Сердце Изнанки

Глава 19 Картина

Несмотря на приятную ночь, утро выдалось не столь добрым. За окном стояла пасмурная погода. Солнце только-только начало всходить. Девушки рядом не было — её и след простыл. Зато надо мной возникла Динара.

— Господин барон, господин, ваше благородие, вставать надобно.

Я сладко потянулся.

— Завтрак уже, что ли? — спросил я.

— Там Дмитрий Александрович собранный уже вас ждет. Червоточину, говорит, надо зачищать.

— Уже ждет? — удивился я.

— Ждёт, — подтвердила женщина. — Вот-вот ругаться начнёт.

— Ну конечно, — пробормотал я, вставая с кровати. — Вот же ранняя птица. И чего не спится человеку в такую рань? — Я глянул в окно, где только-только на горизонте багровел рассвет и мысленно добавил: «Сам виноват — не надо было служанку на ночь оставлять.»

— Дмитрий Александрович спит плохо. Оттого и просыпается раньше всех. Вот за вами послал.

— Понятно. Меня ждать не придется. Я сейчас, — кивнул я женщине, добавив, чтоб она собрала еды в дорогу, раз Дмитрию Александровичу так не терпится.

Затем быстро поднялся, зашел в ванну, умылся, привел себя в порядок. После, достал из рюкзака комбинезон для зачистки червоточин и, вооружившись мечом и револьвером, направился в холл. На все про все у меня ушло едва ли пять минут.

Дмитрий старательно изображал, что ждет меня уже не один день, но ему это удавалось не столь хорошо. А судя по его помятому виду, он сам был сонным.

Одна из служанок как раз принесла ему кофе, чтобы он хоть как-то взбодрился.

Хм-м… Хотел указать мне на мою несобранность, а сам…

— Паладины уже ждут, — произнес он хмуро, отвернувшись от меня.

Если это все коварство, на которое он способен, значит, вчерашний артефакт прислал не он. Любопытно. Может, это его сестричка? Или моя новая матушка? Во всяком случае, это точно не барон Пылаев. Тот бы не стал так подставляться. Да и стоит ли над этим голову ломать? Все равно они как дети со своими интригами.

— Тогда не будем здесь ждать. Идемте к ним, — произнес я, не дав Дмитрию Александровичу и глотка кофе сделать.

Динара не подвела, и стоило мне подойти к дверям, как она преподнесла мне узелок, где были подготовлены бутерброды, вареные яйца, а также небольшой термос.

— Здесь кофе, — произнесла она.

Я, кивнув, закинул поклажу в рюкзак и мы вышли на улицу.

Паладины и правда ждали — восемь человек. На их форме не было вовсе никаких отличительных знаков. Видимо, Пылаев не был столь щепетилен в вопросах поддержания собственного статуса и не собирался тратить лишние средства на то, чтобы отделять этих паладинов от каких-нибудь других.

Автобус, у которого выстроились борцы с монстрами, тоже не отличался новизной — весь потрёпан и местами на кузове даже была видна ржавчина. Да, не всё так ладно в хозяйстве Пылаевых, как хотелось бы надеяться.

Однако паладины были собраны, смотрели хмурыми, решительными взглядами и готовы были действовать.

— Доброе утро, бойцы! — поприветствовал их я.

— Здравствуйте! — отозвались они.

— А вы вместе с Дмитрием Александровичем — приятель его? — обратился ко мне один из паладинов, самый крепкий на вид. Тот, что был постарше.

— Меня зовут Константин Александрович Пылаев, — представился я.

— Ваше благородие, — обозначил приветствие уважительным кивком он, — Меня зовут Зиновий. Я старший, командир этого отряда. Позвольте узнать — вы тоже огневик?

— Нет, — качнул я головой, не вдаваясь в дальнейшие подробности.

— Ну, значит нет, — кивнул чему-то своему Зиновий. — Вы, наверное, дальний родственник нашего барона, решили помочь ему с этой червоточиной? — И добавил чуть тише, — будь она неладна.

— Так, с этого момента поподробнее, — заинтересовался я. — Что не так с червоточиной?

— А, так вы не в курсе? — удивился паладин.

— Я ему сам все объясню, — перебил его Дмитрий с той самой чашкой кофе в руках.

— Тогда загружаемся, — предложил я, указывая на микроавтобус.

Паладин, явно ждавший этой команды от Дмитрия, вопросительно взглянул на него.

— Да-да, загружайтесь, — кивнул молодой Пылаев. — Отправляемся.

Дмитрий попереминался с ноги на ногу, будто решая что-то, но потом махнул рукой, и сел напротив меня.

Стоило загрузиться в микроавтобус, как Дмитрий, пока автобус не тронулся, в пару больших глотков выпил свой кофе. После, с интересом поглядел на меня, но никак не прокомментировав, принялся рассказывать.

— Недалеко от границы с соседним баронством, у нас открылась червоточина. — Начал он. — Уже полгода висит, закрыть её не можем. Не можем найти сердце.

Я приподнял бровь. Дмитрий, не обратив на это внимания, продолжил.

— Там довольно интересная червоточина. Кусок земли с развалинами старого замка. Даже небольшую сокровищу там удалось обнаружить. Отец очень радовался. Да на радостях всё и…

Дмитрий почистил горло.

— В общем, не осталось тех сокровищ, — с досадой пробормотал он.

— Что за червоточина? Опиши поподробнее, — попросил я, пропустив его реплику.

— Развалины замка. Вернее, пузырь червоточины режет замок пополам. Заходишь в него и есть только половина тронного зала, а все остальное за пеленой червоточины. Понятное дело, туда мы не совались, да и не может там быть ничего. Вот и самого сердца тоже нет. Мы уже полгода тварей зачищаем, а закрыть ее никак не можем. Одно хорошо: там возле замка аномально быстро растут деревья и трава. Отец уже несколько урожаев целебных трав продал. Смогли поправить финансовое положение благодаря этому. Но в любом случае опасность червоточины не уходит. Уровень ее растет. Она уже скоро перевалит с синего на оранжевый, а это, как ты знаешь, не очень хорошо.

Он вдруг поглядел на меня:

— Ты-то разбираешься в классификации червоточин?

— Разбираюсь, — кивнул я. — Разберемся.

Ехали мы явно незнакомой дорогой. По крайней мере со Злобиным этими путями не ездили. Я смотрел в окно и Дмитрий, проследив за моим взглядом, стал комментировать:

— Мы едем по самой границе наших земель. Там, — он указал за спину, слегка левее, — границы графа Земского, а там — земли барона Лисина, того самого с которым у нас граничит участок, где червоточина открылась.

Отметил в памяти, что слышал эту фамилию, но тут же отвлёкся.

Микроавтобус резко затормозил.

— Что случилось? — тут же окликнул Дмитрий.

— Там, кажется, ваши товарищи… — произнес паладин, что сидел за рулем.

Дмитрий чертыхнулся.

— Вот же… Я ведь специально рано утром хотел выехать, — он зло посмотрел на меня. — Слишком долго ты собирался.

Он зыркал на меня, а я спокойно жевал бутерброды, которые подготовила Динара. Затем, пользуясь тем, что мы остановились, налил себе кофе. На нападку Дмитрия даже внимания не обратил.

Дмитрий кивнул одному из паладинов.

— Открой дверь, — произнёс он, затем бросил уже мне. — А ты здесь сиди.

Паладин подчинился и молча распахнул дверь перед юным бароном. Они, как я уже знаю, не будут вмешиваться, даже если барона начнут убивать. Их дело истреблять тварей.

Однако Дмитрия я не послушал и выбрался следом за ним.

— Ты куда собрался? — зло спросил он.

— Да, свежим воздухом подышу, — отмахнулся я, прислонившись к борту микроавтобуса.

Дмитрий, не став дальше спорить, направился вперед. А там дорогу перекрыли два микроавтобуса, будто какие-то разбойники. И впереди стояли двое молодых парней возраста Дмитрия.

— Пылаев! А мы тебя здесь уже заждались, — сказал один из них. — Так вот и знал, что ты этой дорогой поедешь.

— Тебе чего надо, Лисин? — спросил Пылаев.

— Да вот, в непонятках мы. У вас червоточина уже полгода висит, а вы никак закрыть не можете, — ответил ему высокий худощавый блондин, с тонкими будто подведёнными бровями. — Думали, может, помощь нужна? — он переглянулся со вторым парнем и они дружно заржали.

— А то вдруг твой батюшка все мечи проиграл, — пробасил второй — крупный и черноволосый.

— А ну, замолчи! — рявкнул Дмитрий.

— А то что? На дуэль меня вызовешь? — тут же спросил Лисин.

— А может и вызову!

— Так тебе сражаться будет нечем, дружище, — снова ответил черноволосый и заржал как конь.

Нет, на это смотреть было невозможно. Да и так называемого братца в обиду давать было нельзя.

— А вы здесь чего забыли, уважаемые? — спросил я, выступая вперед.

Взгляды тут же сместились в мою сторону.

— А ты еще кто? — тут же спохватились оба аристократа.

— Константин Пылаев, родственник, приехал, чтобы разобраться с проблемой червоточины. А вас, как я понимаю, быть здесь не должно — это земли барона Пылаева.

— И что с того? — пробасил черноволосый.

— У вас есть разрешение на нахождение здесь? Или вы вторглись сюда по собственной воле? Напомните-ка, Дмитрий, ты или твой батюшка давали разрешение этим молодым людям находиться на вашей земле?

Дмитрий, заметно приободрившись, сложил руки на груди и покачал головой.

Молодые аристократы переглянулись.

— Нахождение на земле? Это что еще за новости?

— Это, между прочим, закон империи, — рявкнул я так, что парни отшатнулись. — А кто не чтит законы империи, рискует лишиться головы. Не припомню я чтоб где-то было сказано, что подозрительные личности могут приходить на чужие земли, считай, на порог дома, и оскорблять его хозяина. За такое полагается наказание даже без всяких дуэлей. Дмитрий, так было у них разрешение или нет? — я демонстративно положил руку на палаш, демонстрируя родовое кольцо Пылаевых.

Даже не знаю, кто в этой ситуации опешил больше. Двое аристократов, которых я обвинял, в несуществующих законах, или Дмитрий. Барон не знал, как реагировать — или благодарить меня за то, что я вмешался и поставил этих выскочек на место, или злиться. Да и опять же, он уж точно ни о каких пропусках не слышал. Однако быстро сориентировался.

— Нет, никаких пропусков мы им не выдавали.

— Вот как! — воскликнул я, поворачиваясь к парочке. — А это что у вас там? Личная гвардия, что ли, с вами приехала? Это что, полномасштабное вторжение? Вы объявили роду Пылаевых войну? Я правильно вас понимаю? — спросил я, шагнув вперед. — Дмитрий, какое у тебя самое сильное заклинание?

— Э, Пылаев, не зарывайся, — тут же заговорил черноволосый. На его камзоле поблёскивала серебряная брошь в виде кабаньей головы. — О чем ты говоришь? Мы вообще-то с детства сюда приезжаем. Мы с Дмитрием друзья.

— Это твои друзья? — я снова посмотрел на Дмитрия, зптем, не дожидаясь ответа, повернулся к аристократам. — Друзья не позволяют так себе разговаривать и уж тем более насмехаться над отцом друга. Нет, ребята, вы не друзья. В этот раз я вас отпускаю. В первый и последний раз. И чтобы духу вашего больше на этих землях не было. В противном случае буду считать вас вторженцами. И этого будет достаточно для начала боевых действий.

— Что-то твой родственник слишком разговорчивый, Пылаев, — вдруг заявил черноволосый. Он был достаточно коренастый, с жёсткими чертами лица и глубоко посаженными глазами. Его рука непроизвольно потянулась к поясу, где угадывались очертания короткого клинка. — Закон относительно пропусков я проверю, но в остальном, ты сам-то не боишься таких громких слов? — он хмыкнул, — Война с нашим родом? Что у твоего отца есть? Былые заслуги перед императором? Долги? — насмешливо растянул он губы, поправляя кружевной манжет.

— У него есть покровительство графа Злобина. И союзники. А еще у него есть я со своими возможностями. Отныне здесь всё будет по-другому, — с одной стороны, я блефовал. С другой стороны — Злобин действительно теперь держит под покровительством барона Пылаева. Да и позволять подобного отношения нельзя.

— Под покровительством Злобина, говоришь? — произнес тот, что с с кабаньей брошью. — Я — барон Викентьев, а это — граф Лисин, — произнёс он с ледяным высокомерием. — А ты знаешь, что Злобин здесь далеко не самая большая величина?

— А мне на это плевать, — рявкнул я. — Считаю до трех. Рекомендую вам убираться с этой земли. И так — раз…

Аристократы переглянулись. Глаза их выдавали испуг. Все-таки смог я их зацепить.

— Да и к черту вас!

Они развернулись и направились в свои микроавтобусы, каждый в свой, судя по гербах на бортах — на одном лисица, на другом кабан. Микроавтобусы развернулись и поехали прочь.

— Паладины же не вступают в перепалки между дворянами, — задумчиво заметил я. — Зачем они перегородили дорогу? Получается и их за это дело можно привлечь к ответственности. Они, выходит, тоже принимали участие в этом нападении?

— А ты зачем вообще вмешался? — вместо ответа на мой вопрос спросил Дмитрий. — Не мог просто стоять и дышать своим воздухом?

— И слушать, как они тебя унижают? — с усмешкой спросил я. — Нет, ни в коем случае. Такого в нашем роду больше не будет. И даже если ты с этим не согласен, это твои проблемы. А я не позволю, чтобы какая-то шпана на тебе отрабатывала чувство юмора. Как не крути, ты теперь мой брат.

Дмитрий, опустив глаза, вздохнул.

— Это был Граф Лисин и барон Викентьев. Они далеко не самые простые люди. И как бы твои громкие слова не спровоцировали их на ответные действия, — немного промолчав, он добавил: — Я не дурак и понимаю, что наш род не готов к войне.

— Впредь лучше не вмешивайся. И если мне предстоит быть униженным, пускай так и будет. Но я не буду подводить свой род под еще большую угрозу, чем та, что нависла сейчас.

А парень-то мне показался поначалу гордецом и бойцом, а тут я слышу от него упаднические речи, и это лишь удручает.

— Ладно, едем к червоточине, — произнёс я, снова забравшись в автобус.

Дмитрий, немного постояв, забрался за мной следом. Дальше ехали в молчании. Я жевал бутерброды и попивал кофе.

— Может, бутерброд съешь? Позавтракать-то успел? — спросил я, протягивая ему сверток.

Он даже не посмотрел в мою сторону. Ну, его дело. Хочет быть голодным — пускай.

Однако на его скулах играли желваки, а в глазах горел огонь ярости. Он был зол, и это самое лучшее, что мог сейчас испытывать — правильное чувство.

Червоточина встретила нас рваным неровным сиянием. С ней явно было что-то не так. Края то и дело колебалась, её регулярно потряхивало, а сам проход в Червоточину был нестабильным.

— Любопытно. Раньше она такой спокойной была, а сегодня совсем разволновалась, — прокомментировал один из паладинов.

Даже если не имеющий дара видящего это понял, то червоточина действительно не здорова.

— Наверное, скоро станет оранжевой, — заявил второй. — Недобрый это знак. Давно у нас не было оранжевых червоточин.

— Что вы несёте-то? — произнёс командир. — У нас и красные бывали. Другой вопрос, почему она столько времени провисела и до сих пор синяя.

А здесь был простой ответ. Просто её не питали твари.

На самом-то деле твари не только потребляют энергию, но и отдают её, позволяя червоточине быстрее расти. Они как корни червоточины, которые питают её и позволяют впитывать больше энергии. А если тварей нет, если их постоянно зачищать, то у червоточины не будет роста. Так что, в принципе, Пылаев делал всё верно.

Привычное уже ощущение нырка в кисель и вот мы оказались на противоположной стороне. Здесь была довольно идиллическая картина. Светло-зелёная трава колыхалась под лёгким ветерком, гуляющим по червоточине.

Среди травы повсюду виднелись белые обломки крепостных стен. А чуть поодаль виднелся и сам замок. С острыми башнями квадратной формы.

Граница Червоточины разрезала пополам главную башню, находящуюся в центре крепости. Я поднял голову, вглядываясь в тёмную пелену, заменяющую червоточине небо. На всей поверхности ни одной выпуклости, будто действительно сердца нет. Но это нелогично, такого быть не должно.

Однако, предположения кое-какие у меня были: скорее всего, оно где-то сбоку. Главное, чтобы не снизу. Память подводит, но я точно уже имел дело с такими червоточинами и даже закрывал их. Но подробностей, конечно же, не помню, как и того, каким образом добираться до сердца, спрятанного в недрах земли.

— Что ж, идём, — произнёс я, глядя на Дмитрия и паладинов. — Твари, как я понимаю, в замке? — спросил я, вышагивая вперёд.

— Да, всегда в замке появляются, — ответил один из паладинов.

Дмитрий же помалкивал и в мою сторону даже не смотрел. Его пальцы с такой силой сжимали рукоять клинка, что костяшки побелели. Но ничего, опыта ещё наберётся, а на обиженных воду возят.

Стоило нам углубиться, как я увидел тварей истиным зрением. Это были твари синего уровня. Десяток. А вон и Альфа, но чуть в стороне.

— А когда последний раз червоточину зачищали? — спросил я.

— Четыре дня назад, — ответил паладин.

— За четыре дня появились десять синих тварей и Альфа?

Паладины не сразу поняли, откуда я об этом узнал. Я ведь смотрел истинным зрением сквозь стены. И видел ауры.

— Так вы видящий? — спросил вдруг один из них.

— Так и есть, — признался я.

— Прекрасно. Мы уже второй месяц ждём видящего из нашего ордена, а вот как получилось. Видимо, молитвы были услышаны.

Эх, знали бы они, благодаря чему я прибыл сюда. Ну да ладно.

— С такой оравой справитесь? — спросил я паладинов.

— Справимся, — покивали они. — Мы и с оранжевой тварью справимся. Вы бы подождали в стороне? Негоже вам жизнью рисковать.

— Это еще что значит? — спросил я, вздёрнув бровь. — Я, в первую очередь, аристократ.

Паладины переглянулись, затем искоса глянули на Дмитрия.

— Не всем же рисковать жизнями. Для этого мы есть. Мы для того вам и служим, чтобы тварей убивать.

Да уж, порядки семьи Пылаевых однозначно требуют вмешательства.

— Идём вместе, это не обсуждается. Как я вижу, оранжевая тварь там слабая, только-только изменилась. Но тем не менее она оранжевая и может представлять опасность.

— Вообще удивительно, — произнёс другой паладин. — Сколько мы здесь территорию ни зачищали, никогда не было оранжевых тварей. А тут вдруг появилась. Странно это.

Я пригляделся. Оранжевая тварь-то не вместе с синими, а где-то снизу.

— А вы искали в замке потайные ходы или подвальные помещения? — спросил я, внимательно вглядываясь в обломки древней крепости, пытаясь разглядеть скрытые от обычного взора тайники и лазейки.

— Конечно искали. Да только не нашли особо ничего.

Стоило только дойти до тронного зала, как синие твари, оказавшиеся ящеролюдами, нестройной толпой бросились на нас. Однако, они оказались не столь сильными, как я ожидал. Даже слабее альфы из самой первой червоточины, которая напала на Михаила. Очень любопытно. Сразу видно, что они недавно появились. Казалось, они даже проснуться еще не успели, а мы их взяли готовенькими.

Паладины так браво устремились в бой, что я даже не стал мешаться, лишь достал револьвер и тремя точными выстрелами пробил трем тварям головы. На что бравые воины, не стесняясь, посетовали.

— Ваше благородие, так это ж наша работа.

— Это работа аристократа, — отрезал я.

Тут же почувствовал спиной недобрый взгляд. Дмитрию явно не нравится что я говорю, но это его проблемы.

Стоит отдать должное паладинам — в противовес паладинам Злобина эти были более собраны. А еще они явно не отправляют долю из своих трофеев, выданную Пылаевым, своему ордену, а тратят на себя. Потому что понимают — здесь от их силы многое зависит, в том числе и жизнь.

Когда с синими тварями было покончено Дмитрий приблизился.

— Трофеи, как обычно… — произнес барон, который даже меча не доставал. На меня он не смотрел, но в его глазах плясал гневный огонь.

Я же, обойдя распластанные трупы тварей по кругу, огляделся. Тронный зал впечатлял. Высокий сводчатый потолок, гобелены, посеревшие от пыли на стенах. Обрушенный в центре пол, и где-то там светилась оранжевая аура.

— Вы же сказали, что нет подвала, — удивился я.

— Так это не подвал, — развёл руками ближайший паладин. — Там как раз первый этаж. А мы на втором.

— Центральный вход в крепость, судя по всему, с другой стороны, а мы, выходит, заходим с черного хода, — добавил другой паладин.

— Это у них черный ход такой? — удивился я.

Прошелся по гулкому полу. Огляделся. Подошел к самой пелене червоточины.

— Господин, вы близко не приближайтесь, а то ведь изнанка вас утянуть может.

— Спасибо, разберусь — ответил я. — Занимайтесь трофеями.

Мой взгляд зацепился за пару полотен. На первом был изображён какой-то воин в латных доспехах, будто рыцарь средневековья. Лицо, правда, нечеловеческое — вытянутое, с острыми чертами, словно художник намеренно искажал пропорции, чтобы передать нечто большее, чем просто портрет. В глазах воина застыла решимость, смешанная с чем-то, похожим на отчаяние. Будто он знал, что битва, в которую он идёт, заранее проиграна.

На втором портрете была дама с детьми. У этих лиц вовсе не было, а только белые пятна. При том, что их не вырезали, их просто не нарисовали. Казалось, сама реальность отказывается фиксировать их черты, словно защищая от чего-то ужасного. Интересные обычаи у местных жителей были.

А вот третья картина меня заставила остановиться. Я подошел слишком близко к полупрозрачной мембране — границе червоточины с изнанкой. От нее повеяло холодом. А картина же, на которую я смотрел, и вовсе была обрублена краем червоточины и отсутствовала. Однако и той части, что осталась, хватило, чтобы я застыл на месте.

Там было изображено нечто черное. Не просто черное — абсолютно поглощающее свет, словно разрыв в самой ткани реальности. Этот черный круг, обрамленный яркой разноцветной аурой, пульсировал даже через толщу времени и краски. Алые всполохи мешались с изумрудными переливами, золотистые искры танцевали вокруг лазурных волн. Краски сталкивались друг с другом, создавая гипнотический вихрь. Потрескавшаяся поверхность полотна, потемневшая от времени, казалось, вибрировала в такт какому-то древнему, неслышимому ритму. Каждая трещинка на краске словно прорастала в мою душу, соединяя меня с чем-то невообразимо могущественным.

И тогда я увидел его — воина-мага, стоящего на краю бездны. Его силуэт, окруженный золотистым сиянием такой интенсивности, что глазам становилось больно, тянулся к черному кругу. Золотая аура — почти наивысшая в спектре магической силы — струилась вокруг его фигуры подобно королевской мантии. Он протягивал руки к черному сердцу изнанки, словно жаждал прикоснуться к нему, впитать его силу, стать с ним единым целым.

Лицо мага показалось странно знакомым. Я вглядывался в его черты, размытые временем и многослойностью краски, и внезапно, как вспышка молнии в сознании — это же я! Волна узнавания прокатилась по телу, вызывая дрожь. Память внезапно вспыхнула этим осколком прозрения.

А в голове возникло понимание: Вот оно. Сердце изнанки. То, что я искал столько лет, изобразил неведомый художник из чуждого мира.

Я сделал шаг навстречу картине, будто надеясь, что это не изображение, а настоящее сердце, и стоит мне его коснуться, как энергия из него потечет ко мне.

— Как видите, нет здесь сердца. Мы все здесь излазили.

От голоса паладина я вздрогнул.

— Не переживайте, найдём, — ответил я, а в следующий миг вдруг почувствовал толчок.

— Господин, вы что делаете⁈ — раздалось из-за спины. Я понял, что падаю вперед головой, прямо в изнанку, и на этот раз не было рядом Злобина, который бы меня придержал.

Время словно растянулось. Я врезался головой в серебрящуюся поверхность пелены, вокруг которой искажался воздух.

Последнее, что услышал, как за спиной паладины кричат что-то неразборчивое. Будто их крики могли остановить моё падение — изнанка тянула меня к себе, как голодное чудовище.

В следующий миг, я провалился в бездну.

p.s.

Авторы очень благодарны тебе, читатель, да да, тебе, за то что ты читаешь наше творчество, а так же поддерживаешь нас лайками и комментариями.

Дальнейшее продолжение книги будет платным, по стоимости равной пачке сигарет. Сами мы не курим и считаем, что книга весьма неплохая альтернатива.

Мы всем сердцем надеемся, что продолжая писать книги, делаем наших читателей чуточку здоровее и счастливее!