Шайтан Иван 3

Глава 5

Как я и предполагал, ходжи Али, согласился на строительство Базара. Не ломая голову назвали торговую точка, Базаром. Поехавшие со мной старшина и Анисим сразу состыковались с Нартом и сразу взялись за дело. Возбужденные возможными перспективами они бурно обсуждали и спорили. Пришлось прекратить пустые дебаты и направить их энергию в нужное русло. Отправил определить место строительства. Сам ходжа Али, задумал постройку земляного укрепления, наподобие моей базы, что бы была возможность укрыться всему населению во время набега. Мысль здравая, нарисовал ему подробный план и указал на обязательное наличия источника воды. Азамат с конца месяца будет считаться зачисленным в сотню и начнет служить рядовым, без всяких скидок и условий, как все бойцы сотни. Я возвращался домой и у крайних домов селения встретил Лечу. Увидев меня он глубоко поклонился.

— Как дела Леча?

— Благодарение Аллаху, намного лучше, господин.

— Давай посмотрим, раз так случилось.

— Мы прошли во двор. Нас встретил хозяин дома, худой старик. Он напрягся увидев меня в сопровождении Бирюка и Аслана. Леча с сыном проживали в маленькой сараюшке, где мы с ним поместились с трудом. Посмотрел на парня, признаков выраженного недомогания нет, лицо осунулось, но учитывая какой он был при первой встрече, можно сказать пошел на поправку. Осмотрел рану, все выглядело неплохо. Я сразу, после операции, сообщил Лече, что будет грубый рубец.

— Всё хорошо, продолжай ухаживать за раной и нужно хорошо кормить сына. Как его зовут?

— Замар.

— Выздоравливай, Замар.

— Возьми, Леча — протянул три серебряных рубля.- Они тебе пригодятся.

Он взял деньги и поклонился.

— Я всегда отдаю свои долги, господин.

— Отдашь, когда сможешь, Леча, хорошо ухаживай за раной.

Мы вышли со двора.

— Ты знаешь, что это был Шайтан Иван?

— Да, Мухам, знаю.- вошел в сарай.

— Отец, кто этот русский?

— Это тот, кто спас тебя от смерти, сынок. Его зовут Шайтан Иван, помни об этом, Замар. Ещё запомни сын. «Лучше иметь благородного врага, чем подлого друга». Ты услышал меня, Замар?

— Да, отец.

Прошёл осенний набор кандидатов, на двадцать заявленных мест претендовали сорок три человека. Испытания прошли быстро, смотрины плавно перетекли в гулянье. По всему, наше мероприятие было только поводом для массового гулянья. Народ веселился до позднего вечера. Когда стемнело, разложили три больших костра и настал момент исполнения бойцами Пластунского хоровода. В танце участвовали лучшие танцоры сотни. Они построились треугольником. Впереди стоял Андрей, за ним Паша и Саня, в третьем ряду Эркен, Савва и Артём, далее четвертый и пятый. Такое построение было самым выгодным и зрелищным. Заиграл барабан, танец начался. Бойцы все в парадках, движения отточенные, строго синхронны. Наступил кульминационный момент, они подпрыгивают с криком УРррр…., и имитируют бросок кинжала.

Зрители взрываются криками, свистом, улюлюканьем, хлопаньем.

— Который раз гляжу и всё равно дрожь пробирает. Эх, так и хочется саму станцевать. — эмоционально высказался есаул.

— Так станцуй, за чем дело стало. — Подначил его отец Мефодий.- Я бы станцевал со всем своим желанием, да боюсь, паства не поймет.

Все засмеялись. Командный состав полка, оба сотника, подпоручик, прапорщик и подпрапорщик, артиллерист. Всё усиление пока стояло у Романовки. Вся эта гоп-компания приперлась без приглашения, как будто, это само собой разумеется. Пришлось ещё ужином угощать.

— Как же у вас славно всё устроено, Пётр Алексеевич! — восторгался Виктор, слегка опьяневший от вина.

Отец Мефодий, сидевши рядом со мной, склонился ко мне, сказал.

— Не поверил я, когда слух прошел, что сгинул ты вместе с отрядом. Не может такого быть, что бы пластуны просто так сдались.

— Ну, да, только с божьей помощью и молитвой отбились от супостата.

Батюшка нахмурился.

— Сейчас тресну по лбу крестом, сколько раз говорено, думай прежде чем сказать что-либо, еретик, хренов, прости меня господи, — перекрестился отец Мефодий.

— Простите батюшка, хотел сказать, на бога надейся, а сам не плошай. — съехал моментально я.

— Вот, можешь умные речи вести, а то язык, что помело, метет, как хочет, у головы не спрося дозволения.

Вышли на свежий воздух. На плацу разложены два костра вокруг которых начались показательные выступления в мужском одиночном танце. Тут уже танцевали в свободной манере. Паша был звездой. Его комбинации были сложными, но очень красивыми. Кто-то затянул казачью песню и все хором подхватили её. Отец Мефодий своим сильным и красивым голосом выделился в солисты. Последний куплет исполнял с особым воодушевлением. Кубанцы не выдержали и стали танцевать, ритмика подходила к их танцу. И в самом конце бойцы попросили меня исполнить песню про коня. Запели на три голоса в сопровождении Саниной гармоники. Как же глубоко проникает эта песня, затрагивает самые потаённые струны души, это не выразить словами. Её нельзя пересказать, её можно только петь.

— Пётр Алексеевич, вчера прибыл нарочный из Пятигорска, приказ начальника линии, вам и князю надлежит прибыть к нему, срочно.

На следующее утро мы с Андреем отбыли со всеми. Кто куда, а мы в Пятигорск. Выехали на малой карете, в сопровождение пятеро на лошадях. Дорогой размышлял. Награждать? Слишком рано. Наказывать, не за что. Хотя было бы желание, а причину найдут.

— Ты чего такой задумчивый, командир?

— Да вот, думаю, с чего нас так срочно вызывают.

— Приедем, узнаем.- беззаботно ответил Андрей.

— Логично, предлагаешь расслабиться и наслаждаться дорогой.

В этот момент нас так подбросило, что щёлкнул зубами.

— Захар, ты что, дрова везёшь? — возмущаюсь я.

А чего, я, ваш бродь, дорога такая.

Не люблю передвигаться верхом. После так пропитаешься конским потом, что в нос шибает, в этом времени все привычны к этому и ни у кого не вызывает сильных, неприятных ощущений. Я не могу привыкнуть, вот и езжу в карете. Верховую езду я освоил в достаточной мере. Джигитовать, как казаки не могу, но скакать и даже немного рубиться научился. В отличие от меня, Андрей часто пересаживается на своего жеребца, аристократ чертов. Порой, как начнет прикалываться надо мной, что я начинаю нервничать.

— Командир, как я тебя в высший свет выводить буду, засмеют.

— На фиг мне упал твой высший свет, живете как пауки в банке с дерьмом и думаете это предел мечтаний.

— Не романтик ты, Пётр Алексеевич, блистательный Петербург, красавицы высшего света, влиятельные вельможи и ты один из них.

— Андрей, ты же знаешь мой ответ, за чем спрашиваешь?

— Да так «приколоться», уж больно по нраву ен то дело.- он любит косить под местного.

Однажды, уже я, прикололся над ним.

— Бесполезно, Андрей, не получится из тебя казак. Сколько не старайся.

— Это почему, командир?

— Да морда у тебя княжеская.- рассмеялся я.

— Вот обижусь на тебя, командир, тогда и поймешь какого ты друга потерял. Кстати у тебя, господин сотник, морда похлеще мой княжеской.

До Пятигорска добрались к вечеру и все визиты отложили на завтра.

Первым делом доложились прямому начальству. Атаман встретил нас с радостью и удовольствием.

— Здравия желаем ваше превосходительство.

— Здравствуйте, господа, прославились на всю линию и казачество в вашем лице. Бой в Баракайской долине станет славной страницей в истории Кавказского казачества. Примите мою искреннюю благодарность. Не смею задерживать вас, господа. Знаю, генерал Мазуров ожидает вас.

Перешли в соседнее здание. Адъютант Мазурова увидев нас прекратил прием посетителей и провел в кабинет генерала. Генерал Мазуров, не менее радостный и довольный встретил приветственной речью. Стало совсем неудобно.

— Не надо смущаться, господа офицеры, по заслугам и честь. Потом он вручил Андрею формуляр о награждении его орденом Святой Анны 4 степени, чем ввел в полную растерянность. Пришлось подтолкнуть его локтем.

— Служу трону и отечеству — прокричал растерявшийся Андрей. Мазуров искренне улыбнулся, радуясь за него. Первый орден и такой уважаемый в офицерской среде. Хоть по статусу не так высок, но вручался младшим офицерам исключительно за проявленную личную храбрость.

— В этом году, по всей линии, многие офицеры и солдаты проявили мужество и героизм при исполнении долга, но ваше дело в Баракайской долине, выше всех похвал. Вы одним только этим делом смогли нарушить все планы мятежников. Генерал Зубарев просто требует о награждении всех отличившихся в этом деле. Он считает, что ваши действия способствовали столь успешному проведению компании в этом году. Мятежники рассеяны, главари скрываются, нанесен ущерб их авторитету и влиянию. Я подписал все прошения и ходатайства о награждениях и повышении в чинах, надеюсь вышестоящее начальство поддержит. Теперь по поводу вышестоящего начальства. Через три дня во Владикавказ пребывает Командующий Кавказского корпуса, генерал от инфантерии, генерал-адъютант, Галлер Евгений Александрович. Вам, господин сотник, следует непременно прибыть по его приказу. Он будет во Владикавказе с инспекционной проверкой и видимо, узнав о вашем деле, хочет познакомиться и поговорить непосредственно с вами, Пётр Алексеевич, с командиром, который руководил боем. И ещё, прощу учесть, подполковник Гапнер, родной племянник генерала Галлера. Сотник, зная ваш характер, будьте осторожны в высказываниях. Генерал Галлер, боевой генерал и пользуется большим уважением Императора. По его настоянию, я назначил подполковника командиром отрядом усиления.

— Благодарю Вас, Станислав Леонтьевич, я обязательно воспользуюсь вашим советом.

Я ушел в штаб, к генералу Зубареву, а Андрей остался по просьбе генерала Мазурова.

В отличие от начальника линии, Зубарев был не доволен результатами компании, несмотря на достигнутые успехи, он посчитал их временными. Руководители движения остались на свободе, мятежники растворились в селениях и аулах и без сомнения в следующем году всё восстановится и повториться, как прежде. Я был полностью с ним согласен, но только слушал его и не вступал в обсуждения проблем. Самое, главное, я не смог совершить диверсионный рейд, на который он возлагал большие надежды. И только в самом конце он очнулся и сказал по поводу моего эпического сражения в долине.

Простите, Пётр Алексеевич, заговорил вас своим ворчанием. Это ни сколько не умоляет вашего героического дела в Баракайской долине. Александр Константинович подробно доложил мне об этом бое. Уверен, командование по достоинству оценит ваши действия в целом. Вас представили к Георгию 4 степени. Без всяких сомнений вы заслужили орден. Станислав Леонтьевич предупредил вас о предстоящей встрече с Командующим Кавказским корпусом? Генерал Галлер доверенное лицо императора.

— Да, Олег Сергеевич, я обязательно приму к сведению данное обстоятельство.

— Капитан Шувалов у себя на квартире, отпуск по ранению. Просил вас навестить его непременно.

Конечно навестил раненого. Капитан искренне обрадовался моему приходу. Убедился, что идет на поправку и поговорив больше часа откланялся. Шувалов в открытую предупредил о том, что Галлер очень расстроен гибелью племянника о чем, в скрытой форме, выразил своё неудовольствие генералу Мазурову. На следующее утро мы в свите генерала Мазурова выехали во Владикавказ.По дороге генерал обратил внимание на нашу карету и с интересом изучал её и проехал с нами часть пути, отметив мягкость хода. Ещё бы, у нас стояли легкие рессоры.

Владикавказ, этого времени, пока не назывался городом, он был крепостью. Имел два бастиона, три полу бастиона и защищал начало дороги соединяющую Россию и Грузию. Расположенный по обеим сторонам Терека выглядел не очень респектабельно. Большой наплыв приезжих военных, вызвал острый дефицит мест для проживания. Мы сняли дом и я ожидал вызова генерала Галлера. О чем пойдет речь я догадывался.

Наконец в пятом часу, после полудня, за мной прибыл порученец, в чине прапорщика.

— Господин сотник вас приглашают на аудиенцию.

Готовый к встрече, при полном параде отправился на встречу.

— Ваше высоко превосходительство, командир отдельной пластунской сотни Семеновского полка по вашему приказанию прибыл.

Не высокий, худощавый генерал Галлер вызывал своим видом уважение. Георгиевский крест на шее говорил о многом, не считая орденов и множество звезд на парадном мундире. Осмотрев меня с ног до головы, он сухо произнес.

— Здравствуйте сотник. — Говорил он не громко.

— Много наслышан о вас, читал ваши докладные, замечу, много дельных предложений. Поверьте, я высоко оценил ваши заслуги и обо всем доложил императору. Думаю и он найдет что-либо полезное для государства Российского. Все прошения и ходатайства удовлетворены. Милость императора не заставить долго ждать, он щедр по отношению к своим верным солдатам и офицерам, особенно к казачеству. Не секрет, что Его величество питает слабость к казакам.- генерал усмехнулся.

— Присаживайтесь, Пётр Алексеевич. Я не ошибся? — Киваю головой и сажусь на краешек стула.

— У меня к вам вопрос личного характера. Вы знали, что подполковник Гапнер, мой племянник?

— Ни как нет, ваше высоко превосходительство. Узнал об этом по прибытию в Пятигорск.

— Так вот, Пётр Алексеевич, я прошу вас подробно рассказать о том бое, в котором погиб Фридрих, так мы звали его в семейном кругу.

Генерал после последних слов как-то сник и постарел прямо на глазах. Пропала осанка военного, взгляд, выражение лица всесильного вельможи.

— Во время боя я сражался на другом конце лагеря и не был свидетелем событий предшествующих гибели подполковника. Правда, если это как-то смягчит горечь вашей утраты. Сразу после боя, когда я осматривал место схватки, могу с уверенностью сказать, что рядом с подполковником лежали два горца убитые им. Он в руке держал саблю, которую с трудом высвободили из руки.

— Значит Фридрих сражался, как положено офицеру, до конца.

— Да, ваше высоко превосходительство. Что бы там не говорили, подполковник труса не праздновал.

— Благодарю вас, утешили старика. Фридрих был единственным мужчиной в нашем роду. Бог не дал мне сыновей, сколько я не просил, две дочери. У моей сестры дочь и сын. Её муж, гражданская штафирка, преподаватель в университете. Фридрих с детства мечтал стать военным. Я помог осуществить его мечту. Он с отличием закончил пажеский корпус и поступил на службу в гвардию, окончил академию генерального штаба, служил в штабе округа. Но этого ему показалось мало и он настоял на переводе на Кавказ. До меня дошли неприятные слухи о нём, поэтому я попросил вызвать вас, что бы узнать подробно о последних днях Фридриха. Сказали, что у вас произошла серьёзная ссора с ним?

Чувствовалось, что генералу Галлеру хотелось поговорить с кем-то, поделиться с болью утраты, услышать слова поддержки. Поэтому решил не акцентировать внимание на неприятных моментах. Было искренне жаль пожилого мужчину, Галлера.

— Врут, ваше высоко прево…. — генерал остановил меня.

— Евгений Александрович, а то замучаетесь с этим титулованием.

— Врут, Евгений Александрович. Просто разные взгляды на решение возникшей ситуации. Я был направлен командиром нашего полка, что бы предупредить, подполковника, о не правильности его действий. Он очень эмоционально отреагировал и посоветовал мне не лезть в дела, в которых я не разбираюсь. Вот и вся ссора.

— Да, самонадеянность Фридриха, она то и подвела его.

— Соглашусь с вами, Евгений Александрович. Не знание местности, особенностей ведения боевых действий мятежниками и неправильная оценка противника. Было большой ошибкой вести отряд в долину. Ваше высоко превосходительство, я привез личные вещи подполковника Гапнера.

Вышел в приемную и занес кожаный баул и саблю.

— А что за невероятные рассказы о вас, Пётр Алексеевич. Говорят черкесы прозвали вас Шайтан Иваном.

Пришлось подробно рассказать о всех значимых событиях произошедших со мной и послуживших основой слухов обо мне.

Генерал внимательно, с интересом выслушал меня.

— Очень занимательная история, Пётр Алексеевич. Сын князя Долгорукого действительно служит у вас в сотне?

— Да, хорунжим.

— Ну, что же, Пётр Алексеевич, благодарю вас. Вечером жду с князем на ужин. До свидания.