Шрам

Часть V: Койоты. Глава 25

Путь в Горизонт был самым изнурительным путешествием в моей жизни. Мы ехали четырнадцать часов, лишь изредка останавливаясь не более, чем на десять-пятнадцать минут. Наши конвоиры – люди в черных кожаных куртках, застегнутых под горло, с посеребренными вставками на рукавах, были не очень-то разговорчивы. Они сопровождали нас в двух массивных, шестиколесных фургонах черного цвета, с логотипом клуба «Новолуние» на передних дверях. Логотип изображал бледный диск Луны. Большая его часть была темной, но всё же хорошо различимой, и лишь один край-полумесяц излучал мягкое серебряное сияние. Черные тени на диске, на первый взгляд, просто кратеры, наблюдаемые с Земли на лике нашего ночного светила, при более детальном рассмотрении принимали форму оскаленной морды некоего зверя, слишком схематично изображенного даже для того, чтобы определить, к какому конкретно виду хищников относится это животное.

Первое время я вел машину сам, но через три или четыре часа дороги, после очередной короткой остановки я попросил дать мне больше времени на отдых. Вместо этого один из грузовиков взял нас на буксир, и я отметил, что его скорость при этом практически не упала. Похоже, техника у них была что надо. Произведены эти машины были явно не в Филине, и раньше мне никогда не встречались, что подогревало интерес, но проявлять его я не стал, не зная, как могут отреагировать на мое любопытство эти суровые парни.

Поначалу обрадовавшись тому, что оставшиеся две трети пути мне не придется следить за дорогой, я очень скоро понял, как же это скучно, просто сидеть без дела и ждать прибытия в пункт назначения. Несмотря на весьма некомфортабельные условия, ведь, Шторми не была рассчитана на столь долгое в ней пребывание, каждый из нас умудрился подремать. Однако, большую часть пути мы бодрствовали. Временами подолгу молчали, а затем вдруг кто-то находил, что сказать, и таким образом мы успели обсудить всё произошедшее днем ранее, поговорили о Койотах и Роланде, о смерти Пастыря и Стива, но все эти темы быстро иссякали, упираясь в слишком малое для каких-либо выводов количество информации. В итоге, самой длительной темой, которую поддерживал наш квартет на пути в Горизонт, стал этот самый пункт нашего назначения. Каждый знал о нем хоть что-то, каждый что-то слышал, что-то видел и каждому из нас было, что рассказать об этом месте. В конечном счете, собрав все наши истории воедино, можно было получить весьма полное описание города.

Горизонт уступал по возрасту Филину всего на сорок или пятьдесят лет. Он был построен выходцами из подземного бункера, где люди долгое время прятались от легионеров и хаоса, поразившего планету. Оказывается, задолго до того, как цивилизация предков пала, среди них находились те, кто предсказывал грядущую катастрофу. И таких было достаточно много. Люди писали об этом книги, снимали кинофильмы, а те, кто побогаче, покупали и оборудовали бункеры для того, чтобы прятаться от неминуемо надвигающегося апокалипсиса. Причинами грядущей катастрофы наши предки видели самые разнообразныеявления. Кто-то боялся метеорита из глубин космоса, якобы много миллиардов лет назад нечто подобное истребило гигантских ящеров – динозавров. Другие верили в то, что мертвецы вдруг восстанут из могил и начнут охотиться на живых. Кто-то боялся, что восстанут не трупы, а машины, суперкомпьютеры, вдруг решившие уничтожить человечество. Среди прочих популярных угроз были разнообразные природные катаклизмы, биологическое или ядерное оружие, и пришествие к власти некого темного существа, сына Зла, которого боялись религиозные люди. Не знаю, какой именно теории апокалипсиса придерживались те, кто создал бункер на том месте, где через несколько столетий будет возведен Горизонт, но денег у этих людей оказалось не мало. Бункер был оборудован жилыми помещениями на несколько семей и достаточными запасами еды для их вольготного проживания в течение десятилетий. Энергию ему обеспечивал собственный био-реактор, раза в два или три мощнее, чем тот, что питает Филин. Так же значительную часть бункера занимали автоматизированные сборочные цеха. Они очень пригодились, когда жители бункера выбрались на поверхность. Почему это случилось, история умалчивает. Кто-то считает, что у них просто кончилась провизия, другие говорят про некий фатальный сбой в системе жизнеобеспечения. Так или иначе, жители бункера стали возводить город на поверхности, чтобы перебраться в него жить. Быстро оценив ситуацию в мире, они установили связь с близлежащими поселениями, заявили о себе и настроили сборочные цеха, в основном, на производство вооружения, как самого актуального и ходового товара для активной оптовой и розничной торговли. Так и сделался Горизонт, не успев превратиться в полноценный город, крупным торговым узлом. А их деньги до сих пор называются пулями, чем собственно и являются. Валюта, выполняющая сразу две функции – хочешь плати, хочешь заряжай в обойму и стреляй. Номинал этих пуль напрямую зависит от их редкости и калибра, а для подсчета средств и обмена существует весьма хитрая система, чрезвычайно сложная для понимания посторонними.

В самом начале выбравшиеся из своего подземелья шесть первых семей старались отгородиться от переселенцев, желающих обосноваться в строящемся городе. Основатели Горизонта оборудовали для себя верхнюю часть города, а внизу остались все остальные. В социальном плане изможденные переселенцы, в годы хаоса ищущие надежного пристанища, и не знающие бед жители убежища были разделены огромной пропастью. Эта пропасть существует и по сей день. Каждый житель нижнего города старается пробраться наверх, каждый житель верха старается не пускать в свой мир нижних. Однако, правила все же со временем поменялись. Шесть семей в итоге оказались неспособны удерживать власть над активно растущим Горизонтом. Тем более, что кровосмешение грозило им неминуемым вырождением. И тогда, одна за другой, семьи стали принимать в свои ряды жителей нижнего города, особо отличившихся и заслуживших подобное вознесение. С этого и начались расколы, распри, споры и дележка территории. Семьи вскоре утратили свои кровные узы, а затем и свое название. С некоторых пор их именуют клубами, а на деле же, это больше похоже на крупные мафиозные группировки предков, активно стерегущие свою часть города и ведущие постоянную вражду с другими. По уши увязнув в этой войне, так называемые хозяева Горизонта, совершенно не следят за порядком в городе, за численностью населения, за уровнем жизни горожан и всеми прочими, казалось бы, основными для правящего класса вопросами. Горизонт в этом плане можно считать полной противоположностью Филину. В нашем городе преступности практически нет, как нет и безработицы, нет голодающих, нет тех, кому не найдется дела, и кто не будет получать за него плату, достаточную для жизни. Клубам же Горизонта плевать на все это, они заботятся только о собственной выгоде, а люди внизу борются за членство в этих клубах, чтобы сбежать от грязи и нищеты в рай верхнего города, откуда они будут плевать на головы тех, с кем еще вчера делили жилье и пищу. Так уж устроен этот чертов город.

Блэки, дочь Хирурга, владеет самым молодым из клубов Горизонта, тринадцатым по счету, который назвала Новолунием. Однако, о самой этой девушке известно крайне мало. Причем не только нам, но и большинству жителей Горизонта. Кто она? Откуда взялась? Как так случилось, что она вдруг появилась на арене больших игроков, года три-четыре назад, и тут же сумела отхватить себе кусок их пирога? Однако меня почему-то подобная таинственность не удивляла. Ведь, если подумать, я столь же мало знал и о Хирурге. Джим говорил, что он выходец из Горизонта, но почему перебрался в Филин и какой его жизнь была до вступления в команду Койотов, знал, пожалуй, только один Пастырь, с которым они и познакомились в группе Роланда. И эта загадочность, похоже, перешла его дочери по наследству. Общественности хорошо известна была только ее репутация. Страшная и кровавая. Блэки, судя по возрасту Хирурга (его я так же не знал и мог только прикинуть, исходя из внешности), должно было быть около тридцати лет. Однако, за свои годы она успела натворить много такого, за что в Филине бы уже давно лишили гражданства, заклеймили и выкинули за стену. Но в Горизонте подобные зверства играли только на руку, делали имя и повышали статус. Свой статус Блэки заработала звериной свирепостью, хладнокровием, жестокостью – качествами, которые отлично сочетались в ней с гибким умом и выдающимися лидерскими наклонностями. Некоторые главы других клубов точили на нее зуб, за глаза называли безродной выскочкой и, все же, считались с ней, что говорило о многом. Ясно было одно – Блэки производила на людей неизгладимое впечатление. Это интриговало и одновременно с тем настораживало. Я не представлял, как стоит вести себя с таким человеком, и раздумывал над тем, что возможно, Блэки намного опаснее Роланда, и встреча с ней может стать нашей роковой ошибкой. И все же, выхода не было. Кроме того, что нас конвоировали ее люди, которым, я уверен, была поставлена четкая задача доставить вверенных им людей до точки назначения и никуда не отпускать, я так же понимал, что возвращаться некуда. Только Блэки располагала необходимой информацией, только у нее были ответы, без которых нам не продвинуться дальше. А значит, что эта встреча неизбежна.

В Горизонт нас привезли глубокой ночью. Снаружи город, как брат близнец, был похож на Филин. Те же стены, разве что заметно выше, тот же купол, по которому расползается свет от десятков огней города. Однако, отличия стали заметны уже в шлюзе, где мутного вида люди с оружием в руках (явно не военные) лишь бросали на нас заинтересованные взгляды, но пропустили без досмотра. Кто же посмеет досмотреть машины одного из клубов? И как только мы въехали в город, мне в нос ударил его отвратительный смрад. «Аромат» Горизонта сочетал в себе запахи гари, грязи, сырости и гнили, словно я оказался в каком-то старом подвале. Нас везли по темному лабиринту улиц, полностью лишенных освещения. Видимость была сильно ограничена клубами горячего пара, поднимающегося из решеток на дороге и у подножья домов. За его белесой завесой виднелись серые стены типовых построек, изрисованные люминесцентной краской. На них красовались, перекрывая друг друга, трудночитаемые надписи, афиши и рекламы, соседствующие с рисунками различными по своей сути, мастерству и смысловой нагрузке настолько, что казалось, все кому не лень, от талантливых художников до маньяков-убийц и умственно отсталых подростков посчитали своим долгом отметиться на этих стенах. Постройки уходили вверх на восемь-десять этажей, и оттуда, с крыш города лилось мистическое, синевато-желтое сияние. Там, наверху располагался другой город, освещенный, чистый и недосягаемый для большинства жителей низа. И если поднять голову вверх, стоя на дне этого зловонного и темного каньона, то яркий свет верхнего Горизонта затмевал собою небо, за ним не было видно даже купола. Этот свет для жителей нижнего Горизонта и был небесами. Свет иной жизни, не похожей на их жалкое существование во мраке. Этот свет манил их как наркотик, заставлял ненавидеть и бояться небожителей, но надеяться однажды стать одними из них.

Народу на улицах нижнего Горизонта встречалось немного. Темные силуэты в клубах пара появлялись и исчезали словно призраки. Но у всех, кого мне удалось разглядеть, при себе имелось оружие. Кто-то нес в руках винтовку, у другого хранился пистолет в кобуре, третий, видимо, не сумев обзавестись огнестрелом, носил в ножнах на поясе массивный тесак. Женщины и мужчины, старики и подростки, все, кто выплывал из белесого марева возле нашей машины, были хоть чем-то да вооружены. И в голову приходил логичный вопрос: «Неужели тут всё ТАК плохо? Неужели на улицах этого города НАСТОЛЬКО опасно, что без оружия не обойтись?». Похоже, что именно так оно и было. Преступность в Горизонте – не просто следствие плохой жизни, бедности и безработицы. Преступность в Горизонте – это уже часть его культуры. Жители города привыкли с детства бороться за свое существование любыми возможными способами. И если нам в Филине свой город кажется безопасным островком в океане кошмаров и хаоса, то любой выходец из Горизонта еще поспорит, где безопаснее: в открытом мире или за родными стенами.

Никто из нас не сказал ни слова, пока фургон Новолуния медленно тянул нас по извилистому лабиринту улиц Горизонта. Мы, молча, созерцали ужасающие и дикие реалии жизни местных, и видимо, никому не хотелось это комментировать. Потом машины заехали на массивную платформу, створки решетчатых ворот позади нас закрылись, и грузовой лифт начал свой медленный подъем вверх по шахте, вытягивая нас из ужасающей клоаки в мир местной процветающей элиты.

Наши сопровождающие покинули свои машины, и один из них махнул рукой нам, чтобы следовать их примеру.

– Дальше уже пешком, – сообщил Джим.

– А как же машина? – заволновался я.

– Не беспокойся. Пока ты гость Блэки, с ней ничего не случится. Отправят в гараж и всй. По верхнему городу ходят только пешком.

– А если мы не поладим с этой Блэки? – поинтересовался Ален.

– Ну, тогда, думаю, машина нам уже не понадобится.

Возле моей двери появился один из сопровождающих, крепко сложенный парень примерно моего возраста, и застыл в молчаливом ожидании. Не мешкая, я уступил ему место водителя, одновременно радуясь тому, что наконец-то могу размять затекшие ноги и спину, и беспокоясь о будущем моей Шторми, совсем недавно обретенной вновь после долгой разлуки. Хотя, скорее мне стоило бы побеспокоиться о будущем своем и команды, но опасения и страхи на этот счет не покидали меня с тех самых пор, как Роланд заявился в мой гараж. Сукин сын лишил меня покоя и нормальной жизни, а теперь еще и намеревался лишить жизни. Лишь одной мысли об этом хватало, чтобы внутри начинала клокотать злоба, заставляя в очередной раз пожалеть о том, что не выбил ему все зубы гаечным ключом, когда был шанс. Знай я наперед, как все будет, ни секунды бы не стал мешкать.

Платформа дернулась и остановилась. Сквозь узкие щели в металлической решетке пробивался свет. Затем ворота начали отползать в стороны, и нам предстала просторная, пешеходная улица, освещенная голубым светом фонарей на высоких черных столбах, установленных через каждые тридцать-сорок метров. Вдоль улицы тянулись небольшие двух и трехэтажные домики, все такие же типовые коробки, как у нас в Филине или даже те, на крышах которых мы находились, только меньше и заметно ухоженней. В таком доме, должно быть, живет всего три-четыре семьи, а где-то, может, и вовсе одна, учитывая, что это – ярус власть имущих. Между домами и дорогой, на узких прямоугольниках земли росла различная зелень. Где-то это были клумбы с цветами, где-то – небольшие деревца или просто зеленая трава. И это поразило нас не меньше, чем трущобы нижнего Горизонта. В Филине зелень можно было увидеть только на гидропонной ферме, но никак не на улицах. Нижний и верхний Горизонты разделяло не просто огромная пропасть. Похоже, что в социальном плане город потерял целое звено. И этим звеном был весь Филин. Не такой грязный, вонючий и запутанный, как нижний Горизонт, но и не такой ухоженный, чистый, вылизанный, как верхний. Казалось, что мы пропустили целый ярус, пока ехали на лифте, тот ярус, которым и был наш родной город. Этой золотой середины в Горизонте просто не существовало.

Седоволосый мужчина с пышной бородой вышел вперед и обернулся к нам. Из-под его густых бровей на нас внимательно смотрели маленькие темные глаза, под хмурым взором которых я почувствовал себя неуютно. Именно этот человек командовал группой, что доставляла нас в Горизонт, но к нам он проявил интерес впервые.

– Добро пожаловать в верхний город, – буркнул он, заметив наше замешательство. – Сектор Новолуния. Прошу за мной. Босс уже ожидает.

Он быстро развернулся и двинулся прочь. Мы пошли следом.

Двигаясь по ухоженным улицам верхнего Горизонта, где пахло свежестью, цветами и множеством других мимолетно проносящихся сладковатых ароматов, мы чувствовали себя чужаками в этом раю. Встречающиеся здесь люди кидали на нас весьма однозначные взгляды недоверия и даже презрения. Для них мы были грязными и опасными жителями низа. Однако, эти люди оказались не такими, как я ожидал. Я думал, что все жители верхнего Горизонта будут выглядеть изысканно и вычурно, но оказалось, что в одежде горожан преобладали лишь практичность и удобство. Да, она была чистой, да, весьма стильной и качественной, но не яркой, не вызывающей, никак не намекающей на статус небожителя. А еще я заметил, что и местные жители тоже носят при себе оружие, все без исключения. Мужчины и женщины, старики и подростки, так же, как и их соседи внизу, были вооружены. Только теперь уже не как попало. В основном, кобура под пистолет отлично сочеталась с одеждой, не выделялась на ней и, насколько я понял, была неотъемлемой ее частью, как скажем, обувь. Босой человек на улице Филина будет смотреться странно. Человек без оружия на улице Горизонта, что верхнего, что нижнего, будет смотреться так же, а может и еще страннее. Видимо, оружие в этом городе слишком тесно сплелось с человеческим бытом, стало неотъемлемой его частью для любого социального класса.

Улица вывела нас на мост, служащий переходом от одной крыши к другой. Глянув с него вниз, я увидел лишь клубы пара. Словно под нами бурлил адский котел, в котором варились все жители низа. Но идущие по мосту люди не бросали в ту сторону даже мимолетного взгляда. Для них попросту не существовало того мира внизу, или они уже настолько привыкли к нему, что обращали столько же внимания на снующие в белесом мареве тени, сколько, скажем, заслуживает текущая из крана вода или дающая свет лампочка. Пока нижний город исполняет свою функцию, никому здесь нет до него дела, а если вдруг перестанет исполнять, тогда местные, возможно, задумаются, как же им это исправить, но скорее всего, быстро решат проблему и продолжат уделять внимание чему-то более существенному и интересному.

Пройдя по мосту, мы оказались на широкой площади с небольшим фонтанчиком в центре. Главной достопримечательностью здесь оказалось длинное здание, освещенное призрачными, синевато-белыми огнями. У двух массивных, высоких дверей, выполненных под стиль замковых ворот из глубокой древности, толпились люди. Над этими дверьми сияла голограмма логотипа клуба «Новолуние». Луна на ней была объемной и невероятно реалистичной. Под ней красовалась серебристо-белая надпись:

Клуб

«НОВОЛУНИЕ»

– Нам – к служебному входу, – сообщил всё тот же парень, ведя нас мимо толпы у дверей.

– Так это действительно клуб? – спросил я Джима полушепотом – Я имею в виду… ну, это не метафора. Клуб, в прямом смысле слова? Как у нас дома?

– Ну, почти, – кивнул Джим. – Практически, все клубы Горизонта имеют нечто вроде своей штаб-квартиры, типа центрального здания сектора, где вершатся все основные дела и по совместительству там же проживает действующий глава или главы клуба, если таковых несколько. У Блэки это клуб, в прямом смысле слова. Клуб клуба, – он ухмыльнулся, позабавившись нарочно вышедшей у него тавтологией.

Мы остановились у неприметной черной двери, за углом здания. Ведущий нас парень приложил к ней ладонь, не куда-то конкретно, хотя, может и так, но мне лично показалось, что он просто положил руку на дверь, и практически мгновенно что-то внутри нее щелкнуло. Он слегка толкнул дверь вперед, и мы зашли следом за ним в здание.

По узким, темным коридорам нас провели на второй этаж. Мы слышали, как где-то за стеной играет музыка. Проходя сквозь камень, она лишалась основных своих составляющих, и до нас долетали лишь гулкие басы.

Через еще одну неприметную дверцу мы вошли в длинный зал, мрак в котором рассеялся сразу, как только мы оказались внутри, и перед нами предстал длинный стол из блестящего черного пластика, окруженный с двух сторон такого же типа стульями. Во главе стола красовалось массивное кресло, практически трон, разве что без резьбы и украшений.

– Босс скоро придет, располагайтесь, – сообщил всё тот же хмурый пожилой мужчина.

Сопровождающие покинули нас, оставив одних в комнате. Музыка стала еще тише, но ее грохотание и легкие вибрации проникали и в этот кабинет, явно исполняющий функцию зала переговоров. Мы, молча, расположились в самом конце стола, словно интуитивно желая быть как можно дальше от кресла хозяйки, которая не заставила себя ждать.

Массивные двустворчатые двери справа от места босса распахнулись, и в комнату вошла очень высокая и худая женщина. Ее черные как уголь, прямые волосы свободно ниспадали с плеч почти до пояса. Блэки была одета в черные брюки, которые, плотно облагая бедра и ляжки, становились свободными ниже колен и волочились бы по полу, не будь на девушке лакированных туфель с высоким серебристым каблуком, которые добавляли ее и без того не маленькому росту еще сантиметров десять. Сверху на ней была черная рубашка из блестящего материала с серебряными пуговицами и пышными рукавами, покрывающими бледные кисти рук с длинными худыми пальцами, оканчивающимися черными ногтями-коготками. Лицо Блэки, практически лишенное косметики, чрезвычайно бледное, что особенно бросалось в глаза на фоне черной одежды и волос, имело какое-то хищное, звериное выражение. Сложно сказать, от чего создавалось такое впечатление. Прямой нос, широкие скулы, острый подбородок, тонкие бледные губы и зеленые глаза под длинными черными ресницами – всё это вместе сплеталось в образ хищницы, охотницы, готовой в любой момент броситься вперед и напасть на свою жертву, вцепиться зубами в ее плоть и разорвать, убить хладнокровно и без эмоций. Блэки нельзя было назвать красивой девушкой. Интригующей, да, однозначно. По-звериному сексуальной. Но никак не красивой. Не было в ней чего-то, что делало красивой Лилит или Джулию, не было женственной привлекательности. Вместо нее только холод и опасность, не напускные, а реальные. Блэки действительно являлась хищником своего мира, и в этом никто не должен был усомниться.

Я смотрел на эту странную особу, чей возраст было практически невозможно определить, и понимал, что не вижу ни единого сходства с Хирургом. Ну, разве что высокий рост и черные, как смоль, волосы. Больше ничего.

Она прошла, громко выстукивая каблуками по полу, к своему трону. Следом за ней зашли трое, среди них и тот седобородый мужчина, что привел нас в этот зал чуть ранее. Блэки опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и внимательно оглядела нас. Двое вошедших с винтовками встали у стены, а мужчина сел справа от своего босса, и все приготовились слушать.

– Ты – Джим Змей? – голос Блэки звучал хрипло, словно был сорван пением или криком, но достаточно громко.

– Рад, наконец, встретится с тобой, Блэки, – кивнул Джим в ответ.

Она лишь криво улыбнулась и перевела взгляд на меня.

– Клайд, – сообщил я, не дожидаясь и без того понятного вопроса. – Это моя команда. Лилит и Ален. Благодарю, что приняли нас у себя.

Её улыбка стала чуть шире и, может мне только показалось, чуть мягче и радушнее.

– Команда называется Когти, верно?

– Всё так, – подтвердил я.

– Это вы бросили вызов Роланду и его Койотам?

– Думаю, что это он нам бросил вызов. А мы лишь приняли его.

– Весьма опрометчиво, Клайд, учитывая, что вам неизвестен противник.

– Согласен. Эта ошибка чуть не стоила нам жизни.

– И мы надеялись, – встрял Джим, – что ты исправишь сложившуюся ситуацию.

– И что я получу с этого?

Джим, похоже, совершено не ожидал, что она поставит вопрос таким образом. Хотя, стоило бы. Конечно, стоило, ведь Блэки – глава мафиозного клуба. Но он, видимо, решил, что их короткий разговор по спутниковой связи уладил все вопросы, и Блэки безвозмездно, на чисто альтруистических началах выдаст нам всё, что мы захотим узнать. И теперь, когда встал вопрос цены, Джим вдруг осознал свою ошибку и не нашелся, что сказать. Мы все молчали.

– Как интересно, – ухмыльнулась Блэки. – Всё выглядит так, словно вы пришли сюда лишь для того, чтобы впустую тратить мое время. Но это, ведь, мне только кажется, верно? Прошу, отомрите уже. Поверьте, у меня есть гораздо более интересные и важные дела, чем смотреть на ваши кислые лица.

– Нам нечего тебе предложить, Блэки, – сказал я, надеясь, что мое предположение окажется верным, обдумывать его времени не было. – Но ведь, ты это знала, верно? Знала, кто мы и что имеем за душой, с самого начала. И все равно, пригласила в свой дом, удостоила разговором. Значит, мы всё же, что-то можем для тебя сделать. Ты уже решила это.

Сердце замерло в груди, и легкие сковало ледяными цепями. Но легкая улыбка Блэки разорвала их и позволила мне вздохнуть свободно. Я оказался прав.

– А ты молодец, Клайд, — кивнула она. – Всё верно подметил.

– Если мы можем что-то сделать для тебя, то только скажи, – уцепился Джим за её слова, словно за спасательный круг.

– Можете. Но не сегодня. В будущем мне бы очень пригодилась дружба и активное сотрудничество охотников из Филина.

Это могло означать очень многое. Да все, что угодно, вплоть до контрабанды. Однако, меня почему-то совершенно не пугали данные перспективы. Не в сложившейся ситуации.

– Готовы оказать любую помощь, – вновь заговорил Джим, но Блэки даже не взглянула на него. Она говорила со мной и имела в виду мою команду.

– Конечно, – поспешно кивнул я. – Мы будем рады сотрудничеству.

В последнем своем утверждении я серьезно сомневался. Ни Лилит, ни Патрик не одобрят подобного сотрудничества, но какой у нас был выбор? Отказаться и покинуть Горизонт ни с чем? Ну, уж нет. Я готов был пойти на любую сделку, лишь бы получить шанс разделаться с Роландом. И если ради этого нужно было заключить контракт с дьяволом, что же, я принимал такую цену.

– Ты любишь музыку, Клайд? – непринужденно спросила Блэки.

– Если честно, – я даже не стал задумываться над такой неожиданной сменой темы, – я не очень хорошо в ней разбираюсь.

– А что тогда?

– Машины, – я как-то интуитивно понял, что она имеет в виду, мне не требовалось переспрашивать или уточнять. Блэки хотелось знать, что меня интересует, чем я живу.

– Ты – механик?

– И механик, и водитель. В прошлом гонщик.

– Гонщик, который стал охотником на чудовищ?

– Жизнь иногда преподносит сюрпризы и резко меняет систему координат.

– Это так…

Снова повисло молчание. Она смотрела на нас всё с той же легкой улыбкой, словно ждала чего-то. Ален и Лилит само собой молчали, кажется, что они с самого начала к этой идее относились без энтузиазма. Джим был сбит с толку странным поведением Блэки, и не знал, как теперь вернуться к интересующей его теме. И тогда мне стало понятно, что единственный из нас, кто может взять дело в свои руки, это я сам. Не просто ведь так, Блэки обратилась именно ко мне.

«Что же, твой дом, твои правила, дамочка», – решил я и спросил:

– Смею предположить, что ты не была в прошлом музыкантом?

Краем глаза я замети, с каким удивлением взглянул на меня Джим. Но Блэки этот вопрос совершенно не удивил и даже позабавил.

– Нет, не была. Хотя, всегда мечтала.

– Что помешало?

– Этот город, конечно. У вас в Филине много музыкантов?

Я вдруг почувствовал, как спадает напряжение. Медленно, но верно страх перед её личностью и всей этой встречей отступал. Возможно, для того и был заведен этот разговор, чтобы мы почувствовали себя комфортно. Правда, было заметно, что никто из моих спутников не спешил расслабляться.

– Много есть тех, кто пишет музыку, если ты об этом.

– Не об этом, – покачала головой Блэки. – Писать музыку и играть её – вещи совершенно разные. Я бывала у вас, и не могла не поинтересоваться репертуаром ваших ночных клубов. И он меня серьезно разочаровал. Юнцы, что собирают свои односложные композиции в программах синтезирования музыки, не имеют даже малейшего представления о том, как это перебирать пальцами струны гитары или клавиши фортепиано, как звук рождается из музыкального инструмента. Они не создают музыку, они берут то, что уже было создано, и пересобирают в различных однотипных вариациях. В этом нет ни капли творчества. Скучно.

Не могу сказать, что я не был согласен с Блэки.

– У вас всё иначе?

– В большинстве своем нет. Даже хуже. И все же, здесь, в Горизонте, ещё есть те, кто могут извлекать звуки из музыкальных инструментов, превращать их в оригинальную мелодию, которая не должна звучать на фоне вечеринки. Подобная музыка должна быть не больше и не меньше тем, ради чего собираются люди. Не для того, чтобы напиться или поговорить, а чтобы слушать, внимать и наслаждаться.

– Как в прошлом?

– Знаком с миром наших предков? – похоже, что Блэки оказалась этим приятно удивлена.

– В некотором роде, – подтвердил я. – И мне показывали записи со стадионов, на которых собирались тысячи людей, чтобы послушать музыку всего одной группы.

– Всё верно. И я всеми силами пытаюсь возродить эту музыкальную культуру.

– Значит, между нами есть что-то общее, – я знал насколько это смелое заявление, которое можно счесть за наглость, и все же, произнес эти слова, давая понять, что готов разговаривать с Блэки на равных. Мне показалось, что именно этого она от меня и ждала.

– Пожалуй, ты прав, Клайд.

– Блэки, – вновь в разговор вступил Джим. – Музыка, это конечно, прекрасно, и все же, мы здесь не для этого.

– Конечно, не для этого, – ее губы скривились, и девушка подалась вперед. – И все же, вы в моем доме.

– Конечно. Я лишь…

– Некоторые люди напрочь лишены терпения, – она разочарованно покачала головой.

– Речь о наших жизнях, – вновь проявил инициативу я, сам не зная, почему это вдруг так осмелел, – Ты должна нас понять.

– И я понимаю, – она вновь откинулась на спинку своего кресла. – Ведь, так же речь идет и о моем отце.

Она замолчала, но никто не посмел ничего сказать на эту тему.

– Как думаешь, Джим, по кличке Змей, почему я не начала разговор сразу с того, что вас всех так сильно интересует?

– Я не знаю, – признался Джим.

– Я налаживаю контакт, понимаешь? Хочу посмотреть на вас, понять, какие вы, что из себя представляете, и достойны ли вообще разговаривать со мной?

Она снова сделала паузу, и вновь никто из нас не вступил.

– В этом была ваша главная ошибка, – Блэки повернулась ко мне. – Вы не изучили врага.

– Я не считал Роланда своим врагом, пока он…

– Очень зря, Клайд, – перебила меня Блэки. – Каждый, кто не с тобой, потенциально твой враг. И даже тех, кто стоит с тобой плечом к плечу, подчас стоит опасаться.

– Может быть здесь, в Горизонте все обстоит именно так, – подала голос Лилит, чем меня очень удивила. – Но у нас в городе…

– Всё точно так же, – вновь перебила Блэки. – И даже хуже. Здесь, в Горизонте всё это на виду, идет вражда, и мы готовы к ней. А у вас в Филине преобладает иллюзия безопасности. Но люди везде одинаковые. Будь это не так, сейчас мы не вели бы с вами это разговор.

Я положил свою руку на ладонь Лилит и мягко сжал, давая понять, что на ее стороне и не стоит распаляться. Я нутром чувствовал её напряжение и беспокойство.

Для Блэки этот жест не остался незамеченными и отразился на ее лице легкой, снисходительной усмешкой.

– Итак, Джим Змей, задавай свои вопросы, – она сложила руки ладонями вместе и скрестила пальцы.

– Что ты знаешь о Роланде? Что твой отец о нем узнал?

– Как неверно ты ставишь вопросы. Ты ведь, не хочешь знать о Роланде больше, чем того требуют обстоятельства, верно? Мой отец много, что узнал об этом человеке, а точнее сказать, он многое знал о нем уже очень давно. Но тебе интересно, причастен ли Роланд к гибели твоего брата, я права?

Теперь я заметил, как напрягся Джим. Блэки без сомнения умела действовать людям на нервы, делала это намеренно, с наслаждением смакуя момент.

– Права, – проговорил Джим тихо.

– Ну, тогда, вот тебе мой ответ, Джим Змей. Да, Роланд имеет непосредственное отношение ко всему произошедшему с вашей командой. И мой отец нашел тому неоспоримые доказательства.

– Какие? – Джим застыл, напряженный как струна.

Но Блэки не спешила отвечать. Некоторое время она внимательно разглядывала Джима, словно пыталась понять, как он отреагирует на её следующие слова, и стоит ли вообще ему хоть что-то говорить.

– Как вы думаете, каким образом Койоты на вас вышли? Как они узнали, где вы?

– Они за нами следили, – предположил я.

– Да, но как? Такие опытные охотники, как вы, смогли бы обнаружить слежку, разве нет? Разве вы не держите ухо востро за стеной, где опасными могут быть не только твари, но и люди?

– Всё так, – согласился Джим. – Но мы не знаем возможностей Роланда.

– Маячок, – вспомнил я. – Твой отец нашел маячок в нашей машине. Тогда мы последний раз с ним говорили.

– Но почему ты сам его не нашел? – Джим взглянул на меня с неожиданной злобой, словно вдруг обвинил во всем случившемся.

– Его очень хорошо спрятали, – пояснила за меня Блэки. – И сделал это человек, который знал, как лучше всего провернуть подобное. Он знал вас.

– Кто?! – Джим терял терпение, поглощенный эмоциями, он начал забывать, с кем разговаривает, и я опасался, как бы это не вышло ему боком.

– А сам ты как думаешь, Джим Змей?

Этот вопрос не требовался, все и так было очевидно. Да, верилось в это с трудом, и все жё, кто еще мог быть предателем, если не…

– Стив, – озвучил мои мысли Джим. – Я подозревал…

– Конечно, подозревал, как же иначе? Какое неожиданное совпадение, что он переметнулся к Койтам всего за пару недель до того, как вашу команду уничтожили легионеры.

– Чертов ублюдок! – выругался Джим и в сердцах ударил кулаком по столу. – Он же был нашим другом! Мы доверяли ему!

– Я понимаю твои чувства, – безразлично сказала Блэки. – Но давай не будем нагонять излишнего драматизма.

В то, что она действительно понимала чувства Джима, мне верилось с трудом, но сам я их разделял целиком и полностью, правда, предательство Стива для меня откровением не стало. После того, как Роланд явно намекнул мне на свою причастность к гибели Пастыря, я задумывался о том, какую роль мог сыграть в этом Стив, но старался не слишком развивать эту тему, даже в собственной голове. Несмотря на все мое к нему отношение, я не хотел в это верить. Он пробыл с Грешниками долгое время, был частью семьи. Почему же он так поступил? Что могло стать тому причиной? И в голову тут же пришла мысль, от которой все сжалось у меня в груди.

«Он поступил так из-за меня».

Стив и Крис были близкими друзьями, а может, даже больше, чем друзьями, кто знает. Смерть Криса изменила Стива, сделала его желчным, хмурым, Джим говорил, что он больше ни разу не видел, как тот улыбается или смеется, что Стив стал, будто, совсем иным человеком. А вскоре в команду взяли меня. Я занял место Криса, и Стив возненавидел меня за это, а затем возненавидел и всех остальных в команде за то, что приняли меня, за то, что забыли его друга. Всё та же боль утраты послужила причиной для поступков, которые даже от Стива я не мог ожидать. Никто не мог.

«Что же ты наделал!» – с горечью подумал я.

– И все равно, это никак не объясняет случившееся, – после недолго молчания сказал Джим упавшим голосом. – Стив поставил в машину маячок, чтобы Роланд выследил нас, пусть так. Но напали на нас, ведь, не Койоты, а легионеры.

– По приказу Роланда, – с уверенностью сказала Блэки.

– Как такое возможно?

– Вы знаете, как. Существует всего один способ заставить тварей подчиняться и действовать вместе.

– Заклинатель, – проговорил я.

Этот ответ пришел ко мне сам собой, но появился в голове не спонтанно. Он всегда существовал во мне, однако, я никогда не рассматривал его, не принимал в серьез до этого момента. Только здесь, сейчас, когда данный вопрос задала Блэки, такой ответ показался мне самым логичным, пусть и самым невероятным.

– Правильно, – она гулко щелкнула тонкими пальцами.

– Но все они вымерли, много лет назад, – возразила Лилит. – Заклинателей больше нет.

– Тех, что обрушили мир наших предков, больше нет, всё верно. Но кто сказала, что нельзя вырастить нового?

– Нет, это невозможно, – продолжала Лилит. – Мы утратили эту технологию.

– Как утратили, так и обретем снова. Мы всё ещё продолжаем открывать технологии предков, находим их базы данных, их законсервированные бункеры. Такой нашли и Койоты, ещё в те времена, когда мой отец и твой брат были в их рядах.

– Пусть нашли, – не унималась Лилит. – Этого мало. Предки выращивали под каждого Заклинателя собственную армию. Они были, можно сказать, родственниками, имели схожий генетический код, и именно поэтому подчинялись его командам.

– Да, всё так, – кивнула Блэки.

– Но у Роланда нет ресурсов, чтобы вырастить такую армию. Ни у кого нет подобных ресурсов.

– Ты права. И потому они решили пойти обратным путем. Вырастить заклинателя под уже имеющихся монстров. Все твари, что ходят по нашему миру, имеют общий генетический код и запрограммированы подчиняться Виктору Риесу. Роланду оставалось лишь вырастить под них заклинателя. Взамен Риеса.

– Я не верю, что кто-то мог решиться на такое, учитывая опыт прошлого, – Лилит уже не спорила, она просто отказывалась верить Блэки.

– Я же говорила, что в вашем городе и в нашем живут одни и те же люди. Жадные до власти и денег.

– Так Роланд сделал это? – спросил Джим.

– Он собирался. Это и стало причиной раздора с ним Пастыря и Хирурга, после чего они покинула его команду.

– И все эти годы они знали, что Роланд растит чудовище в своем бункере? Знали и ничего не делали? Нет, такого быть не может. Мой брат никогда бы…

– Отец был уверен, что у Роланда ничего с этим не выйдет без его помощи. Но он ошибся. И когда произошло нападение на вас, он осознал, насколько сильно недооценил Койота. Роланд не только смог вырастить этого уродца, но и первым делом натравил его на своих старых друзей. Одним ударом убрал конкурентов и свидетелей. Потому-то отец и покинул ваш город. Оставаться там было не безопасно, а уехав, он рассчитывал защитить не только себя, но и вас. Ведь, пока вы оба, последние члены группы Грешников, оставались в неведении, никакой угрозы для Роланда не представляли. Однако, Клайд решил поиграть в охотника и тем самым навлек на себя беду. И все же, это может сыграть нам с вами на руку.

– О чем ты говоришь? – нахмурилась Лилит.

– О том, что мы можем помочь друг другу.

– А Хирург? – спросил я. – Он…?

Я понимал, как сильно рискую, задавая Блэки этот вопрос. Однако, реакция девушки оказалась довольно спокойной.

– Он мертв, – констатировала Блэки сухо и коротко.

– Мне жаль.

– Мне не нужна ваша жалость, – её голос звучал все так же спокойно, но я различил в нем холод. – Мне нужна месть.

– Как и нам, – подтвердил Джим.

– И скоро вы её получите.

– У тебя есть план? – в голосе Джима зазвучала надежда.

– Есть. Однако, для его выполнения мне потребуется человек в Филине.

– Зачем?

– Ваш город сильно ограничивает в правах и возможностях любых приезжих. Внутренняя сеть доступна только зарегистрированным жителям города. А Роланд не берется за задания, приходящие извне от непроверенных заказчиков.

– Хочешь устроить ему такую же ловушку, какую он устроил нам? – спросил я. – Но Роланд умен, он не клюнет.

– Клюнет, если сделать все, как я скажу. Мои хакеры дадут четкие инструкции, как создать сетевой образ и обмануть вашу систему. И в принципе, это самая сложная часть плана, дальше всё предельно просто: мы встречаем их в назначенном месте, подобранном нами, и убиваем всех.

Я ощутил, как сжалась в кулак и напряглась рука Лилит в моей ладони.

– Так что, найдете мне такого человека, которому можно будет это доверить?

– Дай мне пару часов, и я найду такого парня, – заверил ее Джим.

– Отлично. Ваше участие в самой операции не требуется, – продолжала Блэки. – У меня достаточно людей, чтобы разобраться с Койотами. Так что, можете остаться здесь отдыхать и ждать, пока всё закончится.

– А как же заклинатель? – спросил Джим.

– Он где-то на базе у Роланда. Но я не знаю, где это место. Старик пускает туда только избранных и проверенных людей.

– Значит, нам придется узнать, где его база, у самого Роланда.

– Ты сказал: «нам», – заметила Блэки. – Это может означать, что ты принял решение участвовать в бою с Койотами?

– А как же иначе? Это дело для нас личное, Блэки, как и для тебя.

– Говори за себя, – возмутилась Лилит. – Мы на это не подписывались. Мы охотники, а не убийцы, и не собираемся участвовать в этой бессмысленной войне.

– Бессмысленной войне?! – голос Джима сорвался на крик. – Разве они не собирались убить вас еще вчера?

– Но мы не они. Мы не станем решать проблемы их способом.

– И как же тогда вы собираетесь их решать?!

– Я не знаю. Рассказать властям Филина, изгнать их из города, заклеймить.

Джим расхохотался, как сумасшедший.

– Ты слышишь себя?!

– Полегче, Джим, – вступил я, чувствуя, насколько сильно накалилась обстановка.

– Клайд, скажи, ты тоже веришь в то, что ситуацию можно разрешить по-другому?!

Блэки не дала мне ответить. Она несколько раз громко хлопнула в ладоши, призывая к тишине.

– Господа, – произнесла девушка, когда все наши взгляды обратились на нее. – Думаю, мне стоит донести до вашего сведения две вещи. Первая, – она выставила вперед длинный и тонкий указательный палец своей правой руки. – Вопрос с Койотами для меня лично уже решен. С вами или без вас, но я убью этих людей. Всех и каждого, кто был так или иначе причастен к смерти моего отца. Такую, и только такую месть я считаю приемлемой. Можете не участвовать, можете быть не согласны, но искренне не советую вам пытаться помешать мне. И второе, – рядом с указательным разогнулся средний палец, – ваши внутренние споры меня не касаются и нисколько не интересуют. Так что, если мы обсудили все, что хотели, то парни проводят вас в ваши комнаты, где можете хоть поубивать друг друга. А я, пожалуй, вернусь к прослушиванию хорошей музыки, а не ваших голосов.

Вновь на несколько секунд в комнате повисло молчание.

– Прости, нас Блэки, – наконец, сказал я.

Она кивнула мне в знак того, что извинения приняты.

– Есть у вас ко мне еще вопросы?

– Нет, – на этот раз сказал Джим, тем же извиняющимся тоном, что и я. – Спасибо за уделенное нам время и твое гостеприимство.

– Жду от вас информацию по надежному человеку в Филине, – она встала из-за стола. – Хорошего отдыха, господа. Вас проводят в комнаты для гостей. Так же можете посетить бар в моем заведении или насладиться концертом из ложи. Для вас всё бесплатно.

Стуча каблуками по полу, Блэки быстрым шагом покинула помещение. Сидящий рядом с ней мужчина остался на месте. Судя по его вопросительному взгляду, именно этому человеку Блэки поручила быть нашей нянькой, и я мог поспорить на что угодно, что он не был в восторге от поставленной задачи.

– Проводите меня к терминалу, откуда я смогу связаться с Филином, – попросил Джим.

Мне же хотелось поскорее оказаться там, где тихо и спокойно, там, где можно подумать и решить, как поступить дальше. Хотя, черт возьми, я уже знал, как хочу действовать дальше, и мучал меня совсем другой вопрос: «Как сообщить Лилит о том, что я хочу участвовать в битве? Как сказать ей, что я хочу убить Роланда?».