Шайтан Иван 3

Глава 6

Мы возвратились домой. Счастливый Андрей украсил свою шашку орденом и навесил орденский темляк. Что сказать, смотрелся браво. По сотне пронеслась весть о скором звездопаде и поголовном повышении в чинах, все замерли в сладостном ожидании. Андрей, как мальчишка ещё два дня ходил в парадке и выслушивал поздравления, пока я не напомнил ему о служебных обязанностях. Компаньоны по торговому центру развернулись не на шутку. Закончили строительство амбара для зерна, приемную контору для ковров. Дом на пять комнат, использовать по надобности. Определили места под торговлю частным предпринимателям и скотный базар. Территорию разделял широкий ручей, который протекал через селение ходжи Али. Пока решили проводить базарный день в среду, чтобы не создавать неудобство для мусульман, пятничная молитва и православных, воскресное богослужение. Со средой получилось, как в анекдоте.

Петька спрашивает у Чапая: — Василий Иванович, как писать, что партийное собрание будет во «вторник» или во «вторнек».

Подумав немного, Чапай ответил: — Пиши в среду.

Так и мы определили, в среду. От нашей стороны управляющим был поставлен Антип Смыслов, ставленник Анисима, по всему видать, палец в рот не клади. Со стороны Али, Нарт, который не собирался выпускать Базар из-под своего контроля. В этом году я скупил все излишки зерна у станичников за рубль с полтиной, против одного рубля и двадцати копеек у скупщиков, чем вызвал не здоровый ажиотаж. Привезли зерно станичники из дальних станиц и крестьяне. Пришлось скупить и у них. В обещанный срок пришёл обоз из аулов во главе с Даудом. Сорок две арбы и повозки. Им я продал зерно по рублю и девяносто копеек, против двух рублей сорока копеек, по которым им предлагали перекупщики купить зерно. Радостные аборигены скупили на все деньги, что у них были, и на деньги с проданной мне вяленой конины, за пол цены. Наша торговая операция принесла солидный доход, сто семьдесят три рубля. Окрыленный Антип ускорил строительство и без того быстровозводимого торгового комплекс. Можно было спокойно заниматься своими делами. Осталось провести запланированный пиар ход в селении Дауда. Я загрузил пятнадцать мешков зерна в наш фургон, который раз пять двигался быстрее чем арба, в сопровождении Дауда и своей тройки с Асланом, двинулся к нему в аул. Прибыли мы к обеду следующего дня. Дауд принял нас у себя в доме, познакомил со своим отцом, глубоким старцем убеленного сединой.

Дауд, если у вас в ауле сильно нуждающиеся семьи?

— Да.- Не понял Дауд моего вопроса.

— Вы, горцы, гордый народ и никогда не обратитесь за помощью. Ты, попроси их прийти.

Через некоторое время пришли двое стариков, пятеро подростков и Азим, который увидев меня еле сдержался, что бы не показать своей радости.

— Вот, сотник, это те, кто потерял кормильца.

— Уважаемые и вы юноши, можете взять по одному мешку зерна, это мой садак (добровольная помощь у мусульман).- Все растерялись и смотрели на меня.

— Берите.

Илья подтащил мешок к краю фургона. Азим первый подошел и взвали мешок вышел со двора. Видно, что старики и подростки не смогут унести мешок.

— Дауд, помоги им. — сказал старец.

— Я дожил до седин, что бы увидеть, как неверный совершает садак, напоминая нам, мусульманам, о нашем долге. Поверь, мне очень стыдно за моих односельчан. Благодарю тебя, Шайтан Иван, ты действительно достоин уважения. С начала я не поверил сыну, что ты продашь нам зерно дешевле, чем торговцы и оказался не прав.

— Это только в этом году, как будет дальше я не знаю. Дауд ты развезешь оставшееся зерно в соседние аулы?

Конечно, сотник.

Вот так закончился мой пиар заход, который был ещё одним кирпичиком в фундамент мирного сосуществования с непримиримыми. Я, довольный собой и тем, что все мои планы так или иначе осуществляются, пребывал в хорошем настроении. Мы с Адой, увлеченные уроком черкесского языка, на котором я уже довольно сносно говорил и понимал. Иногда коверкал слова, что вызывало у неё смех.

Раздался стук в дверь. Аслан пошел открывать и вернулся с Андреем, за которым пряталась Марэ с испугом выглядывающая из-за него.

Я, не понимая ничего, уставился на них и молчал. Мысли испуганной стайкой бестолково заметались в голове, стукаясь о стенки черепной коробки и у меня не получалось собрать их в кучу. Зачем-то достал часы и посмотрел на время. 23–52.

— Почти полночь, Андрей и Марэ, дочь ходжи Али, у меня в доме.

Андрей видя мое тупое состояние решил пояснить.

— Вот, командир, Марэ приехала ко мне. Отец хочет её выдать замуж. Она отказалась и сбежала.

Понятно к кому.

И тут до меня дошел весь ужас положения в котором я оказался. А когда я увидел глупую, но счастливую улыбку Андрея, меня так накрыло, не передать словами. Я видел, как рушатся все мои планы и начинания, всё, что я делал эти годы, просто рухнуло в один момент. Когда осознание всей катастрофы дошло до меня, пробку вышибло и я сдулся окончательно. Хотелось заорать, но не было сил пошевелиться.

Андрей что-то говорил, а я не мог уловить смысл, да и желания вникать не было. Я просто сидел и смотрел на них. И тут мой слух зацепили слова «злой и жестокий», где-то на самом дне моего сознания я заметил маленькую звездюльку, которую называют мотивация. Она отчаянно махала мне своими ручонками привлекая моё внимание.

— Стоп Андрей, теперь заново, подробно и не торопясь. Я внимательно слушаю тебя. Хотя постой. Ну-ка иди сюда. Посмотрел я на Марэ. Она, как испуганный оленёнок, робко подошла к столу и села.

— Как ты ночью добралась сюда?

Она заплакала и опустила голову.

Андрей было дёрнулся прикрыть и утешить свою ненаглядную, но я так рявкнул, что все вздрогнули

— Сидеть, только дернись, отгребёшь по полной. Азамат?

Марэ закивала головой.

— Аслан, ну-ка быстро сюда, эту чурку с ушами.

Он моментально скрылся, понимая, что меня лучше не нервировать. Уж он то понимал в какую ж…у я попал. Вошедший Азамат, увидев меня, встал с опушенной головой и виновато молчал.

— Садись, рассказывай.

— Когда мама родила Марэ, у нас гостил Абид с сыном Даусом, друг отца. Абид предложил обручить Дауса с Марэ и отец согласился, Даусу тогда было десять лет.

Абид погиб в одной из стычек с вашими казаками. Даус женился в двадцать лет, его жена умерла через четыре года во время родов. Говорят он бил её. Он очень жестокий и злой. Недавно Даус приехал к нам и потребовал, что бы отец выполнил своё обещание и отдал в жёны Марэ, ей месяц назад исполнилось шестнадцать. Марэ попросила отвезти её к хорунжему. Он хороший человек и любит Марэ, я знаю. Поэтому я согласился.

— Ты, не понимаешь, что вы натворили с Марэ. Вы подставили отца, меня, хорунжего. Марэ не хочет замуж за Дауса, она хочет за хорунжего.- Стал ёрничать я.

— Завтра вернёшься домой!

В принципе я нашел решение столь опасной ситуации, но мне нужно было знать на сколько серьезно настроены заинтересованные лица.

— Нет, — в отчаянии выкрикнула Марэ — я не пойду замуж за Дауса, лучше я убью себя.

Тут встрепенулся Андрей.

Командир, делай со мной, что хочешь, но я не отдам Марэ, никому.- Он обнял Мару, а она прильнула к нему. Что и требовалось узнать.

— Ада, уведи Марэ в комнату, все вон, мне нужно поговорить с хорунжим.

Все быстро рассосались, остался Андрей напряженно сидящий за столом.

— Андрей, послушай меня внимательно, от твоего ответа зависит всё, не торопись и хорошенько подумай. Есть ещё время отказаться. Марэ, дочь ходжи Али, просто побаловаться и бросить, тут не пройдет. Если ты действительно любишь её и готов жениться на ней, официально. Только в этом случае я помогу тебе.

Андрей задумался, уставившись на стол. Молчал. Я не торопил его. От его ответа зависело очень много.

— Если ты откажешься, я завтра отвезу Марэ к отцу и мы забудем об этом досадном недоразумении. Самый простой и думаю лучший выход для всех.

— Нет, я не отдам Марэ, никому, я женюсь на ней, даю слово, командир, слово чести.

— Что ж, князь Андрей Владимирович, я услышал тебя. Тоже, даю слово, если ты нарушишь своё, отрежу тебе яйца! Ты знаешь, за свои слова я всегда отвечаю.

— Договорились, командир, теперь помогай.- рассмеялся Андрей.

— Всех сюда, Саню с Женькой, срочно по тревоге.

В комнате набилось куча народу.

Азамат едешь домой и скажешь отцу, в десять утра я жду его у брода. Сам доедешь, или сопровождение дать?

Он хмыкнул и вышел.

Савва, предупреди на воротах, если хоть кто-то проболтается про Марэ, изнасилую в извращенной форме.

Савва хотел что-то спросить, но благоразумно промолчал

— Эркен, пусть готовят малую карету. Ада поедешь с ними, поможешь Марэ с одеждой, она без ничего приехала.

Прибежал Саня с квадратными глазами таща за руку сонную Женьку.

— Чего, случилось-то, командир?

— Саня, срочно собирайся с Женей, на долго. Поедешь с хорунжим, Женя будет помогать Марэ в дороге. И помалкивай там.

— Теперь с тобой, Андрей. Поедешь в Пятигорск, снимешь дом и сидите там тихо, особенно Марэ, чтоб носа не высовывала. Сам сходишь к Мазурову и проси отпуск по ранению, надолго. Можешь сказать, что по семейным обстоятельствам. Здесь я улажу сам. Сидите и ждёте меня. С тобой поедет Савва и Артем с пятеркой из его десятка. Бирюк, иди, поднимай Артёма, пусть сам подберёт бойцов.

Андрей сидел в обнимку с Марэ и счастливо улыбался.

— Чего задницу давишь, бегом собираться. Как только, так сразу трогайте. Захар с тобой?

— Конечно, куда без него.

Всё погрузили, Захар проверял упряжь, сопровождение ожидало команды трогаться.

— Готово, командир.- доложил Савва.

— Не ссыы., Андрюха, сотня своих не бросает.- мы обнялись.

Под самое утро карета выехала за ворота.

Ложиться спать не было смысла. Совершил пробежку с Эркеном и Бирюком, хорошенько размялись и позвенели железом. Отошёл от стресса и снял напряжение. База оживала, сотня занималась по расписанию. У порядочная суета успокаивала и вселяла уверенность. После завтрака выехали к броду. Дорогой готовился к не простому разговору с Али. Важно не провалить его, иначе обрету злейшего врага. Мне очень нужна дружба с ним. Издали увидели Азамата и Али сидящих у костра. Когда мы подъехали, Али не выдержал и сходу налетел с обвинениями в мой адрес. Он был так зол, что еле сдерживался от грязной брани. Азмат сидел вообще никакой. Видно досталось ему от отца на орехи, размером с арбуз. Наконец словесный поток иссяк и Али спросил меня.

— Почему ты молчишь?

— Я слушаю тебя.

— Ты ещё издеваешься надо мной?

— Нет, Али, просто хочу, чтобы ты услышал меня. Я считаю тебя своим другом, несмотря на то, что ты сейчас мне наговорил. Понимаю твоё чувство оскорбленного отца, но почему ты обвиняешь во всём меня? — Смотрю на Али и пытаюсь поставить его в позицию обвиняемого.

— Марэ, сама сбежала из дому.- делаю акцент на слове «сама». — Ты любишь свою дочь? Или тебе всё равно как сложится её жизнь после замужества?

— Я очень люблю свою дочь и это не правда, что я равнодушно отношусь к её будущему.

Замечательно, Али оправдывается.

— В отличие от нас с тобой, Али, она не только красавица, она ещё умная девушка.

Гнев Али утих и в глазах появился интерес.

— Подумай сам, она сбежала не ко мне, не ещё кому-то. Она, пока не женщина и не умом выбрала мужчину, а сердцем и признаю, выбор очень правильный. Я понимаю, ты связан словом и обещанием, которое обязан выполнить. Выслушай меня до конца, Али и только потом принимай решение. Ты не совсем понимаешь, кто такой князь Андрей Долгорукий. Он единственный сын и наследник одного из древнейших княжеских родов Российской империи. Ты просто не можешь представить насколько он богат и влиятелен.

— А почему наследник такого влиятельного рода служит хорунжим в казаках, а не в армии. — с усмешкой сказал Азамат, который тихо отсиделся, развесив уши и воспрял после гневной трёпки отца.

— Азамат, кто тебе разрешил лезть в разговор?

— Прости отец.- съехал он.

— Не сердись на него Али, он брат Марэ и любит её не меньше твоего, поэтому помог ей бежать.- подставил я Азамата, для профилактики.

— Я отвечу на вопрос Азамата. Князь служил в гвардейском Преображенском полку, это одни из двух старейших полков в русской армии. Там служат отпрыски знатнейших фамилий. Он учавствовал в дуэли и ранил высокогопоставленного чиновника, вопросы чести. Император очень разгневался на это. Он издал закон запрещающий дуэли. И только благодаря тому, что он из столь знатной фамилии, его отчислили из гвардии и направили служить в штаб линии. Другого бы заковали в кандалы и отправили в Сибирь. Скажу больше, когда мы сражались в Баракайской долине и я получил ранение, князь кинулся защищать меня, пока другие вытаскивали. Можно сказать, он спас мою жизнь.- Украшал я образ князя Андрея. — Теперь ты понимаешь Али, почему я помогаю ему обрести своё счастье. Он любит Марэ и дал слово, что жениться на ней, но ей придётся принять православие, что бы стать настоящей княжной Долгорукой со всеми правами и обязанностями. По другому, никак.

Поэтому, предлагаю объявить всем, что Марэ украли, кто, ты пока не знаешь, но обязательно найдешь вора и накажешь.

Ходжа-Али с отполированными мною ушами, громко рассмеялся.

— Ты, Пётр, настоящий сын шайтана, уговоришь кого угодно. Даже, Дауд, непримиримый борец с неверными, считает тебя своим другом. Отсмеявшись он вернулся к нашим баранам.

— Что я скажу Даусу? (кстати, Даус с персидского переводится, павлин.) Нахмурился Али.

— Когда он приедет?

— Через день.

— Я приеду и сам поговорю с ним.- Али с подозрением посмотрел на меня, но промолчал.