимал, что ссориться с Кланом «Каменного Сердца» — последнее, что нужно. Необходимо разрулить всё максимально деликатно, без наездов и агрессии. Нужно помнить, что хоть у меня теперь и есть кузня, без их крицы далеко не уеду.

Мальчик сглотнул, ужас на лице сменился изумлением, а затем — чистым восторгом. Глаза загорелись, и на чумазом лице расплылась широкая улыбка.

— Хорошо! Спасибо тебе, Кай!

Вытащил из кармана пару медяков, подошёл к пацанёнку и протянул деньги. Этот простой жест вызвал в нём какой-то дикий приступ счастья. Глаза вновь увлажнились, но на этот раз это были слёзы не страха, а благодарности. Брик протянул, и я вложил в неё монеты.

Мальчик на секунду замер, сжимая в кулаке сокровище, а затем сделал резкий рывок в сторону двери.

— Найдём мы тебе помощника! Вот увидишь! Сегодня же!

И с этим криком Брик выскочил наружу, счастливый и окрылённый. Смотрел вслед, на его мелькающие в дверном проёме худые ноги, и невольно улыбнулся.