Сердце Изнанки

Глава 5 Красноречивое отсутствие информации

В автобусе Дмитрий присоединился к нам, явно намереваясь провести разбор полетов.

— Ну что ж, поздравляю! Вы закрыли свою первую червоточину в этой жизни, — произнёс он, внимательно глядя на каждого из нас.

— Дмитрий, а для чего это всё? — спросил вдруг Вениамин. — Я третий день голову ломаю, для чего мы вам нужны.

— Сегодня вечером приедет Роман Михайлович, он вам и объяснит, гарантирую, — ответил Дмитрий. — Может у кого-то есть более насущные вопросы?

Вениамин лишь качнул головой, уставившись в окно. Не знаю, что он там пытался увидеть — ведь оно было зашторено.

Михаил молчал прислушиваясь к себе и придерживая плечо. Ему сейчас больше была интересна его способность, а не какие-то там интриги графа. По крайней мере, это отчётливо читалось на его лице. Он то и дело пытался посмотреть на рану и понять, насколько близко он был к смерти и как лихо его спасла новообретённая способность.

Зато Семён неожиданно проявил себя:

— А каково это — пропускать через себя энергию осколка? — подался вперед парень с искренним любопытством.

— Возможно, скоро настанет момент, когда ты сам это прочувствуешь, — многозначительно ответил Дмитрий.

Его взгляд стал жестче:

— Да, вам еще восстанавливаться и восстанавливаться, но об осторожности забывать не следует. Всё же твари червоточин большая угроза этого мира. Хорошо что вы восстанавливаете силы и навыки, — он окинул нас взглядом, и задержался на мне — покивал чему-то своему.

— Вы все взрослые парни, может, вы не помните прошлую жизнь, но сами видите, что обрывки памяти и опыта прежней жизни сохранились в вашей памяти. Чем раньше возьмётесь за голову, тем быстрее станете расти и приносить пользу.

Я не комментировал, но каждое их этих заявлений было сомнительным, а в моём случае и вовсе провокационным. Но ведь не Дмитрий здесь главный. Важно ли что он говорит? Куда важнее, что скажет Злобин, а судя по словам Дмитрия, граф нас сегодня посетит.

— Ты кстати молодец, — посмотрел Дмитрий на меня. — Не стал тратить время на мелкую шушеру, а убил самых сильных тварей. И фехтуешь ты блестяще.

— Благодарю, — вежливо кивнул я.

— Трофеи забрать успел? — спросил он у меня с усмешкой.

— Те, что мои по праву я забрал, — ответил я вздёрнув бровь.

— Интересный ты, — хмыкнул Дмитрий. — Жалко, что способность так и не проявилась… Но мы это поправим, — посулил он.

Затем Дмитрий будто переменился. В нём проснулся армейский старшина, который вознамерился научить нас всем армейским примудростям здесь и сейчас.

— Вы еще не раз будет сталкиваться с червоточинами, поэтому помните! Про тактику забывать нельзя! Да, мелких тварей нужно бить в первую очередь, какими бы они слабыми ни были, массой они любого сомнут. Но как только увидели альфу, и, тем более, если альфа увидела вас! — бить нужно именно её и сразу! Что хотите делайте, а альфу нужно убить в первую очередь. Это в зелёных червоточинах они тупые, а те, что уровнем повыше, те же оранжевые, могут всю мелочёвку собрать и на вас пустить. Всё понятно?

Семён осторожно покивал, Михаил даже внимания не обратил, а Вениамин по-прежнему гипнотизировал зашторенные окна.

— Повторюсь — не забывайте про альф. Они есть всегда. Пропустите альфу — и она сожрет вас всех. Сегодня вам считай повезло — червоточина слабая, уровень тварей низкий, а альфу вы и вовсе почти не интересовали. Но в синей, или оранжевой червоточине альфы защищают своих тварей. И это я еще про красные молчу… Там даже к зелёным тварям страшно приближаться.

— Вы и в таких были? — с интересом спросил Семён.

— Бывало дело, — со значением покивал Дмитрий.

— У вас ведь оранжевый уровень, обычно в красные червоточины с таким уровнем не ходят, — не удержался я и тут же удостоился внимательного взгляда.

— Да, это верно, не ходят, — подтвердил Дмитрий. — но это в одиночку. А в команде можно. Поэтому еще наука — вы вот разбрелись, поодиночке, а действовать нужно единой командой, — продолжил он сыпать поучениями. — И не разбегаться кто куда.

Вениамин демонстративно поморщился:

— Червоточина была слабая, я бы и сам со всем справился. В том числе и с синей альфой, — поморщился он. — А в червоточины посерьёзнее, нужно команду подбирать, а не идти в бой со всякими… абы с кем.

— Легко говорить, когда всё закончилось, — хмыкнул Дмитрий, но голос его не предвещал ничего хорошего. — Просто синяя тварь выбрала не тебя, — отрезал он. — Иначе лежал бы сейчас весь переломанный. Если бы выжил вообще.

Кстати, о выживании…

Активировав истинное зрение, я внимательно посмотрел на Михаила. По его коже струилась зеленоватая энергия, образуя причудливый узор магической защиты. В энергетическом плане казалось, что его кожа покрылась мелкими бронированными чешуйками. Интересно…

Дмитрий, заметив мой интерес, усмехнулся. Я даже заметил, как его рука дёрнулась к планшету, наверное опять хотел что-то чиркнуть там, но удержался:

— Но как же Михаил справился? — спросил Семён, будто школьник. А глаза у него были хитрые-хитрые. Вот уверен, этот хитрец что-то замышляет.

— Еще не догадался? У него сродство с камнем. Жаль что не атакующая способность, но какие его годы. Каменная броня тоже неплохая способность на старте. Наш Михаил, как почуял опасность, сразу наложил на себя броню. Причём среагировал-то моментально! — иначе синяя тварь порвала бы его. А так… — он сделал паузу. — Кожа стала твердой как гранит, тварь едва зубы не обломала.

По возвращении в поместье нас, как победителей, ждал роскошный ужин. Впрочем, само слово «роскошный» едва ли передавало всю полноту картины. Длинный стол в парадной столовой буквально ломился от яств. Дымящиеся блюда источали соблазнительные ароматы, а изысканная сервировка наводила на мысль о приёме высоких гостей, а не простой трапезе после тренировки.

— Ну что же, друзья мои, наслаждайтесь угощениями — вы заслужили поистине королевскую награду! — объявил Дмитрий, раздал пару указаний окружавшим нас гвардейцам, после чего удалился.

На этот раз мы трапезничали не одни. Если раньше гвардейцы стояли вокруг, а мы ели, то на этот раз, был накрыт и второй стол рядом, за которым расселись паладины.

Воины поглядывали на нас, но особого интереса не проявляли. Они вообще были все как один молчаливые и нелюдимые. Я это отметил еще в автобусе, а сейчас уверился в своём выводе — это явно какие-то фанатики. С такими каши не сваришь…

Меня немного позабавила эта показная щедрость. Хотя, возможно, так здесь заведено — поощрять «гостей» за хорошо выполненную работу. Или это очередной элемент проверки? В любом случае, я действительно проголодался, и ужин был кстати.

Я неторопливо занял своё место, с интересом наблюдая за остальными. Михаил, несмотря на недавние раны, которые на удивление почти рассосались, набросился на еду с завидным энтузиазмом. Впрочем, его можно понять — бой с синей тварью и такой расход энергии отнимает немало сил.

Семён же, напротив, ковырялся в тарелке без особого аппетита. Его глаза вновь сделались подозрительными, а взгляд постоянно метался между дверьми и окнами, словно он ожидал нападения даже здесь. И что заставляет его так нервничать?

Вениамин, как обычно, демонстрировал безупречные манеры. Он лишь изредка бросал снисходительные взгляды на сгорбившегося Семёна, и поставившего локти на стол Михаила. Активировав истинное зрение, я бегло осмотрел еду. Ничего подозрительного — никаких следов зелий или магических воздействий. Впрочем, я и не ожидал подвоха, скорее это была застарелая привычка из прошлой жизни, о которой я ничего не помнил.

Дмитрий отсутствовал, что вызывало интерес — неужо не проголодался? Или нашлись дела поважнее?

Ужин проходил в относительной тишине, лишь изредка прерываемой негромкими разговорами паладинов, расположившихся за соседним столом. Обсуждали они религиозные темы и происхождение червоточин, будто это кара небес. Дальше я не прислушивался. Их приглушённые голоса создавали приятный звуковой фон, не мешающий собственным размышлениям.

После трапезы нас, как обычно, развели по комнатам. Поднимаясь по широкой мраморной лестнице, я невольно замедлил шаг. Впереди, у поворота коридора, двое гвардейцев увлечённо обсуждали что-то, не заметив моего приближения. Их голоса, приглушённые, но вполне различимые, привлекли моё внимание.

— Ты б видел, как вчера всё прошло, — говорил один, постарше, с седеющими висками. — Диверсанты Левина думали, что хитрые. А наши их засекли ещё на подходе.

— Чую не сладко им пришлось! А откуда узнали что левинские? Они в форме рода что ли были? — в голосе второго сквозило неприкрытое любопытство.

— Да, если бы… Перестрелка вышла знатная. Короткая, но злая — задавили их числом и внезапностью. Они до конца не поняли, что их срисовали. Положили семерых, ещё троих взяли, остальные ушли, — старший хмыкнул. — Одного из пленников, того что помоложе, вот только сейчас разговорили. Сутки мялся, но наш Гришаня знал кого колоть, не зря старался, вот молодчик и признался, что от Левина. А остальные молчат, как рыбы об лёд, но ими и не занимались, сразу видно — матёрые. Таких только добивать, ну или обменивать.

Я тут же остановился и присел, сделав вид, что поправляю сапог. Информация была слишком ценной, чтобы её упускать.

— Да что с ними церемониться? — раздражённо бросил молодой. — Под нож всех, и дело с концом. Так обменяем, а они потом опять к нам придут. Наших-то не пожалеют.

— Ты это брось, — одёрнул его старший. — Не так всё просто. Левин — не последний человек. Начнём просто так валить его людей — по судам затаскает, и даже придумает версию для суда, почему его люди гуляли с оружием по нашим территориям. Тут осторожно надо, с умом.

— Да кто такой этот Левин, баронишка, что он может против нашего графа? Вопрос только зачем он к нам полез.

— Понятно зачем, ему сказали, он и полез…

— Вы долго еще поправлять штанину будете? — с демонстративной вежливостью, но явно теряя терпение спросил один из гвардейцев, что сопровождали меня.

Я, не ответив, нарочито медленно выпрямился и продолжил шагать. Гвардейцы же, что беседовали до этого, заметив нашу процессию, тут же замолчали, но кое-какую информацию я уже получил.

Значит, червоточины не единственная проблема графа Злобина. У него есть враги и весьма активные, раз решаются на диверсии. А ещё интересно — этот Левин лишь барон, однако он не только смеет нападать на целого графа, не опасаясь последствий, но ещё и достаточно влиятелен, чтобы с ним приходилось считаться даже в таких ситуациях.

Учитывая масштаб затей Злобина и величину его гвардии, мне этот граф не показался простаком, что будет спускать противникам такие выпады. Что же здесь происходит такое, что какие-то бароны смеют нападать на графов?

В голове тут же завертелись кусочки пазлов, пытаясь собраться в какую-то общую картину. «Воскрешение» людей явно выходит за рамки обычных аристократических развлечений, что если загвоздка в этом? Может Злобин местный тёмный властелин? Или тут замешано что-то более серьёзное. Во всяком случае, что-то ведь толкает барона Левина на отчаянные действия. Он либо безумец, раз нападет на графа с такой гвардией, либо уверен в своих действиях, а значит у него есть покровители. Всё интереснее и интереснее…

Добравшись до своей комнаты, я первым делом проверил, не добавилось ли новых охранных или следящих контуров, скорее по привычке и чтобы развивать наблюдательность. Слишком уж много здесь магии напичкано, и лучше приучать себя проверять каждый сантиметр пространства, чем потом попасться на мелочи.

Всё осталось по-прежнему — базовая защита и печати наблюдения. Видимо, Дмитрий считает, что имеющихся мер достаточно и это мне на руку. Во всяком случае, теперь мой резерв более вместителен, и при случае, мне вполне хватит энергии, чтобы снять все блокировки, ещё и останется.

Размышления прервал скрип двери — в комнате словно из воздуха материализовались две служанки. Одну из них я помнил ещё по вчерашнему вечеру. Её звали Матрёна — молодая девчонка, сразу залилась краской и хихикнула. Я подмигнул ей, вызвав очередной приступ смущённого хихиканья. Вторая гостья, представившаяся Тамарой Павловной, хоть и была весьма молода, всем своим видом демонстрировала строгость.

Едва служанки вошли, как женщина тут же набросилась на младшую прислужницу:

— Ты здесь без году неделя, Матрёна! Я тут всякого понавидалась, такие хиханьки до добра не доведут! — в её голосе звучало раздражение.

Я не вмешивался в эту сцену воспитания, используя время с большей пользой. Магическое зрение, хоть и ослабленное, позволило исследовать защитные контуры. На Матрёне их вовсе не было — обычный человек, без капли магического потенциала. А вот Тамара Павловна оказалась загадкой. Никаких защитных заклинаний, но аура сияла синим, причём аура странная, пульсирующая и созидательная. Стихия природы? У меня сложилось ощущение, что эта женщина долго проработала с алхимическими препаратами, хотя, откуда такая уверенность возникла я не знал.

Вскоре началось основное действо, меня пригласили погрузиться в ванную и принялись намывать. Тамара строго командовала процессом, а Матрёна, то и дело краснея, старательно выполняла указания, причём вчера она не была столь стеснительна. Видимо присутствие старшей служанки вызывало в ней смущение. Особенно забавляло, как она пыталась угадать расположение частей моего тела, старательно отводя взгляд.

Я же расслабился и получал удовольствие.

В какой-то момент в глаза потёк травяной настой. Магическое зрение мгновенно уловило разноцветное мерцание — явно работа сильного алхимика. С каждым новым флаконом узор становился сложнее, а тело напитывалось жизненной энергией. Энергетический накопитель жадно впитывал силу, а энергоканалы удовлетворённо загудели. Блаженство…

После помывки, Матрёна куда-то упорхала, а я, остался наедине с Тамарой Павловной. Что-то в моем взгляде насторожило женщину — она едва заметно напряглась, будто к чему-то готовилась.

Вчера девушки совсем не шли на контакт, но они были простыми людьми и явно держались за своё место. Тамара Павловна — явно алхимик и не последний. Я не так много помню про этот тип одарённых, но они явно ценятся и поэтому знают себе цену. Соответственно и могут позволить делать то что им заблагорассудится — например поболтать с кем-то вроде меня, и дать новую порцию бесценной информации. А в том что у этой женщины есть, что мне рассказать, я не сомневался.

Встретившись с ней взглядом, я заметил, как она вздрогнула.

— Сударыня, — произнёс я нарочито мягким тоном. — Видите ли, я оказался в странном положении. Я уже всю голову себе сломал в попытках понять, куда же это меня угораздило вляпаться. Может вы сможете пролить свет на некоторые моменты?

Женщина, смотрела на меня строго и была напряжена как пружина. Это чувствовалось. Она что, думает я буду на неё нападать? Я же вижу её ауру, хоть она и женщина, но синий уровень ауры для меня может оказаться пусть не смертельным, но вполне серьезным противником.

Не дождавшись от меня никаких решительных действий, женщина окинула меня изучающим взглядом — теперь уже с неприкрытым интересом.

— Как говоришь складно, — произнесла она. — Даже любопытно, как это так вышло… — затем вздохнула и отрубила с неожиданной твёрдостью. — Но меня сюда позвали не говорить. У меня есть чёткие указания от графа, их и буду исполнять. Всё, что нужно знать — узнаешь в своё время.

Несмотря на категоричный ответ, я внутренне расслабился. Она говорила, а не отмалчивалась. А в таком диалоге, порой можно получить больше информации, чем из прямых ответов.

— «В своё время»? — эхом отозвался я, позволив доброжелательной улыбке медленно расползтись по лицу. — Знаете, Тамара Павловна, я всегда находил подобные фразы забавными. Необходимость ждать — это бездарная трата времени. А время, как вы и сама понимаете, слишком важный ресурс, чтобы его вот так тратить.

— О чём ты говоришь? — фыркнула она. — Тебя неделю назад слепили. Нечего мне тут рассказывать сказки о потерянном времени. Это раньше у тебя времени не было, как и тебя самого, к слову, а теперь у тебя времени предостаточно.

Как же я благодарен судьбе за такие вот подарки.

— Слепили неделю назад, — медленно повторил я заинтересовавшие меня слова. — И что значит слепили? Из чего?

Женщина уже поняла, что сболтнула лишнего, и поспешила перехватить инициативу:

— Да уж, прав Дмитрий, ты действительно не такой, как другие. Даже глаза и те хищные, — хмыкнула она. — Но от этого ничего не меняется — мне нужно выполнить волю графа. Остальное не моя забота.

В её словах сквозило нечто большее, чем простой отказ. Она явно знала больше, чем говорила, и я тоже очень хотел это знать. Тут важно не передавить. Пускай спорит, отнекивается, но главное не замолкает!

— Довольно странная ситуация складывается, не находите? — произнёс я задумчиво, словно размышляя вслух. — стоящий перед вами человек, как вы сами выразились, «слепленный» неделю назад… Вопросы напрашиваются сами собой.

Я специально сделал паузу, наблюдая за её реакцией.

— Да уж… человек… — она покачала головой с какой-то усталой иронией. В её тоне сквозила горечь многолетнего опыта. — Да у нас тут каждую неделю такие человеки появляются. Хорошо еще, когда люди.

Женщина явно пыталась отмахнуться от разговора, но каждое её «отмахивание» было для меня новым пунктом в списке откровений.

Значит у Злобина, эти воскрешения поставлены на поток, и не всегда они удачны… Да для чего ему всё это? От масштаба у меня аж дыхание перехватило. Что же здесь за интрига разворачивается такая. Меня же любопытство изнутри разъест!

Но я старался не терять самообладания и прежним невозмутимым тоном продолжал вести беседу.

— Каждую неделю? — я удивлённо приподнял брови, вкладывая в эти два слова столько значения, столько искреннего удивления, на сколько это было возможно. Внутри всё пело от азарта — сколько еще интересностей я сейчас узнаю?

По лицу женщины пробежала тень — она явно поняла, что давно утратила инициативу, и эту беседу веду я.

— А ты хитёр. Умеешь разговорить, ничего не скажешь, — она скрипуче рассмеялась. — До тебя здесь разные были, знаешь ли. Некоторые вежливые, но по большей части всякие отморозки. Одни грозили, другие пытались напасть… — она многозначительно помолчала. — Только вот ничем хорошим для них, это обычно не заканчивалось.

В последних словах явственно прозвучало предупреждение, но я и не собирался лезть к алхимику синего уровня. Такие вот женщины могут очень сильно удивить….

— Видите ли, Тамара Павловна, я действительно другой, не такой как все остальные, — мягко произнёс я, позволив голосу приобрести бархатистые нотки. — И я очень озадачен этой ситуацией. Мне всего-то нужно понять, что же здесь происходит. А уж что касается благодарности… — я сделал многозначительную паузу. — Я умею ценить помощь, в этом уж мне поверьте. Даже если помощь заключается в простом разговоре.

Женщина фыркнула, но в этом фырканье было скорее сопереживание, чем пренебрежения:

— Ишь ты какой выискался! Прямо как настоящий аристократ — манеры, речь, осанка… — она покачала головой. — Взяла бы и согласилась, да только вот незадача — я-то знаю, что ты не настоящий. По крайней мере, пока.

Что значит не настоящий⁈ Но это не тот вопрос, который следует задавать. Нужно действовать аккуратнее. Я осторожно спросил:

— «Пока»? — спросил я интонацией деревянного мальчика из сказки, узнавшего, что он сделан их полена. — Значит, у меня есть шанс стать настоящим?

Едва удержался чтобы не добавить «мальчиком» — переигрывать нельзя.

Тамара Павловна глубоко вздохнула. На этот раз её взор бесстыдно задержался там, куда приличным дамам смотреть не полагается.

— Пройди адаптацию, — ответила она с горькой усмешкой, в которой читалась странная смесь надежды и обречённости. — Если, конечно, пройдешь. Тогда и поговорим.

— Значит, не все проходят? — задал я риторический вопрос, но женщина не спешила её подтверждать. — Знаете, Тамара Павловна, я ведь действительно умею быть благодарным.

— «Не забуду вашу помощь, когда встану на ноги» — так ведь хотел сказать? — она рассмеялась, но в этом смехе не было злости, скорее какая-то грустная мудрость. — Знаешь, сколько раз я это слышала? Но ты и правда другой. Я надеюсь, что ты выживешь.

— Выживешь… — протянул я задумчиво, словно пробуя и это слово на вкус.

— Умеешь ты вопросы задавать… Но хватит разговоров. — Её тон внезапно стал деловитым.

Я ведь почти нащупал ниточку к ответам, но тут, будто на зло, на самом интересном моменте вернулась Матрёна:

— Тамара Павловна, у следующего все готово.

— Хорошо, пойдем, — женщина явно обрадовалась возможности закончить опасный разговор. — Удачи тебе, — сказала она на прощанье и захлопнула за собой дверь — та тут же засветилась охранными контурами, что больше раздражали, чем способны были меня удержать.

Глядя им вслед, я мысленно суммировал полученную информацию. Искусственное тело, еженедельные «воскрешения», какая-то загадочная адаптация… Да куда я попал?

Картина постепенно складывалась, хотя ключевые детали всё ещё ускользали. Что ж, терпение — моя сильная сторона. Рано или поздно я узнаю всё, что нужно.