Сердце Изнанки

Глава 16 Отстрел аристократов

Я в общих чертах запомнил дорогу к поместью барона Пылаева. Сейчас мы явно ехали не туда. Очень уж большой крюк сделал Фёдор — наш водитель. По крайней мере, мы отклонились от курса значительно. Более того, Фёдор повернул к возвышающемуся над дорогой строению, и магомобиль начал петлять по горному серпантину, то взбираясь вверх, то опускаясь в живописные низины.

Дорога становилась всё более крутой. Каменистые откосы сменялись пологими спусками, поросшими невысокой травой.

— Места там чудеснейшие, — заверил меня Злобин, заметив мой вопросительный взгляд. — А вид какой, ты не поверишь. И самые вкусные чебуреки в этой местности.

Граф говорил с заметным воодушевлением, как человек, возвращающийся в любимое место. Он даже слегка подался вперёд, высматривая что-то знакомое за поворотом. Эта непосредственность казалась странной для человека его положения, но в то же время делала его… человечнее.

Уверен, Пылаев ждёт в нетерпении, когда уже Злобин явится. А приехавший заранее нотариус только усиливает его тревогу. Дело-то не шуточное. Но Злобин был абсолютно спокоен, и в каком-то предвкушении то и дело потирал руки, словно богатый дядюшка, готовящийся преподнести детям долгожданный подарок. Хотя, не удивлюсь, если он так радуется в предвкушении чебуреков, а о Пылаевых даже и не вспоминает.

Магомобиль преодолел очередной крутой поворот, и я заметил, как воздух стал свежее. Дышалось легко, в груди разливалось приятное тепло. Мы поднимались всё выше, оставляя позади душноватую равнину. Там, внизу, осталась дорога, ведущая к поместью барона, его тревоги и нетерпение. А здесь царило умиротворение, и даже шум работы техники казался тише.

Места, по которым мы ехали, на самом деле были на удивление красивы. Я прямо-таки вдохновился.

Злобин тем временем описывал чуть ли не магические способности поваров кафе на Соколиной горе, а я, признаться, изрядно проголодался после воспитательной беседы с бароном Зориным, от чего мой желудок отозвался требовательным урчанием.

Словно прочитав мои мысли, или услышав трели моего желудка, Злобин неторопливо и с особым смаком рассказывал о тонкостях приготовления тех самых чебуреков, о секретном рецепте теста, о специальной приправе, которую хозяин добавляет в мясо. Граф говорил так увлечённо, что на какое-то мгновение позабыл обо всём.

Мы остановились у дубравы, в зарослях которой угадывался двор с рядом аккуратных домиков. Вокруг было тихо, лишь где-то вдалеке слышался шум небольшого водопада. Воздух наполнял аромат свежеиспечённого хлеба и жареного мяса. Нас тут же вышел встречать хозяин — усатый мужчина с задорно сдвинутой на затылок кепкой.

— Роман Михайлович, давно не заезжали. Рад вас видеть, — произнёс он с искренним почтением.

— Да как-то не до того всё было, — ответил граф с лёгкой досадой в голосе.

— Вам как обычно? — хозяин ловко поправил кепку.

— Спасибо, да, мне как обычно. И моему спутнику тоже… — Злобин кивнул в мою сторону. — И Фёдора не забудь. Он сегодня со мной с самого утра мотается.

— Мы вас в миг накормим!

— Не торопитесь, — добавил граф с лёгкой улыбкой. — Мы хотим прогуляться. Ещё нагулять аппетит.

— А, понял, — подмигнул мужчина с таким видом, будто они со Злобиным делили какую-то давнюю тайну. — Дмитрий-то уже приехал. Ждёт вас.

Злобин лишь улыбнулся и поманил меня рукой.

— Пойдём, Костя.

— Дмитрий тоже приехал пообедать? — я взглянул на Злобина, пытаясь понять, почему тот опередил нас.

— В том числе, — усмехнулся граф с хитрым блеском в глазах. — Хотя обед — не главное на нашей повестке на этот час.

Мы с графом миновали обширный двор, состоящий из бревенчатых домиков разных размеров, судя по всему, каждый со своим особым предназначением. Активировав истинное зрение, я отметил обилие защитных печатей и контуров, что опоясывали территорию, искусно вплетённые в саму землю под нашими ногами. Злобин явно не скупился на охрану своих владений.

В одном из домов, отведённом под кухню, кипела работа. Из трубы валил ароматный дым, а через открытые окна доносились аппетитные запахи и звонкие команды. Тучный повар, с лицом красным, как раскалённое железо, покрикивал на снующих туда-сюда поварят. В истинном зрении я различил слабое свечение вокруг печи и печать огня — выходит печь-то артефактная!

— Сюда, — Злобин неожиданно свернул с основной дорожки и подвёл меня к небольшой калиточке, которая сливалась с окружающими кустами. Если бы не знать, куда подходить, её и разглядеть-то было сложно. Я распознал её только благодаря способностям видящего, да по сети защитных рун на ней, что мерцали приглушённым синим светом.

Граф провёл ладонью над калиткой, не касаясь её. Замок щёлкнул, повинуясь хозяину.

— Сейчас я тебе покажу, какой вид открывается с другой стороны этой горы, — произнёс Злобин, пропуская меня вперёд. — К слову, не каждый может насладиться этим видом. Есть там у меня особое привилегированное место. — Его глаза блеснули каким-то особым азартом, который я уже видел сегодня перед спектаклем на хлебокомбинате.

— Предположу, что и кафе вам принадлежит, — произнёс я, отмечая.

Злобин довольно хмыкнул:

— Ну, а куда же без этого? Если хочешь идеальную для себя кухню, построй её сам и найми лучших поваров. — Он задумался на мгновение. — Знаешь, в чём главная ошибка большинства аристократов? Они пытаются контролировать только то, что у них перед глазами. А настоящая власть — в мелочах, чтобы каждая деталь была по твоему и как тебе нравится. Любимая еда, приятная телу одежда, удобная обувь. А эти выскочки ратуют лишь за эффектность и пустую красоту. Они просто не способны наслаждаться подобными местами и видами. У них атрофировано чувство прекрасного.

Мы углубились в лесистую часть горы по узкой, едва заметной тропе. Воздух становился еще свежее, сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи, создавая на земле причудливую мозаику света и тени. Злобин шёл неторопливо, походкой хозяина жизни.

— Скажи, Константин, — внезапно обратился он ко мне, не оборачиваясь, — что ты думаешь о людях, которые пытаются отобрать то, что им не принадлежит?

Вопрос был задан тоном светской беседы, но я ощутил за ним нечто большее.

— Зависит от обстоятельств, — осторожно ответил я. — Сильный всегда стремится урвать кусок пожирнее. Иногда они просто не понимают, с кем связались.

Злобин резко обернулся, и в его взгляде мелькнуло искреннее удовольствие:

— Именно! Не понимают, с кем связались… — он сделал паузу. — Ты мне всё больше нравишься.

Мы продолжили путь в молчании. Примерно через двадцать минут подъёма тропинка вывела нас на небольшую природную площадку, аккуратно облагороженную человеческими руками. Она напоминала удобную смотровую точку, защищённую с трёх сторон горным склоном и густо растущими деревьями. Главная ценность этой площадки заключалась в потрясающем виде на просторную долину. По краю площадки полукругом стояли добротные деревянные столы со скамьями расставленные таким образом, чтобы гости могли наслаждаться трапезой и пейзажем одновременно.

У самого края, почти сливаясь с окружающими зарослями, сидел Дмитрий. Но он вовсе не ждал заказанного обеда, как обычный посетитель. В его руках покоилась массивная снайперская винтовка, направленная куда-то вдаль. Он внимательно всматривался через оптический прицел, и, судя по его сосредоточенному виду, наблюдал за чем-то крайне интересным.

— Ну, как наши дела? — непринуждённо поинтересовался Злобин, подходя ближе.

Дмитрий, не отрываясь от прицела, ответил с лёгкой усмешкой:

— Да как и ожидалось. Наш Селиверстов, как обычно, притягивает к себе неприятности с энтузиазмом супермагнита.

Злобин расхохотался:

— Это точно. А нам это только на руку. — Он подошёл ближе и прищурился, вглядываясь в даль. — Много против него молодчиков приехало?

Любопытство взяло верх, и я приблизился к краю площадки. По мере приближения, вид становился всё более впечатляющим. От открывшегося простора захватывало дух.

Но Злобин и Дмитрий наблюдали за одной конкретной точкой. Чуть поодаль, справа от нашей позиции, я увидел скрытый от посторонних глаз пустырь, над которым нависал каменный мост, соединяющий два холма.

Пустырь был со всех сторон защищён от посторонних глаз рельефом местности. Видимо, это место специально выбиралось для встреч, которые не предназначались для чужих глаз. Однако именно отсюда он просматривался идеально

На пустыре выстроились шесть машин — четыре внушительных внедорожника с затемнёнными стёклами и стоящие против них два элегантных чёрных седана. С такого расстояния они казались игрушечными, как и люди, столпившиеся между ними. Активировав истинное зрение, я попытался разглядеть энергетические контуры, но расстояние было слишком большим для детального анализа. Однако даже так было заметно, что среди собравшихся есть одарённые — их ауры слабо светились на фоне обычных людей.

— Вооружайся! — Злобин кивнул на одну из снайперских винтовок, лежащих рядом с Дмитрием на небольшом столике. — Заодно посмотрим, как ты стреляешь.

Теперь вопрос Злобина о том, умею ли я стрелять стал вполне понятен.

Я медлил, внимательно наблюдая за ситуацией внизу. Люди явно о чём-то спорили, их жесты становились всё более резкими.

— Кого стрелять-то хоть? — спросил я, не спеша брать оружие. Убивать незнакомых людей без веской причины не входило в мои планы.

— Да сам поймёшь, — хохотнул Злобин, откидываясь на спинку скамьи. — По крайней мере, половину лиц ты там сразу узнаешь.

Я задумался. Не так-то много у меня в этом мире знакомых, чтобы легко опознать их с такого расстояния.

— Но предупреждая твои вопросы, скажу так, — продолжил граф, видя моё замешательство. — Мой товарищ, безземельный барон Селиверстов, в который раз пытается решить небольшой земельный вопрос. У него есть участок, который я ему выделил для обслуживания.

Злобин подался вперёд, и его голос приобрёл жёсткие нотки:

— Как ты вчера уже слышал, на мои земли хотят открыть коридор для тварей и культистов. — Его лицо стало серьёзным и будто окаменело, зато глаза выражали ярость. — Так вот, у Селиверстова как раз пограничная земля, через которую такой коридор можно осуществить. Я ведь не сразу понял, почему он так понадобился местным бандитам, и по какой причине они устроили на него такую охоту. Зато теперь всё становится на свои места.

И я прекрасно понимал Злобина. Это была не просто территориальная претензия — кто-то посягнул на безопасность его маленькой империи, и он не собирался прощать подобное.

— Они хотят отнять земли не просто так, — продолжал граф, сохраняя видимость спокойствия. — Это часть более крупного плана. Сначала отберут землю у Селиверстова, потом придут за другими моими вассалами, а затем пойдут и дальше, будто раковая опухоль.

Слушая Злобина, я взял в руки винтовку. Она привычно легла в руки, будто всегда мне принадлежала. Из глубин разума, на уровне рефлексов стали всплывать необходимые знания — как держать оружие, как выравнивать дыхание перед выстрелом, как учитывать дальность и ветер. Пальцы уверенно скользнули по цевью, а приклад упёрся в плечо.

— Поправки есть? — спросил я у Дмитрия, прильнув к прицелу.

— Пристреляна идеально, — отозвался тот с лёгкой усмешкой. Похоже в который раз его удивил — не просто знаю за какой конец винтовки браться, но и соображаю кое-что. — Ветер слабый, юго-западный, можно пренебречь на такой дистанции.

Через оптику картина прояснилась. У внедорожников выстроились около двадцати человек — бородатые, черноволосые, с автоматами наперевес. Их тела покрывали татуировки, выглядывающие из-под одежды. В истинном зрении некоторые из этих рисунков тускло светились — похоже какие-то печати, не просто украшения. Это были не обычные бандиты, а что-то более опасное — возможно, даже те самые культисты, о которых упоминал Злобин.

Напротив них стоял невысокий молодой человек в дорогом, но несколько потрёпанном камзоле. Должно быть, это и был барон Селиверстов. Его защищали всего восемь человек, образовавших вокруг него живой щит. Трое из этих ребят показались мне знакомыми — Михаил, Вениамин и Прохор, да, точно они.

«Интересно, — промелькнула мысль, — остальные тоже созданные Злобиным люди, как и я? И сколько таких, как мы, он уже расставил на ключевые позиции?»

Выходит, против несчастного безземельного барона приехала небольшая армия. Так глядишь, его не то что заставят подписать все, что можно и нельзя, так еще и застрелят там, да прикопают на месте. Парень, стоявший впереди, действительно чувствовал себя очень неуютно. Он говорил, что-то, даже доказывал, но выглядел явно неуверенно. Вениамин, бледный, стоял спокойно, но по нему было видно, что он растерян. Михаил же злобно зыркал на здоровяков. Зато Прохор отчего-то был совсем беззаботен, будто был на прогулке.

— Нельзя ждать, — сказал, Дмитрий. — Чувствую, в любой момент начнется заваруха — тогда наших всех положат, даже спрашивать не станут.

— Значит, придется начать заваруху первыми, — произнес Злобин. Затем глядя на меня добавил, — как ты видишь, со всех сторон меня давят. Пытаются земли отжать и по миру пустить. Да только ведь сами не понимают, что здесь все на мне держится. Вот не станет меня. Кто всем этим будет заниматься? А поэтому, я не собираюсь давать врагам даже малейшую надежду на победу.

— Ауры видишь? — спросил Дмитрий.

Я даже нахмурился. Достаточно ли снайперского прицела, чтобы разглядеть ауры других людей на таком расстоянии? Присмотрелся, напряг зрение, даже глаза защипало. Мне померещилось, что вижу синюю ауру Прохора, но не более. Остальные ауры были для меня невидимы. Хотя, татуировки по-прежнему поблескивали энергией.

— Нет, не вижу, — ответил я.

— А странно. Видящий должен бы увидеть. Не типичный ты видящий выходит, еще и мечом сражаешься… — посмотрел на меня искоса Злобин. — В любом случае, сейчас главное, чтобы ты умел стрелять.

— Итак, — продолжил Злобин, — как только дам команду. Ты, Дмитрий, берешь тех, что справа, идешь справа налево. Молодчиков этих не убивайте по возможности, может сгодятся на что. Так, руки, ноги подстреливайте, чтобы сражаться не могли. Ты, Костя, бей тех, что слева. Идешь слева направо. А я — тех, что посередине.

— Кто подстрелит больше бородатиков, получит от меня подарок, — хохотнул граф.

Стоило мне взять в прицел первого, как Злобин скомандовал:

— Поехали.

Дальше последовали три негромких хлопка, слившихся в один. Я тут же перезарядил винтовку выискивая следующую цель, казалось. Глушители на наших винтовках искажали звук выстрелов до едва различимого шелеста — словно ветер сорвал несколько сухих листьев с деревьев.

Внизу сразу же началась суета. Чёрные силуэты бородачей заметались по площадке, как муравьи, у которых разворошили муравейник. Действовать нужно было быстро, не позволяя добыче рассеяться.

Доли секунды не прошло, как я уже отметил второго. Прицел скользнул по фигуре — задержка дыхания, лёгкое давление на спусковой крючок, отдача в плечо. Ещё один силуэт рухнул на землю обхватив руками колено.

Остальные продолжали разбегаться в разные стороны, прячась за автомобилями. Любопытная деталь — наши явно знали, кто и откуда ведёт огонь, а вот бородачи не понимали. Они вводили стволы автоматов по сторонам, крутили головами, теряя драгоценные секунды.

И эта задержка стоила им девяти бойцов, выведенных из строя едва ли за первую секунду. Только после этого они начали по-настоящему суетиться. Но мы сработали чётко и слаженно.

Каждый выстрел — минус один боец. Девять выстрелов — девять бойцов. Пока бородачи не спрятались за внедорожниками, мы успели положить ещё пятерых. Итого осталось шестеро, включая явного главаря, который сейчас валялся на земле с простреленной ногой и завывал, как раненый волк в капкане.

Наши ребята тоже не стояли на месте. Вооруженные револьверами, они уже окружали бородачей, сжимая кольцо. И судя по результатам их действий, они особо не переживали за сохранность бандитов.

Различие в подходах бросалось в глаза — если после наших выстрелов оставались раненые, то после Михаила и Вениамина оставались только трупы. Видимо, эти бородачи серьёзно их достали.

Молодой человек — судя по всему, все-таки именно тот самый барон Селиверстов — повернулся в нашу сторону и уверенно показал большой палец: мол, дело сделано.

Злобин неторопливо достал из кармана магафон, набрал номер и произнёс с нотками отеческой снисходительности:

— Всё в порядке, Гавриил? Все живы-здоровы? Отлично. Какие документы подписывать, ты знаешь? Если будет сопротивляться, наступи ему на ногу. Надеюсь, разберёшься сам. Если не разберёшься, отправлю к тебе Дмитрия, он точно миндальничать не будет. Но очень надеюсь, что ты уже научишься самостоятельно вести дела, Гавриил.

Закончив разговор, он отложил винтовку в сторону с удовлетворённым вздохом человека, хорошо выполнившего свою работу:

— Ну а теперь можно и пообедать.

Пока Дмитрий собирал винтовки, Злобин повернулся ко мне:

— Ну что, Константин, спешу тебя похвалить, неплохо ты отличился.

— Вы говорили про награду? — хмыкнул я, спокойно протирая руки салфеткой от пороховой пыли.

— Конечно, награда будет. Шикарнейшие чебуреки, — глаза графа заблестели как у ребёнка. — А ещё на сладкое… титул барона, — добавил он с улыбкой. — Ты как? Готов к такому повороту событий?

— Я-то готов, — невозмутимо ответил я. — Главное, чтобы к этому было готово семейство Пылаевых. Ведь если они начнут активно пытаться избавиться от меня, я же буду сопротивляться, — развёл я руками.

— Но главное не доводи до смертоубийства. Всё остальное — дело семейное, — усмехнулся Злобин.

Его взгляд вдруг стал пытливым, почти серьёзным:

— Ты когда-то при нашей первой встрече сказал, что мой план ущербен. Ты всё ещё так считаешь?

Он не стал дожидаться ответа:

— Как видишь, здесь все норовят отгрызть от меня кусок, а один я попросту не успею от всех отбиться. Мне нужны верные люди, такие, на которых я могу положиться. И пусть уж лучше это будут подобные тебе, чем типчики вроде Зорина, которых стоит лишь припугнуть, и они тут же забывают своих старых хозяев.

Граф изобразил замысловатую пантомиму, прокручивая кисть в воздухе:

— В тебе есть что-то такое… и я верю, что ты как минимум не подставишься. А даже если что-то и произойдёт, скорее умрёшь, чем откажешься от своих слов.

Он кивнул в ту сторону, где барон Селиверстов и мои недавние знакомцы разбирали последствия перестрелки:

— Других же будут сдерживать печати.