Сильная кровь: выбор истинной (СИ)

Глава 27. Во всем виноваты боги

Старый император никогда не жаловался на плохой сон. И все же этой ночью то подушка казалась ему неудобной, то воздух в комнате слишком душным. Случившееся во время помолвки Вэона напугало его. «Дурной знак…», «Боги гневаются…», «Все, как тогда…» — настойчиво звучало в голове, заставив в конце концов старика перевернуться на спину и уставиться в потолок.

Все, как тогда. Когда он был молод, силен, купался в славе и внимании именитых красавиц, породистых магинь…

И откуда она объявилась? Обычная травница из низов, полукровка с сомнительной магией. И все же он чувствовал, что это ОНА. Его сила откликалась, когда они были вместе. А вот ее почти никак не проявляла себя. Немного целительского дара, чуть-чуть — провидения. Ни тебе магических шаров, ни способности повелевать чужим разумом. Ну как такую посадишь на трон? Только у богов были на его судьбу свои планы, и она понесла. Сама виновата, не нужно было быть такой доверчивой. Он, между прочим, ничего не обещал ей!..

Все, как тогда, пять с лишним столетий назад. В День, когда он окончательно отверг свою истинную. Тот же гул источника в напитанной магией пещере, те же вскрики в толпе и глас богов у него в голове:

«Ты отверг наш дар, сын народа дроу. И будешь наказан за свою гордыню. Захотел больше силы? Посчитал наш дар не достойным тебя? Так знай: ты потеряешь многое! Твой трон пошатнется, и ты увидишь, как низший из живущих взойдет на него. Да сбудется!».

Все смолкло. Источник затих, толпа успокоилась и Круг жизни с той, кого он выдал всем за истинную, был им пройден.

***

Агата не считала себя слабой, и то, что сказала Вэону, когда они заключали сделку, было правдой. Любовь можно найти везде, она приходит и уходит, как осень сменяет лето. А вот властью не раскидываются. Однако вчера ее чуть не лишили и этого. Первый раз в своей жизни она так испугалась. Не гула источника, не дурацких выкриков суеверной толпы, а ленты в руках Анны и того, как на нее в тот момент смотрел Вэон. Что за власть имеет над ним эта человеческая женщина? На этот вопрос она не находила ответа.

Все, что она сказала о себе дроу было правдой. Почти. Она никогда не смирится с присутствием в их жизни Анны. Она изживет ее из дворца. Просто теперь будет действовать умнее — так, что никто и никогда ее в этом не заподозрит.

***

Яркий свет пробивался сквозь сомкнутые веки, обозначая начало нового дня. Вэон вздрогнул и в испуге распахнул их. Что он проспал? Сощурился, все же глаза протестовали против такого насилия, а когда немного привыкли, от увиденного распахнулись сами. Анна сидела в кресле, скрестив ноги, и вгрызалась в свиной окорок, от которого, к слову, почти ничего не осталось. Компот на дне графина, крошки хлеба на подносе, и сейчас она в раздумье смотрела на последний кусок сыра, испуганно ютившийся на тарелке.

— Рад видеть, что тебе лучше, — сказал, чтобы обозначить свое пробуждение.

Анна обернулась и растерянно посмотрела на мужчину.

— Я пыталась дождаться, пока ты проснешься. Никогда не чувствовала такого голода. Прости, я ничего тебе не оставила.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, садясь напротив и пристально глядя то на нее, то на поднос со следами трапезы.

Анна прислушалась к своим ощущениям:

— Прекрасно! Сил столько, что, кажется, горы могу свернуть. Кстати, они уже меня ждут. Пора идти лечить горожан.

Девушка зашла в купальню. Послышался звук льющейся воды, ее быстрые шаги. Анна выскочила в комнату, заправила постель, взбила подушки и распахнула гардероб. Быстро выбрала нужное, сгребла в охапку и потащила все в купальню, по неосторожности оставив одну из створок двери чуть приоткрытой.

Вэон наблюдал за всей этой беготней и недоумевал, откуда в еще вчера безжизненном теле появилось столько энергии и на какую еще работу она собирается после того, как этой ночью едва не умерла?

— Анна, ты помнишь, что вчера произошло? — позвал он ее, но ответа не последовало.

Не слышит. Он подошел к дверям, чтобы повторить вопрос. В не закрытом до конца проеме мелькнула ее фигура: спадающие по спине волосы, тонкая талия, округлые бедра и соблазнительные ягодицы с ямочками у основания спины. Он быстро отвел взгляд, но вода в купели заманчиво плеснула, обволакивая ее тело, и он вновь посмотрел на нее. Затвердевшая от купания грудь, красивая линия плеч, нежная шея. Ох, уж это эльфийское зрение, оно уловило каждый изгиб, каждую мурашку на девичьей коже, заставив отозваться его естество. Мужчина закрыл створку и перевел дыхание. И только когда она вышла уже одетая повторил вопрос.

— Ты про твою помолвку? Конечно, помню, — маленькие пальчики ловко отсчитывали застегнутые пуговки на жакете.

— Я про то, что случилось ночью. Ты была не в себе.

— Помню, что сильно устала вчера и быстро отключилась. И сон какой-то странный. Кстати, а что ты делал в моей постели сегодня? И почему сейчас ты не у своей невесты?

Вэон, словно вспомнил что-то, растерянно провел рукой по волосам. Ему и правда уже нужно быть у драконицы, чтобы она заново вплела ему ленту. Носить ее в своих волосах он теперь должен до свадьбы. Таков обычай.

— Не теряй, — Анна сунула ему в ладонь найденную в кровати алую полоску, словно упрек.

И ни «спасибо» за то, что всю ночь молил за нее богов, ни поцелуя на день. Просто ушла.

Анна сидела в экипаже и смотрела в пустоту перед собой. Она все помнила, до малейшей детали: и их сцепленные вместе руки, и как он встал перед нею на колени, и как все внутри протестовало, когда драконица касалась его волос. А упавшая лента — просто случайность, слабо завязанный узел, распутавшийся от движения.

Вышла из повозки и наткнулась на Стефана — ее наставник пытался отчистить какое-то пятно с парадной двери.

— Что это? — Анна смотрела на покрывшиеся инеем потеки.

— Наверное, дети баловались.

— Оставьте, я сама, — не давая шанса оспорить, забрала у него тряпку. — Этим вы все равно не ототрете. Нужна теплая вода.

Лекарь пошел заниматься своими прямыми обязанностями, а Анна разбавила в кувшине кипяток и принялась отчищать грязь. Поскребла ногтем замерзшее пятно, растопила крошки между пальцев — липкая желтая консистенция походила на яичный желток. Понюхала — так и есть, да еще и тухлое. Почему-то ей брошенное в дверь лекарни яйцо детской шалостью не показалось. И не хотелось бы, чтобы пришедшая в голову догадка оказалась верна.

***

День прошел спокойно, однако утренняя неприятность никак не выходила у Анны из головы, окончательно посеяв в ее душе зерно тревоги. Зная, как быстро по Халлону расходятся слухи, она не удивится, если случившееся во время помолвки уже дошло до горожан. Все взгляды вчера были направлены на нее. А кто же откажется от удовольствия перемыть кости фаворитке императора?

В мире, где правит магия и эльфы, обвинить обычную человеческую женщину, придумав из воздуха самую невероятную причину, не составит труда. И Анне ужасно не хотелось попасть в ряды сожженных на костре, пусть даже в переносном смысле. Однако был во всей этой ситуации и маленький плюс — тревога отвлекала ее от мыслей о помолвке Вэона, и тогда боль из невыносимой превращалась в маленького червячка, точившего ее где-то в глубине.

Экипаж остановился у дворца. Лишний раз порадовавшись, что выторговала себе у Вэона боковой вход, Анна поднялась в свою комнату и открыла дверь. На изножье кровати сидел дроу. «Ну надо же, сто лет проживет. Или тысячу эльфийских». Вообще-то она всю дорогу мечтала искупаться, а потом плотно поесть, но не оставлять же его в комнате одного.

— Что-то случилось? Почему ты снова здесь?

Улыбка, с которой он встретил ее появление, сошла. «Неласково».

— Пришел посмотреть на тебя. Мало ли что за день могло произойти. Купель готова, скоро принесут ужин, я распорядился. Иди, я подожду.

Анна с удовольствием последовала совету. Вода с ароматной пеной позволила ей немного успокоиться. Ее чувства со вчерашнего дня находились в раздрае. Как ни убеждала себя, что помолвка лишь необходимость, видеть, как любимый мужчина отводит другой женщине куда более почетное место рядом с собой, оставляя тебе второстепенную роль, было больно. Неужели он не мог избавить ее от этого зрелища?

Анна прислушалась к шуму с той стороны двери — кажется, служанка принесла ужин. Желудок в ответ настойчиво потребовал свое. Она обмотала волосы полотенцем, накинула халат и вышла.

От Анны не ускользнуло, как Вэон пробежался по ней взглядом. Пожалуй, стоит одеться основательнее, а не халат на голое тело, пусть и плотный. Она направилось мимо него к гардеробу, но он тут же перехватил ее за руку и потянул к себе не колени.

— Анна, подожди. Посиди со мной немного, пожалуйста.

Она поддалась его настойчивости, поплотнее сдвинув разошедшиеся половинки. Он улыбнулся, как ребенок, получивший желаемое, заправил влажные волосы за ухо и прижался к ней носом, вдохнув их аромат.

— Ты злишься на меня, я вижу. Я не хотел, чтобы ты видела ритуал. Зачем ты пришла вчера?

— Как я могла пропустить такое? И разве у меня была возможность отказаться?

— Ты могла не пойти. Я был уверен, что ты не захочешь на это смотреть.

— Служанка сказала, что мой отказ оскорбит королевскую чету.

— Действительно? Нужно поговорить с управляющим, это уже ни в какие ворота не идет. В любом случае, это просто ритуал, зрелище для двора, не более. Но ты плакала, и в тот момент мне хотелось просто обнять тебя так, чтобы ты ни на долю не сомневалась во мне.

Мужчина прижал ее к себе и уткнулся в шею. Кожи коснулись его теплые губы. Тело Анны тут же отозвалось на ласки, игнорируя разум. Дорожка из поцелуев поднималась выше, и его губы уже обволакивали ее. Свежий запах тела после купания смешался с ее неповторимым ароматом, туманя разум мужчины, ее бедра были мягкими и теплыми, он скользнул чуть выше, к талии, и обнаружил, что под халатом совершенно ничего нет. Словно все чувства разом взорвались у него внутри. Она и не заметила, как уже лежала на кровати, а его рука жадно бродила по телу, то сминая ягодицы, то сжимая затвердевшее навершие груди. Анна не сдержала стон, подавшись навстречу его бедрам. Молодое тело требовало желаемого, упрямо сопротивляясь разуму своей хозяйки. Ее руки требовательно изучали его спину, проникли в копну шелковистых волос, пропуская их между пальцев, пока не наткнулись на жесткую полоску ткани. Разум словно пронзило током, вытолкнув из потока наслаждения. Руки замерли, тело обмякло, и она открыла глаза.

— Вэон, хватит. Остановись!

Он замер, пытаясь сосредоточить взгляд на ее лице.

— Что случилось? Тебе неприятно?

Анна подняла ладонь на уровень его глаз и разжала ее, выставив на обозрение алую ленту.

— Мы слишком далеко зашли. Все это неправильно.

Дроу лег на спину рядом с ней и уставился в потолок.

— Я думала, что со временем привыкну к своему положению и смогу довольствоваться тем, что есть. Но это неправда. Нельзя быть счастливым отчасти. Я не смогу. Забери клятву, отпусти меня. И дай себе возможность быть счастливым с ней. Анна вложила ему в руку полоску ткани.

«Она не понимает, чего просит от меня».

Мужчина встал и посмотрел на нее сверху.

— Я не знаю, как это сделать, Анна — отпустить тебя. И я не знаю, как сделать тебя счастливой. Если бы в тебе была хоть капля магии, чтобы зачать, я бы отменил эту свадьбу, и дал вам с ребенком все, что у меня есть. Но обстоятельства против нас, и ты не веришь мне, что бы я ни делал.

Он ушел. Оставил ее переваривать сказанное. До чего она довела его, если он готов поставить на кон свою империю? И что теперь делать? Отдалиться? Может, это остудит его чувства? Она не знала, но другого выхода сейчас не видела.