Сердце Изнанки

Глава 24 Дом, милый дом

Я встретил его вопросительный взгляд.

— Издалека, — ответил я, не спеша раскрывать карт. — И учитывая обстоятельства нашего знакомства, я пока не готов делиться подробностями. Вы в ответ на простую перепалку приехали с целой гвардией — друг вы или враг, мне ещё предстоит понять.

Лисин поморщился, но не отвёл глаз.

— На самом деле мы с Викентьевым беспокоились из-за червоточины. Её нужно было закрыть. А Пылаевы, не особо-то расположены к диалогу. Мы хотели отправиться туда вместе с вами, но вы сами начали накалять обстановку.

— Так и будете передёргивать? — усмехнулся я, прищурившись. — Мы справились без вашей помощи. Червоточина закрыта, и точка.

Брови Лисина поползли вверх.

— Закрыта? Без сердца? — спросил он, но тут же осёкся, словно поймал себя на лишних словах и пожалел о сказанном.

— Откуда ты знаешь? — тут же вспыхнул Дмитрий, оживившись. — Ты что, в неё заходил?

— Неважно, — отрезал Лисин, но я не дал ему уйти от ответа.

— Сердце мы нашли, — сказал я твёрдо. — Червоточина больше не активна. Ваша помощь не понадобилась.

Лисин кивнул, задумчиво глядя на меня.

— Значит, ты и правда видящий, как говорил тот старик, — произнёс он, но я лишь пожал плечами.

— Это тоже не ваше дело. Спасибо, что довезёте нас до дома, но конфликт между нами не закрыт. Я, как представитель рода Пылаевых, обязан защищать интересы рода, и я не забуду ни ваших слов, ни ваших действий.

Дальше мы ехали в молчании, и никто не решался нарушить тишину. Паладины сидели позади с каменными лицами, стараясь не вмешиваться в наш разговор, а Дмитрий всё так же молчал, уставившись в окно. Я же прикидывал, что делать дальше — Лисин мог быть полезен, но доверять ему было рано. Я всегда знал, как держать ситуацию под контролем, и сейчас не собирался расслабляться.

Когда мы подъехали к поместью Пылаевых, охрана всполошилась, увидев чужие автобусы, и встретила нас с оружием наперевес. Лисин велел притормозить у ворот.

— В гости вы нас не звали, так что дальше идите сами, — сказал он, поднимаясь.

— Благодарю, — кивнул я, затем посмотрел на Дмитрия. — Идти сможешь?

Рана на его плече выглядела уже не так страшно. Всё еще кровоточила, но жизни и здоровью угрозы не было.

— Всё в порядке, — буркнул он. — Дойду.

Лисин скупо кивнул на прощание и забрался в микроавтобус. Двигатели взревели, и машина умчалась прочь, оставив за собой лишь облако пыли да следы шин на дороге. Ворота поместья Пылаевых распахнулись, и мы двинулись вглубь территории, где, к моему удивлению, нас встречала вся семья. Александр Филиппович стоял во главе, высокий и невозмутимый, рядом — его жена Татьяна, чьи глаза уже искали сына, и Алиса Пылаева, с тревогой вглядывающаяся в нашу потрёпанную группу.

Татьяна, едва завидев Дмитрия, бледного и держащегося за окровавленное плечо, всплеснула руками и бросилась к нему, чуть не споткнувшись.

— Сыночек! Миленький! Что с тобой стряслось? — запричитала она, а затем её взгляд, полный ярости, упал на меня, будто я был виновником всех бед. — Это всё ты, демон! Так и знала, что ты на нашу семью беду накличешь! А ты что стоишь, как столб? — следом набросилась она на мужа, её голос дрожал от гнева. — Сделай что-нибудь! Он нашего сына чуть не угробил, я это сердцем чую, насквозь его вижу!

— Дорогая, полно тебе яриться, — отозвался Александр Филиппович с твёрдой выдержкой, не поддаваясь её эмоциям. — Лекарь уже в пути, а рана не так страшна, как кажется.

— Матушка, всё в порядке, — поспешил вмешаться Дмитрий, стиснув зубы и слегка кривясь от боли, но стараясь держать голос ровным. — Константин меня спас. А ещё он закрыл червоточину.

Я заметил, как тяжело ему дались эти слова. всё же гордость давала о себе знать. Но он посмотрел на мать с решимостью, и я мысленно кивнул: парень не подвёл.

— Я ему благодарен, — добавил он, чуть помедлив, словно подбирая слова. — И… не ругай его, матушка, прошу.

Пока Татьяна продолжала ворчать, не в силах унять тревогу, Зиновий раздавал команды своим паладинам. Двое из них были серьёзно ранены — их поддерживали товарищи, чтобы не дать рухнуть на землю. Из небольшого домика, где размещалась гвардейцы и паладины, уже выбегали бойцы с носилками, заранее подготовленные для таких случаев. Александр Филиппович, заметив суету, повернулся к Зиновию:

— Не беспокойся, я распорядился, чтобы лекарь занялся и твоими людьми.

— Благодарю, ваше благородие, — склонил голову Зиновий, сохраняя суровую выправку, несмотря на усталость.

— Пустое, — отмахнулся Пылаев, — А сейчас идёмте в дом. Зиновий, ты с нами, я жду детального отчёта.

Пылаев развернулся на пятках и нарочито неспешно двинулся к поместью. Затем обернулся, будто вопрошая: долго ли вас ждать.

Вся процессия двинулась следом за главой.

Александр Филиппович перевёл взгляд на меня, прищурившись, будто пытался разглядеть о чём я думаю.

— Так, значит, ты закрыл червоточину?

— Да, так и есть, — кивнул я, спокойно встретив его взгляд.

— Интересно, — протянул он, и в его голосе мелькнула искренняя любопытство. — Мы долго не могли с ней совладать. Как ты это провернул?

Дмитрий, и без того бледный, вдруг опустил глаза и слегка задрожал, словно опасался, что я упомяну его попытку столкнуть меня в изнанку во время боя. Но я не стал ворошить это — я знал, как держать язык за зубами, когда нужно.

— Я видящий, — ответил я спокойно. — Мне такие вещи даются легче, чем другим одарённым. Но Дмитрий здорово выручил. Без него я бы не управился так быстро.

На этом моменте, я поймал на себе взгляды паладинов. Даже Дмитрий, не смотря на боль, смерил меня взглядом.

Я ведь и сам не до конца понимаю, что именно произошло. И, думаю, лучший способ разобраться, снова попасть туда, в изнанку, а для этого нужна червоточина.

— Кто его ранил? — грозно спросил Пылаев, кивнув на сына, что по-прежнему сжимал кровоточащее плечо. — Тварь какая-то? Ты с монстрами дрался, Дмитрий?

— Никак нет, — подал голос Зиновий, но тут же умолк, бросив взгляд на нас, словно предоставляя слово мне. — Думаю, ваши благородия сами расскажут подробности.

— Мы повстречали культистов на дороге, — начал Дмитрий, стараясь говорить ровно, несмотря на боль, что пробивалась в его голосе.

— Культистов? На нашей земле? — брови Пылаева поползли вверх, и в его тоне послышалось раздражение.

— Нет, они пришли с земель Викентьевых, — пояснил я, не давая разговору уйти в сторону. — У нас был небольшой конфликт с Викентьевым и Лисином.

— Опять эти, — буркнул Александр Филиппович, но тут же вернулся к главному, нахмурившись. — Так что с культистами?

— Пока мы разбирались с аристократами, на нас напал культист, — продолжил я, сохраняя спокойствие. — Один, но сильный. Оранжевого уровня.

— Оранжевого? — Пылаев прищурился, и его взгляд стал ещё острее, будто он пытался нащупать в моих словах подвох.

— Да, — подтвердил я, не моргнув глазом. — Но ваши паладины с ним справились.

— Убили? — уточнил он оглянувшись на Зиновия.

— Нет, сбежал, — покачал головой Зиновий, стоявший рядом. — Но с ним было много тварей.

Мы добрались до особняка Пылаевых. Двери распахнулись и пропуская нас в просторный холл, пропитанный запахом старого дерева и воска. Дмитрий, бледный и измотанный, рухнул в кресло, поморщившись и крепко сжимая раненое плечо, где ткань темнела от крови. Я бросил на него взгляд — парень держался, но было ясно, что боль даёт о себе знать. Зиновий встал рядом.

Мы с Александром Филипповичем и его супругой Татьяной расселись по креслам, обитым тёмной кожей, а Алиса держалась чуть поодаль. Её взгляд, прищуренный и острый, скользил то по мне, то по брату, то по Зиновию, и я сразу понял: эта девчонка что-то замышляет, и явно не доброе.

— Дорогая, — Пылаев-старший повернулся к жене, сохраняя спокойствие, несмотря на её напряжённую позу, — распорядись, чтобы слуги принесли еды ребятам. Не будут же они голодать до ужина.

Татьяна поджала губы, окинув нас недовольным взглядом, будто мы были незваными гостями, а не семьёй. Её глаза метнули в мужа гневную искру, но, фыркнув, она поднялась и удалилась, не удостоив нас ни словом. Её шаги эхом отдавались в коридоре.

Александр Филиппович, не теряя времени, перешёл к делу, и его голос стал деловитым, как у купца на торге.

— Так, а что с трофеями? — спросил он, глядя то на Дмитрия, то на Зиновия. — Много удалось добыть?

Дмитрий, всё ещё держась за плечо, пожал здоровым плечом.

— Я не в курсе, — буркнул он, слегка кривясь от боли. — Всем занимался Зиновий. Сам понимаешь, мне было не до того.

Зиновий шагнул вперёд, его лицо оставалось непроницаемым, но в голосе звучала точность.

— Из тварей в червоточине вышло неплохо: девятнадцать кристаллов и сто двадцать три энергоядра. Так же после атаки культистов удалось собрать Восемь осколков кристаллов и сто пятьдесят шесть энергоядер.

— Не дурно, а альфа? — тут же уточнил Пылаев, прищурившись, и его взгляд стал острым, как клинок.

Зиновий промолчал, и все глаза в комнате скрестились на мне. Я почувствовал, как воздух в холле сгустился, но не отвёл взгляда.

— Его убил Константин, — наконец сказал Зиновий, и в его тоне мелькнула тень восхищения. — И сердце он впитал.

— Константин? — Пылаев нахмурился, переводя взгляд на меня, и в его глазах мелькнуло недоверие. — У тебя же от силы зелёный уровень. Еще и сердце червоточины впитал?

Я пожал плечами, сохраняя спокойствие, будто речь шла о пустяке.

— Так и есть, — ответил я, высыпая на полированный стол несколько осколков кристаллов и горсть энергоядер, добытых с той твари.

Красный кристалл, сияющий, как застывший огонь, я оставил при себе — отдавать его не собирался, как и сокровище, найденное в подземелье червоточины. Не из жадности или желания присвоить добычу, нет. Всё, что я взял, пойдёт на благо рода Пылаевых, но не в руки Александру Филипповичу. Я знал его историю — азартного игрока, способного спустить целое состояние на ветер, — и не собирался давать ему шанса проиграть то, что я добыл потом и кровью.

— Это было взято с альфы, — сказал я, глядя Пылаеву-старшему прямо в глаза, и мой голос был твёрд, как гранит. — Я не вникал, как у вас тут распределяют трофеи, так что решил оставить временно при себе.

Он кивнул, чуть прищурившись, и я понял, что он оценивает не только добычу, но и меня самого.

— Недурно, — произнёс он, постукивая пальцами по столу. — Семь осколков — это немалая сумма. У нас распределение идёт по старому имперскому обычаю: десять процентов — паладину, убившему тварь, остальное — роду. А внутри семьи так: семьдесят процентов — на благо рода, остальное — победителю. Бери свою долю, но выбирай с умом.

Я прикинул расклад. Можно было бы отказаться, сыграть на благородство, но это только вызвало бы подозрения, а я не любил ненужных вопросов. Да и упускать шанс усилить себя было бы глупо — сила в этом мире решает всё. Я сгрёб со стола три дюжины энергоядер и два осколка кристаллов: один, увеличивающий энергетический резерв, и второй, повышающий выносливость. Остальное пусть идёт роду — я знал, как распорядиться своей частью позже.

— Разумный выбор, — хмыкнул Пылаев, но я заметил, как его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем нужно.

В холл стремительно вошла Динара, её шаги эхом отдавались по полу.

— Господа, приехал лекарь — Вениамин Семёнович, — доложила она, слегка запыхавшись.

— Прекрасно! — Александр Филиппович порывисто поднялся, его лицо оживилось, но в голосе сквозила тревога. — Скорее ведите его сюда! Неужто не видите, как Диме плохо?

Динара коротко поклонилась и исчезла в коридоре, а из холла тут же донеслись приглушённые голоса: «Где же Дмитрий, ведите скорее!» Я уловил нотки нетерпения в тоне приближающегося лекаря, смешанные с беспокойством, похоже он всерьёз беспокоился за наследника рода Пылаевых. «Если Дмитрий Александрович ранен, нельзя медлить!» — добавил он буквально влетев в помещение на всех парах, и в следующий миг гостиная превратилась в импровизированный лазарет.

Вениамин Семёнович, лекарь с сединой на висках и цепким взглядом, лишь на миг застыл в дверях. В руке он сжимал кожаный саквояж, полный инструментов. Он окинул помещение взглядом, задержавшись на Дмитрии, который сидел бледный и сгорбленный, придерживая раненое плечо.

— Вижу, у вас тут свой лекарь завёлся, — произнёс Вениамин, присев рядом с Дмитрием и внимательно осмотрев его плечо. Ткань его пиджака пропиталась кровью, хоть кровотечение и замедлилось благодаря моему кольцу.

Дмитрий скользнул по мне взглядом, в котором мелькнула смесь благодарности и усталости. Александр Филиппович, заметив это, слегка прищурился, переводя взгляд на меня.

— Да, вот, сын к нам под крышу вернулся, — сказал он, и я уловил, как непривычно звучат эти слова в его устах. Очевидно, что он сам ещё не свыкся с моим присутствием. — У него есть… определённые способности. Верно, Костя? Расскажи, что ты сделал.

Я пожал плечами будто речь шла о пустяке.

— У меня артефактное кольцо, — пояснил я, не вдаваясь в подробности о Злобине, подарившем его. — Оно способно залечивать несерьёзные раны.

Вениамин Семёнович хмыкнул, продолжая осматривать плечо Дмитрия.

— Вижу, вижу, — пробормотал он. — Сработано кривовато, конечно. Так можно и ткани неправильно срастить, а то и навредить. Но в целом правильно: рану закупорили, кровотечение остановили. Молодец, барон, для любителя неплохо.

Я кивнул, внутренне усмехнувшись. Похвала от лекаря — не то, чего я искал, но приятно. Дмитрий к слову тоже чуть расслабился.

— Работы тут, однако, ещё ого-го, — продолжил Вениамин, открывая саквояж и доставая инструменты, поблёскивающие в свете люстр. — А вы, господа, прогуляйтесь, подышите воздухом. Дайте мне сосредоточиться.

Я не стал спорить — возможность уйти была как нельзя кстати. Мой рюкзак, набитый трофеями и золотом из подземелья, изрядно давил на плечи, а ещё я жаждал принять горячую ванну, смыть пыль с дороги, а заодно обдумать всё произошедшее. До этого было как-то не до размышлений.

Впереди ужин, а с ним — новые разговоры, и я хотел быть готовым. Необходимость в отдыхе — это не слабость, а способ держать себя в форме.

Я направился в свою комнату, но предстоящий ужин не дал мне долго наслаждаться одиночеством. Стоило лишь привести себя в порядок, как и время подошло.

Столовая, освещённая мягким светом, уже гудела от шагов слуг, расставляющих блюда. Первым явился Дмитрий, всё ещё бледный, но уже с перебинтованным плечом. Он скользнул по мне взглядом, кивнул и, к моему удивлению, бросил:

— Приятного аппетита.

— И тебе, братец, — отозвался я, не скрывая лёгкой усмешки, и занял своё место напротив.

Дмитрий не смотрел на меня, но, едва слуги подали еду, принялся уплетать за обе щёки, будто не ел неделю. Я отметил, что усталость и голод брали своё, но он держался молодцом — не каждый после такой передряги будет сидеть за столом с прямой спиной. Следом вошли Александр Филиппович с Татьяной под руку. Их лица были напряжёнными, а взгляды то и дело скрещивались, выдавая, что их разговоры — а скорее, споры — не утихали с позавчерашнего дня. Я мысленно хмыкнул: семейные разборки в этом доме, похоже, были такой же традицией, как ужин порознь.

Я чувствовал, что Александр Филиппович всё же уговорил Татьяну, что от меня есть толк — всё-таки я вытащил Дмитрия из передряги. Потому она, хоть и не проронила ни слова, бросала на меня жеманные улыбки, которые, впрочем, не скрывали её настороженности. Было видно, что она хочет завести беседу, но я не горел желанием болтать. В комнате меня ждал рюкзак, набитый кристаллами и золотом из подземелья червоточины, и я уже прикидывал, как распорядиться добычей. Александр Филиппович, сидя во главе стола, то и дело поглядывал то на жену, то на Дмитрия, то подмигивал мне, будто пытаясь разрядить напряжённую тишину, что повисла в столовой.

— К слову, Алиса так и не явилась? — спросил он у Дмитрия, отхлебнув вина из бокала.

— Нет, не было, — покачал головой Дмитрий, всё ещё бледный, но уже чуть бодрее после работы лекаря. Он держался за перебинтованное плечо реже, но я заметил, как он иногда морщится, когда думает, что никто не смотрит.

— Что ж она, совсем исхудает? Кто её замуж-то возьмёт? — рассмеялся Александр Филиппович, оглядывая нас, словно надеялся, что кто-то поддержит его шутку.

Я промолчал, продолжая есть, и лишь слегка приподнял бровь. Шутка была неловкой, но за семейным столом, где все собрались вместе, было что-то умиротворяющее. Татьяна поджала губы, явно не оценив веселья мужа, а Дмитрий уткнулся в тарелку, будто еда могла спасти его от разговора.

Пылаев не сдавался и продолжал наладить светскую беседу:

— Хорошо все-таки за семейным столом, когда все вместе…

И тут в дверях столовой появилась Алиса. Она замерла, её взгляд, острый, как лезвие, пробежался по каждому из нас.

— За семейным столом? — едко бросила она. — Всем вместе?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и стремительно ушла, её шаги гулко разнеслись по коридору. Я едва сдержал усмешку — похоже, Алиса и правда решила голодать, лишь бы не сидеть с нами. Её выходка была почти театральной, но я отметил про себя: эта девчонка не просто затаила обиду, она что-то замышляет, и мне стоит держать ухо востро.

— Константин, передашь соль? — вдруг спросил Александр Филиппович, явно пытаясь сменить тему и разрядить неловкость.

Я окинул стол взглядом. Солонка стояла прямо перед ним, поблёскивая в свете свечей.

— Она же у вас под рукой, — сказал я, не скрывая лёгкой иронии.

— Ах, точно! — хмыкнул он, взяв солонку и подмигнув мне. — Спасибо, а то без тебя бы не разобрался. Видите, какой у нас глазастый в семье появился? Видящий! — он назидательно поднял палец, и в его голосе мелькнула гордость за удачно использованную шутку.

Татьяна бросила на мужа очередной недовольный взгляд, но промолчала, а Дмитрий, кажется, впервые за вечер слегка улыбнулся, уткнувшись в тарелку. Я кивнул, едва скрыв усмешку. Александр Филиппович явно старался выстроить мосты, и я не возражал — пока. Но мыслями я уже было в комнате, где лежали трофеи, и я прикидывал, как использовать их с умом.