Сердце Изнанки

Глава 11 Долг аристократов

Повисла такая тишина, что можно было услышать, как где-то в саду упало яблоко. Баронесса стремительно бледнела, хлопая губами будто рыба. Кажется, она совсем перестала дышать. Я даже испугался, что она потеряет сознание. Барон побагровел, его глаза расширились и в них полыхал едва сдерживаемый огонь. Юнный Дмитрий судорожно дёрнул себя за ус, чуть не оторвав пушистую поросль. А юная Алиса и вовсе схватилась за сердце — видимо, начиталась любовных романов.

А граф умеет преподносить непростые вести. Как бы кого из семейства Пылаевых удар не хватил.

— Граф, вы приехали предложить помощь, или унизить меня? — негромко, но очень вкрадчиво спросил Пылаев старший. — Я вас безмерно уважаю, и только поэтому не стану вызывать на дуэль, но я прошу объяснений.

Однако его убедительную речь, прервал возглас супруги:

— ЧТООО⁈ — баронесса нарушила молчание, но её возмущение больше походило на писк. — Да что же это за безобразие? Это уже чересчур…

— Матушка, будь сильной, — тут же подхватил качнувшуюся баронессу Дмитрий, наградив меня ненавидящим взглядом.

— Я соглашусь с вами, — невозмутимо произнёс Злобин, — такие вопросы обсуждаются не на пороге, а за закрытыми дверями и без лишних свидетелей. Но может для начала вы таки пригласите меня в свой кабинет?

Злобин был безжалостен, но абсолютно прав.

Пылаев, поиграв желваками, отступил в сторону приглашая гостей в дом.

— Вы правы. Полагаю, дальнейшее лучше обсудить в кабинете, Роман Михайлович, — севшим голосом произнёс Александр Филиппович. — Эльдар! — окликнул он барон тут же появившегося дворецкого. — Проводи… дорогих гостей в мой кабинет.

Развернувшись на каблуках, Злобин миновал барона застывшего под взглядом жены, будто та была Медузой Горгоной. Следуя за дворецким, граф по-хозяйски направился в дом, оставив членов семьи Пылаевых переваривать обрушившиеся на них новости.

Окинув взглядом Пылаевых, я направился следом за графом, игнорируя скрестившиеся на мне взгляды. А что мне еще оставалось?

Пока мы шли по коридору, я чувствовал упёршиеся в спину взгляды. По коридору разнёсся тяжёлый топот, видимо барон, не выдержав, решил оставить объяснения с супругой на потом. Затем по коридору разнеслись и возгласы баронессы:

— Саша, как же так? Ах, я так и знала! Все эти его поездки в столицу…

— Ну что ты знала, дорогая моя, тут явно какая-то ошибка! А может граф и вовсе решил пошутить… Роман Михайлович!

— Какие уж тут шутки, Саша!

Граф, не реагируя на разворачивающуюся за спиной сцену, уверенно шагнул в кабинет, минуя раскрытые дворецким тяжёлые двери. Мы оказались в просторном кабинете.

Барон, порывисто ворвался в кабинет за Злобиным следом. Сменяющиеся на его лице выражения, свидетельствовали о том, что он старательно пытается подобрать верные слова.

Сначала барон пристально уставился на меня, будто пытаясь у меня выведать ответы на мучившие его вопросы. Я молча смотрел в ответ, абсолютно никак не реагируя. Не выдержав моего взгляда, барон вновь уставился на Злобина.

— Уважаемый… Роман Михайлович, я прошу объяснить, как это понимать? Ваше заявление… Как так можно, еще и при моей супруге…

— Ох, простите, я сразу о делах, а о приличиях и не подумал, — сделал невинное лицо Злобин. Хотя, как по мне, Пылаев сам был виноват. Зная о своём положении, следовало сначала решать дела, а потом уже допускать въедливую супругу до гостей. — Думаю вы простите мне некоторую резкость. Вы и сами знаете, что ваш долг весьма внушителен, более того, ваш род на грани краха. И чтобы помочь вам исправить ситуацию, мне придётся затратить немало ресурсов. В ответ я хочу получить не менее значимую услугу. Я спасаю ваше имя от позора, а вы в своё время, примете в свой род моего протеже, — граф сразу перешёл к делу.

Барон, всё ещё пунцовый, принялся теребить, ус, однако сразу понял правила игры:

— Ах, так вот вы о чём, — он прикрыл дверь и набрав полную грудь воздуха принялся рассуждать: — Это вопрос непростой, у нас ведь древний род, и такого рода ситуации могут сказаться на нашей репутации дурно.

— Дурнее чем нищета и позор в связи с неуплатой карточных долгов? — вздёрнул брови Злобин.

— Прошу, ваша светлость, не давите так на меня. Я и сам знаю насколько сложную ситуацию создал сам себе… — Пылаев вздохнул. — так, какие условия вы хотите предложить? — спросил он.

— Я уже озвучил. Примите этого молодого человека как вашего… скажем, потерянного когда-то и вновь обретённого отпрыска. Какое-то время подержите при себе, чтобы в обществе это воспринималось достаточно убедительно.

— Но что скажут в обществе? — пробормотал граф глядя перед собой и потирая подбородок. — А дальше, что он будет делать?

— Есть ещё кое-что, — разглядывая ногти произнёс Злобин.

— Что еще? — воззарился на него барон.

— Как я знаю, ваш сын не получил достаточно сильного дара, — начал издалека Злобин, — а как вы слышали, Владимир Николаевич, наш светлый император, скоро созовёт поход на Иркутск, а может и дальше, на Байкал.

— И какое это отношение имеет к моему сыну? — хмуро спросил Пылаев.

— Так, прямое, вы просто отправите другого своего сына, — ответил Злобин, указав на меня.

— Пылаевы никогда не бежали от сражений!

— Так никто и не спорит, — улыбнулся Злобин. — Но есть ли резон рисковать родным сыном?

Я, слушая их диалог, едва удерживал улыбку. Злобин вертелся как уж на сковороде, при этом откровенно доминируя. Пылаев держал оборону, хотя аргументов у него было не так много.

— Защита империи — наш долг, — произнёс Пылаев.

— Верные слова, Александр Филиппович! Я бы даже сказал, золотые! Но ведь и отчий дом наряду с владениями нужно кому-то защищать… Кто как не наследник с этим справится лучше? Ведь мы живём на границе, а здесь всякое может случиться. — Злобин помолчал. — Опять же, ваш новообретённый сын у вас не задержится. Оглянуться не успеете, как он отправится в свой путь, и уверен, принесёт вам и вашему роду не только пользу, но и славу. Он, к слову, одарённый, причём видящий.

Пылаев перестал терзать ус и уставился на меня с новым интересом:

— Видящий? Хм… — он потёр подбородок. Казалось барон уже начисто забыл о шокирующем эффекте, которое вызвало заявление графа. Напротив, он начал рассуждать вслух, будто убеждая себя в выгоде такого неслыханного предложения: — Не огенвик конечно… Но это ладно. А ведь я как раз собирался вызывать специалиста из столицы. Нужно проверить земли — новые червоточины, осколки, активность тварей… Выходит, сэкономить удастся.

— Вот видите! — оживился граф. — Сама судьба улыбнулась вам! Пусть изучит территорию, освоится. Заодно и долг ваш… значительно уменьшится.

В этот момент дверь кабинета приоткрылась, не выдержав навалившихся домочадцев, и в щель просунулась любопытная физиономия Дмитрия. За ней виднелось личико Алисы и край платья баронессы.

— А НУ БРЫСЬ ОТСЮДА! — рявкнул барон, да так, что задрожали стёкла.

Дверь захлопнулась с такой скоростью, словно крик барона вызвал вихрь разрушительной силы. Судя по грохоту и возгласам в коридоре, все трое представителей семейства Пылаевых не удержали равновесие и покатилось кубарем.

— Кхм… Простите, ваша светлость, — голос барона вновь стал мягким, он снова начал теребить ус. — Но как я объясню… э-э… появление наследника? Матушка меня живьём сожжёт! Она у меня огневик, знаете ли…

— О, — граф улыбнулся, — скажите, что это результат вашей бурной молодости. Той самой поездки в столицу, когда вы проиграли фамильный перстень. Помните? Двадцать лет назад?

Барон побагровел ещё сильнее:

— Но я же тогда даже не…

— А кто об этом знает? — перебил его граф. — Кроме нас с вами?

За дверью послышалось сдавленное хихиканье. Похоже, семейство вернулось на позиции.

— Но помилуйте, граф, — Пылаев нервно потёр переносицу, оглядывая меня так, словно перед ним стояло говорящее пресс-папье, — Всё же не огневик! И совсем на меня не похож… А глаза его… У нас ведь все светлоглазые, а у него, глаза как у кошки. Рыжие… — барон даже шагнул ко мне, пытаясь разглядеть цвет радужки.

— Считайте, что в мать пошёл, — рассмеялся Злобин, и в его смехе абсолютно отсутствовало веселье. — Вылитая Елизавета Андреевна, царствие ей небесное. Она, помнится, была той еще кошкой. Она ведь тоже любила вот так же скептически поднимать бровь, неужели не замечаете сходства?

Барон при упоминании этого имени побледнел. Забавно, но сейчас он действительно напоминал мне привидение из тех историй, которыми пугают детей.

Хватаясь за последнюю соломинку, Пылаев взглянул на меня:

— А вы что скажете, так и будете молчать? Здесь ведь решается ваша судьба… — в его голосе прозвучали нотки вызова, словно он надеялся, что я сам откажусь от этой затеи.

Я посмотрел ему прямо в глаза спокойным и твердым взглядом.

— Здесь решается судьба вашего рода, — ответил я спокойно. — Я намерен действовать во благо рода Пылаевых. И решение принять меня в семью может стать судьбоносным для нашего рода, — я позволил себе лёгкую улыбку, — а значит это в наших общих интересах.

Злобин расхохотался:

— Видите, юноша готов собственную жизнь положить во благо ваших интересов, а вы сопротивляетесь. — Граф подался вперёд, его голос опустился до шёпота, растеряв весёлые нотки. — А если учесть, сколько соседей обозлились на вас, — Злобин медленно поднял раскрытую ладонь на уровень лица, затем стал медленно сжимать пальцы в кулак, — вы окружены врагами, и хватка скоро сомкнётся на вашем горле, — он сжал кулак с такой силой, что костяшки побелели. — Лишь усилив род, вы сможете противостоять. Не забывайте, что стоит на кону! Либо укрепление рода еще одним членом семьи и моей поддержкой, либо поражение, нищета и забвение.

— Да-да, конечно… — произнёс Пылаев, нервно теребя золотую запонку на которой посверкивал герб. Судя по всему, сейчас в его голове происходили сложные вычислительные процессы. Оно и не мудрено — принятие в род незаконнорождённого сына, дело сомнительное, но Злобин давил и не оставлял Пылаеву шансов. — Но всё же, нужно как-то оформить документы… раз уж я признаю… — он запнулся, подбирая слова.

— О документах не беспокойтесь, — небрежно махнул рукой граф. — Завтра прибудет нотариус, я уже договорился. Редкостный зануда, должен сказать, но своё дело знает превосходно. С половиной первых фамилий империи успел поработать. — Злобин усмехнулся.

Барону же было не до смеха. Он несколько раз распахивал рот, будто рыба вброшенная на берег, но не издав и звука захлопывал. В эти моменты он очень напоминал собственную жену минуту назад. Она напоминала точно такую же рыбу. Бегающие глаза Пылаева выдавали интенсивную работу мысли.

— А вы, барон, человек неглупый, придумаете, как извлечь пользу из ситуации. — Злобин сделал многозначительную паузу, словно дирижёр перед финальным аккордом. — В любом случае, решаясь на небольшую скандальную историю, вы ведь избежите очень громкого позора. К тому же, и часть долга перед моей скромной персоной спишем. Значительную часть.

Пылаев, в одно мгновение переключился, будто вспомнил нечто важное. Он закивал так энергично, что его усы затрепетали в унисон со щеками, а глаза загорелись, как у кота, обнаружившего незапертую кладовую со сметаной.

— Я готов пойти на ваши условия, но, для начала, хотелось бы узнать, насколько большая часть долга будет списана?

— Вот это уже другой разговор. Это мы обсудим завтра. Бухгалтерские документы я привезу с собой, там и решим. А пока… Распорядитесь подготовить для молодого человека подобающие покои, — продолжил граф, поднимаясь. — Подумайте как представить данное событие в обществе, ну и перед собственной семьёй.

— Семья и так уже всё слышала, — махнул рукой Пылаев.

— И еще, Константин приехал издалека, составьте программу обучения. И не скупитесь на практику, ваш… кхм… сын хорошо подготовлен, разве что опыта нехватает.

Барон хекнул, затем потёр лоб и наконец пожал графу руку.

— Я сделаю всё от меня зависящее, — заявил Пылаев.

— Я даже не сомневаюсь, мой дорогой друг.

Когда мы вернулись в экипаж, за окном уже багровел закат, однако еще было светло. Затем мы сели в машину и земли Пылаева остались позади.

— Стоило так конфузить барона? — спросил я.

— У него тоже должна быть голова на плечах, мы приехали решать важный вопрос, а не коврижки расхваливать, — отмахнулся граф. — Должен был сам подготовиться, кто ж ему виноват? Как по мне, я был даже слишком мягок.

Я оставил ответ графа без комментария, однако, как по мне, он просто пользовался бедственным положением барона и беззастенчиво давил на того.

Стоило отъехать, как граф принялся с кем-то разговаривать по магофону.

— Да, Виктор, понял, скоро будем у Знаменки, — произнёс наконец Злобин, — Фёдор, ты слышал, нам нужно посетить Знаменку, там червоточина, — обратился Злобин к водителю.

— Так точно, Роман Михайлович, — водитель, насвистывая какой-то залихватский мотивчик, свернул куда-то вглубь владений графа.

— Теперь, мой юный друг, — Злобин задумчиво смотрел в окно, — мы едем исполнять долг аристократа.

— Это как-то связано с нападениями на ваше поместье? — спросил я.

— Лучше, мы поедем закрывать червоточину!

Экипаж углублялся в густой лес. Я почувствовал, как воздух становится тяжелее, а в груди появляется приятное томление. Где-то впереди, в самом сердце графских земель, притаилась червоточина и мы явно к ней приближались.

Экипаж остановился у импровизированного кордона. Я увидел несколько массивных серых магомобилей с гербом Злобина на дверцах — серебряный волк скалил клыки, держа в пасти рубин. Чёрный щит на серебристых бортах выглядел особенно эффектно. Вокруг суетились люди в форменных кителях с тем же гербом на нарукавных повязках. Среди них выделялись высокие фигуры в серебристой броне.

Через плечо каждого был перекинут ремень автомата, на бедре — длинный клинок.

— Это имперские паладины, — заметил граф мой взгляд. — Они помогают контролировать популяцию монстров. И за червоточинами приглядывают.

— На их форме ваш герб, они служат вам? — уточнил я.

— И да, и нет, — неопределённо ответил граф. У них отдельная структура внутри империи. В каждом уважающем себя роде, есть целый гарнизон орденцев. Носят одежду рода, кормятся за общим столом, даже жалование получают. Правда не всегда ясно, кому они служат.

— Не опасно держать таких? Если не известно кому они подчиняются.

— Вопрос хороший, но несущественный. У них один враг — твари, и всех это устраивает. В остальные распри они не лезут. Напади на меня Дибров средь бела дня, паладины будут ждать чем всё закончатся, а вмешиваться не станут.

— И зачем такие союзники? — спросил я.

— Шутишь? Паладины это элитное подразделение, строжайший отбор, особая подготовка. Это благо когда такой боец присоединяется к гвардии. Тем более что денег просят они мало. Да и отправляют всё в свой орден.

Я заметил группу селян с вилами и факелами, столпившихся у края поляны. Их лица были измождены, но в глазах читалась решимость.

— Ваша светлость, доброго дня! — к нам бодрым шагом приблизился командир паладинов, его посеребрённый доспех был забрызган чем-то тёмным.

— Здравствуй, Виктор, докладывай, — повелительно приказал Злобин.

— Червоточина стала активна раньше расчётного времени. Есть предположение, что осколок прибило гораздо раньше. Местные первыми заметили неладное — небо потемнело, скот забеспокоился. Потом из червоточины начали появляться твари.

— Сколько? — коротко спросил Злобин.

— Не меньше дюжины, но поначалу они выходили по одной. Крестьяне, надо отдать им должное, действовали слаженно. Троих затравили вилами, ещё двоих загнали в ловушку с кольями. — Командир уважительно кивнул в сторону поселян. — Мы прибыли через четверть часа после первого сигнала. Зачистили периметр, уничтожили ещё семерых тварей.

— Потери?

— Четверо селян ранены, ими уже занимаются медики. В остальном лёгкие царапины. Один паладин получил серьёзный удар в плечо, но уже скоро будет готов сражаться.

Граф удовлетворённо кивнул:

— Что по добыче?

Нас провели к брезентовым тентам, под которыми были аккуратно разложены останки тварей. Иссушенные тела, словно продлежали месяц под палящим солнцем, неестественно вывернутые конечности, пасти, утыканные рядами острых зубов.

— Это для алхимиков и на удобрения. — пояснил Виктор. — Вот, собрали всё ценное, — паладин указал на разложенные на столе предметы. — Семнадцать энергоядер, три осколка, так же частей тел набрали: пять желёз с ядом, когти и чешуя для укрепления доспехов.

— Прекрасно, — Злобин внимательно осмотрел трофеи. — Осколки и ядра в мою лабораторию, остальное — по обычной схеме распределения. Крестьянам — двойную долю за проявленную доблесть и внутренностей на удобрение выделите и три энергоядра.

— Будет сделано. Но для начала червоточину бы обезвредить, — командир указал в сторону леса.

Даже отсюда я чувствовал искажение реальности. Воздух словно загустел и подёргивался рябью, как поверхность пруда под дождём. Между деревьями клубился неестественный синеватый туман.

— Да, червоточина хорошо энергии набрала, — кивнул граф. — Так и до второго прорыва тварей недолго. Придётся повозиться.

Граф отошёл к одному из чёрных магомобилей и достал из багажника два защитных комбинезона, похожих на те, что носили паладины под доспехами.

— Переоденься, — протянул он мне один. — Ткань пропитана специальным составом. Защищает от искажающего воздействия червоточины.

— Что за воздействие? — удивлённо уточнил я.

— На самом деле, это чтобы костюм не испачкать, — со вздохом пояснил аристократ.

Комбинезон сидел как влитой, словно был сшит специально для меня.

К нам подошли пятеро паладинов в полном боевом облачении. Их доспехи тускло поблёскивали в сумеречном свете, на наплечниках виднелся всё тот же геральдический волк Злобиных.

— Готовы? — спросил граф, проверяя застёжки на своём комбинезоне. — Держитесь ближе ко мне и не отставайте. Внутри пространство может вести себя… непредсказуемо.

Паладины заняли позиции по бокам от нас, и мы двинулись к разрыву. С каждым шагом давление усиливалось, в ушах появился неприятный звон. Я заметил, как один из паладинов украдкой сплюнул через плечо.

Мы остановились в нескольких метрах от разрыва. Теперь я мог разглядеть его во всех подробностях — словно кто-то располосовал саму ткань реальности, и в прореху сочился синий свет из другого измерения.

Эта червоточина была куда опаснее. Это ощущалось даже на расстоянии. От неё так веяло энергией, что энергетический резерв принялся бурлить внутри.

Мы шагнули в разрыв.

Воздух вокруг графа заискрился, словно от статического электричества. В его волосах появились серебристые проблески.

На мгновение снова возникло уже знакомое ощущение, будто всё тело протаскивают через густой кисель.

В следующий миг передо мной открылось пространство другого мира.

Мы стояли посреди довольно банального поля, но с первого взгляда было ясно, что оно было неземным. Колосья, качающиеся под лёгким ветром, отливали лиловым цветом. Воздух казался густым и тягучим, звуки доносились словно сквозь толщу воды. Вдалеке виднелась деревня — россыпь покосившихся изб и возвышающийся над ними огромный терем.

— Большая, — хмыкнул Злобин, глядя куда-то вверх.

Я проследил за его взглядом и увидел границу осколка, отдалённо напоминающую ночное небо.

Мы находились под низким куполом, который соприкасался с землёй примерно в пяти метрах позади нас. Другой край червоточины находился в полукилометре от. Я присмотрелся — в прошлой червоточине граница была не так близко. За пеленой была лишь пустота, затянутая переливающейся фиолетовой дымкой.

— Граница кармана, — пояснил Злобин, заметив мой взгляд. — Дальше пространство просто не существует. Этот фрагмент реальности ограничен деревней и прилегающими полями.

Низкое небо кармана, будто изгибалось к центру и пыталось дотронуться до крыши высокого дома.

— Сердце в тереме, — кивнул я в сторону изгиба.

— Именно, — кивнул граф. — Да, центр осколка там. Чувствуешь пульсацию? Он притягивает к себе всё живое в этом кармане.

Я действительно ощущал нечто похожее на биение огромного сердца. Ритмичные волны энергии, исходящие от терема, заставляли волосы на затылке вставать дыбом. Точно также притягивает к себе энергию и червоточина.

Эта червоточина разительно отличалась от зелёной. И дело было даже не в том, что там было озеро, а здесь роща. Даже энергия пронизывающая пространство говорила о том, что здесь нам предстоит серьёзное испытание.

Мы двинулись к деревне по едва заметной тропинке. Каждый шаг давался с трудом — словно шли против течения. Звуки здесь искажались причудливым образом: шорох травы напоминал шёпот множества голосов, скрип доспехов паладинов отдавался металлическим звоном, эхом разносившимся над полем.

Первые фигуры мы заметили на окраине деревни. Поначалу они показались обычными крестьянами — мужики в домотканых рубахах, с топорами и вилами в руках. Но что-то в их движениях было неправильным, дёрганым, будто марионетки на нитках.

— Не обманывайся внешностью, — тихо произнёс граф. — Это не люди.

Я кивнул, подстраивая шаги под ритм биения огромного энергетического сердца. Казалось каждый импульс заставляет мир вокруг пульсировать в такт.

Словно в подтверждение его слов, ближайшая фигура стоявшая среди деревьев, вдруг повернулась к нам. В сумеречном свете блеснули жёлтые звериные глаза. Существо оскалилось, обнажив ряды острых клыков. Конечности начали удлиняться, суставы выворачивались под немыслимыми углами. Черты лица поплыли, превращаясь в звериную морду с заострёнными ушами.

Чуть поодаль заметил еще пару таких же…

Теперь везде, где хватало глаз, проявлялись всё больше тварей, что кровожадно пялились в нашу сторону, потягивая носами воздух. Будто проверяли, кто же это пожаловал?

До ближайшего монстра было метров пятьдесят, но я мог различить их ауры — разные оттенки энергии, окружавшей каждое существо. Большинство светились тусклым зелёным светом — видимо самые слабые, недавно порождённые осколком. Несколько особей покрупнее излучали синее сияние разной интенсивности. И тут из-за терема показалась вытянутая голова вожака тварей. Он на полметра возвышался над тварями синих уровней, что стояли неподалёку. В истинном зрении, его аура пульсировала ярко-оранжевым, почти красным светом.

При виде оранжевого, по спине пробежали мурашки. С такими я еще не встречался, во всяком случае в этом мире. Существо, при виде которого у меня перехватило дыхание стояло в центре стаи. Огромный, почти вдвое выше человеческого роста, с искажённым лицом, больше напоминающим маску из кошмарного сна.

— Авот и Альфа, — процедил сквозь зубы один из паладинов, указывая на здоровяка.

— Вижу, — спокойно ответил Злобин. — Зелёных можете брать на себя, с синими справится Констанитн, я если что помогу.— Злобин взглянул на меня, не испугаюсь ли. Но в моих глазах была лишь решимость. — А вот альфу… — он слегка улыбнулся, — оставьте мне — давно я не разминался.

Мы двинулись вперёд единым кулаком. Паладины тут же ощетинились винтовками.

Граф достал из подсумка на поясе небольшой медальон, покрытый витиеватой вязью рун. Я непроизвольно активировал магическое зрение и увидел, как вокруг амулета переливается мощный защитный контур. Злобин протянул его мне.

— Магический щит оранжевого класса, — пояснил он. — Пригодится.

— Благодарю, — ответил я, приняв амулет и нацепив на себя.

Снова посмотрел на альфу. Чудовище напоминало огромного безволосого медведя обтянутого змеиной кожей. Высотой он был не меньше двух с половиной метров. Его передние лапы заканчивались когтями длиной с мой предплечье, а вокруг массивного тела пульсировал сложный энергетический контур.

— Из такого отличная добыча выйдет, — азартно прошептал один из паладинов, поудобнее перехватывая меч. — С такой твари должно выпасть что-нибудь ценное

— Ты сначала научись побеждать таких, — произнёс Виктор, командир паладинов.

— И при этом остаться в живых, — поморщившись добавил Злобин.

Твари пока не нападали. Зелёные особи нервно переминались с ноги на ногу, но альфа сдерживал их глухим рыком. Оранжевый монстр изучал нас, оценивал уровень угрозы и выжидал удобный для нападения момент.

Мы приблизились на двадцать метров, и тут стали раздаваться первые автоматные очереди. Им в ответ стал раздаваться яростный рык.