Синяя трава

Глава 3 (День третий)

Ицхак Путтер проснулся раньше всех и, прихватив нож и копьеметалку с рогозовыми дротиками, выбрался из шалаша. Ночевали на самой макушке сопки, и спать пришлось, плотно прижавшись друг к другу, так как ночью температура опускалась градусов до десяти по Цельсию. Хорошо бы, конечно, срубить бревенчатую избушку с очагом, однако, пока было не до того. Мышцы от неудобной позы слегка затекли, и механику хотелось размяться. Зарядку он делать не привык, но сейчас по холодку, пару раз присел и подёргал руками в стороны. Птички жизнерадостно кричали, и механик готов был сам закукарекать от счастья – он был уверен, что жизнь наладится. Причём, это будет жизнь с нуля. Без дурных законов, налогов и, безмерно расплодившихся, ненавистных чиновников. Вот только оставшуюся на Земле семью потерять было жалко. Ицхак стал спускаться по северному склону к реке, рассчитывая потренироваться с копьеметалкой. Конечно, Путтер подозревал, что праща будет работать не хуже этой палки, но на пращу нужен ремень, а промышленный продукт тратить жалко. Вот появятся хорошо выделанные шкуры, тогда и займёмся.

Вдруг, ниже по склону, метрах в пятидесяти оружейник заметил лисицу и сразу же обнаружил зайца в двенадцати метрах от себя. Путтер тут же зарядил копьеметалку и, сделав три шага вниз, метнул дротик, который, к полному изумлению охотника, поразил зайца в живот. Заяц пискнул и попытался удрать, но с рогозом в кишках бегать трудно. Ицхак подскочил к зверьку и, ухватив того за уши, моментально добил животное, ударив ребром ладони по шее. Лисица тут же сбежала, а охотник чуть не пустился в пляс. Бывший бизнесмен намеревался просто покидать дротики в мишень, но теперь тренировку пришлось отложить и быстро двигаться к реке.

Вспомнив советское детство с родительским подсобным хозяйством, именуемым почему-то дачей, Путтер ободрал и выпотрошил добычу. Правда, в детстве такую шкуру он просто выбросил бы, но в нынешних условиях её следовало сберечь. Кишки пришлось промыть и завернуть в лист лопуха – пленного ежа следовало покормить, так как кушать его пока нужды не было. Другой лист послужил сосудом для воды тому же ежу.

Гарик проснулся оттого, что в шалаше назойливо жужжала муха. Он попытался отмахнуться от нее, но вредное насекомое не собиралось добровольно покидать стены шалаша. Пилот неторопливо встал, и на выходе из шалаша внешний мир встретил его резкими лучами утреннего солнца.

Женщины суетились с остатками вчерашней рыбы, а Володарский вертел головой по сторонам, пытаясь оценить, годится ли сопка в качестве наблюдательного поста.

Но как только Ицхак подошел к группе людей, все внимание тут же переключилось на него.

– Ой! Что это такое?! – воскликнула Ирина.

– Заяц! Как тебе это удалось? – спросила вторая женщина.

– Да, повезло, – скромно отмахнулся Путтер. После завтрака остатками вчерашней рыбы, все пошли к реке и всё же постреляли дротиками в глинистый обрыв. Женщины липли к Путтеру и требовали, чтобы им тоже сделали копьеметалку. Механик отказал обеим, сославшись на то, что подходящих дротиков всё равно пока ни у кого, кроме него, нет. Да и заготовку нужно сначала найти.

– Ладно, поиграли – и хватит! Чем займёмся? Нас просили к вечеру вернуться, – прервал развлечение Володарский.

– Тогда заниматься капитальным жильём смысла нет – не успеем мы зимнюю избушку сделать. К тому же, разведка местности пока важнее, – подал голос Гарик. Обе женщины на отказ от строительных работ отреагировали одинаково:

– Правильно, мальчики! В такую погоду лучше погулять, но только всем вместе. Путтер уточнил:

– Сейчас нужно вернуться к шалашу. Забираем с собой инструмент, ежа и зайца. Затем попробуем обойти сопку и лес с восточной стороны. Как раз и выйдем к лагерю.

Через час хода по распадку почти перпендикулярно реке маленький отряд упёрся в болото.

– Обойдём слева или справа? – поинтересовалась изящная рыжая хохотушка Маша, демонстрируя полную готовность подчиниться любому решению мужчин, хотя ещё три дня назад была полностью солидарна с мнением мамы, считавшей, что мужчины не способны самостоятельно принять ни одного правильного решения, особенно по бытовым вопросам. Впрочем, остальные женщины тоже старались обходиться с мужчинами помягче. Даже расправа Попова с супругой и проповедницей была встречена основной массой с некоторым пониманием.

После завтрака Рокотов собрал женщин, которые всё ещё щеголяли в туфлях на высоком каблуке.– Милые дамы, если вы в ближайшее время не обзаведётесь обувью, то рискуете остаться босиком. Кстати, похоже, дождь собирается…. Но, собрал я вас не за этим. У нас люди голыми руками работают на строительстве и разборке самолёта. Вы сегодня будете шить им и поварам рукавицы. Женщины внимательно слушали командира экипажа.

– Вот свиная кожа и шкура оленя. Шить будете из сырых шкур. Женщины принялись осматривать и ощупывать шкуры.

– Все посмотрели? Слушайте дальше! Ножом зачищаем мездру от остатков мяса и жира, потом пройдёмся по ней камнем как наждаком. Далее ножами раскраиваем и сшиваем заготовки.

– Как – они будут сырые шкуры на руках носить? – удивленно спросила одна из женщин.

– Фу, какая мерзость! – воскликнула другая.

– Наверное, их надо как-то выделывать, – сказала третья. – А то еще и сгниют, вообще будет….

– Лучше такие рукавицы, чем никаких. Парни собственную шкуру рискуют на камнях оставить, – отрезал командир.

– А чем сшивать? Где брать иглы и нитки?

– Положим, сколько-то иголок и ниток наверняка найдётся, но здесь обойдёмся без них. Сшивать будем жилами и той же кожей. Для этого прорезаем ножом отверстия и тем же ножом или щепкой проталкиваем нить. Теперь всё понятно?

– Сшить нужно сегодня?

– До обеда работу нужно полностью закончить. После обеда будете делать себе обувь. Рукавицы из свинины отдавайте Рите по мере готовности – она командует строительством. Одну пару с оленьим мехом внутри отдайте поварам! Остальные меховые рукавицы – мне. Одну пару не сшивайте, она мне нужна для эксперимента с выделкой.

Никогда ещё Рите не приходилось строить что-либо за пределами родной Франции. Ей объяснили, что строить нужно в расчёте на климат юга Сибири, где зимняя температура обычно держится в районе 10 – 15 градусов мороза, а если и падает до -30, то не более чем на месяц. Ниже сорока мороз будет случаться не чаще пары раз за сезон, да и то не дольше недели. В голове у женщины смутно ворочались мысли о глубине промерзания грунта и сваях. Мадам досадовала, что ей не довелось делать проектов хотя бы для альпийских горнолыжных курортов. Окинув взглядом окрестности, женщина заметила туалетные траншеи и попыталась представить поход туда зимой. Представилось с трудом.

Вчера, после долгих дебатов, поселенцы решили строить жильё по её проекту. Десять бараков, каждый на тридцать человек, должны были встать в один ряд. Сейчас восемнадцать мужчин копали канаву под фундамент первого здания. Длина барака составляла тридцать метров при шестиметровой ширине. Сечение канавы под фундамент примерно половина квадратного метра. Таким образом, каждый землекоп должен в среднем вынуть два кубометра грунта. Норма не слишком большая, но пока люди не привыкли к тяжелой работе, хорошего инструмента и рукавиц не хватало, после обеда эту бригаду нужно будет заменить свежими силами. В любом случае к вечеру канаву нужно закончить.

– Что-то решил уже с самолётом? – поинтересовался Рокотов у бортинженера.

– Думаю пока, как бак освободить. Да мы в один бак всё и не сможем слить, придётся занять четыре корыта. А бригада уже снимает кресла, раковины, унитазы. Кухню разбирает, лифты. Мужчины помолчали. Наконец, Максим заметил:

– Кстати, ремни с кресел не раздавай! Их нужно будет сшить и сделать страховочные лини, иначе кто-то убьётся при разборке. Двигатели тяжелые, поэтому их пока просто на берегу бросим.

– Погода портится. Если шалаши будут протекать, то люди заночуют в самолёте. Тем не менее, часть пола в багажных отсеках уже можно снимать.

– Пластиковую обшивку можно ободрать, но она лёгкая. Ветер дунет и всё разнесёт по реке. Полки хочу сохранить.

– Если сложно, то полки можно и не сохранять. Перебьёмся. А пластик можно пока в багажные отсеки затолкать. Но ты прав – сарай нужен. Даже несколько.

– Багажные отсеки заняты собранными продуктами. И деть их пока некуда.

– Понятно. Дождусь возвращения Оветисяна и устраиваю собрание. Самолёт нужно освобождать как можно быстрее – это единственное, что у нас есть, по большому счёту. И если надвигающийся дождь закончится потопом…. Страшно подумать, что будет, если река подымется.

Линг смотрела на булькающие в емкости вещества и сосредоточенно плела себе ботинок.

– Чувствую себя ужасно с этой обувью, – сказал она Софье. – Как будто привязана к месту. И с костюмом смотри, что стало, – азиатка провела рукой вдоль пиджака и юбки, которые были сплошь покрыты жирными пятнами. – Надо бы постирать. Видела вчера, как Марина стирала в речке, – Линг кивнула в сторону женщины-нивхи. – Но, я думаю, стирать лучше утром, чтоб за день высохло.

– А сегодня утром что, не успела постирать? – спросила Софья.

– Успела бы. Но многие вчера предсказывали дождь. А я поверила…. Ой, что там у вас? – крикнула она появившимся в лагере немцам.

– Дубы нашли, – ответил Маттиас. – Листья для гербария принесли. Линг подскочила на своих каблуках, чтобы посмотреть на листья.

– Видишь, Софья, люди куда-то ходят, местность изучают, а мы как будто вне этого. Надо нам уже быстрее заканчивать с плетением обуви, если мы хотим посмотреть, что делается вокруг. А то у меня уже ноги начинают болеть, пока до ручья дойду на шпильках по этим камням. И сломаются вот-вот. Какой уж там выход за пределы лагеря?

– Это точно, – подтвердила Софья. – Мне тоже уже надоело немного. Давай сосредоточимся на плетении.

– Больше на озеро похоже, чем на болото. А птицы-то сколько! Интересно, они постоянно здесь обитают или к перелёту кучкуются? – заметил Аркадий. – Хотя, для перелёта рановато.

– Видимо никто их здесь не трогает. Так что постоянных жителей поблизости нет. И это меня радует, – произнёс Гарик.

– А, по-моему, неплохо иметь соседями небольшое племя. Можно в гости сходить или купить что-то, – заметила одна из женщин.

– Ты прагматичная дама, но пока у нас плохое оружие, да и тем мы не умеем пользоваться, с соседями знакомиться рано. К тому же, можем нарваться на какого-нибудь бая – людоеда, который придёт с конницей, саблями и пушками.

– Вот это правильно! – поддержал Ицхак, – Раз пользоваться оружием не умеем, нужно учиться. Время есть, так что я попробую завалить гуся. Ну, или хотя бы утку. А у бая с пушками должны быть враги, с которыми нужно подружиться. Отряд двинулся на юг, чуть сместившись к сопке, но, не отходя от берега озера. Уток у берега было много, но более крупная птица держалась подальше. Наконец, метрах в десяти от берега, заметили гусей. Женщины желания охотиться не проявили и сместились чуть в сторону от воды, чтобы не мешать мужчинам, а охотники поползли по траве на дистанцию броска. Комары, которых невольно потревожили, были счастливы. Мужчины терпели. Наконец, у самого берега добытчики остановились и заспорили, стоит ли пытаться продвинуться ближе по воде или попытать счастья с берега. Победили лень и осторожность – решено было атаковать с берега одновременно. Исполнение, однако, оказалось далёким от идеала. Путтеру удалось повредить крыло птице, да и то лишь потому, что та в панике сама подставилась. Ранение, впрочем, не помешало птице отплыть подальше. Остальные дротики птиц даже не задели. Володарскому пришлось раздеваться и лезть за оружием. Болельщицы чуть лучше стали осознавать стоящие перед племенем проблемы.

Вскоре показалась ещё одна стайка гусей, державшаяся метрах в двенадцати от берега. Задора на повторение попытки хватило лишь у Ицхака, так как только у него было относительно дальнобойное оружие. Гарик сказал, что сам потащит добычу до стоянки, а Аркадий пообещал слазить в воду за гусем и дротиками в случае удачи. Демонстрируя серьёзность намерений, механик приготовил все шесть имевшихся у него рогозовых, но с костяными наконечниками, дротиков. У воды стояло дерево, за которым охотник и спрятался. План был прост: поразить гуся в спину, где нет мощной защиты из перьев. А стрелять умелец собирался так, чтобы птицы его не видели. Первый дротик скользнул по гусю и вызвал лёгкую панику в стаде. Но, не осознав угрозы, гуси переместились не более чем на метр. Два других дротика вообще никого не задели и не взволновали. А вот четвёртый пошел удачно и смертельно ранил птицу, которая трепыхалась ещё на воде, но удрать уже не могла.

– Силён! – с завистью отметил, раздеваясь, Володарский.

– Рад стараться.

– Я тоже такую игрушку сделаю, – сообщил Гарик.

– Пора бы уже. Преимущество в вооружении – могучий фактор. Я ещё лук сделаю…. Мамонтов на лету бить стану.

Вскоре мужчины, доверив заячью тушку и живого ежа дамам, бодро зашагали на юг по берегу. Подруги шипели от злости на Путтера, который порекомендовал им для удобства переноски быстренько сплести корзину, но безропотно шагали следом. Метров через пятьсот стало видно, что озеро образовано бобровой запрудой на ручье, к которой подходить не стали, так как погода стала портиться, да и люди хотели пообедать уже в лагере. Пока отряд глазел на маралов у ручья, туда же от сопки пробежала лосиная семья, совершенно не обратившая внимания на стаю двуногих.

– Вот, принёс заготовки для одной пары рукавиц, – обратился Николай к Петру Алтуфьеву.

– Что-то плохо выглядят. Нужно не только поверхность мездры очищать, но и изнутри жир выдавить.

– Не придирайся – у женщин просто сил не хватает. Давай сами доделаем! Минут пятнадцать мужчины доводили мех до нужной кондиции каменными скребками. Затем, сделали два небольших корыта из сырой глины.

– Куда тащить? – поинтересовался Пётр.

– Вон к тому дереву, – кивнул Рокотов. – Там уже стоит корыто с моей вчерашней мочой.

– Пошли! – согласился учёный. Мужчины растёрли пригоршню яблок и смешали с водой. Перемешав субстанцию, бросили туда заготовки на одну рукавицу. В другом корыте вместо яблок использовали мусор, который зачерпнули с верхней части муравейника. Туда поместили заготовки второй рукавицы. Оба корыта закрыли сверху лопухами от солнца и дождя.

– До утра оставляем так. Надеюсь, кислоты хватит. – Резюмировал Алтуфьев. – Хорошо бы, конечно, соли добавить.

К обеду ветер усилился, и небо заволокло тучами. Заготовки эвакуировали в самолёт, а животных постарались укрыть от ветра. Поверх клеток положили сланец, который должен был укрыть свиней и ежей от дождя. Шалаши были окопаны, но теперь их дополнительно укрепили брёвнами и сланцем, а внутри каждого у входа оборудовали место под костёр. Сухие дрова затащили внутрь. Договорились, что во избежание пожара у костров кто-то будет дежурить. Имеющееся сено втащили в салон самолёта на тот случай, если кто-то там будет ночевать. Ближе к вечеру температура воздуха упала и дождь, наконец, пошел. Тогда-то командир экипажа и провёл совещание в салоне самолёта.

– Сыро стало. Боюсь, простынут люди, – начал совещание Рокотов.

– Не должны. Сена много запасли на подстилку. Главное – не устроить пожар, – возразила Галия – главный медик поселения.

– Пётр, выдай нам общий обзор ситуации! – попросил Николай.

– Этот мир очень похож на Землю. Сутки здесь чуть длиннее. Продолжительность года точно определить нельзя, но, судя по кольцам на срезах стволов деревьев, не сильно отличается от земного, – после каждого предложения Петр делал паузу, и Лариса Морроу, жена американца, дублировала речь на английском языке. – Флора и фауна пока в целом соответствуют привычной нам. Сегодня немцы нашли два дуба, и даже листья принесли. Кора не повреждена. Можно предположить, что где-то недалеко и дубовый лес найдётся. А это говорит о том, что здесь возможно чуть теплее, чем на юге Сибири. То есть климат примерно соответствует северной части Казахстана. Зимой температура может опускаться до тридцати-сорока градусов мороза, но ниже, думаю, вряд ли. Река судоходная. Разливается очень сильно, но посёлок, похоже, не заливает. Однако самолёт весной смоет однозначно. А возможно и осенью.

Учёный ненадолго задумался и продолжил:

– Насколько я припоминаю, обнаруженные свиньи и олени, включая лосей, хорошо одомашниваются. Можно окультурить часть растений, но об этом подробнее скажут без меня. На следующий год нужно завести пасеку. Ископаемое сырьё ищем пока без особого успеха. Пытаемся получить мыло и клей, выделывать шкуры, изготавливать кирпич. Сделали примитивным коромыслом весы на десять килограммов. Это для того, чтобы можно было определить объём заготовок. Структура населения посёлка практически идеальна в том смысле, что почти всё население трудоспособно. Возможно появление крупных мигрирующих стад травоядных. Также возможно обитание крупных хищников вроде тигра и медведя. В первую очередь нам стоит сосредоточиться на заготовке продуктов. Сейчас Линас расскажет, какие продукты и в каком количестве необходимо заготовить, чтобы хватило на всю зиму и, если повезет, немного сверх того.

Тридцатилетний литовец часто бывал ответственным за еду в небольших туристических группах, сейчас же на его плечи легла ответственность сделать раскладку на триста человек на восемь месяцев.

– Ну,… Я заглянул в компьютер, пока батарея не села еще, и вот, выписал, – мужчина нахмурился, глядя в свой маленький мятый листочек. – Я думал, что основное у нас будет рыба. Получается, надо 22 тонны рыбы, – он остановился и обвел глазами людей.

– Ничего себе! – прокомментировал кто-то.

– Да правильно все! – поддержали докладчика. – Давай дальше читай!

– Дальше…, – турист продолжил и после каждого наименования он продолжал делать паузы и осматривать собравшихся. – Шесть тонн нормального мяса, три с половиной тонны очень жирного мяса, типа свиного шпика, а лучше вообще чистого жира вытопить. Грибов собрать надо столько, чтобы после сушки получилось восемь тонн. Пятнадцать тонн какого-нибудь зерна. Орехи очень выгодный продукт, мы можем собирать кедровые орехи и фундук. Я предлагаю набрать кедровых – полторы тонны, фундука – четыре с половиной тонны. Но это вес самих ядер, то есть орехов нужно больше. Теперь овощи. Моркови и лука по четыре тонны, свёклы восемь тонн. Яблок сырых восемь тонн и еще четыре – сухих. И хорошо бы меда хотя бы двести пятьдесят килограммов.

– А непонятно, – возразила одна женщина. – Почему зерна много, а овощей мало? Овощи-то проще собирать. Литовец вздохнул:

– Зерно гораздо калорийнее овощей. Правда, сырые овощи – источник витамина C. Затем мужчина отдал бумажку Николаю, и подытожил:

– Это нормы именно на потребление. Надо еще, наверное, учесть, что всё мы сохранить не сможем, зато сможем добывать свежие рыбу и мясо. С растительными продуктами нужно при закладке учитывать процент потерь.

– Хорошо, пусть будет в полтора раза больше. Все согласны? – спросил председатель.

– Нет, – поднялась одна из женщин. – Фрукты и овощи мы съедим, а зерно нужно запасать и на посевы. Ожидаемый урожай – один к трём. Кроме того, зерно может храниться годами.

– Понятно. Зерна, стало быть, нужно минимум двадцать пять тонн. Значит, с заготовками на ближайшую зиму пока разобрались. Переходим к строительству. Тогда получается, что зернохранилище делаем тонн на тридцать пять. Овощехранилище – на…. Кто-нибудь знает, где хранить сушеные грибы?

– Нужно делать овощехранилище типа погреба для сырых овощей и фруктов. А для сухих – сарай как зернохранилище. Для мяса и рыбы тоже сараи делаем.

– Итак, овощехранилище в земле делаем на сорок тонн, сарай под сухие овощные продукты – на двадцать тонн, сарай для сухой рыбы – на сорок тонн, сарай для консервированного мяса на двадцать тонн. Под свежие мясо и рыбу делаем хранилища в земле по пять тонн. Ещё сделаем небольшое подземное хранилище для сырых шкур.

– Рокотов, как хорошо натурализовавшийся дикарь, всё записывал палочкой на планшете, представляющем из себя циновку, обмазанную с одной стороны мокрой глиной, что позволяло легко стирать записи. – Плюс к этому нужен навес с шалашом для кухни и охраны – не под дождём же людям торчать. Да ещё и для скота сарай нужен. Теперь всё?

– Нужны склады для деталей с самолёта, – добавил бортинженер.

– Принято. Тогда уже завтра приступаем к строительству овощехранилища. Одновременно делаем зернохранилище, в котором пока будем хранить все сушеные и копчёные продукты. Рокотов обратился к главному архитектору, Рите:

– Нам на века строить не надо. Требуется строить быстро и с тем расчётом, чтобы хватило до весны продержаться.

– Поняла, – подтвердила француженка.

«Чёрт, шалаши от воды вряд ли спасут» – пробормотал себе под нос Николай Рокотов, прислушиваясь к шуму дождя. Однако продолжил собрание:

– До зимы у нас три-четыре месяца. Давайте определимся, в каком темпе надо шевелиться. Рыбы сколько ловим в день на рыло?

– По тридцать кило в день, пока можно ходить с бреднем, – прохрипел один из рыбаков. – У ребят со спиннингом получается не меньше, но их мало.

– Хорошо, пусть двадцать человек продолжают ловить. И их следует регулярно менять. С грибами… Дождь пройдёт, и попрут грибы. Следующие три дня женщинам нужно их и собирать. Зерно дамы с какой скоростью собирают?

– По десять килограммов на человека в день – вполне реально, – отозвалась Мирослава. – Если только от лагеря недалеко.

– Ладно, значит, сотня соберет за день тонну. А всех на сбор ставить не получится и не нужно. Следует продолжить разведку местности на нашем берегу. Конопля, например, тоже нужна. Так… Морковь, яблоки, свёклу наберут быстро. Лук долго будут собирать. Мёд набрать сможем?

– На диких пчёлах возьмём килограмма по три с семьи, – раздался тонкий голос. –

Сейчас пока нашли семь семей. Но пчел нужно искать целенаправленно, а мы пока на них только случайно натыкаемся.

Рокотов зафиксировал цифры на планшете и продолжил:

– Осталось разобраться с мясом и зимней одеждой, то есть шкурами. Шкуры даже важнее. Господин Буданов, каковы наши перспективы?

– Животных поблизости мало, а издалека мясо не донесём – протухнет. Если коптить на месте – сами охотники почти всё и съедят. Навыков нужных нет для охоты. Оружие паскудное. С таким оружием на мелкого оленя ещё можно идти, а на что-то крупнее – уже страшно.

– С оружием есть какие-то предложения?

– Да, я думал об этом, – ответил Путтер. – Наконечники нужно металлические сделать и несколько мощных луков.

– Хорошо. Позже отдельно с тобой и Максимом поговорим на эту тему. Рокотов опять обратился к Буданову:

– По доставке мяса издалека есть идеи?

– Конкретных пока нет, но есть ещё один момент. Предположим, обнаруживаем большое стадо на другом берегу. Как быстро перебросить людей и груз через реку? У нас есть трапы – плоты, но ими нужно правильно пользоваться. Нужно сделать вёсла и провести тренировки, подстраховываясь байдарками. И плоты будет сносить, придётся после каждой переправы тащить их против течения. Ещё лучше натянуть трос между берегами и сделать паром.

– На трос пока не рассчитывай! А в остальном – принято. Теперь по сельскому хозяйству… Прошу вас, Мирослава! Вперед вышла невысокая полная женщина сорока двух лет.

– Ну, во-первых, ежей нужно выпустить – они постоянно ходят наши помои таскать. Надо будет – наловим. Свиньям нужен сарай. Если теляток поймаем – им тоже крыша нужна. Чтобы кушать, им надо кормушки и поилки сделать. Но это не срочно, можно будет потом сделать. Теперь по садоводству. У многих были с собой семена, вот и у меня тоже… – женщина вытащила из кармана несколько пакетиков. – В основном, правда, гибриды F1. А Марьяночка вообще торгует семенами, так что у нее прямо много было с собой, она партию везла. И еще она взяла два вида картофеля по два килограмма мелкими клубнями. Вот кустов и деревьев, к сожалению, нет. А морковку хорошо бы уже осенью высадить. Только обрабатывать землю нечем.

– Прекрасно! Огород нужно будет огородить забором от животных, видимо. Инструмент должен освободиться после строительства. Тогда на этом собрание и закроем.

– Постойте! У меня есть вопрос, – раздался уверенный мужской голос, на чистом американском английском языке.

– Да? – поощрил к продолжению Рокотов.

– Вы сказали, что до зимы еще три-четыре месяца. Мы находимся на берегу реки, которая течет на юг. Если, положим, скорость реки и дальше примерно такая же, как тут – три с половиной километра в час, будем плыть только световой день, за месяц мы сместимся на 1000 с лишним километров. Не кажется ли вам, что стоит отплыть на юг и обосноваться в более мягком климате, а не оставаться тут, рискуя остаться без еды или замерзнуть насмерть? – спросил Хэнк.

– Не думаю, – ответил Рокотов. – Самолет – основной ресурс, который у нас есть. А в такое путешествие его с собой не возьмешь. Возможно, впоследствии нам будет иметь смысл перекочевать южнее, но сейчас, пока мы здесь толком не ориентируемся, лучше не рисковать.

Дождь продолжал лить. Люди занимались своими делами, в основном обувью и оружием.

Лишь несколько поселенцев делали общественно полезное дело – продолжали разборку самолёта. Путтер, офицеры и экипаж обсуждали возможность обзаведения более качественным оружием.

– Ножки кресел сделаны из трубок. Отрезаем нужную длину, сплющиваем и затачиваем один конец, а другим насаживаем на древко. Такие наконечники можно получить очень быстро.

– Жалко трубки.

– А без них рискуем не выжить. Если понадобится трубопровод когда-нибудь, то сделаем керамический или деревянный.

– Пожалуй, ты прав. Используем эти трубки на оружие. Трубопроводов хватает и без них. А что с луками?

– Берём ствол молодой берёзы, чуть подстрагиваем и получаем лук. Тетиву, в основном, из жил придётся делать. Но два – три лука нужно мощные сделать; на них в качестве тетивы хорошо бы стальной тросик использовать – его длина не будет зависеть от влажности.

– Штатные тросы пока не дам – могут понадобиться при демонтаже узлов, – быстро заявил Максим. – Но у меня валяется шестиметровый кусок связевого кабеля для воздушных линий. Там четыре провода и трос. Мы им когда-то что-то привязывали.

– Сойдёт на три или четыре изделия. И вот ещё что, сам я могу сделать только модель. А вот Сикорский, похоже, сумеет сделать хороший лук.

– Делай, как сможешь! Сикорский пока будет занят вёслами и лопатами.

– Ещё мне хотелось бы получить крепкие металлические хомутики.

– Это найдётся, – отозвался бортмеханик. – Тебе зачем?

– Арбалет хочу сделать.

– А зачем арбалету хомуты?

– Торсионы держать.

– Тяжеленький инструмент должен получиться, – выразил сомнение Максим. – Но я же тебе сказал, что тросов пока нет.

– Трос только на тетиву. Скручивать жилы буду или волосы.

– Понятно…. Тогда пошли, прямо сейчас и поищем!

Через пару часов после собрания Хэнк отложил свой недоделанный нож в сторону и направился к соседнему шалашу. Он проследовал к тому углу, где сидело четверо негров.

– Меня зовут Хэнк Морроу, – представился американец и протянул руку. Африканцы назвали свои имена.

– Как вы смотрите на то, чтобы передислоцироваться в более теплое место?

– Что? – спросил среднего роста коротко стриженный негр, которого звали Анри.

– Он спрашивает, не хотите ли вы перебраться в более теплое место, – перевела сидящая неподалеку Линг на французский язык.

– А, теплый….

– О, Линг, поможешь мне поговорить с ребятами? – спросил Хэнк.

– Да, конечно.

– Так как вы думаете насчет того, чтобы сплавиться по реке южнее?

– Я обеими руками за, – ответил Анри. – Они говорят, что будет минус сорок, мы точно замерзнем насмерть.

– А я что-то не знаю, – сказал его приятель, Жером. – Вроде русские спокойны, считают, что все в порядке. Наверное, они знают, что делают.

– Может, и знают, – ответил Хэнк. – Но, по-моему, если можно найти климат помягче, надо попытаться это сделать. Линг, переведи, пожалуйста, Анри, чтобы он поспрашивал остальных французов и, может, еще кого-то, если сможет. А я поспрашиваю остальных. Если соберем достаточно много народу, можно будет отделиться от основной группы и сместиться к югу.

– Да, мы с Жаклин точно поедем, – ответил Анри, глазами показывая на жену. – Потому что остаться здесь – это верная смерть.

– Линг, спроси у своих тоже, хорошо? А то они меня понимают плохо, а я их – вообще никак.

– Ладно, – тихо ответила китаянка и проводила Хэнка глазами.

Чен-Сук посмотрела на часы. Стрелки показывали час ночи, а солнце только-только коснулось горизонта нижней частью своего диска. Вчера в двенадцать часов ночи было уже темно. А позавчера – в девять. При этом люди и не думали ложиться спать. Они как будто ждали, когда стемнеет. Чен-Сук подошла к мужу:

– Хён, кажется, у меня часы сбились. Показывают час ночи.

– Мои тоже показывают час ночи.

– Хм…. И так светло?

– Да, странно.

Кореянка снова подошла к Мирославе и показала ей свои часы. Заведующая сельским хозяйством посмотрела на свой циферблат, который показывал совершенно другое время.

– Чен-Сук, это ничего не значит. Мы, наверное, ставили часы по разным часовым поясам. И, вообще, здесь же сутки другие. К ним повернулась еще одна женщина:

– Мира, а ты думаешь, корейцы поняли, что они на другой планете?

– Действительно, – задумалась Мира. – Они, наверное, не знают.

– Бедные….

Русские женщины наперебой начали что-то говорить и рисовать на земле, но Чен-Сук из всего этого так называемого разговора вынесла только то, что всем эти людям известно что-то такое, чего они с Хёном еще не знают. Тут Галина догадалась нарисовать циферблат и разбить его не на двенадцать, а на четырнадцать секторов и поставила соответствующие цифры. Внизу она приписала «24 –> 27».

Лицо кореянки вытянулось. Она позвала мужа.

– Смотри, Хён! Что это может значить? Они говорят, что как будто в сутках двадцать семь часов.

– Да, похоже…. Русские попытались нарисовать космос со звездами. Солнечную систему и Землю. А затем они нарисовали другую планету, далеко от солнечной системы и стрелкой показали, что они там.

– Хён, они как будто говорят, что мы на другой планете!

– А ведь это может объяснять двадцать семь часов в сутках. Наверное, так и есть. Кореянка сделал несколько глубоких вдохов и разрыдалась.

Подбирая материалы, которые можно потратить на оружие, Ицхак и Максим увлеклись. Когда Путтер тихо пробрался на свое место в шалаше, было уже поздно.

– Ицхак, это ты крадешься? – шепнул его сосед Алтуфьев.

– Да, – также шепотом ответил Путтер.

– Ну, и как, нашел то, что нужно?

– Все хорошо. Максим дал мне кусок связевого кабеля и металлические хомуты. Завтра начну собирать лук.

– Ясно. Слушай, похоже на то, что американец, серьезно настроен. Ходил, подговаривал народ, чтобы сплавиться южнее. У него вроде как уже появилось несколько сообщников.

– Аа…. – Путтер махнул рукой. – Все не уплывут. Но лучше бы не дать ему увести слишком много людей.