Шпионка против герцога

Глава 10

В последнее время мне чаще казалось, что в женском обществе я превращаюсь в сентиментальную дурочку. Вступившись за несчастных пленниц из моей страны, я снова подвергала свою жизнь опасности. Герцогиня Ирэна нарочно воспользовалась моментом, когда ее сына не будет рядом. Ей не нравлюсь я, потому что являюсь аранийкой, и к тому же дерзкой, она не успокоится, пока не избавится от меня. Так же, как и Эвиана.

Что же произошло? Почему в дядином доме я была смирной и покорной, а здесь разбушевалась, как дамоница, и нажила себе врагов?

С негодующим возгласом, которому позавидовала бы любая из древних аранийских воительниц, я ворвалась в свою комнату. Следом пробежала Лоиз.

- Госпожа…

- Что?! – рявкнула я.

- Вы… Вам не следовало провоцировать госпожу герцогиню…

- А тебе не следует провоцировать меня.

Лоиз отшатнулась, но не отступилась.

- Простите, госпожа.

Я отвернулась от нее, гнев бушевал внутри, как шторм на открытом море. Лоиз, хоть и служанка, была права, я сама допустила эту провокацию. Но как можно было оставаться в тени, когда вокруг происходит столько несправедливости? Молчание только укрепляет тиранию.

- Мне не нужно утешение, Лоиз, - выдохнула я, собираясь с мыслями. – Я должна действовать.

- Но госпожа, ваша жизнь в опасности…

Я глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь подавить накатывающий страх.

- Если меня должны убить, пусть будет так. Я – аранийка, в нашей крови течет сила…

Продолжая пылать от гнева, я сунула ноги в меховые сапоги, надела тяжелую шубу. Лоиз озадаченно наблюдала за моими действиями.

- Госпожа…

- Я хочу прогуляться в саду. Одна.

Лоиз открыла рот, но я остановила ее жестом. Мне было необходимо побыть одной, освежить мысли и найти силы для следующего шага. Я вышла из комнаты, и холодный воздух в коридоре обнял меня, как старый друг. С каждым шагом к саду я ощущала, как гнев постепенно уходит, уступая место решимости.

Сад был пуст, под ногами громко хрустел сверкающий. Я направилась к старому дубу, в моей стране он был символом стойкости, и я надеялась, что его скрытая сила подарит мне необходимое вдохновение. Сев на холодную скамью, я закрыла глаза, глубоко вдыхая морозную свежесть пробуждающейся природы.

В голове проносились мысли о герцогине Ирэне, Эвиане, и их коварных планах. Может, даже, они заодно, и исход отбора уже определен? Я не могу позволить им взять верх.

Недалеко раздался звук, и я открыла глаза, насторожившись. В тени соседнего дуба зашевелилась женская фигура. Я сощурилась, пытаясь ее разглядеть…

Белые, чуть припорошенные снегом волосы, бледное личико с порозовевшими щеками, огромные синие глаза. Анселма Фенкель, собственной персоной, тоже прогуливалась здесь. Она заметила мой встревоженный и озадаченный взгляд, и, не дождавшись приветствия, заговорила тихо, чтобы не спугнуть меня.

- Не боитесь прогуливаться здесь одна, Одет ?

- Ничуть, - ответила, как можно спокойнее. – А вы?

Анселма смутилась и прошептала хрипловатым голосом:

- Признаться честно, я прячусь от Эвианы…

Я приподняла брови, удивившись. Эвиана и правда способна на все, но не ожидала, что она может напугать свою подельницу. Анселма, казалось, заметила мой интерес и продолжила, едва ли, не умоляя о помощи.

- Она собирается устроить что-то ужасное на следующем балу, - прошептала она, стараясь держать голос на низком уровне. — Я узнала, что она заодно с герцогиней Ирэной, и они собираются убрать половину претенденток. Госпожа Ирэна Дальгор твердит, что хочет для своего сына только лучшую девушку, Эвиана уверена, что речь о ней, а я… боюсь за кузину. Она слишком самоуверенна.

После слов про претенденток я слушала вполуха, эта внезапная новость поразила, как удар молнии. Мысли о надвигающейся угрозе заставили кровь стучать в висках; впереди неумолимо маячила опасность, и мне точно нельзя оставаться в стороне.

Но крохотное зернышко здравого смысла не позволило мне погрузиться в бездну отчаяния, я с подозрением глянула на Анселму.

- Что, если ваши слова – хитро спланированная интрига против меня?

Анселма задрожала, ее синие глаза наполнились тревогой. Она быстро покачала головой.

- Нет, Одет, я не могу вас обмануть. Эвиана давно мечтает избавиться от конкуренции, и я стала случайной свидетельницей ее переговоров с герцогиней. Она не раз говорила о том, как трудно быть второй, и ее доверие к Ирэне лишь придает ей уверенности.

Мои мысли метались, но в глубине души я чувствовала, что собеседнице можно доверять, хотя бы первое время. Вокруг меня сжималось кольцо интриг, и эти сведения могли стать ключом к спасению. Я встала, решив, что не позволю Эвиане осуществить её планы.

- Если это правда, нам нужно действовать немедленно, - я послала ей пристальный взгляд. – Предупредили ли вы еще кого-то?

- Да, - кивнула Анселма. – Вчера у нас состоялся разговор с Таникой Ботт. Но, боюсь, она мне не поверила. Тоже считает меня подпевалой Эвианы.

- И имеет на это все основания, - нахмурилась я, обдумывая услышанное. – Нужно собрать больше доказательств, чтобы убедить других, - я приняла непростое решение. – Если вам не верит Таника, поверят другие. Провоцируйте Эвиану на письма и публичные действия.

- Только я? – испуганно прошептала Анселма. – Вы мне не поможете?

- Никто не вхож в круг общения Эвианы так, как вы. Со своей стороны, могу только позлить ее, если того потребует ситуация.

Анселма посмотрела на меня со смущением и надеждой.

- Я не могу сделать это одна, - произнесла она, почти в слезах. – Эвиана слишком хитрая, она ведь знает, как манипулировать всеми вокруг.

Я вздохнула.

- Я помогу тебе, - сказала уверенно, но все еще готовая отступиться в любой момент. – Мы действуем в тени, чтобы она ничего не заподозрила. Для начала попытаемся выяснить, с кем еще она общается.

Анселма слегка расслабилась, и я заметила, как ее глаза заблестели от надежды. Похоже, не лжет и не притворяется.

- Я могу попробовать подслушать, когда она будет встречаться с герцогиней, - предложила она. – У них часто проходят разговоры в саду после заката.

- Отлично, - кивнула я, лихорадочно продумывая детали. – Собери все обрывки слухов и постарайся узнать их будущие планы. Но будь осторожна. Мы находимся на грани, и одна ошибка может стоить нам всего.

На грани находился кто угодно, но точно не Анселма, но эти слова произвели на нее впечатление. Губы девушки задрожали, она принялась усиленно меня благодарить. Я тоже начала смущаться и хотела, было, сказать ей, что ничего особенного в моих словах нет, но тут мы обе замолкли.

Где-то недалеко раздавались тяжелые шаги по скрипящему снегу.

К нам приближался мужчина.

Я и Анселма обменялись тревожными взглядами, пришлось сжать ее руку, безмолвно призывая к тишине. Мы обе замерли, прислушиваясь к шагам, которые становились всё ближе. В тусклом свете сумерек мы могли разглядеть фигуру, и хоть он скрывался в тенях, его высокое тело и уверенная осанка не оставляли сомнений. Он приближался к нам с явно не самыми благими намерениями, и только чуть позже, собравшись метнуть в него ледяную молнию, я поняла, что это гонец Ян, которого присылал сюда дядя.

Стало легче дышать. Но вместе с тем я не могла не испугаться его внезапности. Обычно он находил меня, когда я была одна или хотя бы с Лоиз.

Анселма поймала мой взгляд.

- Кто это, Одет? Вы его знаете?

Вот еще не хватало – признаваться в этом, чтобы она потом разнесла сплетни о моих знакомствах по всему дворцу! Так и до плахи за шпионаж недалеко! Я послала Яну взгляд, полный неудовольствия и ледяной ярости, а он лишь тонко улыбнулся, глядя на меня.

- Госпожа, вам письмо, - обронил юноша, и протянул мне белоснежный конверт. С подписью, но без печати.

А потом быстро скрылся, словно и не стоял здесь, угодливо улыбаясь.

Я проводила его унылым взглядом, тяжело вздохнув.

С трудом отвела взгляд от конверта, как будто в нем скрыта вся правда этого мира. Внутри меня нарастала тревога. Анселма наклонилась ближе, ее белоснежные волосы едва коснулись моего плеча.

- Что написано? – шепнула она с неподдельным интересом, сверкнув глазами.

Хотелось ответить на вопрос, но меня охватило странное чувство, будто вокруг меня сгущались тени, и сама атмосфера казалась более напряженной.

- Прости, это слишком личное, - решительно ответила я, и убрала конверт за пазуху.

Анселма приподняла бровь, но смолчала. Я знала, что она уважает мое решение, хотя в глазах читалась обида. Я нервно крутила конверт в руках, внутренний голос нашептывал, что там скрыто нечто более важное, чем просто послание с указаниями.

Внезапно раздался треск веток, и я почувствовала, как сердце забилось чаще.

«Это не просто письмо», — подумала я, сглатывая ком в горле.

- Мы должны уйти отсюда, - сказала я Анселме.

Она кивнула, мы встали и направились обратно в замок.

Над Талнором сгущалась ночная мгла, казалось, что за нами кто-то крадется. Я закусила губу, стараясь не дать холодной волне страха обрушиться на меня, но я была готова любой ценой выжить. Даже если придется пойти по головам других фиаламок. Шпионаж не знает жалости.

Снег продолжал скрипеть под нашими сапогами, темные деревья по обе стороны протоптанной дороги кренились от ветра в нашу сторону, словно готовясь напасть. Но я решила быть разумной и не поддаваться сиюминутной слабости. Суеверия – это ерунда, гораздо хуже, что Ян сплоховал и Анселма видела злосчастное письмо. Я все еще не могла быть уверенной, что она не исполняет их общий с Эвианой план.

В замке нас ожидала привычная суета, мешавшая сосредоточиться. Мысли о содержимом письма беспрестанно кружили в голове, я по,нимала, что это не простая весть.

- До завтра? – спросила Анселма с легкой улыбкой.

- До завтра, госпожа, - ответила я сухо, и тотчас же ушла. М

Мне продолжали не нравиться ее показная доброта, граничащая с услужливостью. То ли Эвиану смогу остановить только я, либо дело нечисто.

Шагая по лабиринту коридоров замка, я размышляла только о том, что ждет меня в конверте. Достигнув своих покоев, я закрыла дверь на засов и, наконец, извлекла письмо. Ровная белая бумага с дядиной подписью, едва заметной на свету, вызывала волнение. Вздохнув, я решительно вскрыла конверт.

Скользнув пальцем по краю листа, я почувствовала, как дрожь пробегает по телу. С каждым мгновением нарастающее напряжение превращалось в мешающее беспокойство. Я расправила лист и прочитала:

«Луна, если ты читаешь это, значит, дела плохи. Время истекает, и угроза становится всё более явной. Ты должна быть осторожна с окружающими, ведь не все они на твоей стороне. Я не смогу объяснить всё в этом письме, но ты должна развивать свой дар.

В ближайшие месяцы произойдут важные события, которые могут изменить все. Я сделал все возможное, чтобы защитить тебя, но твои сила и решимость – ключ к спасению. Обратись к своим темным мыслям, если тебя преследует опасность, не позволяй манипулировать тобой, даже если это похоже на добрые намерения.

Надеюсь, что Лоиз здорова и весела.

Ян больше не приедет, до следующего испытания, поэтому до весны мы не будем обмениваться письмами. Будь начеку, Луна. Постарайся дожить до месяца Весенней Воды.

С любовью, дядя».

Письмо в моей руке казалось тяжелым.

Я заставила себя сосредоточиться на каждом слове, переваривая информацию. В груди резко кольнуло – кто-то знал о моих интригах и замыслах. Нельзя было доверять никому, скрытность и леность могут стоить мне жизни.

Глядя в пустоту, я поняла, что не могу оставаться одной. Нужно найти союзников, и быстро. Собравшись с силами, я приняла решение: завтра же я поговорю с Лоиз. Она всегда была рядом, и единственной, кому я могла довериться. Но прежде чем сделать шаг, мне нужно было разобраться с Анселмой и ее странным поведением. Надеюсь, случай представится во время праздника Новозимья.

Еще меня интересовал внезапный дядюшкин интерес к участи Лоиз.

Он никогда не интересовался ее здоровьем в своих письмах.

И почему меня не покидает странное предчувствие, что я не знаю чего-то еще?

Тихо скрипнула дверь. Лоиз вошла в комнату тихо, радостно мне улыбнулась, а потом запричитала, снимая с меня заснеженную шубу.

- Ой, госпожа, как же вы так… Совсем уже поздно за окнами, а что, если бы вы захворали… - повторяла девушка, укоризненно качая головой. – Нет, вы не подумайте, зимние прогулки хороши, но под солнышком ясным, а это…

- Замолчи, - велела я холодно и тихо.

Лоиз замерла, с трудом удерживая в тонких руках шубу, оторопело глядя на меня, потом опомнилась и судорожно выдохнула.

- Госпожа…

- Мне нужно кое-что знать, - произнесла я веско. – Какое отношение ты имеешь к моему дяде? Почему он выбрал мне в компаньонки именно тебя? И почему сейчас, - я брезгливо и с опаской, словно змею, взяла письмо из дома, - он справляется о твоем здоровье и душевном покое?

К моему удивлению она не испугалась и не растерялась. Ловко положила шубу на кресло и поклонилась мне, потом выпрямилась и приложила к груди ладони.

- Госпожа Луна, ваш дядя не хотел, чтобы вы знали об этом до последнего, но если так вышло, то я и правда должна вам сказать…

- Говори, - я смягчилась и кивнула.

- Дело в том, что я – внебрачная дочь Штефана Талмана-Шилдера. Я – ваша троюродная сестра.

Я замерла, пытаясь пересилить внутреннюю бурю. Внезапная уверенность, что всё это – какой-то зловещий розыгрыш, охватила меня. Вдруг мир вокруг стал холодным и бесцветным, словно я оказалась в другой вселенной. Лоиз продолжала смотреть на меня с трепетом и надеждой, а её слова медленно впитывались в сознание, вызывая всплеск чувств, которые я не могла сдержать.

- Ты… моя родня? – еле выговорила я, потрясенная откровением. – Как это возможно? Мой дядя никогда не упоминал о тебе вплоть до нашей первой встречи. Почему до сих пор хранил это в секрете?

Лоиз опустила глаза, ее тонкие пальцы нервно теребили складки на платье.

- Долгая история, госпожа. Штефан скрывал моё существование, чтобы защитить вас от ненужных сведений. Но он всегда заботился о ваших безопасности и счастье. Я не хотела открываться до его дозволения, но теперь, когда все вышло на свет…

Моя голова слегка кружилась от осознания, что вся жизнь, которую я знала, могла быть обманом. У меня появилась новая надежда, но и нарастал страх: что может скрываться за этими семейными узами?

Я осталась в нерешительности, стараясь осмыслить сказанное. Внутри меня стремительно собирались противоречивые чувства: радость от наличия семьи, но в то же время тревога и недоверие. Мысли о том, что скрыто за таинственной историей Лоиз, не покидали меня.

- И что же ты знаешь о моем дяде? – спросила я, пытаясь продвинуться дальше в этом непростом разговоре. – Ведь он прятал не только твое существование от меня, но и меня от всего мира.

Лоиз сделала шаг ближе, и ее глаза встретились с моими, полными искренности и страха.

- Он всегда боялся, что вас будут преследовать те, кто интересуется его прошлым. Я сама не была уверена, что смогу быть рядом с вами, не навлекая на вас опасность, - ответила она тихо.

Внезапно меня осенило. Вся эта ситуация, все волнения, возможно, были лишь началом чего-то большего. Я понимала, что должна решить, доверять ли этой девушке, называющейся моей родственницей, или мы всего лишь участники сложной и опасной игры, разыгранной судьбой и сильными мира сего.

- Как часто ты переписываешься с дядей? – спросила я, и тут же устало велела: - Отвечай честно!

- Он велел писать ему не раньше раза в месяц, - прошептала Лоиз. – Я послала ему письмо на закате осени, но ответа еще не получила.

- Ладно, - я вернусь к этому вопросу. – Кто твоя мать?

- Кухарка, госпожа.

Моя голова снова закружилась. Кухарка? Я почувствовала, как волнение охватывает меня, будто стены комнаты сжимались, а воздух становился плотнее. Лоиз, казалось, ожидала моей реакции, и ее глаза светились искренним беспокойством. Сглотнув, я сумела взять себя в руки.

- Если твоя мать работала на дядю, значит, вы обе жили в его особняке. Почему я никогда тебя не встречала?

- Это очень сложно, госпожа, - Лоиз совсем смутилась, ее голос задрожал. – Видите ли, кухарка Марта работала не в кухне господина Штефана, а в доме его близкого друга Георга. Оттуда он и привез меня.

- Сколько тебе лет?

- На прошлой седмице исполнилось восемнадцать...

Я вздохнула, переваривая ее слова. Запутанная история, ставшая частью меня, вызывала вопросы, на которые не было простых ответов. Все эти тайны будто складывались в единое целое, и я понимала, что вскоре нам придется столкнуться с их последствиями, даже если они будут ужасными и невыносимыми.

Больше мы в тот вечер не разговаривали.

Ночью Лоиз захворала. Я слышала ее кашель, который прерывал сонную тишину. Я встала, решив проверить, как она себя чувствует. Лоиз лежала на кровати, ее лоб был горячим, а щеки покраснели. Я присела рядом и обняла её, стараясь передать тепло.

- Все будет хорошо, - шептала я, хотя сама не верила в свои слова.

Я не знала, как помочь ей, но чувствовала, что что-то должно измениться. Мы стали участницами этой запутанной истории вместе, и я не могла оставить её одну в трудный момент.

Ночь затянулась, и когда первый луч рассвета прорвался в окно, я решила, что должна выяснить правду. Все тайны, которые Лоиз охраняла, должны быть раскрыты. Я понимала, что оставшиеся вопросы о дяде и его прошлом уже не дадут мне покоя.

- Лоиз, - произнесла я, бережно тронув её руку, - когда ты поправишься, будем разбираться с этим вместе. Мы больше не можем прятаться в тени. Нам нужно понять, кто он на самом деле и что ждет нас впереди.