Шайтан Иван 4

Глава 27

Паша с Саввой притащили англичанина. Он был уже не такой ретивый, а скорее грустный. Подозреваю, что Паша рассказал ему, как сильно он обидел его нанеся на лицо явные признаки не достаточного неумения Паши в защите. Даже начальство отметило этот факт.

— Савва сейчас прибудет подкрепление, найди место, что бы побеседовать с ним — кивнул я на лежащего англичанина. — Паша слезь с него, раздавишь и шапку надень, застудишь ему голову, чем он говорить будет?

Хмурый и недовольный Паша пошёл искать шапку. Я невольно хватался за грудь, она отзывалась болью на глубокий вдох и движение левой рукой.

— Болит, командир? Так-то ничего, удачливый ты, никогда допреж такого не видел. Синяк токмо на груди будет.

Я засмеялся и сразу сморщился от боли.

— Ты чего, командир? — спросил Савва.

— Да вспомнил про синяк у Паши.

— Ты это брось, командир, не расстраивай Пашу. Он жеть считает себя лучшим рукопашником в сотне, а тут такой конфуз.

Подошёл Паша такой же хмурый.

— Где шапка? — Спросил Савва.

— Так нету, спёрли уже. Одно ворьё кругом. В городе всегда так, только отвернись, враз обнесут.

— Савва вон магазин, справа, давай, оборудуйте место для допроса. Скажите собственный конвой императора и по вежливее там. Забирайте болезного и готовьте к разговору. Не спроста тут англичанин терся.

Паша с Саввой потащили пленного в магазин.

С трудом поднялся, в ногах противная слабость. Залез в карету.

— Ну, что Александр Николаевич, с боевым крещением.

Александр пытается робко улыбнуться.

— А вы говорите в атаку, сабли наголо. Там ещё страшней, ваше высочество.

— Казаков убило?

— Двоих. Дерьмо у вас, ваше высочество, а не охрана. — Я откинулся на спинку сиденья.

— Вы ранены? — забеспокоился Александр.

— Повезло в этот раз, — кивнул на погнутый крест с разрушенной эмалью. — Осколок, прямо в центр.

— Действительно, чудесное спасение — сказал Александр рассматривая крест.

Дверь кареты распахнулась, жандармский штаб-ротмистр с круглыми глазами смотрел на цесаревича.

— Ваше высочество, вы в порядке? Вам нужна помощь? Сейчас прибудут дополнительные силы и мы отправим вас во дворец. Собралась уже приличная толпа. Полицейские оцепили место нападения, отгоняя любопытную толпу. Приехал жандармский полковник, Александра увели в другую карету и уехали. Немного придя в себя отправился в магазин. Магазин скобяных изделий. Савва и Паша привязали Рыжего к стулу. Никого кроме нас в комнате не было.

— Где хозяин? — спросил я присаживаясь к столу.

— Попрятались. — Савва кивнул в сторону закрытой двери. На столе лежал листок бумаги вырванный из тетради. Хотел задать вопрос, как англичанин стал почти кричать.

— Вы не имеете права задержать меня, требую вызвать посла или его заместителя. Вы будите отвечать за самоправство, вас будут наказать. Я есть сотрудник посольства, сэр Чарльз Стенфорд. Больше говорить не буду. — он гордо поднял подбородок.

— И чего они все подбородок вскидывают, наверно так принято. — размышлял я глядя на англичанина.

— Чарльз, прислушайтесь к тому, что я вам скажу. Я уверен, что вы причастны к покушению на члена Императорской семьи, цесаревича Александра. Не сомневаюсь, что вы расскажите мне всё подробно и я передаю вас, живым, жандармам. В другом варианте вы все равно рассказываете мне всю правду, но после исчезните, навсегда.

— Меня много видеть и они рассказать, что вы захватить меня.

— Не заблуждайтесь Чарльз, мы попросим их и они забудут про вас. Так что вы решили, Чарльз?

Он с презрением посмотрел на меня.

— Савва, отрежь ему мизинец правой руки. Не весь, начнем с верхней фаланги, я показал ему на пальце границу.

Савва с Пашей подтащили стул с Чарльзом к столу, развязали правую руку и Савва прижал правую кисть к столу.

— Ви не иметь такой права, — заволновался англичанин, вас будут наказать. Ви дикарь — дальше неразборчивая речь на английском. Я рукой притормозил Савву.

— Будем говорить? — Чарльз продолжал ругаться вращая круглыми, испуганными глазами.

— Паша рот ему заткни, будет орать, как кабан недорезанный.

Паша достал какую-то тряпку и затолкал ему в рот.

— Савва, тронь лезвием, слегка надрежь. — Савва кивнул и приложился к пальцу лезвием ножа и надрезал. Что тут началось. Чарльз мычал, дергался, изворачивался. Паше с трудом удавалось удерживать его.

— Вы хотите что-то сказать, Чарльз?

Он стал активно кивать головой.

— Сволочь, сука, скатэна вы не есть цивилизованный человек, вы дикарь, варвар. — У Чарльза иссяк словарный запас.

— Чарльз, вы испытываете моё терпение. Вы будите говорить?

— Да, буду, только вы должны дать слово оффисира, что не будите убивать меня. — сказал Чарльз с нотками истерии.

— Даю вам слово офицера, как только вы расскажите всё, что знаете, я сдам вас в жандармерию. Скорее всего вас отпустят, как служащего дипломатической миссии.

— А ви, кто есть?

— Военная контрразведка. Я вас слушаю, Чарльз.

— Не знаю всё. Я должен был смотреть на нападение и рассказать результат сэру Кэмптону, помощнику посла. Больше я ничего не знать.

— Это тот самый Кэмптон, офицер Форин офиса — спросил я между делом на английском

— Yes. — машинально ответил Чарльз и растерялся от того, что попался так легко.

Дверь в магазин распахнулась и в магазин вошел жандармский подполковник.

— Подполковник Житомин, кто вы, представьтесь?

— Войсковой старшина Иванов, Пётр Алексеевич. Сопровождал его высочество на выставку мануфактуры.

— На каком основании задержали этого — кивнул он на связанного Чарльза.

— Чарльз Стенфорд, служащий английской дип миссии. Задержан мною и допрошен по горячему. Должен был проследить за террористической акцией и доложить помощнику посла Кэмтону, сотруднику английской разведки. Дальше подполковник сами, забирайте Стенфорда. Обязательно доложите обо мне своему начальству. Передайте моё почтение полковнику Лукьянову, наверняка тут польский след обнаружится.

Взгляд подполковника остановился на моём погнутом Георгиевском кресте.

— А по сему, честь имею. Бойцы сдайте задержанного жандармам.

Мы вышли на улицу. Подполковник проводил меня непонятным взглядом, но ничего не сказал. Вокруг повреждённой кареты императора суетилась куча народа в шинелях с петлицами и погонами разных ведомств. Черныш стоял и постоянно мотал головой.

— Похоже тоже контузило, — гладил я по морде коня.

— По коням, домой бойцы.

Зимний дворец. Кабинет императора Николая.

Император был в ярости. Он ходил кругами по кабинету. Бенкендорф был вынужден постоянно поворачиваться, что бы быть лицом к нему.

— Как такое возможно, я вас спрашиваю генерал. По среди белого дня совершается попытка убийства цесаревича. Как вы допускаете подобное. Это просто немыслимо. Я что, по вашему, должен постоянно ходить с оглядкой и опасаться очередного покушения. Они подняли руку на цесаревича и вы молчите не найдя оправдания своему бездействию.

Наконец выплеснув свой гнев Николай устало сел за стол.

— Объясните, что произошло на самом деле, Александр Христофорович. Какое это по счёту покушение?

— Третье, ваше величество.— Бенкендорф продолжал стоять на вытяжку. Понимание того, что он проморгал третье покушение на императора, лишало его всякой опоры. Он прекрасно осознавал, что кресло под ним зашаталось и готово обрушиться.

— Вы понимаете, что сегодня мог погибнуть Александр — голос Николая дрогнул, в нём прозвучала горечь и страх за сына.

— Ваше императорское величество, покушались на вас. Террористы не знали, что вместо вашего величества на выставку поедет цесаревич.

— Александр Христофорович, я без вас догадался об этом. Что вам удалось узнать?

— Вместе с цесаревичем на выставку поехал подполковник Иванов со своими людьми. Во время нападения он сумел быстро сориентироваться. Заметив террориста бросающего бомбу из окна второго этажа, застрелил его, он упал и бомба взорвалась в помещении. Ущерб был нанесен значительный. Погиб казак конвоя и подполковник был контужен, осколок попал ему в Георгиевский крест, что спасло его от смертельного ранения в сердце. Случай уникальный. Обеспечив охрану цесаревича, он с двумя казаками атаковал террористов стреляющих из ружей. Двое были зарублены казаками, один застрелен подполковником. Во время перестрелки был задержан некто Чарльз Стенфорд, служащий английской дип миссии. На допросе он признался, что специально находился на месте покушения, что бы засвидетельствовать его результаты и доложить сэру Кэмптону, помощнику посла. Стенфорд признался, что Кэмптон является офицером разведки. Я докладывал вам, что он тесно связан с поляками. Следствие активно ведётся. Все результаты будут немедленно доложены вам, ваше величество.

— Опять Иванов. Как он умудряется быть участником всех подобных событий? — задумчиво протянул Николай. — Сначала Павел, теперь Александр.

— В любом случае, ваше величество, его присутствие защищает их высочества.— осторожно заметил Бенкендорф.

— Даже не знаю, что думать об этом. — сказал император глядя в одну точку. Бенкендорф стоя ожидая решения императора.

— О результатах расследования докладывать мне немедленно. Выявить всех причастных, меру наказания я определю сам.

Приехав в дом Андрея я постарался не показывать своим о неприятности произошедшей со мной. Но мой вид говорил об обратном. Моя черкеска была повреждена ещё в нескольких местах. Место удара разболелось не на шутку и стал разливаться синяк. Андрей, заметив мой потрёпанный вид, быстро увел в свой кабинет. Аслан принёс сменную форму. Они заметили мой погнутый Георгий со сколотой эмалью. Коротко рассказал Андрею о произошедшем. Он озадаченный сидел в кресле. Слуга принёс вина. В кабинет буквально ворвалась Катерина. Пришлось успокаивать её убеждая, что все обошлось и никто не пострадал. Недоверчиво выслушав меня и тщательно осмотрев, она немного успокоилась. Я сказал, что волнение причиняет вред ребёнку. Это моментально переключило Катю. Успокоившись она ушла к себе и я позволил себе сморщиться от боли, которую причиняло движение левой рукой.

— Везёт тебе на приключения командир. — Покачал головой Андрей. — Чудо спасло тебя.

Я сидел держа в руке свой погнутый крест. Только сейчас осознал, что это действительно настоящее чудо.

Начальник штаба жандармского корпуса генерал-майор Дубельт сидел за столом ожидая вызова своего шефа. Последние сутки после произошедшего покушения превратились настоящий ад для него. Ему приходилось контролировать работу многих, координировать её и торопить исполнителей. Первичная докладная записка была отдана на рассмотрение Бенкендорфу с которой он отправился на доклад к императору. Пропущенное покушение на императора было огромным булыжником в огород жандармского корпуса и Дубельт не завидовал своему начальнику, который отчитывался императору. Он на ровне со своим шефом мог попасть под горячую руку императорского гнева. Как ни крути, но их вина была очевидна.

— Иванов… Иванов. — крутилось в голове у Дубельта. — Опять он в центре событий и опять он герой спасший Александра. Не зря Александр просил императора перевести его в свою свиту. Он как будто чувствует необходимость в том, чтобы этот человек был рядом с ним. Как донесли, цесаревич до позднего вечера молился в дворцовой церкви. Он был сильно потрясён случившимся покушением. От всех мыслей у Дубельта разболелась голова.

— Но каков Иванов, удачливый счастливчик. — усмехнулся Дубельт.

Его участие спасло цесаревича, а заодно и их с Бенкендорфом. Страшно было подумать если бы покушение удалось. Просто уму не постижимо и не поддаётся объяснению мистическая роль Иванов в событиях произошедших в последнее время. Его замечания по поводу охраны первых лиц государства справедливы и уместны. Дубельт вспомнил вспышку негодования Александра по поводу абсолютной беспомощности охранного конвоя во время покушения. Только присутствие подполковника Иванова спасло его от смерти.

— Прав цесаревич, черт возьми. Как неприятно осознавать этот факт.

— Ваше превосходительство, его высокопревосходительство просит явиться вас немедля. — сказал вошедший адъютант.

Дубельт застал Бенкендорфа сидящим за столом. Хмурый с покрасневшими глазами он кивнул в ответ на приветствие.

— Присаживайтесь, Леонтий Васильевич. Чем порадуйте?

— Нет сомнений, ваше высокопревосходительство, что покушение организованно англичанами. Служащий английской дипмиссии Стенфорд, который дал признательные показания Иванову, при повторном допросе отказался от прежних показаний. Доказать его участие в покушении мы не можем. Он утверждает, что подполковник Иванов принудил его дать ложные показания под угрозой применения пыток. Английское посольство требует освободить Стенфорда или предоставить доказательство его вины. То что Кэмптон английский резидент, нам давно известно. Непосредственный исполнитель террористического акта Иосиф Маневич, бывший студент Петерсбурского университета. Год назад был вынужден, по болезни, оставить учёбу. Активный участник студенческого кружка Станкевича, за конституционную монархию. Врачи прогнозировали смерть Маневича через год, от силы два, чахотка. Девица и мужчина погибшие с ним, неизвестны. Сомнений в том, что англичане причастны к покушению нет. К сожалению доказать их причастность мы не можем.

— Но хоть, что-то мы можем сделать? — взорвался Бенкендорф. — Или прав император тыкая меня носом, как щенка нагадившего на полу гостиной. Я должен стоять перед императором и беспомощно разводить руками и блеять о том, что мы не можем ничего доказать и тем более наказать преступников.