Шайтан Иван 4

Глава 34

Когда долго готовишься к отъезду начинают одолевать мысли, что что-то забыл. Поэтому решительно пресёк свои сомнения и третьего марта, как планировал, выехали из Петербурга. Жан Иванович по началу смущавшийся в компании столь сиятельных лиц, быстро освоился. Лицо Андрея посветлело и радостная улыбка не покидала его. Петербург явно утомил Андрея. Моя банда, переодевшись в полевки, тоже не скрывала своей радости. Наша простая жизнь на Кавказе была куда спокойней этой столичной суеты.

— Жан Иванович, нам предстоит много работать вместе, поэтому давайте сразу договоримся. Мы с князем люди простые и когда в своём кругу общаемся без чинов и церемоний. Я прав, Андрей Владимирович? — повернулся я к Андрею.

— Конечно, командир.

— Я не против господа. — обрадовался Куликов.

Мы быстро добрались до Юрьевского. Андрей периодически ехал верхом. Управляющий Степан расторопно принял нас. Мои первые распоряжения подняли трудовой энтузиазм моих крестьян. Я простил прошлые недоимки крестьянам. Выдал деньги управляющему на закупку отборного зерна для посевной и неофициально объявил, что крестьяне должны будут выплатить мне четверть в виде налога от всего своего урожая и других доходов. Остальное буду покупать по рыночным ценам. Степан сначала не понял и попросил разъяснений.

— Степан, честная четверть даст вполне нормальную прибыль. Заплатишь положенные налоги и проследи, что бы гасили налог по-честному. Пусть доход упадёт до пятнадцати тысяч, но это даст возможность крестьянам набрать жирок, но спрашивай строго. Если отъявленный бездельник или лодырь подашь мне списки, приеду сам с ними разбираться буду. Только скажи всем, чтобы особо не трепались, а молча работали и радовались хорошему хозяину. Пока буду в поместье, дня три, подумай, что тебе нужно будет.

— Да, Пётр Алексеевич, подумать нужно — потерялся Степан от столь не стандартного взгляда на ведение хозяйства. Ещё я приказал найти, закупить и посадить картофель. Пока на мои деньги. За картофель назначил ответственного Никиту. Кратко описал необходимость и полезность данного корнеплода. Написал краткую инструкцию по выращиванию, сбору и хранению. Степан был знаком с данной культурой, но, как и все крестьяне относился к ней настороженно.

— Завтра, возможно моя родительница и сестра с семьёй приедут. Ты запомни их и принимай в моё отсутствие.

— Всё сделаю, останетесь довольны.

— Вот и славно, подавай ужин.

Мы расселись за столом. Ужин был приготовлен просто отлично.

— Замечательное у вас поместье, Пётр Алексеевич, ужин приготовлен с душой. Как дома. — он грустно вздохнул.

— О доме вспомнили? — спросил я.

— Да, о нем. Я родом с Нижнего Новгорода, наше поместье рядом с городом. Совсем маленькое, и пятидесяти душ не набиралось. Отец мой погиб в 1813 году, служил в Нижегородском драгунском полку. После него поместье осталось. Матушка нас с братом одна поднимала. Когда настало время выбирать учеба или служба в армии, выбрал университет в Петербурге. Отказался от наследства в пользу брата, он до сих пор проживает там, даже увеличил немного наше поместье. Он поддерживал меня во время учёбы. Потом поступил на службу в военное ведомство, по интендантской службе. Увидел и поварился в этой кухне. Сами понимаете господа или как все, или… Не получилось у меня, как все. Во время проверки меня сделали крайним и мне грозила не просто отставка, а серьёзное наказание. Слава богу жандармский следователь, который вел дело, оказался умным и порядочным человеком. Мне удалось оправдаться и доказать свою невиновность. После окончания следствия мне неожиданно предложили поступить на службу в жандармский корпус, я не раздумывая согласился. Вот и вся моя история, господа.

— Не грустите, Жан Иванович, хорошо, что всё хорошо закончилось.

Следующим, ранним утром мы выехали в Москву. Я ехал с Куликовым, а Андрей поехал к себе в поместье с Эркеном. Я сразу направился к сестре. Костя, с бойцами, уже с неделю как отбыли домой. Тихон с Ильёй дожидались меня. Сказал Анне, что приглашаю в гости. Просил собраться и вместе с матушкой отправляться ко мне в поместье. Но случилось не предвиденное. Мне сразу бросилось в глаза недовольное лицо Михаила. Я позвал его в кабинет.

— Что у тебя случилось? Рассказывай.

— Я отказался от заказа военного ведомства.

— То есть, как отказался? В чём причина?

— А в том, Петя, что я работать за дарма не нанимался. И так цена ниже некуда. Я что, в ущерб себе должен работать?

— Захарыч, ты успокойся, без эмоций, изложи суть проблемы.

— Да приехал франт в мундире. Весь такой вежливый и говорит: Военное ведомство хочет разместить у вас заказ на триста ружей и триста пистолетов с сопутствующим снаряжением. Обсчитайте смету и сумму необходимую для оплаты. У меня то всё готово, ну и выкладываю ему бумаги. Он их посмотрел и говорит

— Хорошо, мы оплатим заказ, сорок пять тысяч, но, чтобы получить его, вам необходимо, после получения денег, вернуть мне десятую часть. Представляешь Петя десятую часть, а на…. (в простонародье «откат»).

Я остановил возмущенного Михаила и позвал Куликова. Подробно обрисовал ему всю возникшую проблему. Куликов выслушал совершенно спокойно.

— Обычное дело, Пётр Алексеевич.— равнодушно заметил он. — Думаю мы навестим местный департамент и решим вопрос цивилизованно. А то я, знаете ли, наслышан о ваших умениях.

— И от кого, если не секрет? — спросил я ласково.

— Полковник Лукьянов по старой дружбе предупредил.

— Ладно, Лукьянов свой человек, ему можно верить. — посмотрел я внимательно на Куликова. Он передернул плечами.

— Петр Алексеевич, прошу вас без эксцессов.

— Как можно, Жан Иванович — бросил я направляясь к карете. — Не отставайте.

Мы прибыли в департамент.

— Вы по какому вопросу, господа? — встрепенулся мелкий чиновник, видимо регистратор и распорядитель потока посетителей. Я и Куликов, в дорожном мундире, заставили его напрячься.

— Михаил, к кому мы прибыли на приём?

— Титулярный советник Лоскутов Ананий Акакиевич. — недовольно буркнул Захарыч.

Я, повторяя имя титулярного советника, еле сдержался, чтобы не рассмеяться. На удивлённый взгляд Куликова ответил.

— Воспоминание из прошлого, связанное с именем Акакий.

— Простите господа, но в данный момент титулярный советник Лоскутов занят, вам придётся подождать.

Я пристально посмотрел на чиновника и тихо произнёс.

— Я, полковник, граф Иванов-Васильев, не спрашиваю у тебя чем занят Лоскутов. Оторвал задницу от стула и проводил к месту, где обитает это сраный Лоскутов.

Чиновник с опаской глядя на меня медленно поднялся и пошёл к лестнице ведущей на второй этаж. Остановился перед дверью в кабинет и указал пальцем.

— Здесь господа, –уточнил неживым голосом болезный, — я могу идти, ваше сиятельство?

— Свободен. — дернул дверь на себя.

Милая картина, Лоскутов пьющий чай с печенькой в руке. Он хотел что-то сказать, но рассмотрев наши мундиры и Михаила маячившего за спиной побледнел, но держался молодцом. Я по-хозяйски двинув стул ногой, сел и уставился на Лоскутова.

— Значит решили подорвать обороноспособность нашего государства, любезный Ананий Акакиевич? — меня снова стал разбирать смех.

Лоскутов смог собраться.

— С кем имею честь?

Холёный, в новеньком вицмундире из дорогой материи, он всем своим видом олицетворял успешного чиновника среднего звена.

— Полковник, граф Иванов-Васильев, командир подразделения, которому предназначается оружие. Я понимаю, что ваше требование в получении десятой части от суммы заказа, это навет и подлая клевета ваших недоброжелателей. Сейчас вы подпишите все бумаги и господин Краснов приступит к выполнению заказа, а вы даже в мыслях не будете держать о получении взятки, так как это оскорбляет ваше достоинство и не совместимо с вашими жизненными принципами. Я прав, господин Лоскутов? А мы, с господином надворным советником внимательно будем следить за тем, как вы добросовестно несёте свою трудную службу. Кстати, мундир у вас чудо как хорош, не каждый чиновник может позволить себе подобную роскошь.

Немного подумав Лоскутов достал из папки бумаги и поставив на них подпись небрежно толкнул их.

— Возьмите господин Краснов и помните о последствиях, которые наступят после ваших поступков, — проговорил он, собираясь откинуться на спинку кресла. Я резко метнулся через стол, схватил его за левое плечо и сдавил пальцами. Приблизил лицо Лоскутова к себе. Он охнул и болезненно сморщился.

— Ты, что, сучонок, угрожать вздумал, — прошипел я. — Я твоё имя у себя в памяти крупными буквами записал, — слегка усилил нажим. — Если в следующий раз, я узнаю, что ты не встал на путь праведный, пойдешь кандалами греметь, в Сибирь. Каторжане любят таких холеных и гладких.

Отпустил плечо и Лоскутов испуганный стал усиленно массировать пострадавшую часть тела.

— Это лишнее, Пётр Алексеевич. Господин Лоскутов умный человек и сделает правильные выводы. Думаю все недоразумения разрешены и мы можем удалиться. У нас много дел.

Всю дорогу обратно Захарыч молчал и как-то по новому смотрел на меня.

— Захарыч, немедленно приступай к работе и так много времени потерянно. — Прервал я тягостное молчание.

Матушка всё никак не могла свыкнуться с мыслью, что я теперь граф, сиятельство и владелец поместья, да ещё наследник графа Васильева. Притихшая Анна наблюдала за мной, с каким-то странным, настороженным взглядом.

— Ань, вот честное слово не знаю, как относиться к твоему братцу. — Тихо проговорил Михаил, когда они лежали в спальне. — Он граф, кавалер таких орденов. Как он вел себя в кабинете титулярного советника. Я просто опешил. Не по себе мне как-то, будто другой человек.

— Так оно и есть Мишенька. — Вздохнула Анна. — При власти Петенька, вот и меняет она его. Как глянет, аж нутро замирает. Даже и не вериться, что когда-то на руках его носила и по заднице хлопала за проказы. Только маменька ничего не видит. Отругала его за то, что в бурке ходит, а не в полушубке, для неё это самое важное. — грустно усмехнулась Анна.

— Сам же говорил, далеко пойдёт твой братец. Да и сколько пользы от его придумок для тебя. Ружья, кареты да телеги с фурами, отбоя от заказов нет. Он же тебе денег предлагал, чтобы ты расширил дело. Чего ты, Мишенька, оробел? Ты для него свой, а своих он в обиду не даёт. Только и ты, Мишенька, не потеряй его доверие. Потому, как раз потерянное уже не вернёшь. Такой уж Петя, по другому не может.

Михаил ещё долго лежал в темноте, осмысливая новые реалии взаимоотношений с его сиятельством, Петром Алексеевичем, младшим братом его жены.

Савва с Асланом перегнали семь лошадей которых мы пригнали из Польши. Счастливый Степан бегал вокруг них и не мог нарадоваться. Хорошие лошади были острым дефицитом в России. Местные были мелкими и неказистыми. В Петербурге, перед отъездом, попросил полковника Лукьянова найти толкового человека разбирающегося в управлении поместьями. Направить, негласно, в поместья графа Васильева и провести объективную оценку состояния имущества и отправить отчёт мне. Естественно я оплачивал всю работу. Попросил моего управляющего Степана натаскать Саню основам управления хозяйством поместья и намекнул, что возможно он, вместе с ним, поедет на Орловщину принимать моё наследство в семь тысяч душ, чем не мало озадачил его.

Покончив со всеми делами, мы тронулись в путь. Наш караван из кареты и двух гружёных фур, бодро месил мартовскую грязь. Позади остался Петербург с его серпентарием и опасными играми. А впереди…. Что впереди?.. Неизвестность, дарующая надежду и одновременно таящая в себе опасность. Но выбор уже сделан и дорога только вперёд. Обратной дороги нет. И самое грустное, остановиться на достигнутом не получится. Мне не позволят этого сделать. Я стал небольшим винтиком в огромном механизме под названием Российская Империя.

Конец четвёртой книги.