Шайтан Иван 4

Глава 19

Наконец я возвращался домой. Со мной ехал доктор Жданович. Помытый, переодетый в чистое, он счастливо улыбался памятуя то, что смог избежать повторного суда и ссылки в Сибирь, на каторгу.

— Благодарю вас, Пётр Алексеевич, за то, что помогли мне. Я уж было отчаялся выбраться из этой передряги. — На его лице мелькнули мысли и переживания, которыми он был наполнен сидя в камере.

— Надеюсь Николай Иванович вы будете помнить об этом.

— А в каком качестве я буду служить у вас, Пётр Алексеевич? — спросил Жданович.

— Сначала вольнонаёмным доктором, а дальше посмотрим. Планирую построить вам небольшую больничку в Пластуновке, там же и будете жить. Наймёте себе необходимый персонал. В ваши обязанности входит лечение бойцов моей сотни и жителей близлежащих селений. Поверьте работы будет много. Поможем с медикаментами и всем остальным. Так что занимайтесь любимым делом и больше не лезьте в политику и всякую дребедень.

— Упаси боже, только медицина.— перекрестился Док. — а насчёт перехода в православие вы серьёзно?

— Нет, конечно, хотите быть католиком, ваш выбор и довольно об этом. Вы важны для меня, в первую очередь, как хороший доктор, а не как хороший прихожанин.

База жила своей особой жизнью. Содержание трёх сотен человек становилось серьёзной проблемой. Суммы затрачиваемые на обмундирование и питание становились значительными. Наши трофеи только, только покрывали текущие расходы. Доходы с наших с побочных предприятий позволяли нам не бояться голода и других обстоятельств, но упорное желание атамана увеличить численность до четырёх сотенного состава и превратить сотню в отдельный батальон удавалось отбивать с трудом. Пришлось увеличить площадь базы на треть, чтобы разместить бойцов более комфортно. За лето Егор Лукич смог отстроить капитальные казармы для первой и второй сотен, в старых казармах размещались спец подразделения и ком состав. Склады и мастерские частично перенесли в новую зону.

Наш небольшой конезавод неожиданно стал приносить ощутимый доход. Перепродажа трофейных лошадей, хорошо откормленных и приведённых в порядок шла бойко. К нам приезжали покупатели из разных мест. На следующий год Атаман по просьбе генерала Мазурова планировал выделить каждую сотню в помощь казачьим полкам на наиболее опасных участках линии. Сотни будут периодически меняя место дислокации, прикрывать определённый участок линии. Большие начальники заболели гигантоманией. По их здравому размышлению чем больше пластунских сотен будет у них под рукой тем легче им будет прикрывать линию. Совершенно не задумываясь о том, что превращают отдельную сотню в простой пеший казачий батальон, хорошо обученный, усиленно вооруженный и хорошо снаряжённый за свой счёт. Правда здорово получается. На мои аргументы и приведенный пример, отдельный горный егерский батальон, подобие моей отдельной сотни, но в армейском исполнении, Мазуров возразить не смог.

— Кто вам мешает сформировать небольшие егерские роты, хорошо вооружить, снарядить и толково использовать их. Никто, только свои большие и тяжелые яйца, отлично работающая интендантская служба, умные и прекрасно подготовленные офицеры.

Атаман Колосов с трудом смог сдержаться на совещании проводимом генералом Мазуровым, после того когда я выступил против увеличения моей сотни до четырех сотенного состава. Позже уже сидя у него в кабинете, он, немного отошедший от горячего спора, сказал.

— Конечно вы во всём правы, есаул, но должны понять меня и генерала Мазурова. Мы должны оборонить мирных по всей линии уже сегодня. Переделать всю эту гниющую махину мы не в состоянии, а службу справлять приходится с тем что есть. — он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Опять мы уперлись, все, всё знают и ни чего не делают. Хотелось многое сказать, но понимая бесперспективность моих доводов и предложений я не стал продолжать разговор. На совещании присутствовал ротмистр Булавин, который промолчал всё время. Он только делал короткие пометки.

В конце ноября резко похолодало. Я сидел в штабе и готовился к отпуску. Атаман разрешил убыть в отпуск в декабре и прибыть к началу марта. Получил письмо от Кати, в котором она известила меня о своей беременности. Не могу описать свое состояние. И в прошлом и нынешнем времени у меня не было детей. Полный надежд и мечтаний я готовился к предстоящей поездке. Андрей отбудет месяцем позже.

— Командир, к тебе со срочным донесением.

Вслед за дежурным в комнату вошёл незнакомый офицер с погонами капитана.

— Здравия желаю господин есаул. Прибыл к вам со срочным донесением.

Капитан протянул пакет со штемпелем жандармского корпуса. Вскрыл пакет и стал читать в это время капитан разделся и присел за стол. В пакете был приказ генерал-майора Дубельта, в котором указывалось, что податель данного письма является полковником жандармского корпуса Лукьяновым Львом Юрьевичем и наделён чрезвычайными полномочиями. Мне следует выполнять все его приказы и распоряжения. Полковник заметив, что я закончил чтение, выложил на стол серебряный жетон с выгравированным орлом и двуглавым коронованным зверем, символ третьего отделения жандармского корпуса. Не знаю точно какими правами и полномочиями этот жетон наделяет предъявителя сего знака, но то что я обязан выполнять его приказы, это однозначно и не подлежит обсуждению. Меня охватило неприятное чувство больших неприятностей вместо ожидаемого отпуска. Полковник рассматривал меня, его холодный и проницательный взгляд, наверное подавлял и подчинял людей. Чувствовалась в нем внутренняя сила, да ещё подкреплённая этим серебряным жетоном, жёсткое сочетание. Я решил не отступать и уперся в него своим простым, фирменным взглядом. Какое-то время мы мерились с ним размерами своего достоинства. Полковник усмехнулся. Я успел заметить лёгкую тень одобрения.

— Надеюсь есаул вы угостите меня чаем и покормите. Признаться замерз и проголодался добираясь к вам.

— Прошу вас, будьте моим гостем. Как я понимаю разговор у нас будет долгим.

Мы расположились за столом у меня в доме. Аслан и Паша быстро накрыли стол. Егор Лукич узнав о непростом госте, почувствовал чутьём старого служаки. На столе появились солености, нарезка колбасы и вяленого мяса. Небольшой кувшинчик вина и двухсотграммовая стеклянная колба с моим виски светло-янтарного цвета. Горячие лепёшки. Полковник ел с аппетитом, действительно оголодал, пока добирался до меня из Петербурга.

— Признать, Пётр Алексеевич, стол у вас прекрасный. Без не нужной изысканности, всё по делу. А что это за напиток, такой крепкий, но приятный на вкус?

— Не доделанный бренди, собственного приготовления.

— Я пожалуй выпью еще рюмку, и давайте без чинов, Лев Юрьевич. — полковник с удовольствием опрокинул рюмку.

— Хорошо, Лев Юрьевич, я вас внимательно слушаю. Судя по тому, что из самого Петербурга, целый жандармский полковник, дело предстоит не простое.

— Вы удивительно догадливы. — Рассмеялся полковник. — Я ознакомлю вас с общей сутью дела, потом расскажу более подробно с задачей которую вам предстоит выполнить.

Полковник стал знакомить меня с делом. Сведения были толково изложены, без лишних и не нужных лирических отступлений. Сухо по-деловому поставлена задача, которую мне предстоит выполнить. В самом конце он добавил.

— Вам предоставляется полная свобода в проведении операции. Я должен обеспечить вас всем необходимым и чтобы никто не помешал выполнению основной её части. Понимаю, что вам необходимо подумать, а мне позвольте немного отдохнуть. Чертовски устал. Начальство просит, — выделил последнее полковник, — как можно скорее выполнить поставленную задачу.

— Аслан, проводи господина капитана в гостевой домик.

Сидя один за столом я крепко задумался. В принципе ничего сложного в самой операции не было. Сложности были в сопутствующих обстоятельствах. Я не знаю район предстоящих действий. Зимний период добавлял сложностей. Учитывая серьёзную поддержку жандармов можно обойтись не большой группой захвата. Мои ближники, разведка, Костя с пятёркой разведчиков и десяток наиболее умелых боевиков. Обычное вооружение, плюс пять дробовиков, гранаты. Нужны маскхалаты белого цвета. Не заметил как просидел около двух часов обдумывая предстоящий выход.

— Здравия, командир, ты чего такой хмуро-задумчивый, или неприятности приехали с этим капитаном? — спросил Андрей присаживаясь к столу. Отпуск твой помахал тебе рукой, — а потом нахмурился — и мой тоже?

Он получил известие от матери, что Мара в положении и вся компания проживает у него в доме, чему он был рад. Меньше переживаний за жену. Я смотрел на него и думал, привлекать его к операции или нет. Решил, что не буду, пусть спокойно едет в отпуск.

— Да, проблемы приехали, но это касается только меня.

— Темнишь, командир. Давай, рассказывай, вместе будем решать.

— Извини, Андрей, не в этот раз. — дал понять, что всё серьёзно.

— Даже так…– потянул Андрей. — Пётр, ты знаешь, я всегда с тобой. Если нужно, можешь рассчитывать на меня.

— Я знаю, Андрей. Мне нужно подумать. Дело очень серьёзное.

Андрей кивнул и ушёл по своим делам.

— Паша вызови ко мне, Савву, Эркена и Костю.

Когда все означенные собрались, стал раздавать поручения.

— В ближайшие дни выходим в секретный рейд, дальний. Костя выбери пять бойцов хорошо ориентирующихся в лесу, Савва подбери десяток хороших боевиков умеющих хорошо обращаться с гранатами. Фургон,

все конно. Провизия, боеприпасы, Илья ездовым. Быть готовыми. Паша Анисима ко мне.

— Здрав будь, командир, –вошёл Анисим.

— Здравствуй Анисим, сколько у тебя белых маскхалатов?

— С полсотни есть. Подойдут к тебе подбери каждому и мне. Помоги Илье с сухпаями на месяц, двадцать пять человек.

— Исполню. Или ещё чего потребно?

— По ходу дела дополню.

Вечером зашёл Лукьянов, умытый, побритый и посвежевший.

— Добрый вечер, отдохнули?

— Благодарю, Пётр Алексеевич, отдохнул. Вы обдумали план операции?

— Да, в общих чертах, остальное нужно решать на месте. Послезавтра мы будем готовы выступать.

— Прекрасно, вы не возражаете, Пётр Алексеевич, если я ознакомлюсь с вашим формированием?

— Нет, Лев Юрьевич, сморите, нам скрывать не чего.

Через день мы выступили. Решил взять второй фургон, которым правил Тихон. Он категорически настаивал на своём участие в надежде увидеться с Захарычем, моим зятем, пологая, что я буду в Москве. Подумал и решил взять, да и снаряжение и другие вещи перевозить удобней.

Мы с полковником ехали в фургоне, удобно устроившись среди вещей, и долго беседовали на самые разные темы, о Польше, Кавказе, коррупции, произволе военного чиновничества и других острых вопросах.

— Не согласен с вами, Лев Юрьевич. Одного силового подавления недостаточно, чтобы предотвратить бунты в Польше. Нужно более тонкое решение. Разделить шляхту и крестьянство. Следует запретить продажу крепостных, разлучение семей, ввести уголовное наказание за убийство крестьянина, уменьшить барщину и ограничить захват свободных земель шляхтой. Всё это необходимо закрепить законом и строго следить за его исполнением на местах. Важно, чтобы сами крестьяне узнали об этих изменениях. Шляхта пользуется их невежеством, сваливая все беды на Российскую империю. Учитывая жестокость панов к своим крепостным, такие меры быстро дадут результат. Да и у нас в России не мешало бы усилить контроль в этом деле. Кстати, если память мне не изменяет, подобные законы уже существуют, вот только исполняются они из рук вон плохо.

Полковник слушал меня внимательно искусно направляя меня на нужные для него вопросы. Я делал вид, что не замечаю всестороннюю проверку на вшивость и постарался четко обозначить свои позиции на все темы затронутые им.

Двигались мы очень быстро по меркам этого времени. Сопровождение моего отряда жандармским чином снимало кучу мелких вопросов, которые, несмотря на свою незначительность, могли существенно затормозить наше движение. Я воочию убедился во влиянии и значимости жандармского корпуса в России. Полный аналог КГБ Советского союза. Мы не доехали до Москвы и повернули на запад. О Кавказе говорили много, но в основном общими фразами в тезисном порядке. О Хайбуле я решил не рассказывать. Скорее всего у меня будет возможность встретится с начальством. С генералом Дубельтом точно.