Синяя трава

Глава 11 (День одиннадцатый)

Лев приобрёл в Москве удилище и две катушки плетёной лески, разумеется, разного сечения. И вот теперь досадовал, что не взял заодно с ними крючки и спиннинговую катушку. Впрочем, литовец Кристионас, сжалившись над страдальцем, выдал на день из своих запасов и блесну и отдельно тройник внушительных размеров. Чуть стало светать, столяр поприветствовал охранника и двинулся к ручью. Отошел метров на сто от посёлка и наткнулся на Сашу, четырнадцатилетнюю девчушку, которая видимо ходила в туалет, а сейчас с интересом наблюдала драку между лисами на помойке. Похоже, какая-то из лисиц сумела порвать ежа, и вот сейчас один из зверьков пытался ёжика съесть, а три других предпринимали постоянные, но не слишком активные, попытки отбить тушку. Наконец, пытавшийся покушать лис особенно удачно тяпнул одного из соперников. Нападавшие отошли на пару шагов и обиженно затявкали, а довольный победитель впился в добычу.

Всё самое интересное закончилось и девушка заметила рыбака.

– Лев, а куда вы собрались, река ведь там! – Саша кивнула головой в сторону реки.

– Схожу на ручей. Там ещё не ловили. Девчонке до смерти надоело целыми днями толочься среди женщин и она тут же попросила:

– Можно я с вами пойду? Сикорский засомневался. Будучи единственный столяром в поселке, он вынужден был постоянно находиться в лагере, а общество его утомляло. Хотелось отдохнуть от публики, побыть одному хотя бы пару часов. К тому же, Лев с недоверием относился к новым знакомствам, любил все делать сам, чтобы ни от кого не зависеть. Он уже хотел отказать Саше, но что-то во взляде девочки мужчину остановило. Уж очень просящими, живыми глазами она на него смотрела. Показалось, что ей действительно интересно.

– Иди! Мать или охрану предупреди! И оружие возьми с собой!

Экспедиция Алтуфьева второй день двигалась вниз по реке. В ее состав входили также два москвича – Дмитрий и Александр – и Марьяна, которая немного знала целебные и съедобные растения. Алтуфьев рисовал условную карту. Прямой линией шла река, а вдоль нее шкала не в километрах, а в часах пути. На расстоянии семи часов от лагеря, как вчера выяснилось, западный ручей впадал в реку. По ходу движения наносили на карту скопления шиповника, черемухи, смородины. Иногда попадались животные, но небольшими группами.

Геологический интерес представлял сам обрыв берега реки, поэтому москвичи топали по гравию у воды и вглядывались в срез, пытаясь найти там что-то кроме песчаника. Иногда в верхней части среза попадалась глина, но больше ничего особенного не было. Марьяна и Петр шли по пояс в траве над обрывом и фиксировали растения. Через каждый час группа собиралась вместе.

– Спасибо Господу, что сослал нас не в такое уж плохое место, – сказала Марьяна.

– Остается только молиться и использовать с толком время, которое он дал нам на подготовку к зиме.

– Да, очень похоже на нашу Землю, – подтвердил Алтуфьев. – Как ты думаешь, есть ли смысл сейчас окультуривать яблоки и ягоды или можем на диких прокормиться?

– Надо яблони окультуривать, конечно, плоды крупнее будут. И зерновые надо окультуривать обязательно, потому что с собой у меня только овес. Мы можем попробовать скрестить наш овес с этими сорными сортами, но как бы это не привело к тому, что получим просто еще больше сорняков. Вообще, нам предстоит очень большая работа по селекции зерна на много лет пока мы не получим что-то питательное.

– Ага. Но пока мы не получим человеческое зерно, хотелось бы как-то делать муку из другой травы или каких-то кореньев.

– Да, надо повспоминать из чего можно делать муку. Можно попробовать орехи добавлять.

В районе обеда засекли стадо быков на противоположном берегу реки.

– Хорошо бы нам сейчас оповестить лагерь, чтобы выслали охотников, – сказал Александр.

– Но мы с собой рации не взяли.

Вечером встретили небольшое стадо свиней на своем берегу, и тут же убили двух из них.

– Мясо-то не дотащим, – сказала Марьяна. – Да и испортится.

– Мы сейчас сколько-то съедим, а часть пережарим на завтра, – ответил Петр. – Но главное – нам шкуры очень нужны. Их сможем утащить и ничего с ними не случится.

Лев обратил внимание, что вода в ручье холоднее, чем в реке, а потому рассчитывал на хорошую рыбу. На берегу помощница поймала лягушку, которую Сикорский насадил на крюк, стараясь не сильно повредить животное. Лягушка ожидания оправдала и активно шевелилась, будучи заброшена в ручей. Минут через десять рыбина наживку схватила и попыталась утащить. Вот тут-то пришлось за добычей побегать. Длинное удилище и небольшая ширина ручья позволили держать леску постоянно натянутой. Вскоре таймень утомился и его удалось подтащить к берегу. Удилище приходилось удерживать двумя руками, но Саша, по указке рыбака, всадила в тридцатикилограммовую рыбину дротик.

«Здорово!» – подумал Сикорский, – «хорошо, что я ее взял, пожалуй можно девчонку подучить навыкам рыбалки, а уж сноровки, как видно ей хватает».

– Хорошо у тебя получается с дротиком! Где ты научилась? – спросил рыбак вслух.

– Я же в настольный теннис играю, рука у меня набитая, – ответила девушка.

Рыбаки отдохнули минут десять и попытались повторить успех с новой лягушкой. Теперь пришлось походить подольше. Столяр с девочкой сменили уже двух лягушек и прошли два километра вверх по ручью, когда, наконец, удача вновь повернулась к ним лицом. Выловив вторую рыбу, Лев решил прекратить ловлю. А куда ему было деваться? Пока ловили вторую рыбу, первую приходилось охранять и подтаскивать за собой – какая-то наглая лисица всё время вертелась рядом.

Теперь следовало доставить рыбу в лагерь, но как? Отправить девчушку за подмогой одну мужчина не решился. Тем более не мог оставить её у ручья. Пришлось тащить рыбин метров на сто по одной самому пока не увидел лагерь и не дождался помощи.

Иван и Юлия – два московских туриста и два главы семей нивхов – Владимир и Антон.

– шли вверх по реке. За второй сопкой следовала третья. Две сопки разделял невысокий, почти на уровне берега, перевал. Исследователи обнаружили ручей в несколько метров шириной, который плавно опоясывал третью сопку и впадал в реку.

Путешественники попытались промыть песок в ручье на предмет золота, но ничего не обнаружили.

– Поплывем? – спросила Юлия.

– Лучше поднимемся вверх по ручью, – ответил Иван. – Может, его там можно итак перейти или бревно через него бросим. Главное – отметить объект на карте. Юлия оставила заметку о ручье в так называемом путевом дневнике, и команда двинулась вверх по ручью через колючие кусты и поломанные ветки. Туристы шагали в мягких кроссовках. Но они уже успели натереть мозоли в неудобных лаптях, и кроссовки растирали дальше некоторые из этих мозолей. Приходилось прокалывать тонкую кожицу и выпускать наружу прозрачную жидкость. Но, чтобы не сдирать шкуру дальше, нужно было заклеивать образовавшуюся ранку, а запас мозольных пластырей подходил к концу. Пришлось использовать мох и листья.

– Смотрите, лось! – обратил внимание группы Владимир, указывая на склон второй сопки. Иван поднес к глазам бинокль и рассмотрел противолежащий склон. Животное неторопливо трусило в горизонтальном направлении пока не исчезло из виду. Других его сородичей поблизости не обнаружилось.

Пятая сопка раздваивалась ближе к вершине. Две ее головы вместе с вершиной четвертой сопки образовывали долину. В долине собралось небольшое пресное озеро, из которого брали начало еще два ручья. Один из них начинал путь под землей и проклевывался наружу на склоне четвертой сопки, а второй бежал через перевал. И оба они впадали в большую реку, на берегу которой стоял поселок.

Юлия была не слишком сильна в растениях, но обладала в определенной степени аккуратностью и старалась набирать побольше образцов для гербария – листья, травы, ягоды.

На берегу озера поставили палатку и остановились на ночь. За ужином, уже на закате увидели медведя на другом берегу озера.

– Страшновато, – сказала Юлия. – Мы будем выставлять охрану на ночь?

– Да, ну, – ответил Иван. – Он далеко.

Москвичи сразу после ужина легли спать, а нивхи остались посидеть у костра и попить отвар из смородиновых листьев.

– Я вот думаю дочку замуж выдать, – сказал Антон, глава семьи из четырех человек.

– Да? Уйдет из семьи.

– Нет, здесь немного другая ситуация. Здесь большинство молодых людей без родителей и старших родственников. Мы и станем семьей для зятя. Так что если дочь выйдет замуж, семья наша станет больше.

– А за кого хочешь выдать?

– Не знаю еще. Тут кто-то уезжает, кто-то не уезжает. Я, кстати, так и не понял, куда они плывут и зачем. В общем, я запутался. Лучше подожду, пока они уедут. А то не хватало выдать ее замуж за того, кто уезжает.

– Так уже известно, кто уезжает, а кто нет.

– Да, ну, вдруг кто-то надумает еще. Я уж подожду.

Неподалёку от гончарной мастерской господин Хоменко принялся сооружать культурную помойку для вторсырья. Хозяйственный бизнесмен, решил, что обрывки ткани, никуда не годные куски металла и пластика должны храниться до лучших времён, а не выбрасываться безвозвратно. Руководство сооружением нового строения приняла на себя Рита, решившая, что сарай стоит просто сплести из ветвей. Такое решение позволяло несколько сэкономить дефицитный труд мужчин. Крышу архитектор решила делать для простоты также плетёной и в один скат. О непромокаемости помойки никто беспокоиться не стал. И вот сейчас Николай вкапывал стволы молодых лиственниц – основу будущего здания.

Отряд, который обходил сопки с западной стороны, еще вчера наткнулся на огромное конопляное поле. Сегодня им повезло и того больше – за второй сопкой они обнаружили потенциальный известняк и ручей, спускающийся в реку.

– Если это действительно известняк – то месторождение очень удобное, – сказал Алексей.

– Почему? – спросил Юрий, его приятель.

– Потому что можно сплавлять его по ручью в реку, а дальше вниз по реке и до поселка.

После откалывания образцов известняка, группа двинулась дальше.

– Тама! – сказал Яочуан и показал на склон третьей сопки. Склон представлял собой груду здоровенных камней, усыпанный небольшими островками зеленых зон травы и небольших кустов. Под ногами путешественников лежали те же камни, а ближе к вершине сопки отчетливо просматривались участки хвойного леса. В двухстах метрах от людей на большом плоском камне, немного выступающем из общего склона сопки, расположилась небольшая семья козлов.

– Ой, козлики! Надо это записать, – засуетилась Мирослава. – Нам бы надо козляток поймать и взрослую козу. Козье молоко очень полезно.

– Ну, сейчас мы козлов не будем ловить, – сказал Алексей. – У нас же исследовательская экспедиция. Если на обратном пути встретим – можно будет.

– Мы можем кого-нибудь съесть сейчас, – предложил Юрий, имея в виду в качестве корма именно козлов, а не коллег.

Услышав шум, поднятый исследователями, самый большой козел поднял голову и посмотрел на людей. Он медленно повернулся к людям, задумчиво посмотрел на них. А затем повернулся на другой бок и продолжил греться на солнце. Исследователи решили не тратить время на охоту, а подальше пройти.

К обеду Хэнк получил образец для испытаний щита. Мишень, сплетённая Жаклин, представляла из себя мат толщиной два сантиметра. С двадцати метров его пробивал даже самый слабый лук, если бить стрелой с металлическим наконечником. Не держал такой щит и удар копья. В конце концов остановились на многослойной мишени. Два листа обшивки проложили сеткой, сплетённой из лыка. А к получившемуся бутерброду с внутренней стороны добавили мат Жаклин. На таком варианте решили пока остановиться. Француженка пообещала сплести обе детали к щиту за двое суток.

Лариса и Мария, собиравшиеся в тот же поход, взялись помочь Жаклин, с тем, чтобы ускорить дело.

Группа, которая вчера достигла устья ручья и повернула на юго-запад, была единственной из шести групп, в состав которой входили, по большей части, отъезжающие: Линас, Ролан и Лола. Поскольку естественный интереса к исследованиям у них отсутствовал, нельзя было рассчитывать, что они отнесутся к походу досточно ответственно. Основные надежды были возложены на Геннадия.

Раз в полчаса Лола просила остановку и набирала растения для гербария. Через четыре часа ходьбы на второй день Геннадий предложил:

– Может, пойдем лучше к горам? Нам же Рокотов сказал искать ископаемые, а Алексей сказал, что ископаемые в горах. Так что толку тут ходить?

– Ну, действительно, давайте повернем к горам, – согласился Линас. Вся группа немного развернулась и пошла строго на запад в сторону гор. Лола продолжала собирать все подряд листья и травы каждые полчаса. Она была не очень уверена, что сможет объяснить потом, что где росло, но надеялась, что ее товарищи по экспедиции лучше запоминают местность.

Продвигаясь между холмами, исследователи уже отчетливо видели предгорья в нескольких километрах от себя. По мере приближеия к горам трава становилась ниже, а затем местность плавно переходила в голую каменную гряду. Как только исследователи увидели, что деревья заканчиваются, они срубили несколько веток и взяли их с собой в качестве дров. А воду тащили с собой еще с реки, хотя пара мелких ручейков по дороге встретилась и после этого.

Восточные склоны ближайшей к путешественникам цепочки гор представляли собой сплошные обрывистые скальные выходы. Кое-где прямо по стенам стекала вода. Растительность появлялась лишь в нескольких десятках метрах над землей. За ближайшей цепочкой виднелись и другие хребты, а невысокие облака скрывали самые дальние, покрытые снегом вершины.

– Потрясающе! – сказала Лола. – Очень красивые горы! Наверное, обычно облака проходят выше, а сейчас дело идёт к дождю.

– Да, Господь умеет создавать красоту, – согласился Ролан. – Видать, не так сурово хотел он нас наказать. Но возможности его безграничны, и, если мы его прогневим, он эти же горы может на нас обрушить.

– Что за ужастики? – отозвался Геннадий. – Вот, вроде про такие сколы Алексей и говорил. Здесь надо искать полезные ископаемые.

Пока группа пыталась подойти к горам, стемнело. Путники подсвечивали дорогу фонариком и время от времени проваливались ногами между камней.

– Давайте уже искать место под палатку, – сказал Линас. Через полчаса они выбрали относительно плоский камень, только плоскость лежала под углом градусов пятнадцать к горизонту. Тем не менее, исследователи кое-как поставили палатку. Полностью она на камень не влезла, один угол немного свисал. Путешественники поели копченой рыбы, запили водой, которую тащили с собой с ручья, и легли, наконец, спать.

Печь первого барака, которую вчера построили, эксплуатировали с самого утра. На то время, пока потолок стелили над печью, женщин удавалось отогнать. Те отходили, но вскоре вновь возвращались. Теперь уже дамы ругались на плотников, которые ходили по потолку и невольно стряхивали труху и опилки вниз. Впрочем, общее настроение от переругивания не портилось.

Пятая исследовательская экспедиция в составе Алджиса, Семена, Чженьнина и Виктории двигалась вверх по ручью. После бобровой запруды, которую миновали еще вчера в первой половине дня, ручей поворачивал немного на запад, а вечером люди миновали заросли конопли и легли спать.

Семен рисовал карту и отмечал, главным образом, как виляет ручей, приблизительно ориентируясь по солнцу. Стоит отметить, что исследователи не забывали регулярно промывать песок в поисках золота. Виктория рвала новые встречающиеся растения для гербария.

Во второй день путешествия через несколько часов пути Чженьнин увидел зайца и тут же подстрелил его дротиком. Убить на месте не удалось, но далеко заяц убежать не мог – дротик цеплялся за траву и выворачивал рану в ноге. Исследователи с удовольствием пообедали зайчатиной с зеленым луком в качестве гарнира. В целом, тренировки, организованные офицерами, стали приносить свои плоды.

Ручей постепенно сужался, да и глубина его уменьшилась. К вечеру второго дня путешественники перешли ручеёк по колено вброд и заночевали на другой стороне.

Супруги Морроу были одними из самых частых посетителей тренировочного полигона. Оба постоянно упражнялись в метании копья и дротиков из копьеметалки. Но тренировка закончилась час назад, а Хэнк все еще сидел на бревне, которое офицеры сделали возле веток-турников. Карие глаза были опущены вниз, а массивный подбородок опирался на загорелый кулак. Послеобеденное солнце придавало желтоватый оттенок темно-каштановым волосам.

– Ты все еще здесь? – услышал Хэнк голос жены.

– Да.

– Что ты делаешь?

– Думаю.

– О чем?

– О том, ведет ли река на самом деле в сторону экватора.

– Вы же с Петром уже решили, что ведет.

– К сожалению, природа об этом не знает. Я думаю, не можем ли мы находиться в тропиках.

– Как мы можем находиться в тропиках? Там совсем другая растительность.

– Ты уже забыла что ли, что мы на другой планете? Может быть, здесь холоднее в целом. И в здешних тропиках климат как на Земле в средних широтах.

– Хэнк, а… Что ты имеешь ввиду под тропиками?

– Это часть планеты вокруг экватора, где в какое-то время года солнце бывает в зените.

– Хорошо, пусть так. Скажи мне только, какая тебе разница, в тропиках мы или нет.

– Ну… Тут надо вернуться к нашему с Петром разговору. Он говорит, что солнце светит всегда со стороны экватора и объясняет это вот такой картинкой, – Хэнк показал на землю, и только сейчас Лариса заметила, что там начерчен какой-то рисунок. – Вот, смотри! Допустим, мы в северном полушарии, в тропиках. Если солнце в зените на более высокой широте, то для нас солнце светит со стороны полюса, а не со стороны экватора. В таком случае, если мы двигаемся в направлении солнца, мы попадаем в целом в более холодный климат.

– Хэнк, милый, пойми, наконец, что это не главное. А главное, что ты все равно не знаешь, куда ты приплывешь. Река может повернуть на восток, на запад. Может скоро впасть в холодное озеро или море. Отсюда ты можешь только надеяться, что река приведет тебя в более мягкий климат. Но ты узнаешь так это или нет только когда приплывешь.

– Это я понимаю, – вздохнул Хэнк.

– Еще не поздно передумать, – предложила Лариса. Хоть она уже и решилась отправиться в рискованное путешествие вслед за мужем, но если он вдруг передумает, она будет только рада.

– Мы все-таки попробуем, – ответил Хэнк.

Экспедиция Рокотова, Павла, Люды и Вужоу двигалась строго на запад с самого начала и достигла подножия гор утром второго дня. Склоны были покрыты сыпучими мелкими камнями, которые перемежались полосками леса в тех местах, где был подходящий грунт.

Еще за четыре часа группа взошла на вершину перевала, и перед ними раскинулся вид на долину двух озер. Первое небольшое озеро располагалось на плоской плите практически сразу за перевалом. Концентрация зеленых зон на спуске с перевала постепенно увеличивалась книзу, переходя в редкий лиственный лес у берега. После озера рельеф снова снижался и трава с кустарниками плавно переходила в голую землю с песком, среди которой переливалось второе озеро.

– Ух, ты, песчаный пляж! – сказала Люда.

– До песчаного пляжа сегодня уже не пойдем, – сказал Николай Рокотов. – Спустимся сейчас до ближайшего озера, встанем там лагерем. Посмотрим, что тут есть вокруг в скалах. А завтра дойдем до озера с пляжем.

Группа спустилась вниз, осмотрела несколько ближайших срезов, но ничего полезного не обнаружила. Это была единственная группа, которая выставляла на ночь охрану. Охранник сидел у костра и смотрел по сторонам, чтобы все было в порядке. А через три часа его сменял следующий. От людей такое охранение спасти, конечно, не могло, но вполне могло держать на расстоянии любопытных животных.

К концу дня потолок первого барака был сделан, а одно хранилище отстроили полностью.

– Грызуны, вероятно, радуются больше нас, – заметила Галия.

– Да, хорошо бы кошку завести, – произнесла Алла, женщина, попавшая на новую планету со всей семьёй.

– Кошек не видел, а вот рысь однажды попадалась на сопке, – вставил её муж Виктор. – Говорят, они тоже хорошо приручаются. В целом, однако, люди были уверены, что всё мыши не сожрут. Овощехранилище не было сложным, но было первым обстоятельным сооружением на новом месте.