Шрам

Часть I: Охотники. Глава 3

Проснулся я рано, и сколько не пытался уснуть снова, мне это так и не удалось. Короткий сон не принес ни бодрости, ни успокоения. Вчерашний жуткий день представлялся нереальным. Я записался в охотники? Эта мысль казалась дикой и невероятной. Но все же, была правдой. Я старался отогнать появившиеся у меня идеи о том, что еще не поздно отказаться, или попросту не приходить на встречу. В итоге собственная гордость и желание изменить свою жизнь оказались сильнее страхов мира за стенами Филина, сильнее его реальных опасностей.

Весь день до вечера я провел, не покидая дома. Я вспоминал все то, чему учили на уроках истории, и что рассказывала мне Джулия о прошлом, о предках и о созданиях, живущих за пределами нашего города. Эти существа прежде звались «легионерами» и были созданы нами же, людьми. Создавали их для целей войны, конечно, для чего же еще?

«Нет ничего более постоянного, чем желание людей обрести силу и власть над своим соседом», – говорила наша пожилая учительница на уроках истории. И я с ней согласен. Все началось еще с палки, которой один наш предок, спустившись с дерева, огрел другого и забрал все то, что тот имел и считал своим. Потом палка появилась и у прочих дикарей, и пришлось придумывать нечто новое. Так и стартовала гонка вооружений, промчавшаяся сквозь века и тысячелетия. Дубины и пращи, луки и мечи, пистоли, пистолеты, карабины, автоматические винтовки, ядерные бомбы и в итоге – легионеры. Нет ничего более искусного и изощренного, чем наши способы показать свою силу и власть над другими. И как бы это ни было печально, война была и будет главным двигателем прогресса, а все существенные перемены в мире всегда будут достигаться кровью. Легионеры стали всего лишь еще одним звеном в этой бесконечной цепи жестокости и смерти, применением которых одни люди показывают свое превосходство над другими.

Еще когда генетика только пробивала себе путь к пьедесталу центровой науки, власть имущие мира наших предков обратили внимание на нее, разглядев внушительный военный потенциал в экспериментах над фауной. Последовали денежные вложения. Сначала, как это бывает, разработки вела какая-то одна корпорация, но в условиях промышленного шпионажа и корпоративных войн утаить сей факт не представлялось возможным. И вот уже другие мега-корпорации, контролирующие тех прогресс наших предков, одна за одной приступили к разработкам генетического оружия, воруя и модифицируя идеи друг друга. Люди стали играть с самой жизнью, стремясь обратить ее против своих врагов. Так на свет появились легионеры, и началась эпоха, которую наши историки нарекли эпохой генетических войн. На смену солдатам пришли чудовища, выращенные в лабораториях специально для войны и уничтожения. Эта была новая, устрашающая и мощная сила с потенциалом, невиданным ранее. Для каждой определенной ситуации можно было всего за несколько месяцев взрастить новую породу существ, наделенную особыми возможностями и бросить их в бой, не страшась людских потерь. Оставался лишь вопрос, как управлять этими существами, как направлять их в нужную сторону, как подчинять себе? Наделять их разумом было опасно, воспитывать и дрессировать, как собак, слишком долго. И после нескольких лет проб и ошибок человечество нашло самый оптимальный вариант решения проблемы. Появились заклинатели. Заклинателями становились люди, которых с ранних лет воспитывали и изменяли специально для управления войсками чудовищ. Для данной программы отбирались дети с высокими показателями интеллекта, и в военных лабораториях их превращали в оружие невероятной силы. Путем многолетних операций в их мозг вживлялись специальные чипы для контроля – жестокая процедура, которую не переживали более половины отобранных детей. Но те, чей организм все же справлялся с подобными испытаниями, получали возможность контролировать войска легионеров наподобие матки муравьев, контролирующей свой клан. Заклинатели были связаны со своими подчиненными телепатически и посредством мозговых импульсов могли отдавать приказы выращенным солдатам, становясь их разумом. В таком войске не могло быть дезертиров или изменников. Обученные тактике и стратегическому мышлению, заклинатели назначались Главнокомандующими армий нового поколения, которые, не покидая Центра управления, вели легионеров в бой, и те сходились вновь и вновь в жестоких сражениях. Заклинатели были изолированы от общества, и даже людьми их назвать уже было сложно. Считалось, что они лишены чувств и эмоций, что они подобны машинам, и могут только воевать. Но данное утверждение оказалось ошибочным.

Наше оружие в итоге обернулось против нас самих. Пришел день, и один из заклинателей отказался подчиняться Системе милитаризма. Он выступил против своих, а после объявил войну всему миру, в безумном желании изменить его. Гнев его был велик, а талант лидера помог привлечь на свою сторону других влиятельных людей: ученых, военных и даже других заклинателей. Он поднял восстание, которое сожгло старый мир дотла. Этого человека звали Виктор Риес, и ныне каждый в Филине знает его имя. Нас учат ненавидеть его, считать злом, но Джулия утверждала, что его появление было неизбежно. Она говорила, что в ходе человеческой истории постоянно появлялись лидеры, желающие подчинить себе мир, перестроить его так, как хочется им. Это были гении и безумцы, во имя которых погибали десятки тысяч людей. Риес стал одним из них. Великий лидер, гениальный тактик он смог сокрушить всех, кто противился его воле.

Неизвестно, что именно произошло в конце концов. Кто-то считает, что Риес потерял контроль, другие предполагают, что все случило точно по его плану. Земля наводнилась монстрами, сметающими все на своем пути. Эти существа были рождены лишь с одной единственной целью – уничтожать людей. В лабораториях Риеса были выращены новые породы легионеров. Их освободили от какого-либо подчинения, предоставили возможность репродукции, что позволяло им с огромной скоростью пополнять свои ряды новыми особями. Так воцарилась армия супер анархистов. Звериная армия…

Мир предков рухнул. Те, кто выжили, бежали из городов, и наступили годы хаоса. Риес же исчез, и поныне никто не знает, что именно с ним произошло. Хотя, пожалуй, в то время людям просто не было нужды это выяснять.

Годы хаоса длились более полувека. Точные даты нам неизвестны, и нынешнее летоисчисление, ведущиеся со дня крушения цивилизации предков, может ошибаться на десять, двадцать, а то и на пятьдесят лет. Мы стояли на грани вымирания, день за днем ведя войну за свое существование. Нельзя сказать, что мы в ней победили, но мы выжили, и это главное. Мы смогли приспособиться, построив города, изолированные от внешнего мира. Филин стал одним из первых таких городов, а сейчас мы поддерживаем связь с десятками похожих, разбросанных по разным концам света. Была создана общая сеть, налажен импорт и экспорт. Можно сказать, что мы начали медленное возвращение к прежнему обществу. По кусочкам воссоздавая технологии предков, мы совершенствуем свои средства борьбы против мира снаружи, ставшего теперь нам враждебным.

Так и появилась профессия – охотник. Ведь, кто-то же должен выходить за стены города, кто-то должен приносить сведения из внешнего мира. Кто-то должен бросать вызов бездушным легионерам и находить средства борьбы с ними. Вдруг именно охотники отыщут способ спасти наш мир и проложат путь к его возрождению?

А в тот день я стал одним из них. Но мне не верилось, что из меня когда-нибудь получится герой, спасающий мир и сражающийся с полчищами чудовищ. Казалось, эта жизнь не для меня, и после первого же дела я уйду от них, или меня вышвырнут, если, конечно, вернусь домой живым. Я был уверен, что так оно и будет, что мне не стать настоящим охотником. Наверное, я просто не верил в себя. Возможно, Джулия поселила во мне эту неуверенность, а, может, я просто искал виновника собственной слабости. В любом случае, я начинал верить, что Джулия была права: я создан для обычной жизни, а не для великих и героических дел. Но мысль об этом приводила меня в ярость. И эти два противоречия сражались в моей голове, не давая мне ни минуты покоя.

В семь часов вечера я стоял у дверей бара «Кожа да кости». Ни страхи, ни сомнения не исчезли из моей головы. Но я хотел доказать себе и Джулии, пусть она никогда и не узнает об этом, что я способен на большее. И это желание вело меня вперед, само распахивая двери на моем пути.

Джим уже был в баре. Он сидел за тем же столиком, что и в первую нашу встречу, только теперь он был там один.

– Клайд, – улыбнулся он с характерным для него дружелюбием, завидев меня еще на подходе.

Мы обменялись рукопожатиями.

– А я боялся, что ты не придешь.

– Ну, ведь, мы же договорились, – сказал я с легким укором в голосе, а сам вспомнил недавние мысли на эту тему и ощутил укол стыда.

– Ты не обижайся, – Джим хлопнул меня по плечу. – Но, просто, человека сложно разглядеть сразу. Кто-то сразу на виду, а кто-то – темная лошадка. Слова и действия таких людей частенько расходятся.

– Понимаю, – кивнул я.

– Но, зато, Стив проиграл мне полтинник, – Джим снова широко улыбнулся. – Так что, могу угостить тебя пивом. Присядешь?

– Нет, сегодня не хочу. Спасибо.

– Ну, тогда к делу. Иди за мной.

Джим повел меня в сторону неприметной двери, расположенной за барной стойкой. Я шел за ним и думал, каков на самом деле этот человек. Он дружелюбен, много улыбается, шутит, открыт в общении, но все это лишь на первый взгляд. Каков на самом деле Джим, которого кличут Змеем? Стоит ли доверять ему? Скрывается ли нечто иное под маской улыбок и веселья? Мне с трудом верилось, что человек с подобной профессией может быть так лучезарен. Его брат, тот выглядел, как бывалый, грубый и жесткий боец. Но Джим казался другим. Простым. Слишком простым для охотников. Хотя, что я могу знать об охотниках, если увидел их впервые меньше суток назад? Может, у него просто не было выбора? Может, он, как и я, не создан для этого дела? Но, по его собственным словам можно было сделать вывод, что Джим доволен и даже горд своей профессией. С другой стороны, как знать, не ложь ли это? Могу ли я быть откровенен с этим парнем, или стоит поостеречься и не верить добродушному настрою?

За время нашего пути я так и не успел прийти к какому-либо определенному решению на этот счет. За дверью оказалась лестница. Она вела глубоко вниз, возможно, к системе подземных коммуникаций и канализационных тоннелей. Мы спустились по ней лишь на один пролет и вышли в пустой, пыльный коридор, который упирался в большую металлическую дверь. Джим приложил свою ладонь к сканеру, установленному на стене справа.

– Добро пожаловать в логово Грешников! – произнес он громко и величественно.

Раздалось еле слышное гудение, и массивная дверь с металлическим скрежетом начала медленно отодвигаться в сторону, уходя в стену и открывая взгляду просторное помещение, залитое синеватым светом тянущихся по потолку галогенных ламп.

Джим сделал несколько шагов за дверь и, разведя руки в стороны, повернулся ко мне.

– Заходи и чувствуй себя как дома, – он весь сиял от радости, причина которой была мне неясна.

Я шагнул в помещение и огляделся. Со всех сторон меня окружала разнообразная аппаратура, назначение многих агрегатов из которой было мне совершенно неизвестно. Мониторы и гало-проекторы, разбросанные по разным концам помещения, тянули друг к другу черные щупальца проводов и кабелей, отчего создавалось ощущение, что я попал в жилище некого техногенного паука, обвившего всю комнату своими разноцветными сетями. На первый взгляд тут творился невероятный беспорядок, и даже хаос, разобрать что-то в котором не представлялось возможным. Но стоило приглядеться внимательнее, и становилось ясно, что во всем этом электронном безумии присутствует своя система, и знающий ее человек сможет без труда найти то, что ему нужно. Не требовалось много времени, чтобы понять, что сложившееся мнение о нагромождении аппаратуры – лишь иллюзия, и каждый прибор, каждый проектор в этой комнате служит своей определенной цели, по-своему исключителен и незаменим.

В центре помещения располагался массивный прямоугольный стол, напоминающий металлический ящик с гладкой, зеркальной поверхностью. Его назначение мне было хорошо известно. Этот стол представлял из себя универсальный голографический проектор карт, способный рассчитывать огромные пространства в трехмерном формате, делать прогнозы сейсмической активности и погодных условий в заданной точке, с мельчайшей детализацией показывать перемещение живых объектов в реальном времени в той зоне, где установлены специальные датчики, и еще очень много всего другого, о чем я не имел понятия. «Похоже, что охотники и, правда, получают солидные деньги за свою работу, раз способны позволить себе подобное оборудование», – заключил я и, взглянув на Джима, который явно ожидал моей реакции, сказал лишь одно слово:

– Впечатляет.

По его лицу несложно было определить, что моим заявлением он остался доволен. Экскурсия продолжилась.

– Туда, – указал Джим на одну из трех неприметных дверей, ведущих из помещения. – Наша лаборатория и, по совместительству, медпункт. Но, кроме Хирурга, туда мало кто заходит.

– В той стороне, – Джим указал на следующую дверь, – наш арсенал. Если станешь членом команды, тебя занесут в базу данных, и ты получишь туда допуск. Не думаю, что сейчас имеет смысл показывать тебе наше вооружение. На это у нас завтра будет достаточно времени.

– А вот туда, – он подошел к последней двери, – мы с тобой сейчас и отправимся. Это наш гараж.

Я последовал за Джимом к указанной двери с нетерпением ребенка, которого родители вели в магазин игрушек. «Если у них такое оборудование здесь, тогда какие же металлические монстры стоят в гараже?» – спрашивал я себя мысленно. Совершенно позабыв о своих страхах и сомнениях, еще недавно разрывающих разум на части, я последовал за Джимом в его мир, погружаясь туда с головой и ожидая чудес, которые заставят меня удивляться.

Мы прошли по плохо освещенному коридору и скоро оказались в покрытом кромешным мраком помещении. Здесь пахло сыростью и машинным маслом.

– Подожди минутку, – сказал Джим, уверенно уходя в темноту. – Сейчас будет свет.

Я слышал, как удаляются его шаги, и старался определить по ним размеры помещения. Мне показалось оно не слишком большим. Секунд через десять яркий свет ударил по глазам, заставив зажмуриться.

Когда я вновь обрел способность видеть, моему взору открылся длинный гараж, объем которого оказался куда больше моих представлений. В нем располагались четыре машины, стоявших в ряд бок обок друг с другом. Первым ко мне стоял огромный тягач модели «Тарантул». Обшитый серой, неокрашенной броней, на которой местами виднелись следы глубоких царапин и коррозии, он напоминал металлическую коробку на четырех парах громадных колес.

– Этим мы пользуемся редко, – сказал Джим, подходя. – Он для дальних поездок и стоит без работы уже полгода, наверное. Самое интересное дальше.

Я двинулся вслед за Джимом вглубь помещения.

Прямо за тягачом стоял массивный грузовик. Хорошо знакомый мне и как автолюбителю, и как работнику заводской зоны «Серый Странник» серии Е12, за десяток лет своего существования успел стать самым ходовым товаром на экспорт, и, насколько мне было известно, отлично показывал себя за стеной. Однако вид конкретно этого грузовика, пожалуй, мог бы испугать неподготовленного человека. Шестиколесный монстр был полностью бронирован и выкрашен в серо-зеленый цвет. На всех четырех дверях и на капоте спереди светоотражающей краской были намалеваны кресты. Массивный бампер выступал вперед и был увенчан острыми шипами, на которых я заметил уже засохшие брызги и потеки жидкости тёмно-красного цвета, совсем не походящей на краску. Окна обзора располагались только спереди, и стекла в них заменяла мелкая бронированная решетка. Задняя часть кузова была глухо закрыта, но я заметил небольшие выемки, которые не могли быть ничем иным кроме амбразур. На крыше «Странника», подобно рогу, красовался пулемет, огромный калибр которого на мой неопытный взгляд мог, наверное, превратить в пыль то заведение, где мы недавно находились. Зрелище было пугающим, но не столь впечатляющим, как я ожидал. Никаких чудес техники. Обычный грузовик, переоборудованный под боевую машину, и ничего более.

Следом стоял вполне типичного вида автомобиль, на котором перемещаются жители Филина по улицам своего города. Таким моделям даже не дают названий, только номера, однако, по моему личному мнению, именно эти простенькие авто имеют самый большой потенциал для усовершенствования, и свою гоночную машину я собрал, как раз, на базе такого вот городского трудяги. В машине Грешников я сходу заметил несколько модификаций: пружинные амортизаторы заменены пневматическими, а к двигателю был подсоединен дополнительный бак, в который заливалось горючее вещество, что позволяло машине выжать вдвое больше своей скорости в тот момент, когда электромотор уже не может выдать больше оборотов. Подобная гибридизация допотопной технологии двигателя внутреннего сгорания с современным электродвигателем производства Филина чем-то диковинным не являлась. Такое совмещение имело свои плюсы, но их перекрывал один жирный минус – топливо. А точнее, цена на него. В нашем мире нефть, насколько мне известно, добывают всего в одном месте – городе Океания, который и был перестроен на нефтяной платформе предков, затерянной где-то в Атлантике. Литр очищенного топлива – полугодовая зарплата рабочего заводской зоны. И стоил бы еще дороже, однако, необходимости в нем современный мир не испытывал. Большей частью всех этих нехитрых модификация могла похвастаться и моя машина, и, пожалуй, я смог бы добавить еще кое-что от себя, что позволит увеличить характеристики авто. Похоже, что предыдущий водитель Грешников сделал ставку на деньги, которых здесь было вложено немало. Однако, не всегда хорошо то, что дорого. Мне хватало и своей зарплаты, чтобы собрать автомобиль, с которым мало кто сможет конкурировать в Филине. «Не удивительно, что он проиграл мне гонку», – ухмыльнулся я про себя, а потом вспомнил, что этот человек погиб и постарался снизить уровень мысленной критики.

Последний автомобиль был накрыт брезентом.

– На этом, – Джим хлопнул ладонью по капоту Серого Странника, – мы завтра и поедем.

В его голосе звучали нотки гордости.

– Наша основная рабочая лошадка. Пойдем, заглянешь внутрь?

Я кивнул и двинулся к машине. Джим открыл мне дверь водительского сидения.

Оказавшись внутри, я понял, что поспешил с выводами. Широкая приборная панель была напичкана электроникой и напоминала больше рубку самолета, чем кабину автомобиля. Одно из двух пассажирских сидений спереди было снято, и вместо него вмонтированы какие-то агрегаты, назначение которых мне оставалось неясным. Заднюю часть салона отделяла металлическая перегородка, в которой виднелось небольшое окошко, созданное, скорее, для тех, кто внутри, чем для водителя.

Джим сел по соседству и я не удержался от вопроса:

– Что все это? Для чего?

– Не пугайся, – улыбнулся он. – В первое время от тебя будет требоваться только вождение, а остальное оставь мне. Тут пульт управления выдвижными турелями, мониторы для камер разведывательных дронов и еще много всего, чем тебе пока не нужно забивать голову. Ну, а уж если останешься, тогда и начнешь потихоньку разбираться со всей этой электроникой. Ничего сложного, поверь мне.

Я кивнул и все же не мог отвести взгляда от многочисленных кнопочек, переключателей, мониторов и встроенных проекторов.

– Заводи! – радостно крикнул Джим.

– Что? – удивился я.

– Ну, ты, ведь, наверное, хочешь прокатиться? И думаю, что стоит опробовать технику до того, как выйдем за стену.

Я быстро нашарил кнопку включения зажигания (благо, она располагалась на том же месте, где должна была находиться) и надавил на нее. Двигатель тут же загудел, и вся аппаратура замигала разноцветными индикаторами, засветились мониторы, и кабина автомобиля разом превратилась в хаос.

Джим что-то набрал на одном из пультов, и женский механический голос произнес:

«Приветствую тебя, водитель. Доступ к управлению разрешен».

Вот уж точно пришло мне время удивляться. Чтобы у кого-то в Филине стояла аппаратура по блокировке машины! Хотя, конечно, обычным горожанам она попросту не требовалась, кражи были бессмысленным и ненужным занятием.

Джим набрал еще какую-то комбинацию клавиш, и тот же голос сообщил:

«Внимание. Открываются ворота гаража».

Позади машины послышался лязг, и на мониторе камеры для заднего обзора, располагавшегося по центру кабины, я увидел, как расходятся в сторону массивные металлические створки дверей гаража.

«Гараж открыт», – сообщил механический голос через несколько секунд.

Я осторожно вывел автомобиль по длинному пандусу на дорогу и повел его вперед. Управление оказался знакомым и вполне привычным. Хотя, я раньше и не водил машины такого размера, я быстро и легко освоился, а масса свободного пространства, которого лишены городские автомобили, меня только радовала. Машина оказалась хорошо отлажена и находилась чуть ли не в идеальном состоянии. Несмотря на свой неуклюжий внешний вид, Странник шел легко, быстро набирал скорость и отлично входил в повороты.

– Так что за дело нам завтра предстоит? – спросил я, ведя машину по городу.

– Ничего опасного, – безразлично ответил Джим.

Он курил, откинув боковую решетку и явно наслаждаясь поездкой.

– И все же? – настаивал я.

– Пусть это будет для тебя сюрпризом, – он лукаво улыбнулся.

– А разве вам не нужно проинструктировать и подготовить меня перед выходом за стену города?

– Дело простое и не требует от тебя ничего, кроме управления машиной. Ну, а если наткнемся на кого-нибудь, то там уж никакой инструктаж не поможет. Ты, главное, быстро делай все, как скажут, и никаких импровизаций. Всё будет пучком…

Я не стал более расспрашивать Джима и погрузился в собственные мысли. Вновь подступил страх перед завтрашним днем. Оказавшись в родной для меня стихии, я совсем позабыл о том, что на этом самом автомобиле мне в скорости предстоит поездка за стену, из которой можно и не вернуться живым. Я постарался отогнать от себя эти мысли и вновь сосредоточиться на том, что люблю и умею делать. Но это оказалось не так-то просто. Почувствовав брешь в моем сознании, страх ринулся в нее, отдаваясь легкой дрожью в конечностях и заставляя сердце биться быстрее.

Сделав несколько кругов по городу, мы вернулись на прежнее место, и я аккуратно завел автомобиль в гараж.

– Ну, как тебе? – спросил Джим, когда за нами закрылись гаражные створки.

– Да я бы на ней и гонку выиграл.

Он рассмеялся, и в этом смехе звучало одобрение и удовлетворение, так мне, во всяком случае, показалось.

Мы покинули грузовик, и я не смог не потешить свое любопытство.

– А что там? – я указал на неизвестный объект, накрытый брезентом.

– Пойдем, покажу.

Джим проводил меня в ту сторону и приподнял одну часть полотна. Моему взгляду открылся ржавый, частично разобранный кузов, в очертаниях которого я узнал те самые обтекаемые, стремительные формы, что так манили с плакатов отца. Я не поверил своим глазам. Это был настоящий автомобиль предков!

– Мой брат купил ее еще в молодости. Бешеные деньги выложил какому-то торговцу в Горизонте.

– Это же… – я подошел и коснулся ладонью холодного металла, словно не веря в его реальность и ожидая, что он исчезнет, растворится в воздухе подобно видению.

– По твоим глазам вижу: ты знаешь, что это такое, – сказал Джим.

Я кивнул, не в силах оторвать взгляда от автомобиля. Я видел перед собой ожившую детскую мечту. Она стояла тут, в тени гаража, словно никому не нужная, накрытая брезентом и забытая, но она была, существовала, и я мог к ней прикоснуться.

– Она не на ходу. Брат искал хорошего механика, чтобы привести ее в порядочный вид. Но они заломили нереальную цену. Ну, а потом как-то забылось. И вот теперь, блин, стоит тут, пылится.

– Я бы занялся ею бесплатно. Но потребуется очень много времени и вложений.

– Ну, это лучше с братом обсудить. Если он тебя к нам примет, то, может, тебе и выдастся такой шанс.

Я неохотно убрал руку, и Джим вновь накрыл мою мечту брезентом. Покидая гараж, я все еще находился под впечатлением от увиденного. Кто бы мог подумать, что я найду эту нереальную красоту в таком месте? Теперь никакой страх не мог помешать мне стать одним из Грешников. Конечно, эти мысли были навеяны открывшимся мне чудом, но все же в тот момент я был уверен, что, во что бы то ни стало, займусь этой машиной. Пусть она будет не моей, все равно. Я не мог представить себе, что сказал бы отец, увидь он подобное. Меня захлестнула череда воспоминаний. Картинки в мастерской отца, которые и он, и я могли разглядывать часами, его слова о том, что это настоящие произведения искусства.

Мои раздумья прервал спокойный голос Джима:

– Ну, вот и все, в общем. Экскурсия закончена.

Мы снова стояли в помещении, которое Джим назвал логовом Грешников.

В следующую секунду из двери, что вела в лабораторию, появился Хирург. Он прошел мимо нас так, словно и не заметил вовсе, даже никак не отреагировав на приветственный кивок Джима.

– Я ему не очень нравлюсь? – спросил я, когда высокая фигура скрылась за дверью, ведущей к бару.

– Нет, – отмахнулся Джим. – Он со всеми так общается. Весьма немногословен. Но если уж скажет чего, то по существу, будь уверен. Они с моим братом вместе организовали Грешников, а до того вместе были в Койотах. Проще говоря, они самые старые члены команды.

– А Стив?

Джим усмехнулся:

– Не обращай на него особо внимания. Стив сам еще малец. Они с Крисом вместе пришли к нам, около года назад. До того вместе служили в охране. Так что, сам понимаешь, как тяжело ему переживать гибель друга. А тут ты, который еще зеленей него самого, претендуешь на место Криса. Стив заносчивый, но в принципе, неплохой парень. Проявишь себя, и он начнет тебя уважать, вот увидишь.

Я кивнул, а про себя подумал, что проявить себя, выражение весьма абстрактное, и может оказаться, что в худшую сторону эти проявления будут выказываться куда более активно. Я совершенно не представлял, как поведу себя в экстремальной ситуации, и потому боялся самого себя, боялся собственной трусости, которая может нахлынуть и разом смести всю гордость и здравый смысл.

Джим предложил немного выпить в баре, мотивируя это тем, что алкоголь помогает набраться храбрости перед вылазкой за стену, но я отказался. В первую очередь потому, что не хотел пересекаться ни с кем из Грешников, а все они в полном составе снова расположились в баре за тем же столиком, что и вчера. Я чувствовал, что буду чужим среди них, и не хотел ловить на себе презрительный взгляд Стива. Была и другая причина. Я ощутил усталость, и надеялся, что она поможет мне выспаться этой ночью.

– Приходи завтра в семь утра, – сказал напоследок Джим. – Проходи сразу в логово, тебя пропустят. И постарайся не опаздывать, брат чертовски педантичен в этих вопросах.

Кивнув, я попрощался с Джимом и направился домой, вновь погруженный в невеселые мысли. Даже нахлынувший энтузиазм от увиденной мною мечты, притаившейся в углу гаража Грешников, и словно, ждавшей меня там все эти годы, куда-то испарился и его место снова заняли неуверенность и страх, с присутствием которых мне оставалось лишь смириться.