Семья

Глава 26 Эпилог к 10-му тому

Пожалуй, такого количества гостей императорский дворец в Потсдаме не видал ещё никогда. На свадьбу Его Императорского Величества Вильгельма Пятого и княгини Белозерской прибыли как подданные императора: руководители всех частей Империи от королей до наместников, так и союзники Вильгельма — в первую очередь по бывшей антибританской коалиции. Гостей было не просто много, их было не счесть.

Разумеется, такое количество приглашённых не мог вместить ни один из залов императорского дворца, поэтому специально для проведения свадебной церемонии на территории резиденции был выстроен огромный торжественный зал. Несмотря на то, что сооружение было временным, сделали его основательно — всё же император женился, и украсили соответствующе поводу. Роскошь и праздник присутствовали в каждом элементе отделки.

Я прибыл в Потсдам ещё рано утром, воспользовавшись тем, что Тойво специально открыл для нашей семьи портал в одной из комнат императорского дворца. Вместе со мной прибыли Дьяниш, Ристо с женой и ещё три десятка эльфов, а также мама с Андреем и Машей, Волошины почти в полном составе и Мила с сестрой и зятем. И почти всё время с момента моего прибытия я наблюдал, как приезжают и приезжают гости.

Как выяснилось, Вильгельм Пятый сделал бабушке предложение ещё летом, и она его приняла, но с поправкой, что свадьбу они будут играть лишь после того, как разберутся со всеми проблемами. И как только разобрались с главной — устранили угрозу в лице Британской империи и своего бывшего друга Гарри, так и назначили дату бракосочетания. Тянуть не стали.

До начала церемонии оставалось чуть больше четверти часа. Почти все гости уже заняли свои места в торжественном зале, я тоже сидел на своём и негромко переговаривался с Милой. Неожиданно ко мне подошёл Тойво и произнёс:

— Князь, Её Светлость просит Вас подойти к ней.

Я кивнул, давая понять, что сейчас подойду, и отправился к выходу из зала. Бабушка находилась во дворце, в так называемой комнате невесты, где в теории должна была сидеть до самого начала церемонии бракосочетания в окружении своих подруг. Но так как подруг у княгини Белозерской не было, компанию ей составили ближайшие родственники женского пола: мои мать и сестра, да жена дяди Володи.

Когда я вошёл в комнату, женщины о чём-то разговаривали, но бабушка, заметив меня, тут же умолкла и кивком велела мне подойти к окну. Сама она тоже сразу направилась туда же.

Окно было распахнуто настежь, из него в комнату попадал, тёплый, пахнущий цветами воздух. Несмотря на то что на дворе была середина марта, одарённые садовники Его Величества позаботились о том, чтобы окружавшие дворец парки утопали в цветах. Я подошёл к окну и вдохнул всей грудью запах цветущих каштанов, бабушка встала рядом, опёрлась руками на подоконник и сказала:

— Я просто не могу этим не похвастаться!

— Умеете Вы с первой фразы заинтриговать, — заметил я.

Бабушка рассмеялась и спросила:

— Ты помнишь Лондон?

Вопрос меня немного смутил, и я решил уточнить:

— Сам город или мою вылазку туда?

— Сам город.

— Конечно, помню. А что?

— Лондона больше нет! — торжественно заявила княгиня Белозерская и улыбнулась как-то совсем уж радостно.

— Что значит, нет? — спросил я, отгоняя от себя нехорошие мысли.

— Нет, значит, нет! — ответила бабушка. — Вилли сделал мне подарок на свадьбу.

Признаться, такого я не ожидал. Нет, от Вильгельма ещё можно было ждать чего-то подобного, если бы Виктория Вторая не отреклась от престола и не признала полное и безоговорочное поражение Британской империи в войне, но вот чтобы бабушка так радовалась уничтожению многомиллионного города — это было очень странно.

— Вильгельм уничтожил Лондон в качестве свадебного подарка? — уточнил я. — Но там же было почти двадцать миллионов населения! Обещанными танками на улицах, ну или в крайнем случае уничтожением Букингемского дворца, нельзя было ограничиться?

— Ты с ума сошёл? — воскликнула бабушка и расхохоталась, а закончив смеяться, добавила: — Лондона больше нет, потому что теперь этот город носит моё имя. Вилли его переименовал! Сегодня утром издал императорский указ. Это так романтично!

Я выдохнул, от сердца сразу отлегло, и я невольно покачал головой, выражая недовольство бабушкиными методами сообщать новости.

— Теперь в Англии тоже есть Екатеринбург? — спросил я.

— Катаринбург, — уточнила бабушка. — На немецком моё имя звучит как Катарина. Ты-то уж должен это знать.

— То есть, императрицей Екатериной Вы не станете?

— Императрица Катарина меня вполне устраивает.

— Отдадим должок немцам, — пошутил я. — Они нам Екатерину Великую, а мы им Вас.

— Боюсь, обмен не равноценный, — рассмеялась бабушка.

— Очень даже равноценный, — не согласился я. — Немцы нам вообще прислали какую-то Софию Фредерику Августу, нам самим пришлось из неё Екатерину делать, а мы им сразу готовую Катарину отдаём.

— А ты умеешь успокоить, — сказала бабушка и снова рассмеялась. — Ладно, иди к гостям, а то скоро уже начало.

— Слушаюсь, Ваше Императорское величество! — ответил я, улыбнувшись, и покинул комнату невесты.

За одну минуту до полудня по центральноевропейскому времени, когда все гости, приглашённые на торжество, заняли свои места, оркестр заиграл свадебный марш. А ровно в полдень, не изменяя своей немецкой пунктуальности, в торжественный зал вошёл император Вильгельм Пятый со своей невестой под руку.

Молодые просто сияли, если, конечно, можно употребить термин «молодые» в отношении жениха и невесты, каждому из которых исполнилось примерно по сто двадцать лет. Впрочем, я был уверен, что, глядя на эти счастливые лица, сильно омоложённые магией, никто из гостей не вспомнил истинный возраст императора и его невесты.

Княгиня Белозерская была прекрасна — в роскошном подвенечном платье она выглядела максимум лет на тридцать пять, и у меня даже не поворачивался язык, назвать эту красавицу бабушкой. Ну а то, что на самом деле она мне прапрабабушка, вообще в голове не укладывалось.

Жених тоже был хорош. Ровесник бабушки, Вильгельм обычно выглядел лет на пятьдесят — самое то для императора: и не молод, а значит уже опытен и умён, но и не старик, который может многими восприниматься уставшим и слабым. Однако в день свадьбы император Священной Римской империи выглядел так, словно скинул ещё десяток лет. Возможно, дело было в костюме жениха и в не сходившей с лица Вильгельма улыбке.

Император и княгиня вышли на подиум, украшенный цветами и различной свадебной символикой, и поприветствовали гостей. Те в свою очередь встали и ответили на приветствие бурными аплодисментами. Оркестр заиграл ещё громче, а придворный маг организовал необходимый для такого случая спецэффект: на молодожёнов и гостей из ниоткуда посыпались лепестки роз.

Овация в честь молодожёнов продолжалась несколько минут, а когда она затихла, все лепестки упали, оркестр сделал паузу, а мы сели на свои места, я не удержался и шепнул Миле на ухо:

— Ну разве они не прекрасны?

Однако Мила ничего мне на это не ответила. Похоже, она вообще меня не расслышала. Мила смотрела на Вильгельма и бабушку, как-то странно при этом замерев. Она даже не дышала, и мне показалось, что её тело становится слегка прозрачным, словно…

— Мила! — произнёс я уже довольно громко и быстро схватил Милу за руку.

Точнее, попытался схватить, но у меня ожидаемо ничего не получилось. И до меня тут же дошло, что умолк не только оркестр — исчезли вообще все звуки. Сомнений быть не могло: моя девушка находилась в сдвиге. И все гости вокруг нас тоже. Хотя правильнее было бы сказать, что в сдвиге оказался я, потому как я всех видел, пусть и частично прозрачными, и мог двигаться, а вот окружающие застыли, и я не мог до них дотронуться.

Оглядевшись, я обнаружил, что попал в этот сдвиг не один: жених и невеста озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Заметив, что я направился к ним, бабушка воскликнула:

— Рома! Тебя это тоже коснулось?

— Скорее, его это тоже не коснулось, — заметил Вильгельм. — Все вокруг застыли, а мы нет.

— Именно что коснулось! — стояла на своём княгиня Белозерская. — С остальными ничего не произошло, а вот мы втроём попали в какой-то странный сдвиг, и я даже не представляю, как это произошло, учитывая, какие на каждом из нас стоят защиты. И я не понимаю, почему мы оказались здесь именно в таком составе. Это ведь не просто так. Кому-то понадобилось засунуть в этот сдвиг именно нас троих. Но кому?

Бабушка эмоционально развела руками, после чего посмотрела на меня и спросила:

— Рома, ты точно уничтожил Гарри?

— Точнее не бывает, — ответил я, подойдя к ней.

— Но кому, кроме Гарри, могли понадобиться именно мы трое? И кто, кроме него, способен устроить нечто подобное?

— Не знаю, кто мог это устроить, но, помимо нас, здесь есть ещё кое-кто, кого Эджертон ненавидел бы не меньше, если бы выжил каким-то чудом. Но с этим человеком ничего не произошло, — сказал я и указал на сидящего в первом ряду и застывшего, как и все, Романова.

— А ты что думаешь, Вилли? — спросила бабушка у своего жениха, но тот ничего не ответил.

Император спешно начитывал какое-то заклинание, предпочтя разговорам действие. И едва он закончил, как в трёх метрах от нас в воздухе закружился небольшой смерч, который начал быстро увеличиваться и окрашиваться в чёрный цвет.

— Вилли, что ты сделал? — спросила бабушка.

— Это не я, — ответил император, становясь в боевую стойку. — Я лишь пытался на всех нас наложить дополнительную защиту.

Бабушка тоже приняла боевую стойку — в свадебном платье это выглядело довольно эффектно. И я решил не отставать, и принялся накладывать на себя все доступные защитные заклятия. Смерч тем временем раскрутился совсем сильно, а потом вдруг резко остановился и буквально за пару секунд растворился в воздухе как туман.

А на его месте теперь стоял мужчина в чёрном плаще. Лицо его было полностью закрыто свисающим почти до подбородка капюшоном. Незнакомец был очень похож на тех странных чёрных рыцарей, что помогли нам в битве с англичанами.

Готовые в случае чего броситься на незваного гостя мы не сводили с него глаз, а он не спеша поднял правую руку и откинул капюшон. Нашему взору предстало лицо мужчины — азиата. На вид ему было лет шестьдесят, на его худом лице не было никаких эмоций, и на этом фоне особенно выделялись его необычайно живые глаза. Мужчина оглядел нас всех, едва заметно, одними лишь уголками губ, улыбнулся и сказал по-немецки:

— Поздравляю.

После чего он направился к нам. В этот момент я посмотрел на бабушку и Вильгельма Пятого — на их лицах было такое удивление, будто они увидели что-то совершенно невероятное. А потом они бросились к мужчине в плаще и крепко его обняли. И я понял, что это и есть тот самый Нори — их загадочный друг, четвёртый ученик мастера Ёсиды, пропавший из виду несколько десятков лет назад.

Старые друзья простояли обнявшись несколько минут, а когда они наконец-то разомкнули объятия, бабушка воскликнула:

— Нори! Как же я рада тебя видеть! Это лучший подарок на свадьбу!

— Это точно, — подтвердил Вильгельм. — Лучше не придумаешь.

— А я боялся, что вы меня уже забыли, — произнёс японец.

— Мы тебя постоянно вспоминали, — с некоторым укором произнесла бабушка. — А вот ты мог бы хоть разок открытку прислать, дать понять, что ты ещё жив.

На это японец лишь развёл руками и ничего не ответил.

— Мне говорили, что ты поселился в каком-то монастыре и дал обет никогда не выходить оттуда, это так? — спросил друга Вильгельм Пятый.

— Тебя обманули, — ответил японец.

— Однако ты не выходил более пятидесяти лет.

— Не было повода, Вилли.

— Ну я рада, что наша свадьба стала для тебя поводом выйти из своего добровольного заточения. Только я теперь не представляю, что мы скажем нашим гостям, — произнесла бабушка и повела рукой, показывая на застывших вокруг нас людей, эльфов и орков.

— Ничего не скажете, — отмахнулся японец. — Потому что они ничего не заметят.

— Но как ты это сделал? — спросил Вильгельм Пятый. — Здесь стоит сильнейшая защита от всех видов магии.

— Я не заметил никакой защиты, — спокойно ответил японец.

— Лукавишь, Нори! — усмехнувшись, произнесла бабушка. — Но не хочешь рассказывать, и не надо. Ты лучше скажи, это ты помог нам в битве с англичанами?

— Мои ученики.

— Но как ты там оказался, как узнал о том, что состоится сражение?

Японец, выслушав вопрос, на какое-то время призадумался, словно выбирал, с чего лучше начать свой рассказ, а потом сказал:

— Это началось очень давно, с того самого дня, как учитель покинул нас. Вы не знаете, но после того, как он поручил Кэтти найти нового достойного хозяина для своего меча, он позвал меня и сказал, что я должен создать армию, которая станет опорой новому владельцу меча и поддержит его в праведных делах. И я принялся собирать бойцов для этой армии. На это ушли годы — подходили только сильные духом и чистые душой, готовые отдать жизнь за дело добра и справедливости. Учитель сказал, что у меня есть сто лет на то, чтобы подготовить эту армию.

— Но почему ты не сказал об этом нам? — удивилась бабушка.

— Таков был наказ учителя. Никто не должен был знать о том, что я собираю армию. Я должен был подготовить её и передать новому владельцу меча.

— Но владелец у меча появился давно.

— Я должен был убедиться в его чистых помыслах. Это было условие мастера. С сильной армией нетрудно выступать за справедливость. А вот когда ты один или почти один… — японец сделал паузу, посмотрел сначала на меня, затем на бабушку и продолжил: — Я должен был убедиться, что твой внук и один готов выступить против зла. И я в этом убедился.

А я слушал этот рассказ и не мог поверить своим ушам: выходило, что теперь у меня есть ещё и армия. И не какая попало, а те самые чёрные рыцари, что на равных дрались с трёхметровыми гигантами Эджертона и даже превосходили их. Пока я пытался осознать этот факт, ко мне подошёл японец. Он улыбнулся, похлопал меня по плечу и сказал:

— Меч мастера в надёжных и добрых руках, учитель гордился бы тобой.

— Спасибо вам за помощь, — ответил я.

— Мы должны были это сделать. Это наша обязанность. Мы не могли допустить, чтобы меч попал к Гарри.

— Но я видел вас во время поединка с Хосе Вторым и во время противостояния на границе с Каганатом. И возле замка Бивер-Касл.

— Мы подстраховались, но там наша помощь не понадобилась.

— А на Олдерни вы поняли, что нам без вас никак и поэтому вмешались в битву? — спросил я.

— И это тоже, — ответил японец. — Но ещё я к этому времени уже окончательно понял, что ты имеешь право на армию.

— Но как у вас получалось оказаться во всех этих местах? Как вы узнавали об этих сражениях и поединках?

— Учитель оставил мне артефакт, который улавливает активность меча. Когда клинок вынут из ножен и готов к бою, артефакт сразу же реагирует на это и даёт возможность открыть никому не заметный портал неподалёку он меча.

— Портал в сдвиге? Я даже и не знал, что такое возможно.

— Это лучший способ прибыть незаметными ни для кого, кроме владельца меча, и вступить в бой в самый благоприятный момент.

Теперь мне стало понятно, почему никто, кроме меня, никогда не видел этих чёрных воинов. Лишь во время битвы с англичанами они вышли из сдвига и явили себя всем остальным.

— Погоди, Нори, — вклинилась в наш разговор бабушка. — Если у тебя была задача помочь новому хозяину меча, то почему ты не прибыл к нам на помощь, когда Гарри уничтожал мой замок? Мы тогда все чуть не погибли.

— Недоработка, — вдохнул японец и развёл руками. — Меч не покинул твоего дома, и его активность я принял за обычные тренировки. Но вы справились и без меня.

— Мы бы и на Олдерни справились, — сказал Вильгельм. — Но спасибо, что помог. Это позволило сохранить жизнь многим нашим бойцам. Да и англичанам тоже: увидев наше преимущество, они принялись сдаваться. И в итоге всё закончилось намного лучше, чем могло.

— Но не для всех, — заметила бабушка и вздохнула.

После её слов наступила неловкая пауза, которую в итоге прервал Нори.

— Мне жаль, что так получилось с Гарри, — сказал японец. — Но это был его выбор. Он мог побороть свою неуёмную гордыню и жажду власти, посвятить жизнь добрым делам, но он не справился.

На некоторое время все опять замолчали, а потом Вильгельм Пятый сменил тему разговора.

— Но скажи, Нори, зачем ты устроил это шоу? — спросил император. — Почему не пришёл, как все нормальные гости?

— Не люблю я шумные сборища, — отмахнулся японец. — Нормально же стоим, общаемся. В тишине, никто никуда не спешит.

— То есть, на церемонию ты не останешься?

— Конечно, нет.

— Жаль, но уговаривать тебя я не буду. Знаю, что бесполезно, ты ещё тот упёртый баран. — Вильгельм крепко обнял друга и добавил: — Спасибо тебе за всё!

— И за такой подарок нам на свадьбу, — добавила бабушка. — Ты не представляешь, как мы рады тебя видеть. И в качестве ещё одного свадебного подарка пообещай, что ты больше не пропадёшь на сто лет!

— На пятьдесят, не больше, — ответил японец, улыбнувшись, и, спохватившись, добавил: — Как хорошо, что ты напомнила про подарок!

Нори быстро снял свой плащ, который, как оказалось, скрывал заплечный мешок, потом снял сам мешок и достал из него бутылку саке. Он показал её своим друзьям и спросил:

— Узнаёте?

— Как не узнать любимый сорт саке учителя, — сказал Вильгельм. — Но где ты его раздобыл? Его же давно не выпускают.

— Эту бутылку мне как-то подарил сам учитель и сказал, чтобы я выпил её по действительно важному поводу. А разве может быть повод важнее, чем свадьба моих лучших друзей?

Нори вручил Вильгельму бутылку саке, а бабушка, глядя на это, заявила:

— Теперь ты точно должен остаться, не будем же мы его без тебя пить.

На это японец ничего не ответил, он снова полез в мешок, достал оттуда шоколадку с японскими иероглифами на обёртке и сказал:

— Чуть не забыл! Вы же помните, что я всегда отдаю долги?

Бабушка и император с удивлением посмотрели на друга, а тот протянул шоколадку Вильгельму и объявил:

— Вот, Вилли, держи! Она твоя!

— Что это, Нори? — спросила бабушка.

— Шоколадка, — ответил японец. — Когда-то давно, я поспорил с этим самоуверенным донжуаном, что он никогда не добьётся от тебя взаимности. На шоколадку поспорил. И кто бы мог подумать, Кэтти, что ты дашь слабину?

Нори улыбнулся, а бабушка насупилась и гневно посмотрела на жениха.

— Вилли! — возмутилась княгиня Белозерская. — Как ты мог на такое спорить?

— Да я вообще ничего не помню, — как мальчишка принялся оправдываться император. — Видимо, в тот день мы выпили много саке. А может, он вообще всё это придумал. Не стоило тебе это всё ворошить, Нори. Молодые были, глупые.

— Я ничего не придумываю, я всегда говорю лишь правду и всегда держу слово и отдаю проспоренное. Это ведь правильно. Разве не так, Кэтти?

Бабушка насупилась ещё сильнее, потом тяжело вздохнула и сказала:

— Не надо так на меня смотреть, Нори! Я тоже всегда держу слово. Вилли, дай сюда эту шоколадку!

Не дождавшись реакции жениха, она выхватила у Вильгельма шоколадку и передала её японцу. Тот улыбнулся, развернул обёртку и с аппетитом откусил кусок от плитки.

— Что здесь вообще происходит? — удивился Вильгельм. — Кэтхен, почему ты отдала ему мою шоколадку?

— Видишь ли, Вилли, — сказал японец, жуя шоколад. — После нашего с тобой спора я решил подстраховаться и поспорил с Кэтти, что она не устоит против твоего очарования. И, как ты, наверное, уже заметил, она проспорила.

— Но при таком раскладе у тебя не было вообще никакого шанса выиграть, ты ничего не теряешь, но и ничего не приобретаешь, — с удивлением произнесла бабушка. — Какой в этом смысл, Нори?

— В этом нет никакого смысла, — ответил японец, продолжая жевать шоколад. — Это просто весело.

— И что здесь весёлого? — возмутился Вильгельм. — Я выиграл пари, а ты сейчас нагло ешь мой шоколад! Ну-ка отдай!

Вильгельм бросился к другу, чтобы выхватить у него шоколадку, но японец каким-то чудом увернулся. Глядя на это, бабушка расхохоталась, а после третьей неудачной попытки, смеялись уже и Вильгельм с Нори. Японец, утирая слёзы от смеха, полностью развернул обёртку и, разделив шоколад на три части, две из них отдал своим друзьям.

Я смотрел на это всё и не верил своим глазам: три самых сильных мага на Земле просто дурачились как подростки, они хохотали и ели шоколад. Но немного приглядевшись, я понял, что не вижу больше грозного императора Вильгельма Пятого, суровой княгини Белозерской и загадочного лидера чёрных воинов. Их не было.

Передо мной стояли двое парней: один высокий зеленоглазый, с веснушками и густой рыжеватой шевелюрой, второй среднего роста, смуглый, щуплый, с чёрными как смоль волосами, собранными в хвост, и невероятно красивая хрупкая девушка с длинными платиновыми волосами и бездонными синими глазами. Они ели шоколад и смеялись — искренне, заливисто, совершенно не обращая на меня внимания.

И они были счастливы.

Дорогие друзья!

Хочу поделиться радостью — мне сделали главных чибиков для этого цикла: с персонажами Романа и княгини Белозерской.

Посмотреть на этих красавцев можно в моём вчерашнем блоге, пройдя по этой ссылке: https://author.today/post/536435#first_unread